Мой фронтовой товарищ

      …А, впрочем, вы правы: я сегодня грустен. Можете спросить меня: почему? Можно, конечно, сказать вам, только спрячьте, пожалуйста, бумагу и карандаш: об этом писать не стоит… Дело в том, что сегодня навсегда уходит мой товарищ, мой боевой товарищ. С ним у меня дружба на фронте завязалась. На шестой день после начала войны мы вступили в бой на Западном фронте.       И с этих пор… нет, я не смогу рассказать всё по порядку. Мы с этим товарищем отступали одной дорогой на восток. Вместе глотали пыль изуродованных бомбами степей. Делили пополам последний сухарь, вдвоём курили одну папиросу. Мы с ним дрались в Сталинграде — дрались за нашу советскую Родину. Легко говорить — Сталинград. Но непросто было отстоять Сталинград. Я там семь раз был ранен, но не ушёл. Уйти от Сталинграда значило уйти за Волгу. А там не было бы для нас ни земли, ни жизни, ни Родины. И мы дрались за Сталинград, а отстояли Отечество.       В Сталинграде мой товарищ был ранен. Снаряд угодил в наш танк. Ему перебило ногу, обожгло грудь и лицо. Отправляя его в санбат, я думал: неужели, мы больше не увидимся?.. Неверное, это всё. Больше никогда, никогда! Но что бы вы думали? Я ошибся!       Мы с этим товарищем прошли всю Украину. Воевали в Румынии, в Белоруссии, в Прибалтике. Мы видели истерзанную русскую землю и слепые от слёз глаза матерей. И мой товарищ, всякий раз, когда садился в танк, спрашивал меня: «Слушай, браток, далеко ли ещё эта самая фашистская Германия?».       Я бы мог рассказать о подвигах моего товарища. Но об этом после. Сейчас речь о дружбе, о русском солдате вообще. Когда мы воевали в Восточной Пруссии был один случай. Фашисты подбили наш танк. Командир был убит. Я — тяжело ранен. Что же нам делать? Неужели, ждать, пока подожгут наш танк, и мы, конечно же, сгорим? Жизненно необходимо было принять хоть какое-то решение.       Я не помню, что было дальше. Когда я очнулся на санитарной койке, мне сказали: «Ваш товарищ желает вам скорее поправиться и вернуться к нему. Просил передать, что ждёт вас с надеждой». Ну, что на это можно ответить? Вынести из машины своих, истекающих кровью, не обращая внимания на вой и грохот снарядов… Рисковать собой, когда в любую минуту тебя может разорвать на куски мина или снаряд. Это есть подвиг моего товарища? Пожалуй, это так и есть. Он спас меня. На такой подвиг способен только наш советский человек, человек великой души, чьё сердце горит настоящей, самоотверженной любовью к Родине и к своим боевым товарищам.       Нет, о моём товарище можно говорить много, долго. Всего и не расскажешь. Многое нам с ним пришлось пережить, многому научиться в этой борьбе. Мы теперь многое знаем. Мы прожили целую жизнь и смотрим на мир широко раскрытыми глазами. Мы знаем, что первенство в этом мире принадлежит нашей Родине — стране, озарённой именами Ленина, Сталина. Стране, где кузнецом своего счастья является сам человек. Стране, ставшей для всего мира маяком в борьбе за свою свободу и независимость.       Но я отклоняюсь от темы. О нём. О моём товарище. После войны — мы тоже служим вместе. Он, как и раньше, механик-водитель. После занятий я подхожу к нашему танку. Он стоит без гусениц. Слышу, внутри кто-то передачи то включает, а то выключает. Это мой товарищ учит заряжающего Иванова умению управлять. Говорю: «Зачем ты этим занимаешься?». А он: «Смену себе готовлю. Может, скоро уехать предстоит». Скажу по секрету: злость меня взяла, и душа будто бы наполнилась горьким дымом пожарищ. Будто лес где-то горит. Как так — уехать?!       Но я подумал: там, в народном хозяйстве, тоже нужны золотые руки и такие славные люди, как мой товарищ. В нашей роте он — агитатор. Много рассказывал нам о предстоящей пятилетке. Да как рассказывал! Глубоко, но понятно. До солдатского сердца доходит и там запоминается. Сразу ясно представляешь себе нашу Родину в 1950 году. Может, народному хозяйству мой товарищ нужнее, чем мне?       А до войны был мой товарищ рядовым токарем на заводе. Понимаете: рядовой токарь стал первоклассным механиком, воспитателем молодых бойцов, гордостью Красной Армии и… Нет, я таких слов не найду, каким дорогим человеком стал для меня мой товарищ!       Вот как подумаю об этом, становится до слёз обидно и больно, что уходит мой товарищ. Расставаться с ним — нелегко. Я знаю, на заводе он найдёт себе много хороших друзей, которые также, как и я, будут любить его. Любить — за честность, за мужество, за прямоту, за трудолюбие. И он, мой товарищ, отдаст все силы для того, чтобы новая пятилетка принесла нашему народу достойную его подвига жизнь.       Вот только: неужели, я никогда, никогда больше в жизни не увижу моего дорогого товарища? Неужели, я до самой своей смерти никогда не посмотрю в его светлые глаза? Он, мой товарищ, столько раз спасал меня от смерти, а теперь я думаю: может, всё это было напрасно? Мой товарищ уходит, и только служба во имя советской Родины способна рассеять горький тяжкий дым на моём сердце.       Верю, мы встретимся, вспомним наш родной танк, выпьем наши фронтовые сто грамм. Верю, мы обнимем друг друга, как раньше, на фронте, когда вдвоём, бывало, ночевали в чистом поле под дождём, и крепко, по-коммунистически поцелуемся. Верю, надеюсь, мой товарищ не забудет нашу верную фронтовую дружбу. Я буду помнить и любить его всю свою жизнь.       Только, пожалуйста, спрячьте бумагу и карандаш. Писать об этом не стоит. Это мы же с вами просто поговорили по душам.       …Нет, о таком человеке написать всё-таки стоит!