Смерть – это конец жизни или начало новой?
POV Пит Вентц Завтра день рождения Патрика. А я все еще не знаю, что ему подарить. Это, наверно, странно: взрослый мужик страдает бессонницей из-за того, что не может придумать, что подарить другу. Но это действительно особый день. Я неподвижно лежу на кровати, тупо уставившись в потолок. Мысли о Патрике скатываются в клубок волнения у меня внутри, и чем больше я о нем думаю, тем больше этот клубок давит на мое горло, не давая дышать. Наша дружба... это особая форма криптофазии. Мы не можем друг без друга. Я не могу. Я... кажется, я люблю его. Черт возьми, я знал, что я бисексуал, но меня всегда больше тянуло к девушкам. Патрик... это совсем другой случай. Я люблю его, и мне немедленно нужно связаться с ним. Оттого, что я долго лежал без движения, мое тело поначалу не слушается меня, но решимость побеждает дрожь в мышцах, и я подскакиваю, как током ударенный, и лечу к телефону, чтобы сказать Патрику то, что должен был сказать уже давно. Мой мобильный оказался выключен, и я, чертыхаясь, подлетаю к стационарному телефону, которым не пользовался, кажется, с прошлого века. Я набираю номер, который знаю наизусть, и в трубке раздаются длинные гудки. Сердце начинает учащенно биться от нетерпения. Что-то долго он не берет трубку. На том конце провода вдруг раздался незнакомый голос. - Алло? – я машинально посмотрел на электронные часы на тумбочке. Время 3:40. - ...Эээ... здравствуйте, - я совершенно растерялся и чуть не забыл, зачем позвонил, но потом собрался и выдавил из себя. – Можно Патрика к телефону? Какого черта происходит? Почему трубку его мобильного телефона берет какой-то левый чувак? Нехорошее предчувствие закралось мне за шиворот во время долгого молчания неизвестного собеседника. - Дело в том, что мистер Стамп не может подойти к телефону... Он скончался около получаса назад в автокатастрофе. Мне очень жаль, – смысл слов не сразу доходит до меня. Они звучат, словно сквозь целлофановую пленку.I – ШОК
- Знаете, это совсем не смешная шутка, – мой голос дрожит. А разум отчаянно сопротивляется переваривать услышанное. – Где Патрик? - Это не шутка, молодой человек. Понимаю, вам сложно поверить в случившееся, но я сейчас нахожусь на месте аварии. Это говорит шериф полиции... – я бросил трубку. Я не желаю слышать этот бред! Все это просто тупой розыгрыш! Вот сейчас мне позвонят и скажут, что это шоу, наверняка так и будет. Прошло пару минут, но в моей квартире по-прежнему была тишина. Тогда я достал ноутбук из-под кровати и залез в сеть. Введя в поисковике его имя, я наткнулся на фотографии Патрика, на видеоклипы, на записи из его сольного альбома, и, конечно, на море информации(ложной и вполне правдивой) о нем.«Патрик Мартин Стамп. Родился 27 апреля 1984 года – умер 27 апреля 20** года.»
Я не отношусь к тем людям, кто безоговорочно доверяет всему, что написано в Википедии. Посетив полсотни сайтов, я очень надеялся, что шериф что-то напутал. Что все это просто ошибка, и это не мой Патрик попал в аварию. Или что он жив и просто лежит в больнице в реанимации. Но я вижу везде одно и то же. Сердце колотится в бешеном ритме, меня лихорадит и подташнивает. Какого хрена происходит в этом гребаном мире?! Я вскакиваю с кровати и со всей силы швыряю ноутбук в сторону: - Да пошло оно всё!! - он разбивается об стену на две более не функциональные части, экран раскалывается, и осколки, звеня, рассыпаются по полу. Меня часто мучают кошмары. Может, это один из них? Да, конечно! Это просто очень реалистичный сон, от которого я никак не могу проснуться. Господи, хоть бы это было так на самом деле! Я опускаюсь на кровать, меня по-прежнему трясет, но теперь я стараюсь сконцентрироваться на том, чтобы как-то пробудить себя от этого кошмара. - Ведь этого не может быть, этого просто не может быть... – твержу я себе, пока мой мозг отключается из-за стресса и переизбытка информации. Медленно расслабляюсь, мои веки тяжелеют, и темнота поглощает меня, отправляя в небытие.***
Громкий писк будильника заставляет меня открыть один глаз. Боже, пять утра! Какого черта так рано? Будильник, похоже, сломался, потому что я никогда не просыпаюсь в такую рань. Исключение составляют особые случаи. Особые случаи... стоп, какое сегодня число?! Сегодня же день рождения Патрика! Я поднимаюсь так быстро, как могу, и в моей памяти всплывают события прошлой ночи. Я останавливаюсь, как вкопанный, и кидаюсь к мобильнику, потому что провода стационарного телефона вырваны, как говорится, с мясом из стены. Это я его так?! Как только мой телефон воскрес, я заметил кучу непрочитанных сообщений и пропущенных звонков от Энди, Джо и Мэган, и...даже Эшли? И еще несколько совершенно незнакомых номеров. В моей квартире так тихо, что внезапный стук в дверь показался мне оглушающим, и я едва не выронил телефон. В мою входную дверь прямо-таки барабанят, каждый удар грозит снести дверь. Я слышу по ту сторону крики друзей: « Пит! Пит, открывай, это Джо и Энди! Пит! Ты слышишь?» - Зачем так стучать? – ворчу я на них. Едва я успел открыть замок, как в коридор буквально влетели эти двое, чуть не сбив меня с ног. Они оба обнимают меня, и я абсолютно не понимаю, что происходит. - Слава богу, он ничего с собой не сделал, - причитает Энди, и я замечаю в уголках его глаз слезы. Да что, черт возьми, происходит? Кажется, я даже произнес это в слух. И довольно громко, потому что Джо отлепился от меня и, глядя мне в глаза, серьезно произнес: - Патрик... - словно ядерный взрыв в моей голове проносится вчерашний телефонный разговор, и я сразу же все понял. Я надеялся, что это был мой очередной кошмар, но это чертова реальность. Джо, пожалуйста, не продолжай, я не хочу слышать эти слова снова! Но он, к сожалению, не умеет читать мои мысли и произносит очень тихо, вцепившись в мои плечи, – Патрик умер вчера, Пит. Они ожидали моей реакции. Они ожидали, что я взбешусь, разнесу полдома к чертям, заплачу, закричу или хотя бы скажу что-нибудь. Но я стоял и молчал. Мне просто нечего было сказать. Да и о чем можно говорить, когда твой самый худший кошмар стал явью?!II – ОЦЕПЕНЕНИЕ
Опознание – это самое худшее, что можно представить. Я точно не готов увидеть его... таким. Но я вижу. Я вижу бледную кожу. И это не та бледность, которая присуща Патрику. Она совершенно мертвая и белая, как мрамор. Я вижу глаза, прикрытые веками с пушистыми ресницами, и не могу поверить, что я больше не смогу посмотреть в них. Я замечаю мелкие царапины на лбу и щеках, очевидно от осколков лобового стекла, и короткий глубокий порез на нижней губе. О, как я люблю эти губы, но они больше не улыбнуться так чудесно, как когда-то. Я вижу это лицо, и понимаю, что его не смогла исказить даже сама смерть. Пока судмедэксперт зачитывает свое заключение монотонным голосом, я вижу, как Энди и Джо держатся, чтобы не разрыдаться, но единичные соленые капли все-таки стекают по их щекам. Они стараются, и это трудно им дается, я понимаю. Хорошо, что здесь нет Элизы. Женщины в разы чувствительнее мужчин, она не пережила бы этого, ведь она так любила его. И, если бы любовь можно было бы измерить, то гораздо меньше, чем я. Но я... я не плачу, не говорю ни слова. Полнейшее оцепенение владеет моим телом. Я будто в океане, и надо мной толщи воды. Что может сделать утопающий на большой глубине? Смириться. Смириться с тем, что его легкие заполняет вода, и он постепенно опускается на самое-самое дно. За несколько часов работники ритуальных услуг успеют подготовить к похоронам... у меня язык не поворачивается говорить «тело». Потому что это мой друг. И он был жив. Почему это происходит? Почему я в баре вместо того, чтобы быть на репетиции? Почему это несчастье случилось именно с нами? Почему мы выпиваем рюмку за рюмкой в память Патрика? Почему он умер?.. Я не могу найти ответы на все вопросы, которые раздирают меня на части. На ватных ногах я отправляюсь к Мэган. Она открывает дверь и обнимает меня. Мне так этого не хватает. Простого и понятного молчания. Чтобы никто не лез с сочувствием и расспросами. Мы долго стоим в тишине. Наконец, она отстраняется и смотрит мне в глаза: - Я так переживала за тебя. Я знаю, Патрик... был кем-то особенным для тебя, - она уходит в другую комнату, оставляя меня сидящим в зале напротив включенного телевизора. Я беру пульт в руки. Не имею представления, сколько времени прошло, но в какой-то момент пульт просто выпадает из моих рук, звонко щелкая об пол. Я вздрагиваю и тянусь, чтобы поднять его, но замечаю в дверном проёме Мэган. Она одета в строгое черное платье. Не будь я настолько безразличен ко всему сейчас, я бы сказал, что она потрясающе выглядит. И это было бы правдой. Мэган садится рядом со мной и берет мою руку в свою: - Пит, это сложно, но мы должны поехать на похороны. Так надо, ты же знаешь... – она тяжело вздыхает и гладит мою ладонь. Я отрицательно мотаю головой, как упрямый ребенок. Я не хочу. Не хочу видеть Патрика мертвым. Я хочу запомнить блеск в его глазах, его голос, его улыбку. Я хочу запомнить его живым!III – ЯРОСТЬ
Много людей в черных одеждах, много могил. Много крестов и памятников. Это кладбище совсем не кажется зловещим, но его черные железные ограды будто душат мое горло, и я готов закричать от этого. Люди стоят перед свежевырытой могилой – родители Патрика, его родственники, друзья, знакомые. Удивительно, что толпы фанатов не окружают кладбище плотным кольцом, похоже, об этом позаботилась полиция. Мы с ребятами втроем стоим у края – Энди в темной рубашке и брюках, Джо в костюме, а я, так и не переодевшись из дома, в простой черной футболке. Патрик, они подвозят тебя на катафалке. Гроб из черного дерева с красной шелковой обивкой. Перед моими глазами проносится клип «This Aint A Scene Its An Arms Race». Какая ирония! Только меня хоронили не по-настоящему, а тебя... Каждый подходит к тебе и, рыдая, говорит что-то. Я не допускаю ни единой мысли, что все эти люди, за исключением нескольких, действительно переживают. Все это похоже на дурной спектакль. Для кого вы гримасничаете? Мертвым это не нужно! Похороны для живых. Я хочу быть Мальчиком с колючкой в боку, чтобы закинуться парой таблеток и уйти от серой реальности куда-нибудь далеко, и не знать всего этого дерьма никогда. Я действительно не хочу быть здесь и сейчас. Пришла моя очередь прощаться с Патриком, и я, склонившись к гробу, произнес так тихо, чтобы слышать мог только он (если бы он был жив): - Патрик, я тебя люблю... Как жаль, что я не сказал тебе этого раньше. А теперь, видишь, опоздал...IV – ОТЧАЯНИЕ. ВИНА
Я не помню, как мне удалось пережить этот день. Кажется, я просто провалился в бездонную пропасть из соболезнований, грустных слов и слёз, а потом наступил вечер. Мэган ни за что не хотела отпускать меня одного в квартиру. Но мне удалось убедить ее, что со мной все в порядке. «В порядке». Я стянул надоевшую футболку и включил телевизор. Я часто делал так, чтобы не чувствовать себя одиноким. Но теперь даже это не помогает. Я так одинок в этом чудовищно огромном мире без Патрика! - ... в этот день на закрытые похороны вокалиста группы Fall Out Boy пришли все родственники и друзья Патрика Стампа. – доносится с экрана телевизора. – Нашим репортерам тоже удалось побывать там и проститься с усопшим. Поверить не могу! Как они пробрались туда? Кто позволил им делать из похорон шоу?! Но голос с экрана продолжает с тем же энтузиазмом нести чушь в широкие массы: - ... прощальные слова Пита Вентца содержали фразу, цитирую: «Патрик, я тебя люблю». Что это – горе утраты или их отношения и, правда, были чем-то большим, чем просто дружба?.. Что за херню они несут?! Я вскакиваю и сильно пинаю телевизор, он накреняется и сваливается с подставки, разбиваясь и разбрасывая искры во все стороны. Я сворачиваюсь в клубок, обнимая колени руками. Раздается звук взрыва, но он тонет в моем собственном крике. - Аа-а-а! – я кричу и не могу остановиться, пока не срываю связки до хрипа. Это все в моей голове, я не могу терпеть это дольше! Меня пугает полная тишина, которая воцарилась в комнате. Я будто не слышу даже биение собственного сердца, тишина поглотила, потушила все звуки. На миг мне показалось, что время остановилось, но мой мобильник издает тихий писк где-то в заднем кармане джинсов. На экране высвечивается «1 непрочитанное голосовое сообщение». Лучик какой-то непонятной надежды пробуждается во мне, и я открываю голосовую почту. Динамик телефона ужасно хрипит, и затем я слышу такой знакомый голос. "Привет, Пит. Это Патрик. Я надеюсь, что ты ещё не спишь. А если и спишь, то я все равно приеду и разбужу тебя, - смеётся, но потом его голос становится сосредоточенным и серьезным. - Я должен сказать тебе кое-что очень важное. Ты скажешь, какой кретин звонит ночью, чтобы сказать это но... В общем, я уже еду к тебе. Нам нужно поговорить. Я ведь... ты мой лучший друг. Но последнее время я чувствую что-то непонятное... я в смятении, Пит. Не перезванивай, я скоро буду у тебя. Мне необходимо видеть тебя...» Запись прекращается, и все мое лицо мокрое от слез. Боже, он же ехал ко мне... Если бы он не поехал, он бы остался жив! Я мудак, идиот! Не надо было выключать свой долбаный мобильник! Может быть, тогда сообщение Патрика пришло бы вовремя, я перезвонил бы ему, и приехал бы сам. Лучше бы я сам разбился в этой аварии! Он мог бы быть сейчас живым... Слёзы непрерывным потоком льются по моим щекам, я всхлипываю и завываю в истерике, осознавая всю безысходность ситуации. Как же я ненавижу себя! Я больше не могу! Не могу так! Я выхожу на балкон и забираюсь на перила. Инстинкт самосохранения не работает, мой организм истощен горем. Под подошвой моих кед огни мегаполиса. Стоит только оступиться, поскользнуться, и я полечу вниз, как птица со сломанным крылом. Это страшно? Это захватывает дух – лететь? Я хочу лететь, Патрик! Я переступаю ногами по перилам, меня охватывает легкость, я раскидываю руки в стороны и стою, улавливая потоки прохладного ветра. По моей коже моментально начинают бегать мурашки, судорога сводит мышцы, но я не обращаю на это внимания – слишком красивое зрелище открывается, чтобы пропустить такое. Тысячи разноцветных огней большого города мерцают в темноте. И над ними... звездное небо. Патрик, я никогда не видел столько звезд! Это потрясающе. Жаль, что ты не видишь этого, Патрик... Жаль, что тебя нет рядом... - Зачем ты умер?!! – я кричу в пустоту, зная что не получу ответа. – Верни-и-ись! Эта пустота отражается и попадает прямо внутрь меня. Это. Очень. Больно. Я спускаюсь с перил балкона и возвращаюсь в квартиру. Медленно бреду, хрустя осколками стекла на полу. Я захожу в ванную и открываю вентили полностью, на автомате затыкаю отверстие водостока. Я смотрю в зеркало на стене. Во что превратился тот Пит, которого ты знал, Патрик? Чем он стал без тебя? Просто кучей дерьма, не иначе. Не снимая джинсов и обуви, я забираюсь в ванную, которая наполовину заполнена ледяной водой. Я сижу и надеюсь, что мне вот-вот станет легче, будто это опьянение или наркотический бред. Но мне не становится. Я постепенно соскальзываю и погружаюсь под воду полностью. Я слышу приглушенный шум воды, и то, как она выливается через края ванной. Но я не придаю этому значения, больше ничего не имеет смысла. Кроме игры света на поверхности воды. Эти блики, словно маленькие копии Солнца, которого я больше не желаю видеть. Вдох – и вода заполняет дыхательные пути. Тело пытается сопротивляться разуму. Но я продолжаю оставаться в воде. Начинаются спазмы от недостатка кислорода, легкие обжигает. Вдох – и я теряю сознание. Прости, Патрик...V – ПОКОЙ
Яркий солнечный свет щекочет мне веки. Вокруг слышно пение птиц. Я открываю глаза: зеленый парк с высоченными деревьями, аллеи которого потрескались от времени, но в нем так безлюдно. Лавочка, на которой я сижу, выходит на тихий пруд с утками. Облака бегут по небу. Я одет в серые штаны и фланелевую рубашку с коротким рукавом. Несколько секунд я наслаждаюсь пейзажем. - Красиво, правда? – раздается совсем рядом. Я вздрагиваю и поворачиваюсь... Рядом со мной сидит Патрик. Он одет в хорошие костюм и рубашку белого цвета. В его руках такого же цвета шляпа. - Патрик?.. это правда ты? – он кивает и улыбается. Такой замечательный! Я, не верю своему счастью, тут же обнимаю его. – Я так скучал... - Я тоже, - шепчет он, стискивая меня сильнее в своих объятиях. - Ты здесь, рядом. Я так запутался. Почему они все твердят, что ты умер, скажи? Почему? – я никак не хочу отпускать его. Вцепился, как ребенок, честное слово. - Потому что так и есть, - его голос приобретает нотки серьезности и рассудительности. – Я умер, Пит. - Нет, - я отстраняюсь и быстро мотаю головой. – Нет, это неправда! - Посмотри по сторонам. Где мы, по-твоему? – Патрик тепло улыбается, смотря мне прямо в глаза. Я оглядываюсь, и начинаю замечать неестественность обстановки. Все слишком не так. Слишком правильно для реальности. Утопический пейзаж, Патрик весь в белом, он здоров и счастлив...до меня начинает доходить. - Мы в раю? – делаю догадку я. - Не-а. – качает головой Патрик. – Не совсем. Это, скорее, место встречи двух миров. Потому что я умер. Окончательно и бесповоротно. А ты... Скажи, зачем ты сделал это? О чем ты думал? – я не могу смотреть на него, когда он расстраивается. - Я думал о тебе. Патрик, я люблю тебя, – слова слетают с языка быстрее, чем я могу сообразить. Он снова улыбается. - Я знаю... я слышал, Пит, каждое твое слово. Я слышал каждую мысль и видел твою боль. Я хочу, чтобы ты перестал винить себя и продолжал жить, продолжал бороться. Ради меня, ради себя и своих близких. Пит, пообещай мне, - он положил руку мне на плечо. - Как я могу обещать тебе... - Обещай, - настаивал Патрик. - Я обещаю. - Хорошо... а теперь я должен идти. – Патрик встал со скамьи и надел шляпу. Свет вокруг стал ярче, мне приходится щуриться, чтобы рассмотреть лицо Патрика. - Подожди, не уходи. Не оставляй меня. - Мне пора, Пит. - Но... как же я? - Твое время еще не пришло. Не забудь про обещание. – я киваю и обнимаю его вновь. - Ты, ведь, ехал ко мне, когда это случилось. Ты хотел поговорить... - Я хотел сказать тебе, как сильно я тебя люблю. Это чистая правда,– перебивает Патрик и смеется. – Я буду ждать тебя, только не торопись сильно, у меня, ведь, теперь куча времени... До встречи, Пит. Свет ослепляет меня, Патрик буквально тает, растворяется в моих руках. Я отчаянно пытаюсь схватить воздух руками, но неведомая сила толкает меня вперед, и вот я уже несусь на огромной скорости вперед сквозь мириады звезд. Резкая вспышка заставляет меня содрогнуться. Все тело пронзает боль, словно тысячи иголок разом воткнулись в мою плоть. Сквозь какую-то пелену я слышу грубый голос: - Разряд! Стоп! Есть пульс! Давление стабилизируется, пульс выравнивается... пульс стабилен. - Ну и заставил же ты нас поволноваться, сукин сын... – смеется кто-то. Отеческая доброта в голосе успокаивает. – Ничего, главное, теперь ты жив... От автора: признаюсь честно, эта работа имеет для меня большое значение. Она писалась практически на одном дыхании, мною всецело владели чувства и эмоции. По сути, эта работа – плод моих впечатлений вкупе с огромным количеством новых идей. Такого вдохновения у меня не было уже очень давно. Надеюсь, мне удалось предать все, что хотелось, и вы не заснули где-то на середине.