Относительно.

Приятно, когда твою руку сжимает небольшая теплая ладонь. Неприятно, когда эта ладонь начинает остывать. Приятно, когда вы едете рядом, никуда не торопясь. Неприятно, когда вы едете в скорой, и вместо вас торопятся врачи. Мама всегда говорила, что есть только хорошо и плохо. Приятно и неприятно, но в каждом «неприятно» есть свое «приятно» и наоборот. К примеру: Папа умер – неприятно. Готовить теперь меньше – приятно. В каждом большом неприятно есть какое-нибудь маленькое «приятно». И во всем хорошем есть что-то плохое. Но факт останется фактом – есть только плохое и хорошее. Так я и жил всю жизнь, отделяя одно от другого, сортируя, как Золушка черную чечевицу от белой. Сегодня мне двадцать. Я на год ближе к смерти – нехорошо. Мне подарят что-то такое, о чем я давно мечтал – хорошо. Открыв шкаф, ищу любимую футболку – черную с белыми буквами, складывающими какую-то странную цитату на непонятном мне языке. Джинсы привычно обтянули худые ноги, а наушники повисли на шее. Пора идти в колледж. Наверное, кто-то да помнит, что сегодня за день. Главное, взять деньги и бутылку воды, оставленную на кухне, и тогда все в любом случае пройдет хорошо. В колледже меня встретили... Никак. Я прекрасно понимал, почему так происходит, но вместе с тем мне было грустно жить одному. Мама говорила, что люди просто не понимают истины, которую понимаю я. И ведь правда. На меня не обращают внимания – плохо. Есть много времени на учебу и нет проблем с алкоголем и наркотиками – хорошо. Еще раз прокрутив в голове последнюю мысль, в который раз убедился в ее правильности. Зайдя в аудиторию английского, пара по которому была первой в расписании, тихо, чисто из вежливости, поздоровался с одногруппниками, надеясь, что не услышат. Я вообще старался быть как можно незаметнее, ведь, как говорят: «Если волк не в стае, то он потенциальная овца». Медленно добравшись до своей любимой последней парты, плавно опустился на стул, как обычно кидая свою сумку рядом. Не услышав привычного за столько лет звона сумки о деревянное сиденье, непроизвольно нахмурился и повернул голову, к своему шоку обнаруживая рядом какого-то парня, удивленно глядящего на меня своими раскосыми глазами и держащего в руках мою сумку. Видимо, задумавшись и сосредоточившись на своей невидимости, я не заметил его. -Ты чего? , - со слабым западным акцентом спросил меня незнакомец. Щеки затопило позорным румянцем прежде, чем я успел понять, что вообще происходит. Вырвав из чужой хватки свою вещь, немного неловко пробубнил что-то вроде «Извини» и решил заняться своими делами, надеясь, что парень просто ошибся аудиторией и сейчас уйдет, и я никогда о нем больше не вспомню. Однако, он не то, чтобы не сбирался уходить, так еще и достал свои вещи из своего странного пестрого рюкзака, такие же пестрые, как и его сумка, тетради со странными наклейками, такими странными, как и он сам. Бросая на меня странные, но на удивление беззлобные взгляды пару раз даже пытался заговорить, то ручку попросит, то еще чего-то. Но мне было страшно ему отвечать. Он казался мне двуликим, таким, которые сначала втираются в доверие, а потом выставляют на посмешище на глазах у всей школы. Таким казался он, а также каждый, кто пытался со мной заговорить. Привычным жестом поправляю очки в круглой толстой оправе, дергаю головой, чтобы вернуть на место непослушную пушистую челку и утыкаюсь в свои конспекты, потому как в кабинет тем временем заходит преподаватель. Мысли об этом парне не давали мне покоя, ведь неизвестное сложно классифицировать, а он, на данный момент, намного таинственнее непонятного мне английского.