Как так получилось?

— Как так получилось? Мадара не знал ответа на этот вопрос. Он был уже глубоким стариком, когда вновь обрёл живое тело, и в тот момент даже не догадывался, что выйдет так неловко. В планах было быстрое завоевание мира, вечная власть и всё такое, а тут… Короче, он правда не знал, как это получилось, но чувствовал, что не обошлось без вмешательства свыше. — Саске, ты ничего не хочешь сказать? — спросил он, когда Цунаде ушла. Саске не ответил. Кажется, он не мог ответить. Кажется, он даже не моргал. — Я понимаю, что ты ещё молод и немного в шоке. Но быть отцом не так уж и плохо. Теперь Мадара был даже рад, что привык смотреть на жизнь философски. Ещё с тех пор, когда он сам был молод, горяч и дружил с Хаширамой, он понял, что в мире возможно всякое. Даже это... Наверное. А Саске всё ещё молчал, сидя напротив. Мадара бы тоже промолчал, но ощущение натянутой неловкости, разрезающей воздух, слишком давило. — Послушай, Саске… Я до сих пор не уверен, что всё это возможно с точки зрения биологии, да и… неважно. Просто дети – это же хорошо? И им нужны нормальные родители, — он ободряюще похлопал Саске по плечу. Нестерпимо хотелось ответной поддержки. И нет, даже не от Саске. Кто угодно бы подошёл, любой, кто поможет избавиться от того, что ворочается внутри. От этого непривычного, неприятного, беспокойного и — Мадара догадывался — женственного. Порой ему казалось, что со времён последней войны в его голове — не теле — живёт кто-то ещё. Или что-то. Что-то капризное, что кричало «Ой, всё!» и мысленно хлопало дверью. Но Мадара сдерживался. Потому что когда-то он был лидером великого клана, а значит, и сейчас в состоянии противостоять и всплеску гормонов, и вообще любым жизненным передрягам. Но молчание Саске всё равно угнетало. — Если ты не готов нести ответственность, то это необязательно… — Мадара понял, что у него закончились аргументы. — Я готов, — отозвался Саске резко. Он тряхнул отросшей челкой, расправил плечи и посмотрел Мадаре прямо в глаза. — Я готов, — повторил он спокойнее. — Я мечтал о возрождении клана. И мне всё равно, как это произойдёт. Даже если… даже если так. И от сердца у Мадары сразу отлегло. Отпустило. Если Саске готов принять всю ответственность на себя, с этим можно что-то придумать. — Ты будешь хорошим отцом, Саске, — сказал Мадара, легонько сжимая чужую руку. — Мы справимся с этим, хорошо? Саске кивнул. *** — Как так получилось? — спросил Мадара у Цунаде, устроив очную ставку в её кабинете. Она сверлила его хмурым недоверчивым взглядом, поджав губы. А через пару процедур чакросканирования, несколько глубоких вздохов и один раздосадованный стон сказала: — Понятия не имею. Это невозможно, — она развела руками и, откинувшись на спинку кресла, нервным движением открыла выдвижной ящик. – Одному богу известно, как это могло произойти. Саке громко забулькало, выливаясь из бутылки, и Мадара тоже потянул руку к рюмке, чувствуя, что успокоиться не помешает. — А тебе нельзя, — решительно отмела его попытку Цунаде. – Вон, в кулере твоя водичка. *** — Как так получилось? — Мадара сидел на камнях в Долине Завершения и смотрел туда, где раньше была статуя Хаширамы. Сам он не видел, но ему рассказали. За то время, что он находился в Конохе, чужой, недоверчивой, той самой, которую он старался уничтожить, он узнал очень много об этом месте. — Где я согрешил, друг мой? — спросил он в пустоту. «Везде?» — отозвался в голове знакомый голос. Мадара оглянулся по сторонам, но никого не обнаружил. «Дети – великое счастье. Возможно, истинный бог посылает тебе второй шанс через очищение. Искупление всех грехов через рождение новой жизни — разве это не прекрасно? — голос в голове вздохнул, помолчал, а потом добавил: — И, кстати, не сиди на холодном». — Что ты несешь? — вслух спросил Мадара, резко вставая. Но никто ему не ответил. *** — Как так получилось? — спросил Мадара у Кьюби. Тот, вальяжно помахивая хвостами, смотрел на Мадару с лёгкой усмешкой. — Ты замахнулся на роль бога, человек. Даже если ты Учиха, это не значит, что такое может остаться безнаказанным. В груди неприятно защемило. А ведь Мадара до сих пор не помнил, в какой момент всё пошло не так. Затяжной бой, чакра хвостатых, цель, которая так близко, и вдруг предательство. И чья-то воля, не его — Кагуи. А потом всё как в тумане. А когда Мадара очнулся, уверенный, что он в Аду, над ним склонилась Цунаде с очень удивлённым лицом. — Арестуйте его, — скомандовала она. — Только осторожно. И в больницу. Я сама им займусь. А когда пришла к нему в палату, то заявила сразу, без обиняков, тараща изумлённые глаза. — Ты беременный. И молись своим лунным богам, чтобы Хьюги и другие сенсоры не заметили. Мадара, проживший к тому времени долгую-долгую жизнь, умерший и воскресший вновь, переживший кровопролитные бои, боль утраты; Мадара, посылавший близких на смерть и на убийство, человек, овладевший величайшими техниками на земле… Мадара потерял сознание. *** — Как так получилось? — спросила Сакура, широко распахнув глаза. А потом удивление в её взгляде сменилось на брезгливость. — Вы с ним что… это? Да Саске бы никогда… — Непорочное зачатие, — перебил её Мадара, борясь с тошнотой и раздражением, которые в последнее время накатывали всё чаще. — Даже Цунаде не знает, как так вышло. — А от меня вы чего хотите? — Сакура гордо расправила плечи, отодвигаясь. Мадара, не скрывая неприязни, посмотрел в ответ. Недавно он услышал где-то новое слово — пигалица. Что оно значит, он не знал, но почему-то казалось, что она будет примерно такая. Как эта… Сакура. — Ребенку нужна мать, — сказал он терпеливо. — А тебе — Саске. Договоримся. «А мне вообще нужна нормальная жизнь», — подумал он про себя. Сакура же смерила его задумчивым взглядом: — И почему вы думаете, что отец — Саске? Мадара пожал плечами. — Мы так не думаем, — ответил он. — Но вся чакра этого ребенка принадлежит Учиха. А я — не тот человек, который может воспитать дитя. Так что кто, если не он? *** — Как так получилось? — спросил Мадара у Саске. — Как вообще тебе пришло в голову назвать дочь клана Учиха Сарадой? — Это анаграмма, — ответил тот серьезно. — Если соединить наши имена, то получится что-то вроде «Садара». Но я подумал, что не очень звучит. — А «Сарада» — звучит очень? — уточнил Мадара на всякий случай. — Очень хорошо, — ответил Саске. Мадара в который раз покачал головой: отдавать ребёнка Саске больше не казалось хорошей идеей. *** — Как так получилось? — спросил Наруто недоверчиво, но счастливого блеска в глазах не скрывал. Ещё бы… лучшие друзья теперь вместе. Сакура тоже светилась от счастья, обнимая Саске. Тот деликатно придерживал её за плечи, укрытые мягкой свадебной вуалью. — Сакура беременна, — ответил тихонько Мадара, одергивая плотную ткань своей новой широкотканной рубашки, скрывавшей и большой живот, и всю суровую систему чакроподавителей производства Цунаде. — Ого! — Наруто улыбнулся и приветственно помахал Саске через весь зал. — Эй, Саске, поздравляю! *** — Как так получилось? — спросил сам у себя Мадара, сидя в одиночестве на ступеньках крыльца. Повеселевшие гости допивали последнее саке, а Наруто унёс куда-то очень пьяного Саске, пока Сакура рассказывала подругам выдуманную историю счастливой любви. Ребёнок почти не беспокоил, хотя Мадара был уверен, что мужское тело не предназначено для вынашивания. Но Цунаде сказала, что беременность проходит хорошо. Все органы перестроились, превратив его в совершенного обоеполого человека. — Как так получилось? — спросил он снова в пустоту, чувствуя, что вкус риторического вопроса становится привычным. И вздрогнул, когда плеча коснулась чья-то рука. Мадара сразу её узнал. Не руку, девушку. Высокая, бледная, неестественная. С красным глазом посреди лба. И неважно, что никогда раньше не видел, и так понятно. — Ринне Шаринган позволяет нарушать законы вселенной, — сказала Кагуя. – И законы биологии в том числе. Она стояла совсем близко, с таким видом, словно разгуливать по Конохе — её хобби. Мадара настороженно схватился за единственный кунай. — Не надо, я не причиню зла нашему ребёнку, — Кагуя насмешливо улыбнулась. – Да и нет в этом толку. Всё в твоей голове, Мадара. Я в твоей голове. И все ответы. *** А как всё на самом деле получилось, Мадара понял только после родов. Потому что в организме стало как-то… слишком пусто. Ни женских органов, ни чужой чакры, ничего. Саске и Сакура стали счастливыми родителями для маленькой дочери божества и воскресшего старика. И только по ночам, доживая бессмысленную жизнь на привязи у Конохи, Мадара видел сны, в которых он вместе с Кагуей растил маленькую, хорошенькую девочку. В некоторых из них она подходила к Мадаре и спрашивала: — Эй, папа, почему я живу с чужими людьми? Как так получилось?