Надвое

Поиск тайн и существ разного размера и разумности - одно из занимательных занятий в этом городе. Все омрачается вполне реальной угрозой смерти или пропажи без вести, но кого это волнует, правда? Близнецы как обычно пытались что-то найти в этом проклятом лесу - и особо их внимание привлекла темная роща, которую они прежде никогда не замечали. Да и не могли - она появилась с подачи Бога всех этих измерений и личного демона человечества. Это железный медвежий капкан, но для искателей загадок - личная ловушка, специально для Диппера и Мэйбл. И не привлеки их внимания странный след, ничего бы не произошло, не началась бы эта цепочка терзаний плоти и души, но как говорят - случайности не случайны, а самые невинные люди часто подвергаются худшим пыткам. Переступив невидимый порог из обгорелых ветвей, брат и сестра просто обрекли себя на муки. Но кто знал? Они ступают все дальше в лес, и с каждым шагом мир темнеет. Ветви становятся острее, а листья наливаются кровавым дурманом. И дикие травы теперь уже яд, а монстры сильнее в разы. Но незаметны Дипперу с Мэйбл эти изменения, вот они и шагают все дальше к пропасти, к своей смерти. Осматривают каждый камень - но, как назло, тут нет никого. Лишь шепот и отголоски эха. А может, это луна что-то говорит? Нет, какой бред. Слышен шорох желтых страниц, уже прогнивших под натиском времени; чернильные рисунки сменяют друг друга, но ничто не походит на окружение. Диппер уже заподозрил неладное - но его сестра будто бы слепа, не видит ничего странного. Она бежит вперед, вечная оптимистка, но никто не знал в тот миг, что улыбку сменит слеза. Чем дальше в рощу, тем ужаснее видения. Вот и голубое небо уже чернее ужаса, а на нем мерцают созвездия, но через минуту гаснут в яркости полной луны, что будто бы пламенна. Затмевает она остальное - остались лишь маленькие звезды, которые словно тысячи очей незримого наблюдателя. Мальчик присаживается на прогнивший пень и пытается найти зацепки в дневнике, но тщетно - не знал автор об этом. Не ведал о том, что порой злые силы бывают оригинальны. - Слушай, Мэйбл, может нам не сто... - и голос обрывается. Струна рвется, и белоснежный круг луны разрезает на части кошачий значок, смотрящий прямо в душу. И кажется, что весь звездный небосвод смотрит на тебя. Прямо в глаза. И Диппер чувствует тепло прижавшейся сестры, которая тоже со страхом взирала на открывшуюся истину. - Вас так просто загнать в капкан! - издевательский голос Билла вновь тут как тут. Но у детей даже нет слов чтобы что-то сказать. Лишь отчаяние и ожидание неминуемой гибели. Слава тьмы! Вечность тени! Слышен крик сотен воронов, чувствуются их жесткие перья, но не видны тела. Они будто бы не от мира сего, разорвавшие гобелен небес и ворвавшиеся в наш мир - предвестники апокалипсиса. И кружат птицы вокруг глаза-луны, и слышат близнецы смех Билла - демон наслаждается зрелищем. Сзади и спереди - ночь, а над головой сердце всемогущего бога. А быть может, дьявола? Смолкают все звуки. Остается лишь шелест окровавленных листьев, черных, будто бы сама бесконечность. Подозрительно, странно. Где ехидные отзвуки хохота черта? Почему замолк треугольник? Кукловод готовит нити для своих марионеток. Спустя сквозь звезды льется тянущийся голос - таким говорят гипнотизеры. Он проникает в самые глубины разума, заполняя их - и мозг утопает, ломается под волей заклинателя. И все хорошо, если то шарлатан, но над нами сам Демон, способный устроить армагеддон. - Иди ко мне, Диппер. Заключи сделку. Раскрой все тайны прямо сейчас! И Диппер идет. Отпускает руку сестры, поднимается и вступает в ночь. Сам не свой, словно кукла привязанная лентами к палкам. - Нет! Не попади в ловушку вновь! - вместе с плачем из груди Мэйбл вырывается крик, и потерялся он в осколках слез. В отчаянии она кидается за близнецом и, хватая его за капюшон, в самый последний момент одергивает назад. Синие пламенные когти не пронзают его сердца, но проходят по груди, разрывая одежду. Кровь рисует ужасный узор - алого петуха, словно насмехаясь. И течет жидкая заря по телу мальчика, а затем переходит на руки его сестры, где смешивается со слезами. Мгновение назад его глаза искрились златом. Сейчас они ослеплены, закрыты и изранены. За секунды до того, как плоть его пронзила сталь, он одумался. Хотел уже вернуться назад - но Билл быстрее. Боль растеклась по венам Сосны, и все для него померкло. А сестра прижимает еще горячее тело к себе, пытаясь стереть кровь влажной травой. От бессилия рыдает, но нет больше у нее слез для плача. Все она выплакала. В небесах смеется демон с окровавленными руками. Он готов хоть вечность следить за их горем - так утверждал он сам. Но что же на самом деле? Отмахиваясь от этих мыслей словно от мух, Билл вновь обращает свой взор на землю. И время вновь начинает отсчитывать вечности в остановленном течении. Черные ветви полыхали синим пламенем, но не могли сгореть - они уже были мертвы. Луна серебряной полосой освещала землю, но луна ли это была? Быть может, глаз демона, наблюдающий и провидящий? Ушел ли он или нет? Можно узнать, лишь взглянув на полный круг. Если не повезет - то умрешь, уйдешь, твою волю подавят. А иначе жить в страхе и ожидании, а Билл будет лишь смеяться. Дым от углей поднимается вверх, нанося боль, но не обжигая. Запах гари бьет в нос и рот, перебивая соленый вкус слез. Ветер северный не от мира сего - слишком сильный, будто гонимый дьявольскими гончими. И кажется, что среди потоков слышен их лай и визг. Иллюзии? Обман? Можно ли сойти с ума от горя? Мэйбл думает, что да. Она держит на руках окровавленного брата без сознания, на чьей рубашке - красный узор, кровавый петух, своеобразный подарок от Билла. По ладоням льется алая вода, такая горячая... Только что текла по венам, а сейчас окропляет землю. - Почему? Почему ты существуешь? - крик вырывается из груди, еле слышен из-за плача. И птицей летит он к луне-глазу, и демон слышит и смеется. Руки сжимают тело еще сильнее, не желая отпускать, словно сидят они на краю пропасти, а любое неловкое движение, любая слабость - смерть глубоко в бездне. Мешаются осколки слез с багровой рудой, липкие и холодные. И ладони уже - не ладони, а будто цветы роз. - Если бы я могла хотя как-то помочь... - тихий шепот здесь крик, он отражается от смольных ветвей и доносится до Билла. И тот, помня о мучениях, широко открывает свой глаз и говорит: - Кровь дели на двоих без слов! Следи за словами, девочка! - тянущийся голос перетекает в бурный смех, и он везде и всегда. Мэйбл чувствует боль, сравнимую лишь с укусами змей. Из-под кожи выходит кровь, обжигающая как огонь, такая живая... Не та, что на одежде и траве. И складываются капли в спирали, плотно опутавшие обе руки. С каждой секундой они становятся все ярче, а спустя минуту уже слепят глаза. И отрываются. Теперь это тонкие ленты, состоящие из жидкости... И текут они к сердцу Диппера, как живительные реки. А на руках остались шрамы в виде сплетенных гадюк. Вечность тянется миг. Но что это? Чистыми стали руки близнеца, но в тот же миг окрасились в пламенный. Тонкие красные нити опутали руки мальчика, они слабые и хрупкие, но тянутся словно птицы к сестре, выполняя свой долг. И плачет она уже от счастья, а не от горя, и чувствует, как бьются в унисон их сердца. И засыпает, крепко сжимая ладони брата. Вот они, загнанные в ловушку, буквально на грани смерти - лишь поведи рукой, и кровь потечет из их дырявых грудей. Но Билл не хочет. Что-то останавливает его. Ладонь уже сияет голубым пламенем, готовая стереть их в порошок, но она застыла. Словно возникла преграда из чувств, из жалости и сочувствия. - Ты - чистейший сгусток энергии. Как тебя могут волновать чьи-то жизни? Но как бы он не пытался себя уговорить, Билл не сможет. Они столько всего пережили, так боятся друг за друга - и все, убить? Лишить себя такого интересного театра? Нет. Демон опускает руку и закрывает свой единственный глаз. Луна в мгновение тухнет, кровь высыхает, и вновь восходит солнце. А треугольный бог смотрит на свою ладонь и думает о том, что только что случилось.