Моё посмертие

Все слышали о дедлайнах? Это такие страшные ограничения временем для исполнения задания. Так вот, для старой писательницы это слово было особенным. Она думала, что умерев, обретет покой. Но, не тут то было. Покоя, как не было, так и нет. Да и упоминание этого страшного для каждой творческой личности слова все ещё вгоняет в нервную дрожь. — Так хорошо, что у меня были подопытные. — Хмыкнула себе под нос зеленоволосая, — Они, кажется, даже под конец во вкус вошли… На этот раз обошлось без травм, и Госпожа осталась довольна. Мирная обстановка позволила немного расслабиться. Все дела закончены, никто от неё ничего не требует… — Госпожа писательница! Писательница! Вас вызывает Вечная Леди! — Ругательство потонуло в стенаниях слуги, который все же словил мордой тапок. Нет ничего хуже облома… Уж она-то в своей жизни хорошо это знала. Вздохнула, ещё один тапок бросила в слугу и резво побежала в сторону тронного зала. Светлое помещение сначала ослепило. — Госпожа писательница! — Торжественно провозгласил мелкий, но голосистый бес. Ей сразу кинулось в глаза какое-то слишком необычное выражение лица Леди. Та сидела на своем троне и нервно покусывала коготь на этот разукрашенный в бежевый. — О, ты уже тут, душонка, — пристально вгляделась своими бездонными глазищами Смерть. — Как же хорошо, что дорогая Госпожа здравствует и…- Начала едко выговаривать старушка, но была бесцеремонно перебита. — Не язви, я не настолько нуждаюсь в тебе, чтобы терпеть такое. — Зло проговорила Леди и вокруг сгустилась тяжелая аура. Воздух сразу же стал морозным, а все мелкие и не только демоны, поспешили покинуть зал. Только старушка осталась стоять на месте. Она тоже чувствовала это чудовищное давление, но гордость не давала опуститься хотя бы на колени. — Твоё имя… — Снова заговорила древняя сущность, и душа сразу же вскинула возмущенный взгляд на трон. — Нет, — прошептала она непослушными губами. — Почему ты захотела забыть своё имя? Оно было довольно-таки известным и твою надгробную плиту украшает именно оно. Я никак не могла понять, но сейчас… Я имею абсолютную власть над тобой, — глаза-омуты напротив и все мысли наизнанку. Перед глазами старушки проносились моменты из её долгой жизни. Там была причина неназываемости здесь и она всеми силами пыталась спрятать, укрыть. Но, что она могла сделать против самой владыки смерти? Вот оно, она внутренне завыла, пытаясь заглушить голос, но он врывался, словно вирус причиняя невыносимую боль. — Чего ты хочешь, Синица? О чём мечтаешь? — Спрашивала Настя, хихикая и пританцовывая. Её грация завораживала и невольно притягивала взгляд. — Ничего, оставь меня в покое. Я должна дописать эту главу и наконец-то забыть обо всем этом… — Раздраженно отвечала она, смотря на молодое лицо подруги. Она не могла долго злиться на это милейшее создание и через пару секунд уже отвечала улыбкой. — Ну чего ты? Я вот хочу писателем стать. Книжки там всякие писать и чтобы в редакциях там…- Смущённо проговорила девушка, — а ты? Чего хочешь ты? Ну, Синица!!! — завывала она. — Я? Хм, даже не знаю… Салатовый цвет волос хочу и чтобы ты меня перестала доставать, — спокойно ответила, открывая окно для того, чтобы впустить свежий ночной воздух. Третий час ночи, а у Настёны энергии хоть отбавляй. — А чего тебе не хватает для счастья? Мечтаешь ли ты, Синица? — как-то слишком тихо она проговорила, и мне пришлось снова обернуться к окну. Настя сидела, обхватив себя руками за колени и забравшись с ногами на подоконник. Смотрела в никуда, сверкая своими изумрудами из-под чёлки. Она была похожа на какую-то нечисть или на сумасшедшую, ведь окно было открыто. Рыжие волосы развевались легким ветерком, довершая мрачный образ. Я искренне испугалась. Только сейчас заметила темные тени по глазами и искусанные губы. — Слезь, а то продует, дурочка. Счастья нет, не о чем мечтать. Я же не маленькая, — поспешила заговорить, чтобы хоть как-то разрушить эту атмосферу. — Счастье есть, не ври мне. Уж я-то знаю, — прошептала Настя снова улыбаясь, и казалось, заглядывая мне прямо в душу. Не зря в давность всех зеленоглазых ведьмами звали. Как всегда, такая наивная. Как же я тогда ошибалась. Я не смогла этого себе простить даже умерев. Настя никогда не была наивной. Дурочку любила включить — это да, но вот глупой — нет. На год старше её и придумавшая дурацкую кличку. Имя подруги печаталось только в посвящениях. Она так и не смогла стать великим писателем. — Счастье есть, Синица, — последнее, что она слышала из её уст. Потом, была неожиданная авария и извещение из морга. Оказалось, я самый её близкий знакомый. Всё не было бы так грустно, если бы для меня она не была единственной. В какой-то мере я даже была влюблена. И снова светлый тронный зал, а она все же на коленях. — Синица? Почему? Это же птица такая? — Сквозь шум, послышался голос Госпожи. — Из-за цвета глаз… — Еле разомкнула губы и прошептала, — они у меня светло синие. — И правда, глупая кличка, — фыркнула Смерть. — Обычная, — возразила я тихо, поднимаясь. — Я придумала новое — Синь. А то душонкой и писательницей тебя звать надоело… — Спасибо за оказанную честь, — все так же едко прохрипела. Синь, как небеса. А Синица, как свобода. Настя говорила именно так. Какая к черту разница? Синь ненавидела вспоминать. Счастье есть. Перестань врать себе, глупая. Время не лечит. Совершенно.