Кушина с усилием разлепила веки и сразу же застонала от яркого света, ударившего в глаза. Голова нестерпимо трещала, тело ломило, а рот превратился в зловонную пустыню.
Кажется, вчера ей было весело.
— Больше никогда не буду пить, — захныкала она, пряча лицо в руках.
Каково же было её удивление, когда в ответ рядом послышалось сонное мычание и приглушённое ёрзание.
В мгновение ока она подскочила, развернулась и уставилась на источник шума. Все симптомы похмелья как рукой сняло.
Рядом лежало… тело. И судя по тому, что оно издавало звуки и шевелилось, тело было живым. Впрочем, ненадолго, ибо отсутствие на обоих какой-либо одежды и некоторые ощущения ясно говорило о том, что именно произошло минувшей ночью.
Атмосфера в комнате начала накаляться. А уж когда Узумаки обратила внимание на лицо «соседа»…
— На-ми-ка-дзе, — с яростью прорычала она, замахиваясь для удара.
От верной смерти молодого Хокаге спасли безупречные рефлексы и вовремя почувствованное убийственное намерение. Скатившись на пол, он отпрыгнул к стене и завертел головой, в поисках нападавшего. Быстро поняв, что источником опасности являлась и является рыжеволосая девушка, Минато напрягся ещё сильнее. Он, как никто другой, знал насколько та бывает опасна. А уж в гневе…
— Кушина… — попытался он начать разговор, но был сразу же прерван.
— Заткнись! — крикнула куноичи, резко затягивая на своей груди края простыни. — И не смей произносить моё имя!
От её слов мужчина вздрогнул как от удара.
— Что слу… — попытался он ещё раз.
— Ты прекрасно знаешь, что случилось — выплюнула она, дрожа от переполняющей её лютой, тёмной ненависти. — Как ты посмел?! Как у тебя хватило наглости?!
— Я не понимаю, — растеряно сказал Минато. — Ты же сама…
— Ах, сама! — быстрое движение и ещё один удар, от которого вовремя успел увернуться мужчина, почти полностью разрушил стену за его спиной. — Лживый ублюдок! Ты воспользовался мной!
Затем было ещё больше криков, оскорблений, заверений в скорой кончине и, особенно, обещаний о немедленной кастрации. Угрозы сопровождались крепки ударами, сносящими на своём пути всё что угодно, но только не юркого блондина (которому, к слову, приходилось бегать совершенно нагим). Минато пытался хоть как-то образумить рыжую бестию, однако все его слова только ухудшали ситуацию.
Наконец, поняв, что конструктивного диалога сейчас не получится (да и в ближайшие несколько дней, вероятно, тоже), он решил поступить самым разумным образом. А именно — сбежать.
— Поговорим, когда успокоишься, — сказал он спокойно и уверенно, в последний раз ускользая от мощного кулака.
А потом переместился к себе домой.
— Не-на-ви-жу, — бессильно прорычала женщина.
Ненависть. Не больше, не меньше. Это именно то, что она испытывала к Четвертому Хокаге
А где-то в лабиринтах её сознания, сидя в тесной тёмной клетке, довольно скалился Девятихвостый Демон Лис.
Скоро. Очень скоро он снова будет свободен.
***
Несколько недель спустя
Кушина бесцеремонно распахнула дверь кабинета Хокаге. Сидевший за столом Минато, почувствовавший приближение куноичи заранее и морально подготовившийся к её появлению, медленно поднял голову от документов.
— Я ухожу, — с порога заявила Узумаки.
Мужчина озадаченно моргнул:
— Уходишь?
Кушина, стиснув зубы, пояснила:
— Не из шиноби Конохи, но из этой чёртовой деревни.
— Но… почему?
— Видеть больше не могу твою уродливую физиономию. Теперь же от неё никуда не денешься, — и зло усмехаясь, Кушина кивнула в направлении Монумента Хокаге, на котором совсем недавно появилось четвёртое лицо.
— Ты не можешь, — вздыхая, мужчина потёр пальцами переносицу. — Совет…
— Плевать! Я могу всё. Что ты будешь говорить Совету — не моя забота. За тобой долг, если помнишь, — скрестив руки на груди, грозно сказала джинчурики. — Я не отказываюсь от миссий, и в случае необходимости всегда готова помочь или вернуться. Не вижу никаких проблем. Это не первый подобный случай. Мы оба знаем как минимум двоих, живущих таким образом.
— Ты… — Минато хотел было возразить, но увидев твёрдый взгляд и упрямо вздёрнутый подбородок, передумал. — Хорошо, — сказал он, поднимая руки и, тем самым, объявляя, о своей капитуляции. — Но ты возьмёшь…
— Нет! — не дослушав, резко возразила Узумаки.
— Ты возьмёшь мой кунай, — не обращая внимания на её слова, с нажимом повторил Хокаге. — Тогда я гарантирую тебе благосклонность Совета. И я обещаю, что использую его в самом крайнем случае.
Пока куноичи хмурилась и обдумывала свой ответ, Намикадзе положил на стол трехзубый кунай, с обмотанной вокруг рукояти формулой.
Сверкнув глазами, Кушина, всё же, решительно шагнула вперёд и забрала «подарок».
— Но только в самом крайнем, — процедила она и для убедительность погрозила своим новым приобретением перед лицом блондина. — Иначе…
— Разумеется, — поспешно кивнул мужчина.
Услышав всё, что хотела, девушка резко развернулась и стремительно направилась к выходу.
— Прощай, Намикадзе. Надеюсь, больше никогда не увидимся, — не оборачиваясь, небрежно бросила она и… ушла.
Минато проводил её тоскливым взглядом и, откинувшись на спинку кресла, прикрыл глаза.
***
Через три месяца после ухода из Конохи Кушина, к своему неудовольствию, обнаружила, что ждёт ребёнка. И её ненависть к Намикадзе Минато перешла на совершенно иной уровень.
А Кьюби, тем временем, зловеще ухмылялся.
Скоро.
А пока, впереди у него ещё много работы. Взять, хотя бы, это жалкое крошечное тельце. Его нужно тщательно подготовить, чтобы в случае провала основного плана, он мог воспользоваться мальчиком в качестве своего нового сосуда.
О да, Лис всегда был коварен, изобретателен и осторожен.
