(Не)случайные встречи

или Не предугадаешь, что сулит волна*

      Голова раскалывалась, как после похмелья. Стоп, а почему, собственно говоря, «как»? После него, родимого, она и раскалывалась.       Точно помню, что вчера пробовала какое-то особенно редкое вино, притащенное Сатчем и закончившееся подозрительно быстро. Прикольная, кстати, была штука, по вкусу напоминающая яблоки и карамель. Потом мне зачем-то налили сакэ, утверждая, что такого я нигде больше не попробую. И правильно, пить эту теплую зеленоватую гадость явно не стоило, как и повышать градус. Ром из чужой кружки я полезла дегустировать сама. А потом мне стало скучно…       Собственно, на этом связные воспоминания заканчивались, и начинались отрывочные фрагменты.       К примеру, «гениальная» идея искупаться, посетившая мою голову потому что: «компания хорошая, погода замечательная, а море вон, за бортом плещется». То, что корабль движется и тормозить не собирается, меня не остановило. Как и то, что с собой я звала только и исключительно фруктовиков, которые, к слову, были всеми руками за. Так что спасибо огромное тому человеку, который нас от этого отговорил, а то лишился бы Йонко половины командиров…       Или еще одна, не менее гениальная: выяснить, чье пламя сильнее — Эйса или Марко. Впрочем, и с ее воплощением нас обломал все тот же трезвенник, заметив, что Белоус вряд ли обрадуется спаленному дотла «Моби Дику». Отца никто расстраивать не захотел, так что вместо этого мы выпили еще. И я зачем-то вспомнила про земные коктейли… За медицинским спиртом отрядили Харуту, как самого милого, но ни через пять минут, ни через десять, ни через пятнадцать он не вернулся, так что мы продолжили отмечать знакомство без него. Остались, что называется, и без коктейлей, и без Харуты.       Так, и еще: в бутылочку с пьяными пиратами я больше никогда в жизни играть не буду, поскольку они даже в таком состоянии умудрялись мухлевать. Мне пришлось перецеловать всех комдивов (исключая первого, второго и двенадцатого), причем не по одному разу. Кажется, я заподозрила неладное на третьем круге, но утверждать точно не берусь…       Но это ладно, это ничего! А вот чем, интересно, я думала, когда шла к Белоусу клянчить сакэ и его ваннообразную пиалу? И ведь получила желаемое, что удивительно! Пить не стала и другим не дала, вместо этого попросив Джоза (или это был Виста?) дотащить все это добро до Эйса. А знаете, зачем? Не для того, чтобы его споить или утопить, как предположили «добрые» Сатч и Изо. Нет! Чтобы провести нормальное братание, как с Луффи и Сабо, и окончательно стать семьей. Чудится мне, что брат согласился, лишь бы поскорее избавиться от толпы неадекватов, окружившей его плотным кольцом.       После, словно желая успокоить нервы, Портгас в очередной раз кинулся на Йонко, получил по голове, кивнул чему-то своему и, ни капельки не расстроившись, сбежал с палубы в медотсек. Белоусовцы, наблюдавшие эту картину, нетрезвым хором прикидывали, когда Эйсу надоест маяться дурью и он примет, наконец, предложение Отца. Я, хихикая, просветила их, что братец у меня зело упрямый, и пока раз сто не проиграет — не успокоится. Пиратам тут же приспичило заключить пари, назначив судьей проходящего мимо Марко. Вид у Феникса был не слишком довольный, но он стоически выслушал бредни друзей и даже записал ставки и условия на каком-то весьма замызганном листочке.       Почти уверена, что вчера происходило еще что-то веселое, но милосердная память не сохранила воспоминаний об этих развлечениях.       Собственно говоря, а где я вообще нахожусь?..       Знакомые бежевые обои, Шибзик, развалившийся на кресле и гипнотизирующий меня взглядом, пение птиц за окном, практически неслышное из-за рева машин, без двадцати девять на часах… Стоп, без двадцати девять? Утра? Следующего утра после моего отгула? Черт, на работу опаздываю!..       Пять минут ушло на вызов такси, поиск чего-нибудь от похмелья и поедание яблока. Переодеваться не стала: подозрительных пятен на сарафане обнаружено не было, а то, что он слегка помят никто и не заметит. Умыться не успела: приехала машина, поэтому просто нацепила на нос очки и захватила с собой пачку влажных салфеток, сунув ноги в плетеные балетки (раз уж босоножки остались где-то на чужом корабле). Странные взгляды таксиста, которые он бросал на меня через зеркало заднего вида, проигнорировала, занятая попытками вспомнить, не натворила ли я вчера чего-нибудь еще…       Неладное заподозрила после улыбки охранника, а полностью убедилась в том, что что-то не так, когда коллега, поздоровавшись, уточнил: — Что, веселая была ночка? — Да, типа того… — согласилась я, падая за свой стол. До начала рабочего дня оставалось ровно две минуты. — Кто тебя так размалевал-то? — продолжил расспросы Павел. — Ммм? Что ты имеешь ввиду? — У тебя на лице слой штукатурки! Неужели не заметила утром? — Нет, проспала, не до того было… Отлучусь на минуточку, ладно? — Ну ты, блин, даешь! — рассмеялся парень, махнув рукой.       В зеркале отражалась… Ну, наверное все-таки я. Идеально-белое лицо. Ярко-красные губы, не прокрашенные в уголках. Черные-черные брови, будто бы изменившие форму. На глазах — хитро наложенные тени всех цветов радуги. Волосы собраны в пучок, перевязанный алой лентой и украшенный заколкой с цветком хризантемы. Все вместе смотрелось дико, но, вместе с тем, гармонично.       И, как я выяснила через десять минут бесплотных попыток, вся эта «красота» не смывалась ни салфетками, ни водой, ни водой с мылом. А это значило, что у меня появился просто шикарнейший повод снова наведаться на «Моби Дик»…       Работа в этот день не зависла, но изрядно затормозила. Клиенты, глядя на мой макияж, терялись, забывали, зачем пришли, а потом и вовсе пытались поздороваться со мной по-японски. Все эти «охаё» и «коннити ва» веселили первые несколько раз, а вот после пятого начали конкретно так раздражать.       Паша, с которым мы сидели в кабинете в гордом одиночестве (остальные или мотались по городу, или — счастливые люди! — ушли в отпуск) принялся юморить на около гейшевую тематику, а, вернувшись после обеденного перерыва, даже притащил с собой кимоно. Откуда взял не признался, вместо этого уговорив меня его надеть, заметив, что сарафан к прическе не очень подходит.       Девушки со всего офисного здания забегали до самого конца рабочего дня, хорошо хоть, по одной, соблюдая замысловатую очередность, а не всей толпой. Одних интересовало, где я раздобыла такую суперстойкую косметику. Другие несли всевозможные средства для снятия макияжа, чтобы попытаться ее убрать. Третьи хотели совместную фотографию, потому что: «Класс! Выглядишь, как настоящая японка!» Комплимент сомнительный, ну да чего уж там…       Перед уходом Павел сказал, что кимоно — это его подарок мне на грядущий день рождения, а потом сбежал, не слушая ни вопросов, ни отказа, ни благодарности. Пришлось мне с гордо поднятой головой шествовать до ближайшей арки, игнорируя веселящихся прохожих, а оттуда, убедившись, что вокруг никого нет, перемещаться на «Моби Дик».       Когда я оказалась на палубе чужого корабля, солнце как раз скрылось за тучами, полностью соответствуя моему сумрачному настроению. — Изо, куда ты дел… — раздалось за спиной, и я поспешила повернуться. — Ты не Изо. — Спасибо, кэп! — буркнула я. Ну почему, почему из всех белоусовцев первым меня должен был увидеть именно Марко?!.. — Я старпом, а не капитан, йои, — логично заметил Феникс, с интересом меня разглядывая.       Пристального внимания за сегодняшний день мне хватило за глаза, поэтому ответила не очень вежливо: — Да пофиг! Где можно найти вашего стрелка? — Не знаю, — комдив скрестил руки на груди. — Зачем он тебе? — Стереть с лица эту красоту. — Но если красота — зачем стирать? — Потому что из-за этого макияжа я сегодня не смогла нормально работать, — призналась я, чувствуя себя на редкость глупо. — У тебя есть работа, йои? — неподдельно удивился мой собеседник, поднимая свои умопомрачительные брови еще выше. — То, что за мою голову назначена награда, вовсе не означает, что я только и делаю, что пиратствую… — И кем ты работаешь? — продолжил расспросы мужчина. — Официально — дизайнером, неофициально — кем потребуется. — И почему же ты стала пиратом, если можешь зарабатывать деньги честным путем?       Хотелось сказать, что это вышло случайно. Что мне за глаза хватило бы наблюдения за чужими приключениями. Что пират я только на словах, а на самом деле даже драться не умею. Что… Но какого черта я буду с ним откровенничать, пусть даже он один из моих любимых персонажей? — Так получилось. А что насчет вас? — Войдешь в команду — узнаешь, — хмыкнул Марко. — Отец сказал, что пригласил и тебя тоже. — Мне не пойдет розовое, — отшутилась я, и мужчина как-то уж слишком понимающе покачал головой. — И, кстати, Эйс опять у ваших сестер, да? — предположила, не обнаружив брата на палубе. — Да. Только за сегодняшнее утро он напал на Отца трижды. — А в общей сложности? — Семнадцать, — сверившись с записями, отозвался он. — Еще восемьдесят три попытки — и он успокоится… Могу я его навестить? — В прошлые разы тебе не требовалось мое разрешение, йои. — Просто пытаюсь быть вежливой, — пожала плечами я. — И выкаешь мне поэтому же? — Вы старше, намного сильнее и, к тому же, командир первой дивизии у одного из Йонко… — Вчера ты выпила со мной на брудершафт, — напомнил Марко. — Так что теперь можешь смело тыкать. — Я сделала что?.. — Не помнишь? Заставила всех командиров выпить с тобой на брудершафт, в случае отказа угрожая рассказать что-то о слэше. Никто не понял, что это такое, но на всякий случай все сделали вид, что прониклись.       Хотелось ругаться, как сапожник. Или сию же секунду провалиться сквозь землю. Или и то, и другое одновременно. В любом случае, какое счастье, что мне хватило мозгов не пояснять, что значит это слово из четырех букв!.. — Что-то еще, да? — Ты пыталась узнать мою фамилию, йои. — А что тут угадывать-то? Поло. — Давным-давно она была именно такой. А потом я встретил Отца, и стал просто Марко Фениксом. Но мне все равно интересно, как ты догадалась. — Все просто. На художника, как и на живописца, вы… ты не слишком похож. На профессора богословия и мученика тем более не тянешь. Для поэтессы и переводчицы у тебя неподходящий пол**. К тому же, ва… тебя «зовут далекие моря»***, так что выбор очевиден. Чувствую, мне следует извиниться, — нелогично закончила я. — За что? — За мое вчерашнее поведение. — Пиратов подобным не удивишь и уж точно не обидишь, — отмахнулся Феникс. — И ты, кстати, собиралась сходить к брату. — Точно, — улыбнулась я.       В медотсеке, к моему удивлению, не было ни одной медсестры, по крайней мере, в общей палате. Эйс — единственный пациент — лежал на койке и со скучающим видом подбрасывал в воздух самый настоящий огненный шар. — Привет болеющим, — поздоровалась, приземляясь у него в ногах. — Привет гейшам, — в той же манере поздоровался брат, развеивая файербол. — Ну хоть ты не начинай, а? — страдальчески поморщилась я, пытаясь воззвать к отсутствующей у молодого пирата жалости. — Ты в кимоно. Твое лицо напоминает фарфоровую маску, а волосы собраны в пучок. Как еще тебя называть? — вполне логично возразил Портгас. — За сегодняшний день я слышала эту шутку раз сто, не меньше, так что ты жутко не оригинален. Слабо придумать что-нибудь не такое тухлое? — Ты бы составила отличную пару тому парню с пистолетами, — мгновенно отозвался он. — Но я не совсем уверен, кто из вас выглядит более женственным. — Эй, а вот это уже было грубо, — стукнула его по плечу я. — Ну прости, — извинился Эйс без капли раскаяния в голосе.       Изо, заглянувший в лазарет, спас конопатого гаденыша от удушения. — Марко сказал, что ты меня искала, — произнес он своим обалденным голосом, и моя злость как-то поутихла. — Кстати, тебе понравился макияж?       Брат заржал самым некультурным образом. — Да, очень красиво, — пробормотала я, демонстрируя родственнику кулак, и его смех стал совсем уж ехидным. — А… зачем вы меня так накрасили? — Ты сама меня об этом попросила, — повел плечом мужчина. — Сказала, что выглядит классно, и тебе любопытно, будет ли с твоей внешностью эффектно смотреться что-то подобное.       Если это была цитата меня-пьяной, то я восхищена тем, что даже в неадекватном состоянии сумела выдать подобную фразу. Если же вольный пересказ — то тем, как шестнадцатый комдив умеет «переводить» речи нетрезвых людей. — Не помню такого, — была вынуждена признать я. — Ты вообще помнишь, что вчера делала? — уточнил Эйс, кое-как справившись с душившим его смехом.       Я помотала головой, внутренне приготовившись краснеть и извиняться (благо первое под суперстойким макияжем от кудесника Изо было не слишком заметно).       Помимо того, что я с трудом вспомнила сама, Эйс, явно издеваясь над моей тонкой душевной организацией, поведал мне следующее. После попыток искупаться, я начала признаваться в любви всем окружающим, а после жаловаться им же на жизнь. Позднее, когда каждый из присутствующих на пирушке пиратов заверил меня, что любовь моя взаимна и возрастет многократно, если я буду мучить кого-то еще, я (громко и крайне немелодично) стала орать песни на языке, не знакомом никому из белоусовцев. По словам брата, он даже слышал мольбы о пощаде и просьбы прекратить эту пытку. — Ну, а когда какой-то безымянный смельчак попытался уложить тебя спать, ты сказала: «Кто пьяная? Я пьяная? Я ни капельки не пьяная!», и исчезла, — закончил Эйс, ухмыляясь. Изо, прислонившийся плечом к косяку, кивнул, подтверждая его рассказ. — Ужас и кошмар, — печально заключила я, и поспешила перевести тему, обратившись к стрелку: — Это можно как-то стереть? — Средство находится у меня в каюте. Составишь мне компанию или останешься здесь? — уточнил тот, изящным жестом поправляя длинный рукав.       Посмотрев на брата, который все никак не мог успокоиться, решила, что лучше будет прогуляться. — Составлю компанию, если вы не против. А потом вернусь, и мы продолжим разговор! — пригрозила Эйсу, вызвав у него новую волну смешков.       Я, пожалуй, подсознательно ожидала, что каюта комдива будет так же захламлена, как у брата. Или что внутри найдется место для живописи или свитков с мудрыми изречениями, расписных ширм, вееров и всего такого прочего, но от японцев здесь был только минимализм, начисто лишенный какого-либо намека на индивидуальность. Единственная более-менее личная вещь — небольшой сундучок с косметикой, стоявший возле кровати, откуда стрелок и извлек свое чудо-средство. Пять минут — и от макияжа не осталось и следа. — Спасибо. И извините за доставленные неудобства. — Ничего, — уголками губ улыбнулся Изо. — Это был любопытный опыт.       К брату я возвращалась в приподнятом настроении, радуясь, что слой штукатурки больше не покрывает мое лицо. — Порадуйся за меня, ибо я отмучилась! — именно с такими словами я ввалилась в медотсек во второй раз за день, краем глаза отмечая в комнате присутствие Феникса. Эйс промолчал, даже не глядя в мою сторону. — Эйс? Что-то не так? — Не хочу с тобой разговаривать, — буркнул он, и его руки непроизвольно загорелись. — Я тебя чем-то обидела? — А сама-то как думаешь? — вопросом на вопрос ответил Портгас. — Зачем ты заключила это идиотское пари? Не веришь, что я смогу победить Белоуса? Думаешь, я слабак?       Марко, стоявший буквально в двух шагах, имел слегка виноватый вид, так что мне даже не требовалось искать болтуна, рассказавшего брату о пари.       Черт! За всеми этими неприятностями, приключениями и переживаниями я успела позабыть, что моему названному брату всего семнадцать, и он — подросток, пусть и немного необычный. А всем подросткам без исключения свойственна обидчивость и даровано умение раздувать из мухи слона. — Ты сильный. По-настоящему сильный и смелый, но вместе с тем — очень одинокий, — постаралась объяснить свои резоны я. Феникс — какой тактичный мужчина! — незаметно испарился из лазарета, не желая мешать семейным разборкам. — Неправда! У меня есть Луффи, и ты, и Пики!.. — Вот только этого мало, иначе ты бы не сомневался в своем праве на жизнь. Я не думаю, что ты слаб. Просто мне кажется, что именно с этими людьми ты сможешь стать еще сильнее. И счастливее. — Почему? С чего ты взяла? — Знаешь, они на полном серьезе называют его Отцом. И, раз уж тебе так ненавистен твой, может, стоит его сменить?..       Эйс, до этого внимательно меня слушавший, не выдержал и расхохотался, отбросив обиды. — Сменить шило на мыло? Короля пиратов на сильнейшего из Йонко? Чудесная идея, сестренка! Старик Гарп точно оценит… — Ему, знаешь ли, не привыкать, — пожала плечами я. — Один его внук — сын Короля пиратов, другой собирается стать новым Королем, третий идет по стопам Драгона (его собственного сына, между прочим!) и собирается разжечь пламя Революции… — Третий? — моментально среагировал Портгас, для верности вцепившись в мою руку. Очевидно, чтобы не сбежала от ответа, как бывало уже не раз. — Сабо жив, здоров и уверенно движется к званию второго человека в Революционной армии. — Ты все это время знала, что он не умер, но ничего мне не сказала? — шепотом уточнил брат. На его лице, враз лишившемся всех красок, особенно ярко выделялись многочисленные точки-веснушки. — Фактически, я приложила руку к его спасению: на той лодке, что подорвал Тенрьюбито, мы плыли вдвоем. Правда, если б нас обоих не вытащил Драгон, долго мы бы в море не протянули, — справедливости ради признала я. — Эйс?.. — Я… Мне надо подумать…       Ну вот. Происходит ровно то, чего я так боялась. Молодец, Рина! Испортила все своими собственными руками!..