После финальной главы

      История закончилась на оборванной ноте, но вам еще нужно было хоть как-то жить. Если, конечно, вы когда-нибудь жили.       Ты в очередной раз проводил ее силуэт взглядом - тонкая девичья фигурка в девственно-белом пальто. Этот цвет ей не принадлежал, но постепенно входил в привычку, чтобы потом, при лунной свете, хозяйка которого стыдливо заглядывала в небрежно занавешенные окна, позорным пятном блистать во мраке ее комнаты. Вы часто видитесь, а еще чаще сталкиваетесь на улице, вот только встречи ограничиваются стальными рамками недосказанных слов. Ты снова небрежно засунул руки в карманы, а она лишь плотнее запахнула пальто. Да, все верно - те самые руки потом будут торопливо расстегивать пуговицы на том самом пальто. Суть была не в руках и не в пальто, а в молчаливом соприкосновении взглядов, которые каждый раз оказывались проникновеннее страсти и постели, пусть даже выражали леденящий душу холод без малейшего намека на нежность. Вот только прошли вы мимо, не замедлив шаг. Тебя не интересовало, где она шлялась вечерами, а она ни разу не спросила тебя о делах на работе. Это оставалось какой-то запретной гранью, которую вы так и не осмелились пересечь. Между вами была не стена и не пропасть - просто лед, о который можно было обдирать ладони в надежде его сломать. Остекленевший холод в глазах - сиреневых ли, фиалковых ли - невозможно было растопить жаром хладнокровных тел.       Ты бы мог ее ненавидеть, как ненавидел при первой же встрече, однако ты все равно окажешься ночью на пороге ее комнаты. Когда-то давно, когда ты еще пытался назвать себя живым, ты готов был разбить лицо ее в кровь, чтобы избавиться от властного торжества, что притаилось в кончиках ее губ, но в итоге ты если что и делаешь с ними, то только жадно целуешь. Даже она тебе не принадлежала, но это не повод ее упускать.       Менялись ночи и цвета шелка измятых простыней под ее извивающимся телом, а ты все также вдыхаешь едва уловимый запах вишни, исходящих от ее разметавшихся волос, чтобы, в очередной раз накрутив себе на руку серебристую прядь, заставить ее откинуть голову назад, обнажая не шею, а жизненный пульс, зашкаливающий от наслаждения. Ты пройдешься прерывистым дыханием по ее шее, которую когда-то хотел перегрызть, но не сделаешь ничего больше, пусть и выступающие клыки уже норовят вонзиться в губу. Она знает, что ты приходишь к ней каждую ночь только потому, что не можешь ею насытиться, на что ты едва заметно кивнешь: жажда была взаимной. Ее беспокойные руки, скользящие по твоим плечам и спине, тоже когда-то безжалостно направляли пистолет тебе в грудь, и она действительно хотела выстрелить, зная наверняка, что попадет в себя. Ты машинально перехватишь с себя ее руку, чтобы со всей силы прижать ее к своей груди, вопросительно перехватив ее задурманенный сладковатой негой взгляд. Она шумно выдохнет под тобой, притягивая тебя все ближе, все жарче, все крепче к себе, на что ты поведешься, как глупый мальчишка из детства, клюнувший сейчас если не на белые шелка, то на серебристый лен разметавшихся по шелку волос, но алая искра в ее фиалковых глазах докажет тебе, что она вновь уловила твою мысль: выстрела не было, но даже так он не оказался холостым. Все произошло так, как обычно заканчивались сказки - вы умерли в один день, но после финальной главы стоило продолжать жить. Одной книгой, одной постелью.       Позже ты, небрежно прихватив губами сигарету, будешь глазами ласкать ее тело, и без того досконально зная каждую родинку на нем. Застенчивая девчонка, похороненная в ее душе под грудой серебряного пепла, нерешительно поднимет голову, чтобы посмотреть на тебя своей истинной сутью, на что ты непременно выдохнешь ей сигаретный дым в лицо:       - Знала бы ты, как иногда на нее похожа... - против воли, как сорвется пепел с кончика сигареты обязательно на постель, так и ты не успеешь проглотить слова, предназначенные прошлой главе.       Она сделает вид, что в очередной раз не услышала твоих слов, но почему-то в ее заливистом смехе отчетливо прозвучит мелодичный звон серебряных колокольчиков. Она никогда не скажет тебе: "Знал бы ты, как сильно ты на него похож".