История моей жизни

Природа ликовала. Несколько предупреждающих капель упали на капот Volvo, ударяясь в такт звучащей по радио песне, и начался ливень. Все мелкие пташки и существа попрятались в свои убежища, расступаясь перед машиной. Тихо прорычав, железный монстр остановился у одинокого коттеджа. Небольшая лампочка на двери гаража несколько раз мигнула, и «дом для машины» открыл свою пасть. Машина подала вперёд и въехала внутрь, спасаясь от холодного дождя. Пепельные волосы чуть вздрогнули, когда я вынул ключи из зажигания и вышел из машины, аккуратно закрыв дверь. Обойдя своего «монстра», я остановился перед багажником и открыл его. Мешок, лежавший внутри, не подавал никаких признаков жизни. Я потёр большим пальцем подбородок и нагнулся вниз, прислушиваясь к дыханию своего, так сказать, гостя. Вдруг мешок шевельнулся, и тот, кто находился внутри, резко выгнулся и подпрыгнул. Побег мог бы удастся, но есть одно «но»: машина, конечно, большая, но встать в ней во весь рост нельзя. Пленник со всего размаха влетел в потолок и упал обратно, прекращая двигаться. Я замер, удивлённый этим представлением, и, не выдержав, засмеялся во весь голос. - Голова-молот что ли? – мне пришлось согнуться пополам, капая на пол слезами смеха. – Как так можно? Ты же в машине. Машине, мать твою! – я упёрся рукой о Volvo и, успокоившись, протёр глаза краем футболки. – Давно не смеялся. Отвык даже, – я аккуратно поднял юношу в мешке на руки, предварительно положив сверху все оставшиеся вещи. «Буду я ещё назад возвращаться, когда у меня есть такой вот подарочек». Вместо того, чтобы подняться наверх, я спустился по лестнице вниз в хорошо убранный подвал. Поднеся мешок к одной из стен, я положил его на пол, убирая лежавшие на нём предметы по местам. Взяв ножницы и разрезав веревки, я снял с моего гостя мешок и взглянул на его лицо. Наруто словно спал. Все мускулы были расслаблены, придавая лицу ангельское выражение. Чуть дёрнув головой, я направил ход мыслей в нужное русло и поднялся наверх за влажным полотенцем. Спустившись, я обнаружил своего Узумаки на том же месте. «Слава богам, думаю, тот удар успокоил его». Мокрая ткань прошлась по запястьям и шее блондина, после чего на них защёлкнулись недавно купленные мной ошейники. Чёрная кожа красиво блестела от воды из-за света ламп. К каждому ошейнику я прикрепил три цепи, которые были присоединены к стене, не позволяя жертве лишних телодвижений. «Думаю, длины цепей хватит, чтобы он мог почесать плечо или ухо». Тихо хмыкнув, я пододвинул к Наруто стул и усадил его, оставив руки болтаться на цепях. «Теперь ноги». Я положил на пол приготовленную балку и закрепил её на полу специально приготовленными креплениями. Сняв с парня ботинки, я привязал его лодыжки к палке так, чтобы не было возможности их свести. Колени решил не трогать. - Знаешь, я тебе не завидую… - тихо промурлыкал я, нагнувшись к самому уху Наруто и коснувшись губами мочки. - Кстати, тебе бы пошла одна серёжка в ухе, – я отступил назад, осматривая парня, и, приняв решение, пошёл наверх. В ящике около кровати лежал давно забытый швейный набор. - А вот и я, – улыбнувшись, я открыл коробочку и, пробежавшись пальцами рук по иголкам, выбрал нужную. На кухне меня ждала бутылка со спиртом и зажигалка. Прихватив их и немного ваты, я с улыбкой на лице пошёл в подвал. POV Наруто. «Где я?» - я приоткрыл один глаз и осмотрелся. Серые стены, какие-то шкафы. Я пошевелил ногами. Звякнуло железо. Я опустил взгляд и заметил оковы. «Что за чертовщина?» - я потянулся рукой к лодыжкам, но опять послышался звон цепей. Пальцами рук я ощупал ошейник на своей шее и попытался расстегнуть его. Замочек никак не поддавался. «Только без паники. Я что-нибудь придумаю… Ай!» - шишка на голове дала о себе знать и начала пульсировать от боли. – «Когда это меня стукнуть успели?» - вдруг послышались приближающиеся шаги и тихий напев песни. «Что ж, сейчас все узнаю.» Конец POV Наруто. Я спустился по лестнице, мельком бросив взгляд на Узумаки. Никаких изменений. Юноша сидел на стуле, уронив голову на свою грудь. Я ногой зацепил табуретку и пнул её в сторону парня. Стул проскользил по полу и остановился около Наруто. Я открыл бутылочку со спиртом и пропитал им ватку. Продезинфицировав иглу, я уселся на табуретку и поднёс ватку к левому уху юноши. Наруто резко открыл глаза и, быстро повернув голову, впился в мою руку зубами. - Оооох япона мать…! - вскрикнул я, отдёрнув руку и размахивая ей вверх-вниз. – С характером. Ничего, это скоро исправим, – посмотрев на отпечаток зубов, я повернулся к Узумаки. – Прошу прощения за высказывание. Обычно я не ругаюсь. Зато тоже кусаться могу. И не только. - Какаши? – Наруто изумлённо смотрел на меня широко распахнутыми синими глазами. – Так это был ты, – на лице отобразилось отвращение, плавно перетекающее в безразличие. – Зачем ты так поступил? - Просто я собственник. И я хочу, чтобы ты был моим, – спокойно ответил я. – А теперь тебе придётся надеть вот это. Я его сниму только тогда, когда ты пообещаешь не кусаться, – в руках появился новенький кляп, и, как только блондин открыл рот для возражений, я крепко закрепил его. – Вот так. А теперь я немного посвящу тебя в курс дел. Ты теперь мой. Я решаю, когда ты ешь, спишь, отлучаешься в туалет. Надеюсь, понятно? Ты мой. Просто надо это принять, тогда никаких проблем не возникнет, – я положил ладонь на щеку парня и погладил прохладную кожу. Наруто дёрнул лицом, прекращая мое прикосновение. – Дерзкий. Мне нравится. Знаешь, я решил немного поработать над твоим телом… Кое-что изменить, – я улыбнулся одной из своих самых дружелюбных улыбок, рукой поправляя маску, получше закрывая лицо. Я поднял руку и показал Узумаки иглу и несколько серёжек на моей ладони. Наруто замер и сглотнул. Взгляд испуганных глаз переместился на мои. – Нет, даже не умоляй меня. Уже все решено, – я пододвинулся ближе и протёр ваткой мочку парню. Блондин дёрнулся, стараясь изо всех сил освободиться от цепей. Я закатил глаза и схватил мою собственность за ошейник. - Ты не оставляешь мне выбора. Читал когда-нибудь книжку о человеческой психике? – я пытливо взглянул на Наруто. – Нет? Так давай я тебе кое-что расскажу. Лишённый одежды человек чувствует, как правило, свою полную беспомощность и уязвимость. Если совместить раздевание жертвы с оскорблением или избиением, то её сопротивление, возможно, будет полностью сломлено. Без одежды человек теряет свои психологические щиты. Можно заставить жертву раздеться самой или грубо сорвать с неё одежду. Психофизиологический эффект данной процедуры усиливается, если она проводится на холоде. Жаль, что сейчас тепло, но я ведь могу притаранить сюда старый холодильник и пару кондиционеров. Как тебе идейка? – я протянул руку и дотронулся до ткани футболки. Наруто, не отрывая от меня взгляда, вжался в спинку стула. – Начнём? – уголки рта расползлись в улыбке. Я сунул руку за спину и вытащил из специального чехла небольшой ножичек и поднес его к ключице Узумаки. Чуть надавил на него - и ткань футболки разъехалась, оголяя загорелую кожу торса. - Ты мне так нравишься. Я всегда хотел найти кого-то такого, – я сорвал остатки верхней одежды юноши и откинул назад. – Начнем с уха. У тебя есть кляп, так что зажми его зубами, – я взял иглу и поднёс её под огонь зажигалки. Наруто заёрзал на стуле. Синие глаза закрылись. – Пытаешься успокоиться? Зря, – я усмехнулся и обошёл свою жертву, укорачивая цепи так, чтобы руки и шея были прижаты к стене. Рукой я осторожно взял мочку и поднёс иглу. – Будет немного больно, – горячий металл коснулся чувствительной кожи и стал проходить сквозь неё. Узумаки сильней зажмурился и сжал челюсть. – Не дёргайся. В ухе очень много нервных окончаний. Если я проткну не там, то ты можешь потерять зрение. Это не шутки, – я проткнул мочку до конца и слегка прокрутил иглу. Вынув её, я достал нужную серьгу и закрепил её. – Вот и все. С ухом покончено. Не переживай, я вставил серебро, аллергии не будет, – Наруто открыл влажные глаза. Я отстранился, изучая украшение. Протянув руку, я вытер выступившую слезинку со щеки блондина. – Что ты, мужчина же, а уже с этого слёзы пускаешь, – я отвернулся и, приспустив маску, слизнул солёную каплю. Поправив ткань, я повернулся к Наруто и прошептал: - Знаешь, мне понравился вкус твоих слёз. Скоро я снова смогу его ощутить, – я уселся обратно на табуретку и опять стал нагревать иголку. – Да, ты правильно смотришь. Я ещё не закончил. Узумаки напрягся, сильнее вжимаясь руками и головой в стену. Я усмехнулся, наблюдая за этим зрелищем. - Боишься меня? – я улыбнулся сквозь маску. – Сейчас я завяжу тебе глаза. Ты не будешь ничего видеть, а значит, ты будешь очень хорошо всё ощущать. Ты ведь понимаешь, к чему это я веду? – я похлопал парня по щеке и поднял с пола обрывки футболки. – Можешь кричать. Тебя никто не услышит, – я завязал Узумаки глаза, наслаждаясь его отчаянным мычанием. Загорелая кожа манила к себе. Я наклонился к шее Наруто и нежно поцеловал мягкую кожу. Блондин вздрогнул, не ожидая такого действия. Я улыбнулся и спустил маску вниз, дотрагиваясь до шеи уже не тканью, а непосредственно губами. Узумаки напрягся, выжидая, когда я причиню ему боль. «Наивный. Сначала ты расслабишься». Кончик языка высунулся из моего рта и лизнул выпирающую ключицу. Наруто сдавленно охнул, не желая расслабляться. Я спустился чуть ниже, покрывая поцелуями грудь блондина, медленно продвигаясь к одному из сосков. Узумаки вздрогнул и едва слышно застонал. Этого я и ждал. Не отрывая губ от соска, я погладил рукой мускулистый живот парня и, нащупав пупок, стал массировать его пальцем. Другой рукой я взял горячую иглу и, резко оторвавшись от Узумаки, я оттянул кожу и проткнул её насквозь. Наруто взвыл, сразу же напрягая все мышцы. Руки сжались в кулаки. На шее выступила пульсирующая венка. - Все, лисёнок, уже закончилось, – я вынул иглу и, промокнув ранку ваткой, вставил серёжку. – Тебе очень понравится. Наруто тяжело дышал, сжимая зубами ненавистный кляп. Я облизнул верхнюю губу и спрятал лицо за маской. Взяв опять свой нож, я присел на корточки и пару раз надрезал бриджи блондина. Ткань поддавалась с трудом, но я смог разрезать штаны и стянуть их со своей жертвы. - Как я уже говорил, нагота унижает, – я взглянул на юношу, оставшегося в одних трусах. – Пока я оставлю все так, но, если собираешься поднимать бунт, осведомляю сразу – будешь голым, голодным и в крови. Причем кровь будет явно не моей. Если ясно – кивни. Немного подождав, Наруто кивнул. Я удовлетворённо улыбнулся. Сняв с юноши повязку, я дотронулся губами через маску до щеки блондина. - Как думаешь, тебе пойдут усы? – я задумчиво гладил пальцем кожу Узумаки. – Кошачьи. Да, пойдут, – я поднял бутылочку со спиртом и, пропитав им новую ватку, протёр свой нож. – Я не буду просить прощения. Пойми. Ты можешь меня ненавидеть, но это ничего не изменит. Ты целиком в моей власти, – я подошёл к юноше вплотную и приставил лезвие к щеке. – Сейчас будет больно. Но поверь мне, шрамы будут красивыми. Тонкими, ровными, неглубокими. Но ты должен не шевелиться, иначе останешься уродом. Если понял, моргни два раза. Хотя, это не так важно, - двумя пальцами я слегка натянул кожу и приставил нож к началу первого "уса". - Я начинаю. Даже и двинуться не вздумай. Иначе накажу тебя за то, что помешал мне украсить тебя этими шрамами. Узумаки не выдержал, из глаз скатились несколько больших капель. Юноша зажмурился, впиваясь ногтями в ладони. Я усмехнулся и надавил на лезвие. Кончик ножа приобрел красный цвет. Я медленно повёл лезвие дальше. Кровь тонкими струйками стекала по щеке и собиралась на подбородке. - Первый готов, - я убрал нож от лица Узумаки и приложил ватку к порезу. - Осталось ещё пять, - Наруто резко вдохнул воздух, всё ещё сжимая руки. - Ладно, надо сразу сделать все. Я не хочу, чтобы эта боль растягивалась надолго. Из-за этого ты можешь потерять сознание, а я этого не хочу, - я вздохнул и приставил нож обратно к щеке. Узумаки открыл глаза и взглянул на меня. На мгновение я замялся, но уже поздно, я начал. Следующие два "усика" вышли неплохо. Наруто сидел на стуле, положив голову на плечо. Кровь запачкала грудь и живот, на спине выступил холодный пот. Я ещё раз протер место шрамов ваткой. Блондин тихо зашипел. - Пощиплет и пройдет, - надо было закончить другую сторону лица. Нож вернулся к работе. Четвёртый. Пятый. Лезвие закончило шестую линию, и я убрал его в чехол, предварительно вытерев о полотенце. Продезинфицировав раны, я оставил свою жертву внизу, а сам поднялся в ванную, набирая ведро тёплой воды. Вернувшись обратно, я поставил ведро рядом с Наруто и кинул в воду губку. - Сейчас я сотру с твоего тела кровь. Узумаки тихо застонал, когда мягкая губка коснулась болевших щёк. Я медленно водил рукой вдоль туловища парня, смывая следы своей работы. Грязная вода стекала на пол, оставляя бледно-красные разводы. Закончив, я отложил губку и ведро и взял полотенце. Хорошенько вытерев своего лисёнка, я отошёл, осматривая раны. Три полоски на одной щеке и три полоски на другой. - Знаешь, вышло похоже на усы. И тебе правда идёт. Блондин тяжело дышал, закрыв глаза. Я обошёл свой "подарочек" и ослабил цепи. В шкафу лежал матрас и несколько простыней, так что я взял их и сделал некоторое подобие кровати. Поправив простыню на матрасе, я кинул на него подушку и одеяло. - Тебе надо отдохнуть, ложись, - я аккуратно обнял юношу, освобождая ноги от оков и помогая улечься. - Открой рот, я выну кляп. Узумаки повиновался. Я вынул тряпицу и встал на ноги. - Зачем? Зачем ты так делаешь? Мне же больно, - прохрипел парень. Голос почти сорвался от криков, подавляемых кляпом. - Ты всё ещё не понял? - я опустился, запуская руку в светлые волосы Наруто. - Может, когда-нибудь поймёшь. И учти, это только начало. Доброй ночи, - я встал и сделал шаг в сторону двери, как что-то схватило меня за ногу. - Знаю, прозвучит глупо. Ты же мой похититель... Но не мог бы ты со мной немного посидеть? - Наруто поднял нерешительный взгляд на меня, ожидая ответа. - Да, конечно, - я улыбнулся и сел рядом на матрас. - Всё ещё не боишься? Тебе пора уже начать меня бояться и ненавидеть. - Я не привык к такому. И назло тебе я постараюсь не измениться. Я не собираюсь тебе проигрывать, - Узумаки улыбнулся, но тут же зашипел из-за боли в щеках. - Глупый и наивный. Спи. Я просидел около лисёнка несколько часов, пока он не заснул. Выходя из помещения, я обернулся, ещё раз всматриваясь в спящего юношу. Как жаль, что он даже не представляет, что с ним будет, когда он проснется. Я закрыл дверь, погружая подвал в кромешную тьму.