Книжки не врут

POV Сонмин Вот кто придумал поставить в кухне такое огромное окно? Да, оно красивое, да, оно какое-то там старинное, но почему-то никто не подумал о такой маленькой проблемке, как его вес. Черт возьми, это самое тяжелое окно из всех, что мне приходилось закрывать. Еще и находится довольно высоко, так что надо брать стул. Но ничего не поделаешь: ребята давно спят, а на улице разыгралась нешуточная буря. Еще не хватало, чтоб ветер тут беды наделал. А я ведь сидел себе в комнате, никого не трогал, но что-то дернуло пойти проверить окна. Ничего-ничего, как только разделаюсь с этим чудовищных размеров окном, пойду дальше читать. Мне тут посоветовали довольно милую книжечку о первых поцелуях. О да, я знаю, о чем вы подумали: «Фуууу, взрослый мужик, а еще даже не целовался». И что? Это кого-то волнует? А я, может, еще не встретил того, с кем буду готов... ну, это самое. Хотя нет, вру. Встретил, вот только он вряд ли когда-нибудь подумает обо мне в таком (голубеньком, ага) свете. Так, я уже совсем выбился из сил. Что с того, что я владею боевыми искусствами, если нельзя их применить к этой махине? Отчаянно толкаю дурацкое окно, а за спиной слышу чьи-то шаги. Конечно же, резко разворачиваюсь, чтобы посмотреть, кому там не спится, и не удерживаю равновесие. Ну, здравствуй, пол. Резко зажмуриваюсь, чтобы не видеть приближения холодного кафеля, и сжимаюсь в ожидании боли. Секунда, две, три, а боли-то все нет. Приоткрываю один глаз и замираю. Голодный Кюхен предпочел меня еде, и бросился спасать летящую тушку от падения. А сейчас он сжимает меня в объятиях, испуганно заглядывая в глаза, будто безмолвно спрашивая, все ли в порядке. А я вижу перед собой лишь блестящие губы, и в голове что-то резко щелкает. Сейчас или никогда. Сам не понимая, что делаю, резко подаюсь вперед, отчаянно прижимаясь к чужим губам, и надеюсь, что завтра в новостях не будет сюжета о жестоко изуродованном трупе. Всего несколько секунд кажутся мне целой вечностью. Вечностью, которая сжигает, которая сгребает сердце в стальной кулак, сжимая с такой силой, что заставляет короткий вздох сорваться с губ, когда я пытаюсь понять, дождусь ли я ответа. Часы на стене тикают, отсчитывая время, что я прижимаюсь к чуть подрагивающим губам, мучая и терзая изнутри. Я много читал о первом поцелуе. В голове должно быть абсолютно пусто, но сейчас у меня столько мыслей роится в мозгу, сколько, пожалуй, за всю жизнь не наберется. Ах да, еще ноги должны подкашиваться, но я почему-то твердо стою на земле и даже не чувствую ни малейшей слабости, которая послужила бы сигналом, что пора за что-то ухватиться. Еще, если верить одной очень умной книжке, партнер должен отвечать на поцелуй. А этот чурбан стоит, словно столетний дуб, и даже не думает что-то предпринять. Секунды все идут, а я все не хочу принимать во внимание тот факт, что я, пожалуй, выбрал не того. Надо же, а ведь так верил. Еще пара мгновений и… ничего. Он не ответил. Еще не зная, как буду смотреть в глаза человеку, дружбу с которым только что разрушил, с тяжелым вздохом выпускаю боль, что рвет и кромсает на куски сердце, и делаю попытку отстраниться. А я ведь так долго мечтал о том, что мой первый поцелуй будет незабываемым. И именно с ним. А теперь получается так, что я не смогу забыть это мое касание к чужим губам лишь потому, что от него было необычайно больно. Упираюсь ладонями в его грудь, запоминая последним прикосновением все то тепло, что только что было так близко, и уже хочу уйти, как вдруг натыкаюсь на его почерневшие глаза. Я точно знаю, что влюбился в него именно за глаза. Таких удивительных я еще ни у кого не встречал. Они могли выражать неимоверную гамму эмоций, всегда отражая состояние души парня. Мне всегда хватало одного взгляда, чтобы понять, можно ли сейчас с ним поговорить, или же стоит поскорее унести свою тушку на безопасное расстояние. Если никакой опасности не было, то глаза были такого теплого шоколадного оттенка, что невольно хотелось чего-нибудь сладенького, и я говорю не о конфетах или о чем-то подобном. Когда он был счастлив, то глазки становились золотистыми, с такими искорками, знаете, словно маленькие фейерверки, и тогда тупо хотелось праздника. Когда Кю был доволен своей очередной шалостью, во взгляде коричневых глаз неистово прыгали чертики, придавая всему его лицу по-детски радостное выражение. А когда он был зол из-за чего-то, глаза теряли привычную теплоту, радужка темнела, почти чернела, а из ее глубин метались молнии, грозясь сжечь любого, кто посмеет неосторожно посмотреть прямо в глаза. А сейчас эти два омута были просто немыслимо черны, и слабый свет лампы придавал им поистине дьявольский отблеск. Честно говоря, я еще ни разу не видел такого глубокого черного цвета, который затягивает тебя, словно ночь, который засасывает в трясину неизвестных чувств, и ты просто не знаешь, как выбраться. Да и не понимаешь, хочешь ли вообще на свободу. Это словно тьма запретного плода, которым тебя искушает подлый змей, а ты все больше и больше тонешь, понимая, что скоро шанса на побег не будет. С трудом отрываюсь от этих глаз и сильнее упираюсь в его грудь, пытаясь в этот раз все сделать правильно: оттолкнуть, извиниться, сбежать. И только-только открываю рот, чтобы воплотить свой план в жизнь, как чувствую непонятное, но такое приятное, тепло на спине. Так и не решившись выдавить хоть какой-нибудь самый ничтожный звук, замираю, с трепетом чувствуя, как чужие руки осторожно притягивают ближе, не давая мне отстраниться. Начинаю испуганно дрожать и обновляю попытки сбежать, но Кю, кажется, перестал реагировать на что либо, сосредоточившись на моей спине. Мягкие подушечки пальцев осторожно проходятся по пояснице, заставляя табуны мурашек носиться по телу и вызывая дрожь от новых ощущений. Пара мгновений – и сильные руки уже намного уверенней притягивают мое тело ближе к источнику тепла. Испуганно поднимаю взгляд и снова натыкаюсь на те же безумно черные глаза, которые манят так сильно, что больше нет сил сопротивляться. Обреченно обвисаю в таких желанных объятиях, а сердце в груди бесится так, что звук его биения, наверное, слышно даже в соседней комнате. Кровь приливает к лицу, и я начинаю понимать, что сейчас снова не сдержусь. И плевать, что книги ошиблись, все равно хочется снова ощутить на губах такое приятное тепло. Внезапно замечаю, что между нашими телами почти не осталось свободного места, а лица находятся настолько близко, что дыхание Кю щекочет мне щеку, этим еще сильнее подталкивая меня разрушить дружбу еще разок. Я уже вижу, как снова подаюсь вперед, без разрешения опять прикасаюсь к желанным губам, а спустя мгновение Кюхен сам отталкивает меня и брезгливо вытирает губы. Да, наверное, так и будет, ведь надеяться на что-то получше я не смею. Уже хочу решительно еще раз поцеловать его, но вся картина маслом рушится, когда он САМ стирает те несколько жалких миллиметров между нашими лицами и накрывает мои губы своими. Ну, накрывает – это слишком громко сказано. Кюхен просто тихонько и робко прикасается губами, как это раньше делал я, и дальше ничего не делает целых несколько секунд, словно пробуя чужое тепло на вкус. Я же лишь дрожу, не зная, что делать дальше. Невесомое и такое приятное тепло начинает разливаться по телу, и я неосознанно прикрываю глаза, пытаясь запомнить этот момент навсегда, ведь очень скоро все закончится. А спустя несколько ударов сумасшедшего сердца я прощаюсь со всеми мыслями, чувствуя, как голова блаженно пустеет, когда Кю чуть приоткрывает губы, сминая мои в мягком поцелуе. Ненастойчиво, нежно, тихо, сладко, невесомо, приятно. Тепло все ощутимее разливается по телу, даря ощущение, что попал в самое настоящее лето, хотя на улице декабрь. Тихий вкрадчивый вдох теряется где-то на полпути к легким, когда я чувствую робкое прикосновение мокрого языка. Тихонько охаю и неосознанно приоткрываю губы, позволяя Кю делать со мной все, что он захочет, и отдаюсь течению судьбы. А он, уже совсем не стесняясь, проводит рукой по моей спине, поднимаясь к шее и обжигая прикосновениями. Краем сознания чувствую, как Кюхен зарывается пальцами в волосы, и понимаю, что больше не тепло. Как только он притянул меня еще ближе (хоть я и думал, что это невозможно), стало невыносимо жарко. Жар буквально пожирал меня, заставляя раствориться в новых ощущениях. Словно наблюдая за собой со стороны, понимаю, что уже сам обнимаю его, не давая лишней дозе воздуха просочиться между нами. А губы все горят адским огнем, таким жарким и таким желанным. Кю осторожно еще чуть-чуть углубляет поцелуй, я же чувствую, как затылок сводит от удовольствия, руки наливаются свинцом, и я просто наслаждаюсь запретным моментом. Он все сильнее и увереннее целует, горячим языком проводя по небу, а пальцами вырисовывая непонятные узоры на спине. Я же отчаянно подаюсь ему навстречу, яростно отвечая на ласки и сильно-сильно обнимая за шею, словно боюсь потерять всю магию момента. Приходит понимание, что нежность целую вечность назад улетучилась, уступая место самой настоящей страсти, которая еще настойчивей сжигает, плавит тела, заставляя нас буквально срастись и лишая сил отступить. Горячие губы уже не целуют, они просто терзают, заставляя эмоции внутри скручиваться в тугой клубок, и вырывают тихий тягучий стон. Пугаюсь своего голоса и почти прихожу в себя, попытавшись отпрыгнуть, но настойчивые руки не дают мне этого сделать, мгновенно притягивая обратно. Я растворяюсь в новом поцелуе, таком сладком, с привкусом клубники, и забываю, что еще секунду назад собирался все прекратить. Я и не пытаюсь перехватить инициативу, просто наслаждаясь тем, как губы Кю сминают мои в неистовом поцелуе. Мне просто хочется, чтобы это длилось вечно, или чтобы время вдруг взяло и остановилось, навсегда оставляя нас в таком положении. Словно сквозь дрему, опять чувствую, как горячие пальцы пробежались по спине, заставляя меня выгнуться от нешуточного наслаждения, овладевшего мной так внезапно и так сильно. Краем сознания понимаю, что не только Кю сорвался с цепи – я тоже целую его так, словно это в последний раз. Хотя, кто знает, может и последний. Ведь у нас просто слишком напряженный график, чтобы иметь возможность обзавестись второй половинкой, а тут тебя внезапно целуют. Конечно, ты не отступишь, требуя хоть малейшей разрядки. Да, наверное, все так и есть. Я ведь не могу надеяться еще и на то, что человек, от которого я без ума, влюблен в меня. Нет, совсем не могу, это уже будет предел. Он все так же яростно и увлеченно исследует мой рот, терзая губы, словно дикий зверь, а я все так же растворяюсь в поцелуе, стараясь отвечать не менее дико. Снова слышу свой несдержанный стон, но в этот раз не вздрагиваю, не пугаюсь, ничего, просто продолжаю целовать, вбивая в мозг эту картинку, которая, я уверен, еще много дней не будет давать мне покоя. Знаете, я много сладкого ел в жизни, но никогда бы не подумал, что самая лучшая вкусняшка – это совсем не еда. Когда пытаешься понять, что же слаще: лучшая в мире конфета или любимые губы – сомнений просто нет. Черт возьми, поцелуй вообще ни с чем нельзя сравнивать. Это что-то свыше, что-то, явно наделенное неземной сладостью, и просто глупо пытаться найти что-то похожее там, где давно нет рая. То, как горячие губы заставляют тебя таять без следа, ни с чем несравнимо. То, как рваные вдохи опаляют и так раскаленные легкие, сравнится разве что с самым настоящим вулканом. В общем, в обычной жизни ничего похожего так просто не встретишь. В очередной раз на мгновение возвращаюсь в реальность и понимаю, что это неправильно, что пора прекратить, бежать, но, как и раньше, просто не могу собственными руками разрушить сказку, что так желанно окутывает с ног до головы. А секунду спустя почва улетает из-под ног и вместе с томным, глубоким стоном любимого мчится куда-то вдаль, коварно показывая язык. Я мгновенно чувствую нешуточную слабость во всем теле и понимаю, что сейчас точно упаду. Но, словно прочитав мои мысли, Кю лишь крепче прижал меня к себе, словно боясь, что я исчезну. Боже мой, как же хорошо… Из сказки нас пинками выталкивает тихий скрип отворяющейся двери. Опять вечно голодный Хекки пришел уничтожать запасы еды в холодильнике. Окинув двух испуганных парней подозрительным взглядом, он за пару секунд ретируется обратно в комнату, прихватив с собой лишь сок. А воздух на кухне ножом можно резать. Сказка уступает место неловкости, и я все не могу решиться поднять взгляд на Кю. Кажется, он тоже не знает, что делать, и вполне возможно, что хочет уйти. Но ведь нельзя все бросить вот так, с полной неразберихой в голове. Слышу, как он неуверенно делает пару шагов к двери, и, не выдержав, бегу за ним, обвивая его со спины руками и не давая уйти. Чувствую, как он, вздрогнув, замирает, а спустя секунду размыкает мои объятия и поворачивается лицом. Надо сказать, выглядит он просто великолепно. Глаза подрастеряли дикую черноту, а чуть припухлые губы маняще блестят в слабом свете лампы. Он просто молча смотрит, взглядом проникая в самую душу, а я не могу заставить себя хотя бы пикнуть. Я просто глупо улыбаюсь, все так же не сводя глаз с его губ, и не знаю, стоит ли что-то говорить. Надо сказать, воздух еще не остыл, окутывая нас жгучим теплом. А руки мои Кюхен до сих пор не отпустил, словно он тоже боялся, что все закончится навсегда, только-только начавшись. Тишина бьет по барабанным перепонкам, но никто из нас не решается ее нарушить. Мучительные мгновения исчезают во тьме, только сильнее мучая нас. - Ничего не хочешь мне сказать? Чуть хриплый от долгого молчания голос, словно гром, разрезает комнату. Я вздрагиваю от понимания того, что сейчас снова не выдержу, и хочу вырвать руки. Но слабая попытка остается почти незамеченной, Кю всего лишь чуть крепче сжимает мои ладони, не давая отстраниться. Я лишь смотрю в его манящие глаза и понимаю, что меня бесповоротно засосало в их черную глубину. Кю совсем не знает, какая битва сейчас разразилась у меня внутри, да и знать ему незачем. Достойный ответ все никак не хотел рождаться в моей бедной голове, и я не придумал ничего лучше, чем сделать шаг вперед. Расстояние между нами опять стало непростительно малым, но в этот раз мне было плевать. Ни страха, ни раскаяния, просто я пошел на поводу у собственно маленькой мечты. Мне хотелось всегда прижиматься вот так к любимому телу и чувствовать, как теплые руки робко обнимают в ответ. Пожалуй, надо хоть что-то сделать. И я делаю, о да! Неловко опираясь на его плечи, приподнимаюсь на носочках и опять целую. На несколько секунд накрываю его губы своими, пытаясь передать все рвущееся наружу тепло, а потом отстраняюсь, резко обнимая его руками за шею и опаляя дыханием кожу. - А знаешь, мне просто захотелось попробовать… Робко выдыхаю ему в ухо несколько слов и дрожу, ожидая хоть какого-то ответа. Даже сквозь ткань футболки чувствую, насколько горячая сейчас у него кожа. А еще она наверняка очень-очень сладкая и ароматная после душа, но я слишком взволнован, чтобы думать о чем-то, кроме нашего маленького приключения. Он тихонько втягивает воздух и выдыхает мне куда-то в шею: - Я не против повторить, если что… Сердце делает очередной кульбит в груди, и я чувствую, что вечность назад охватившее меня тепло останется со мной чуть больше, чем навсегда. А знаете, оказывается, книги никогда не врут. Просто помните об этом.