Мне не больно

      Закрывая глаза, он представлял перед собой его гибкое тело и то, как оно выгибается под ним, всякий раз со стоном дергаясь от глубоких и резких толчков.       Он двигал рукою по члену с ненавистью, царапая кожу до боли и сжимая её пальцами, стараясь утолить свое желание, которое сгрызало его изнутри.       Он представлял, как Еж едва слышно стонет, тяжело дыша и цепляясь тонкими пальцами за его острые ключицы, пытаясь удержаться от такого напора. Его короткие, кривоподстриженные ногти царапают его смуглую кожу, принося боль вместе с удовольствием, и хочется, чтобы это не кончалось.       Большой палец с силой давит на дырочку в головке, ноготь впивается в кожу, а мысленно он входит в своего парня по самые яйца, звонко шлепаясь ими о его нежную кожу.       Он сжимает его худые бедра до синяков и двигается как-то по хаотичному быстро, всякий раз вытаскивая почти до головки и входя до конца. Он не может насытиться им, ему мало, ему чертовски мало! Еж слабо выгибается, его голос надламывается и хрипит, свободная рука надрачивает собственный член, хоть Миша и запрещает этим заниматься – если Еж и будет кончать, то только без дрочки и лишь от удовольствия, которое пытается доставить ему смуглый парень. Но сегодня он почему-то не против и они синхронно кончают: Еж в руку, Миша в него.       Вскоре, когда бешеная гонка заканчивается, они оба лежат в объятиях, шумно дыша, а по кожам стекает каплями пот. В комнате темно и пахнет сексом, за окном сигналят машины. Еж медленно переворачивается на бок и утыкается носом в Мишино плечо, он трется нежно им и тихо что-то приговаривает, иногда прерываясь на поцелуи. Миша довольно улыбается и прижимает любимое тело к себе. Он счастлив.       Он счастлив до тех пор, пока не понимает, что никакой комнаты нет. И Ежа нет. Есть лишь душевая кабинка, да сперма в ладони. А Ежа нет. Его больше нет рядом, и никогда не будет. Его – нет.       Сердце в очередной раз разбивается в дребезги, но на этот раз в полной тишине.