Глаза

Норо привык подчиняться. Привык беспрекословно выполнять приказы. Человек ли он, гуль, чудовище? Он и сам не скажет. Не научился искать в себе человечность, заглядывать вглубь своих глаз, чтобы найти там ответы. Это не для него. Намного понятнее смотреть в другие глаза, кроваво-красные. Цвета восходящего с востока солнца, когда ночная нега только спадает, и небесный купол освещается неземным алым. Вглядываться в эти раскосые глаза, в самую их сущность и искать. Искать приказы. На поле боя глаза Татары приобретают бардовый оттенок, яркий, словно вулканическая магма. Норо спокойно смотреть в эти глаза, привычно. Татара хладнокровен в такие минуты, чётко отдаёт приказы, контролирует ситуацию. Всё в порядке. Норо больше пугают моменты, когда глаза босса чернеют, а от век тянется сеточка алых капилляров. Значит, Татара-сан в ярости. Это редкое зрелище, но воистину захватывающее. Норо любуется им в такие моменты, его всепоглощающей ненавистью. Татара никогда не раскрывается полностью, всегда прячет что-то в своей душе, что-то интимное, только его. Закрытая книга, которую приятно угадывать по жестам, по взглядам. Норо знает много выражений глаз Татары, много оттенков. Некоторые из них представляют особую ценность. Те редкие минуты, когда Татара-сан раскрывается перед ним, обнажает свою душу... Первая похвала. В тот день они убили много голубей, некоторые из них оказались следователями 1-го класса. Норо тогда был особенно беспощаден. - Хорошая работа,Норо. Холодная рука ложится на плечо в поощряющем жесте. На доли секунды. Голос под стать рукам: прохлада сквозит в каждом слове. Но вот глаза совсем другие, они не врут. В них признание. Как дорого оно обошлось Норо, как долго он пытался его заслужить... Первое наказание. Тогда Норо впервые ослушался приказа. В первый и последний раз. Та операция была особенно опасной, Татара-сан подвергал себя излишним рискам. Это не понравилось Норо. Нет, он не считал своего начальника слабаком, напротив, в силе Татары не было никаких сомнений. Просто хотелось сделать что-нибудь для него, хотелось быть полезным. Норо взял тогда часть чужой грязной работы на себя. Это внесло коррективы в план Татары. Он не любил этого. Они прогуливались у живописного пруда в парке Синдзюку-гёэн, что находится на окраине Токио. Это была весна. Над водной гладью раскинулись широкие кисти сакуры. Её лепестки кружили в воздухе и создавали волшебную атмосферу. Сгущающиеся сумерки только подчёркивали эту невероятную картину. Вид портили разве что трупы гулей из конкурирующей банды, хаотично лежавшие у самых ног и больше напоминающие кровавое месиво. Татара неожиданно остановился и повернулся к Норо. - Ты ослушался моего приказа сегодня. Всего мгновение и кагуне Татары пронзает живот Норо и выходит насквозь. Ниточка из RC клеток паутиной тянется из раны, пытаясь излечить повреждение своего владельца, но, почувствовав кагуне Татары, тут же останавливается. Он даже на чисто биологическом уровне не может пойти против Татары-сана. Каждая клеточка его тела против. RC клетки просто оплетают прочным коконом кагуне Татары, делая их контакт ещё более тесным. Это чувство единства со своим начальником кружит Норо голову. Любая боль теряет всякое своё значение, когда Татара так близко, прямо внутри... Парень в красной маске подходит ещё ближе, выдыхает прямо в ухо: - Если это повториться, я больше не хочу знать тебя. И такого больше не повторилось. Никогда... Норо знает много выражений глаз Татары, много оттенков. Каждый неповторим, каждый - словно откровение, догадаться о смысле которого подчас становится трудной задачей. Но ни одно откровение, ни одно чувство не пугает Норо так, как мысль о том, что эти глаза могут потухнуть. Тёплый винный оттенок померкнет, исчезнет в небытие. Воистину ужасный исход. Норо сжимает кулаки сильнее и даёт себе обещание - стать мечом и щитом Татары. Убивать, если это надо, защищать, если это необходимо. Всё что угодно, лишь бы иметь возможность видеть этот кроваво-красный рядом и знать, что он не померкнет. Не сегодня.