Страдания одного кактуса

      Когда Дракон впервые после двухчасового утреннего отсутствия (по причинам, только ему известным) открыл дверь в третью, на него нахлынула общая тяжелая атмосфера напряженной тишины и уныния. Птицы тоскливо перелетали от растения к растению, подправляя, поливая или опрыскивая их попутно. Цветы грустно опустили листья, и стебли подогнулись под тяжестью молчаливой скорби. Стремянка Стервятника пустовала. Дракон не успел ничего сказать, как к нему подлетел Ангел, чье выражение лица также не предвещало ничего хорошего. - А у нас тут траур, - тихо произнес он, манерно сложив кисти рук. - Значит, ничего нового и страшного? Слава богу, я уж думал... А тут... – выдохнул Дракон с облегчением. - Нет, все гораздо хуже, чем ты можешь себе представить! - легко уловимые повадки актера трагедии были у Ангела в крови, - если вкратце, то: утром он был, потом не совсем, а недавно его забрали. Понятно? - Не понятно абсолютно ничего. Кто был? Кого не было? - Да Стервятника, слушай внимательнее! Говорю же, утром... – Ангел закатил глаза. - Он был, но его не было, знаю, - Дракон утратил надежду что-либо понять. Подумать только, сколько можно пропустить за какие-то два часа. - Ох, - глаза Ангела вновь закатились, - объясняю в последний раз. Когда мы все проснулись, он был. Но вот потом он, как бы сказать... - Превратился в птичье чучело, - подсказал откуда-то из цветочных зарослей Дорогуша. - В общем, да. Именно так. Не в прямом смысле, просто он перестал как-то реагировать на всё, и сидит на насесте, весь такой суровый и бесчувственный. То есть, он всегда такой, но на этот раз он будто заснул. С открытыми глазами. Вот Дорогуша сообщил Паукам, и они его забрали в Могильник. - Кого? Дорогушу? – Дракон утерял нить повествования. - Стервятника! – Ангел закатил глаза. - Зачем? – спросил Дракон.       Третий день стремянка пустовала и уже успела запылиться, а тоска по вожаку у Птиц все усиливалась. Несколько раз они кидали жребий, дабы решить-таки, кому из них предстоит идти в Могильник, чтоб расспросить о судьбе Стервятника Пауков, и каждый раз не шел никто. Возможно, так получалось от того, что Гупи не умел организовывать правильную жеребьевку, и все палочки, предназначенные для этого, были одной длины. Все дружно игнорировали это, делая вид, что дело тут не в неверных палочках, а в прорухе-судьбе. Никто не желал отправляться в лазарет из-за инстинкта самосохранения, принимавшего у обитателей Дома такую форму.       Впрочем, особых проблем не возникало, что было странно и страшно. Когда у Птиц долгое время нет бед – им стоит ждать несчастья, а уж если нет вожака, ждать нужно самого ужасного. Быть может, другие это могут скептически назвать предрассудками и суеверием. Быть может, другим такие жизненные препятствия неведомы. Все может быть... А тем временем, мир и покой витал в увлажненном и пропахшем землей воздухе Гнездовища. Витал бы он там еще долго, пронизывая листья и цветы, если именно в этот день Дорогуша не протирал бы пол третьей. Намывая паркет, как бывалый матрос драит палубу родного корабля, он достиг и пространства под насестом Стервятника. Отодвигая и приподнимая наименее массивные горшки с растениями, Дорогуша наткнулся тряпкой на НЛО (неопознанный лежащий объект), перевернутый и с рассыпавшейся в радиусе десяти сантиметров землей вокруг него. Поодаль валялось нечто,имеющее сходство с кактусом небольших размеров с сухими корешками и плачевным видом. Дорогуша выудил несчастного и осмотрел на свету. Без земли кактус (коим оказался-таки) успел скукожиться, ссохнуться, его один-единственный голубоватый цветок завял, колючки не причиняли абсолютно никакой боли. Повертев перед глазами его еще пару секунд, Дорогуше пришла в голову мысль крайне неприятная, которую захотелось сразу выбросить из головы и уничтожить все, что с ней связано. Через силу смирившись с происходящим, он судорожно сглотнул и на все Гнездовище возопил не своим голосом: «Это Луис!»       Луиса надо было срочно реанимировать, это бесспорно. Но как это сделать, Птицы себе просто не представляли, их разум затмился представлением своей судьбы, улыбающейся им хищным оскалом и отворяющей дверь с надписью «Смерть». Или «Ад», тут у кого как. Они, положив кактус на стол и обступив его со всех сторон, стали размышлять над возможными способами спасти умирающего. «Нужно что-то сделать, нужно что-то сделать...» - без перерыва повторял Ангел, ездя по комнате отдельно ото всех. - Ну так и сделай уже что-то! – Дракон потерял терпение очень быстро, - И так депрессия у всех, так еще ты тут! Всем нам прекрасно известно, что с нами сделает за это Стервятник.       На самом деле, никому известно это не было, но все стали заново прокручивать в голове неизбежность и жестокость казни и ее способы , возвращаясь к изначальной панике. Весь кошмар происходящего понимали даже Неразумные, и они тоже нервничали еще больше от того, что Ангел не переставал твердить «надо что-то сделать, надо-надо-надо что-то сделать!». Гупи почему-то решил дотронуться до Луиса. Быть может, чтоб проверить, жив ли тот еще. - Не трогать, хуже будет! – прикрикнул на него Дракон и хлопнул его по руке, - хуже будет и тебе, и ему, значит, и нам, учти! Однако, давайте рассуждать логически, - неожиданно взял он себя в руки, - птенцы ль мы дрожащие, али смыслим что в растениеводстве? Да чтобы мы, мы! Не могли какой-то дохлый кактус (без обид, уважаемый Луис)вернуть к жизни! Позор, товарищи, вот что! Никто не спорил. Позор – верно. Дохлый кактус – тоже верно. Успех в ботанике – возможно. - Никаких «возможно»! Точно! – продолжал Дракон, собрав всю свою харизму, - предлагаю и дальше мыслить только логически! Исключительно разумно и толково. - Логика – от слова «Лог»? – задал вопрос Слон. Ангел закатил глаза.       Первый способ был, по общему мнению Птиц, самым надежным. Кактус живет где? Правильно, в пустыне. Значит, если и провел он пару дней без влаги, ничего ужасного стрястись с ним и не могло. Просто немножко завял, с кем не бывает. У каждого есть своя черная полоса в жизни, так почему Луис должен быть исключением? - Польем совсем чуть-чуть, лишь пол-литра за весь день, а там и посмотрим, - предложил Бабочка. - Нужно распределить эту воду на протяжении всего дня, чтобы Луис получал ее постепенно. Так будет верней и надежней, - поразмысил Дронт. Все согласились и поручили поливать больного кактуса Гупи. Гупи точно запомнил, что должен каждый час подпитывать Луиса половиной литра.       Идея второго этапа возрождения Луиса появилась у Коня. Однако, он знал, что состайники, не соглашающиеся с ним никогда в его замыслах, не одобрят и идею и на этот раз. Но Конь настолько был уверен в успехе своего плана, что все же твердо определился действовать. Решительно и правильно. Пусть он так и не сказал никому. В первую очередь, Конь спер у Лэри крем от прыщей – свой закончился – и был убежден, что натирание «Левомеколем» обязательно вылечит Луиса. Как – Конь не знал. Поэтому, для верности, он помазал колючки тушью Стервятника и остался очень доволен проделанной работой. Кактус блестел и переливался на свету, весь измазанный слизью, а колючки вяло демонстрировали свой «эффект бабочки от МаксФактор». Что ж, и красота, и здоровье требуют жертв. Светясь от гордости, Конь оставил растение в покое и ушел по своим делам со спокойной душой (на самом деле, в коридоре его поймал злобный Лэри, но это другая история).       Гупи, как и полагалось, подошел к Луису, чтоб полить его в назначенный час. Он точно помнил, что должен выливать в горшочек каждый час по пол-литра.       Третьим, кого озарило, был Красавица. Вначале он придвинул стул и сел поближе к кактусу. Он долго размышлял, склонив в раздумьях голову, но так и не пришел к осуществимому плану. Однако, заметив завянувший кактусовый цветок, Красавица принял решение привести именно его в порядок, как самую красивую часть. Каковы обычные свойства цветочков? Пыльца, аромат, здоровый оттенок... Даровать все это бутону Луиса легче легкого, подумал Красавица и метнулся за ингредиентами. Он долго испытывал терпение Слепого, выклянчивая у того мед, а получив одну чайную ложку псевдо-пыльцы, срочно примчался к Луису и аккуратненько залил ее внутрь цветка. Мед вытекал наружу, не желая держаться внутри и играть роль нектара. Красавица не унывал и, поддерживая голубые лепестки одной рукой, живо окрасил их в фиолетовый цвет гуашью (он точно помнил, они у Луиса всегда были такой раскраски), замотал все это дело скотчем, дабы не распалось. Под конец Красавица израсходовал большую часть одеколона Стервятника, имитировав таким образом цветочный аромат, и остался доволен собой.       Гупи, как и полагалось, подошел к Луису, чтоб полить его в назначенный час. Он точно помнил, что должен выливать в горшочек каждый час по пол-литра. Ему довелось узреть на кактусе сиреневый нарост неопознанной субстанции в чем-то липком. Гупи решил, что для выздоравливающего кактуса это нормально.       А Дорогуша точно помнил, что все нормальные кактусы любят жару. Конечно, был вариант нагреть Луиса с помощью луча солнца, фильтрованного через лупу. Но солнца, как назло, не наблюдалось, да и лупы тоже. Вдруг Дорогушу осенило, и он, чуть не своротив с громоздких полок растения, промчался через всю комнату вон, направившись в четвертую.       Когда Дорогуша выскочил неведомо куда, Дронту пришло на ум, что Луисовой земле не достает удобрений. Действительно, главный залог плодородной почвы – это интенсивное снабжение удобрениями. Поэтому он взял курс вслед за Дорогушей в четвертую. Возвращаясь с феном в руках, Дорогуша встретил в коридоре взбудораженного Дронта, на всех парах летевшего по коридору и чуть его не сбившего. Счастливый обладатель фена пожал плечами и вошел в гнездо, переполняемый вдохновением и энтузиазмом. Дорогуша включил фен в розетку. Тот грозно зашумел, начиная давать все больше жара, Дорогуша навис над кактусом.       Дронт вернулся минут через десять после своего ухода с загадочным мешочком в правой руке. Не обратив внимание на то, что Луис здорово нагрелся после последней их встречи и смахивал теперь на печеную картошку, а нарост-цветочек куда-то таинственным образом исчез, Дронт начал копошиться в земле.       Гупи, как и полагалось, подошел к Луису, чтоб полить его в назначенный час. Он точно помнил, что должен выливать в горшочек каждый час по пол-литра. Теперь он не заметил на кактусе нароста и решил, что уж теперь кактус наверняка идет на поправку.       Дорогуша не был удовлетворен результатом абсолютно. Луис выглдел недостаточно нагретым, тепла должно быть больше, больше, больше! Дорогуша схватил горшочек и побежал в четвертую. Он точно помнил, что в четвертой есть электроплитка. Гупи, как и полагалось, подошел к Луису, чтоб полить его в назначенный час. Он точно помнил, что должен выливать в горшочек каждый час по пол-литра. На этот раз он не был уверен, было ли то, что он поливал, Луисом. Хотя, может, для выздоравливающего кактуса и нормально выглядеть прожаренным и иногда покрываться тонкой корочкой.       Красавицу чуть не хватил Кондратий, когда его глазам предстал Луис без цветочка (сходство кактуса с шашлыком его мало волновало). Красавица попросил Кондратия зайти потом и принялся в панике метаться по комнате. Когда же за приоткрытой дверью третьей в коридоре послышались голоса Птиц, он, обезумев вконец, на скорую руку срезал бутончик одной из фиалок Слона и схватил с полки клей «Момент». Гупи, как и полагалось, подошел к Луису, чтоб полить его в назначенный час. Он точно помнил, что должен выливать в горшочек каждый час по пол-литра. - Нам нужен новый кактус, точь-в-точь похожий на прежнего Луиса, и в ближайшие десять минут! – обреченно объявил Дракон, когда Птицы сгрудились над страдальцем. - Почему именно десять минут? – не понял Конь. - Потому что нам не везет на протяжении всего этого дня, и я ничуть не удивлюсь, если сейчас откроется дверь и сюда войдет Папа! – после этих слов все уставились на дверь и затаив дыхание ожидали ее торжественного открытия. - Нужно кому-то сбегать в Могильник и узнать, сколько у нас осталось времени до его выписки оттуда, - сказал Красавица, которому первому надоело ожидать. - Да мы все прекрасно знаем, что никто не пойдет! – сокрушенно мотнул головой Фикус, - мы все проголосуем за жребий, а потом проголосуем за то, чтоб проводил его Гупи. А Гупи опять неправильно все сделает, и все опять останутся здесь. - Нежильцы мы больше, - утвердил Ангел. Тут подал голос Бабочка: - Зато я знаю, кто уже давно считается Нежильцом, и терять ему в Могильнике нечего. Более того, он с радостью для нас туда сгоняет. И вы его знаете, - таинственно заявил он.       Птицы многозначительно переглянулись. Все его знали, и идея была понятна. С надеждой в душе и сердцем в пятках они полетели в Крысятник, перегвалтываясь на ходу. Гупи захватил Луиса. На всякий случай.       В Крысьей комнате Птицы застали Рыжего, страдающего фигней, и Гибрида, дрыхнущего в спальном мешке около стола и бормочущего что-то про еду. Заранее Пернатые договорились, кто будет говорить, и выбрали Красавицу. Дракон заранее отказался участвовать в этом, сказав, что это дело по силам любому и ничего страшного без него, заместителя вожака, не случится, и решил ждать за дверью, стоя на шухере. Пока Дракон лениво оглядывался по сторонам, выискивая возможную угрозу их операции, в Крысятнике назревало нечто под командованием Красавицы.       Птицы образовали полукруг, установив тем самым блокаду и перекрывая пути к отступлению Нежильцу, припертому к стенке. Красавице по каким-то причинам уже стало совсем неважно, зачем они сюда пришли и с какими благими намерениями. Его не волновало ничего, он ловил кайф от своей новой, пусть и временной, роли ведущего допрос, хотя надобности в этом не было никакой. Гупи стоял у стола, поставив на него Луиса. Красавица же самозабвенно нес чушь и вел допрос, держа в руке фонарик и направляя его в лицо Рыжему: - Итак, я спрашиваю еще, в самый последний раз: скоро ли наш вожак выйдет из Могильника? - Да откуда я знаю-то?! Вы чокнулись тут все, что ли? – Рыжий до сих пор не до конца понимал, что от него требуется, но уже успел услышать бессвязный рассказ Красавицы о «застывшем-заснувшем» Стервятнике. До него так и не дошло, причем здесь Крысы, - говорю ж, если хотите, я пойду и спрошу! Только отпустите, птенцы долбанутые! Красавица продолжал развлекаться, игнорировав внутренний голос, который твердил, что стоит согласиться на предложенную Рыжим помощь. За тем и пришли. - Что ж, придется нам принять более жесткие меры, - с улыбкой вздохнул он, не хочешь по-хорошему – пожалуйста! Мы по-плохому, - Красавица обернулся к состайникам и деловито обратился к ним, - господа, вы знаете, то делать.       Господа действительно были в курсе, то делать. Дронт вынул из кармана маникюрные ножницы, Ангел достал откуда-то пилу, всю покрытую ржавиной, Пузырь вилку, Дорогуша многозначительно пощелкал плоскогубцами, Бабочка приготовил Стервятникову пилку для ногтей, Гупи переминался с ноги на ногу. Птицы принялись хрустеть пальцами, разминая руки, занятые инструментами, а Гибрид упомянул во сне колбасу. - Нет, ребята, с такими, как он, нужно быть жестче. Еще. Жестче, - Красавица махнул рукой и зашуршал чем-то, что держал в левой руке и до этого бывшее незаметным. - Да вы там что, с ума все посходили, что ли все? – жалобно протянул Рыжий, - че вам от меня надо?       Красавица уже забыл, зачем пришли, ему было не до этого. Он ощутил в своих руках огромную силу и власть (на самом деле, это были не сила и власть, а ядовито-синий пакет). С безумным и коварным лицом он провел «Фениксом» в нескольких сантиметрах от Рыжего. - Убери от меня эту синюю мерзость, ирод! – стала умолять несчастная жертва, пытаясь отбиваться. Но крылья и лапы Птиц Нежильцу не давали это сделать, тоже вооружившись пакетами. Красавица заново спросил, вспомнив цель их дружественного визита: - Так как скоро его выпустят? - Да я схожу и проверю! Спрошу! Все сделаю, повторяю, - скулил Рыжий, - только отпустите! Гибрид! Друг! На помощь! Гибрид сосредоточенно чавкал во сне. - Убиваю-у-ут! – захныкал Нежилец, - да что ты там жрешь?! Вдруг краем глаза Конь заметил отсутствие кактуса и выругался. - Отдай Луиса, гнида всесжирающая! – завопил он, отбирая у Гибрида недоеденные остатки. На удивление, кактус был съеден лишь на половину, а по мнению Ангела, даже наполовину цел.       В то время Рыжий не оставлял надежды на свое спасение, но цепкие Птичьи лапки его сдерживали, не давая смыться.       Картина маслом: Птицы все еще держат в окружении ноющего Рыжего; Гупи утирает слезы в память об усопшем Луисе; Красавица, не зная, что далее предпринять, отыгрывается с «Фениксом» на Рыжем; Гибрид продолжает дрыхнуть и жевать; Ангел летает по комнате, спотыкаясь о мусор, бывшую еду, столики и еще что-то противное, и твердит «что-то нужно сделать»; Дракон, в какой-то момент вошедший, отошел теперь в сторонку и прикрыл глаза рукой, сделав вид, что к происходящему непричастен. - Какого черта здесь творится?! – внезапный прогремевший голос заставил всех вздрогнуть и замереть. Рыжий надрывно крикнул: - Папаша! Слава богу! Забери своих дьявольских птенчиков от меня подальше вместе с... этим, - он содрогнулся, упомянув пакет. - Вы... – Стервятник не знал, что можно сказать о происходящем, - Да отпустите вы его уже, придурки в перьях!       Он выглядел вполне здоровым и сознательным, будто и не пропадал никуда. Конь от изумления и неожиданности выронил из рук горшок с Луисом. Черепки разлетелись по полу. Дорогуша вцепился в лежащего страдальца-кактуса и вместе с ним упал в ноги Стервятнику. - Простите нас, Папа Стервятник! – пропел он, преподнося на вытянутых над головой руках Луиса. Следующим упал Ангел. - Мы знали, что нужно что-то сделать, но он... - Мы не сумели его спасти, не сберегли! – рухнул рядом Конь. - Его почти сожрал Гибрид, он весь в какой-то липкой дряни, покрылся корочкой, запекся... - Просто я его на электроплитке грел! - ... и воняет чем-то жутким... - Это я его вашими духами! - ... да, прекрасный аромат, я и говорю. И на нем фиалки растут... - Это я приклеил! - ... и он немножко сдох. Но мы его возродим, честно! Из пепла, как Феникса! (Рыжий издал гортанный звук) Или нового подарим! – закончил Дракон. - Кого? Рыжего? Вы вообще о ком? – Стервятник недоумевал. - Не обо мне уж точно! Не дай бог, - всполошился Нежилец, - хотя, не удивлюсь, если они с кем-то это вытворили. - Луис! Луиса больше нет! – хрипло отозвался Красавица, продолжая нервировать Рыжего пакетом. - Вот ведь кретины, - Большая Птица закрыла лицо ладонью, - я же ясным языком говорил, что, являясь Прыгуном, боюсь оставлять с вами Луиса, поэтому в мое отсутствие за ним присматривает Горбач. Он заходил к вам три дня назад именно за этим. (Птицы издали возглас осознания ситуации, вспомнив, что Горбач действительно заходил забрать Луиса) И я уже справлялся о самочувствии моего родного кактуса, а что за жареная хрень у вас, я понять не в силах. - Но... – Дорогуша мысленно винил во всем себя. Ведь это он тогда мыл пол и поднял на уши всю третью, - Луис ведь... Такой с голубеньким цветочком... Точно такой, как этот... - Во-первых, у Луиса цветение желтоватого оттенка, которое, между прочим, уже прошло, сезон не тот, - вздохнул Стервятник, - Во-вторых, я безумно рад, что не оставил его с вами. В-третьих, мы сейчас идем в Гнездовище, где вы ответите, что вы делали здесь, зачем издевались над Крысиным вожаком, и каковы ваши знания о кактусах. Мои извинения, приятель, - обратился он к Рыжему. - Да нет проблем, все путем, - соврал тот, - только пусть они больше клювов своих сюда никогда не сунут, пичуги-пьянчуги.       Пичуги-Пьянчуги уныло опустили крылья и двинулись строем за вожаком, в течение всего пути из одной комнаты в другую и по прибытии в третью сварливо ругающего их за все грехи смертные и грозясь страшной карой. Красавица замыкал шествие, поняв все свои действия, неявляющиеся адекватными, по отношению к Нежильцу, но не раскаявшись в них. Ему понравилось вести этот бессмысленный допрос. Взобравшись на насест, Стервятник сердито нахохлился и напустил на себя обычный угрюмый вид. Он продолжал осматривать свысока своих состайников, сновавших внизу, собиравших книги по выращиванию кактусов и публично исповедующихся перед ним, рассказывая о своих реанимирующих действиях над лже-Луисом. Стервятник покрикивал на них, рассерженно комментируя их исповеди и изо всех сил стараясь сдержать улыбку. - Эй! Здесь есть кто-нибудь, а? – Рыжий отчаялся, - Уберите эти пакеты! Пожалуйста! Гибрид, хоть ты? Спаси-и-ите меня!