Пляж

Слэш
NC-17
Завершён
607
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
5 страниц, 1 часть
Метки:
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
607 Нравится 2 Отзывы 89 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Когда Доминик вышел из душа, Брайан уже крепко спал, вытянувшись на кровати. Неудивительно, что он устал, подумал Дом — после такого-то дня. Утро они провели на пляже, а с наступлением сумерек отправились на сходку местных стритрейсеров, чтобы поучаствовать в гонках и заработать немного денег. Что касается визита на пляж, Дом вполне мог бы обойтись и без этого, но Брайан растолкал его еще на рассвете и сунул ему в руки доску для серфинга: дескать, поторапливайся — самые лучшие волны ловятся с утра. Отчаянно зевая и мысленно ругая себя за то, что поддался на уговоры Брайана научить его стоять на доске (И как только его угораздило? Зачем ему серфинг?), Торетто нехотя собрался, проглотил завтрак и потащился вслед за приятелем к морю, где провел следующие несколько часов не столько в воде, сколько у ее кромки, глядя, как резвится О’Коннер. Брайан ловко управлялся с доской и запросто мог оседлать любую волну высотой до пяти метров. Кроме того, он прекрасно плавал. В воде Дому было за ним не угнаться — приходилось признать, что в этой стихии О’Коннер значительно быстрее. Доминик честно пытался следовать за другом, внимать его указаниям… Но, свалившись с доски примерно три десятка раз, наглотавшись соленой воды и выбившись из сил, предпочел вернуться на берег и смотреть. Он ничего не имел против моря и пляжа, но не любил их так, как Брайан. Тот мог торчать там целыми днями. Если волна не шла, он устраивал заплыв до буйков и обратно, нырял с трубкой и маской, помогал местным детишкам строить замки из песка — то есть, мог занять себя практически чем угодно. Дому нравилось наблюдать за ним. На суше Брайан казался то грациозным, то неуклюжим, в зависимости от обстоятельств. В воде же он был словно дельфин. Его тело будто специально было создано для того, чтобы рассекать волны. Дом глядел, как он вниз головой бросается в воду с вышки или со скалы, как мощными гребками плывет прочь от берега. Это зрелище завораживало. Но рано или поздно Брайан возвращался, мокрый и усталый, и падал рядом с Домом на песок, на расстеленное пляжное полотенце. Не утруждая себя тем, чтобы вытереться, О’Коннер встряхивал головой, словно собака, окатывал Дома дождем брызг и довольно улыбался. Дом ворчал, но Брайан не обращал на это внимания и тут же начинал что-нибудь рассказывать, про волны и про море, про что-то на дне («Прикинь, я видел во-от такого ската!»), отчаянно жестикулируя. Дом молча слушал, потом обычно надевал темные очки и переворачивался на живот, если до этого сидел или лежал на спине. Мокрое, покрытое золотистым загаром тело Брайана, одетое лишь в пляжные шорты, было в опасной близости от его собственного. И, к сожалению, в полнейшей недосягаемости здесь, посреди многолюдного пляжа. Пытаясь сохранить лицо, Доминик обычно отворачивался и делал вид, что разглядывает пышногрудых девушек в купальниках, коих вокруг было множество. Надо сказать, девушки сами обычно бросали в сторону двоих друзей заинтересованные взгляды. Иногда эти гляделки переростали в ненавязчивый обмен репликами, в полноценный флирт, и заканчивались тем, что Торетто и О’Коннер приводили новых подружек домой, в свою скромную съемную квартирку. Затем следовало спиртное, расслабляющая музыка и жаркий групповой секс на скрипучей двуспальной кровати, составленной из двух разных коек. Девочки в основном были не местные — американские и европейские туристки, охочие до приключений. По большему счету Дому было все равно, кто они и откуда. На следующее утро он и Брайан обычно расставались с ними — вежливо, но без особого сожаления. Примерно через год после того, как он был вынужден покинуть Штаты, Торетто осознал, что вполне мог бы обойтись и вовсе без девочек. Ему нелегко было это признать, но факт оставался фактом — Брайан заводил его больше всех этих красоток, вместе взятых. Вначале это казалось странным. Не то, чтобы Дом никогда не имел секса с мужчинами, просто он относился к нему исключительно как к замене гетеросексуальных контактов. Как говорят, на безрыбье и рак рыба. Но от Брайана он действительно потерял голову. Желание обладать. Именно это Дом почувствовал впервые в тот день на гонках, когда О’Коннер вылез из машины и с улыбкой произнес: «Чувак, я тебя почти сделал». Торетто захотелось доказать наглому мальчишке, что не бывает никаких «почти». Одновременно с этим он ощутил такой прилив острого вожделения, что даже смутился, хотя вполне успешно смог это скрыть. В ту ночь он снял напряжение, занимаясь любовью с Летти. Их угасающая страсть ненадолго вспыхнула с новой силой, чтобы потом безвозвратно кануть в лету. Разрыв с девушкой произошел вскоре после того, как они покинули Калифорнию. Хотя они отдалились друг от друга уже давно, лишь побег из Лос-Анджелеса помог им осознать это в полной мере. Вначале Торетто винил во всем копов. Из-за них он потерял свой дом, свою команду и даже любимую девушку, с которой встречался добрый десяток лет, с тех пор, как они оба были подростками. Да, копы много чего у него отобрали. Но оказалось, что и он у них кое-что умыкнул — вернее, кое-кого. Дом невольно улыбнулся, глядя на безмятежно спящего Брайана. Тот, как всегда, казался очень юным и невинным — быть может сейчас, во сне, даже больше обычного. Именно простодушная физиономия О’Коннера когда-то ввела Дома в заблуждение, заставив поверить мальчишке и принять его в семью. Сейчас ярко-синие глаза были закрыты, морщины между бровей разгладились. Отросшие волосы разметались по подушке. Брайан давно не стригся и сильно загорел, но его кожа все равно была светлее, чем у Торетто. О’Коннер лежал на животе, обхватив подушку руками и согнув одну ногу в колене. Вытянутая нога свешивалась с кровати на добрых несколько дюймов — видавшая виды старинная кушетка не предназначалась для таких длинных парней. Доминика охватило желание подойти и коснуться, провести ладонью по гладкой, стройной спине. О’Коннер вышел из душа в чем мать родила и, почувствовав, что его клонит в сон, успел натянуть лишь хлопковые спортивные штаны, которые едва держались на его худых бедрах. Треники уже успели сползти настолько, что взору Дома открылась щель между ягодиц, самое ее начало. В комнате было довольно душно, но Доминик почувствовал это только сейчас. Он и сам был почти голый — лишь банное полотенце вокруг бедер. Напрягшийся член уперся в махровую ткань, и Дому захотелось сбросить тряпку. Заняться сексом с Брайаном?.. Но тот так сладко спал, будить его не хотелось. В конце концов Торетто решил, что сможет дождаться пробуждения друга, несмотря на все возрастающее желание. Все-таки сбросив полотенце, Дом осторожно опустился на кровать рядом с О’Коннером. Прежде чем лечь, поцеловал все еще влажные после душа светлые кудри и потом, не удержавшись, коснулся губами шеи. Брайан что-то промычал и зарылся лицом в подушку, не просыпаясь. Дом неподвижно лежал несколько минут, затем протянул руку и принялся неспешно поглаживать О’Коннера по спине, вдоль позвоночника. Эти прикосновения не разбудили Брайана — наоборот, он расслабился еще больше, бессознательно отреагировав на ласку. Надо сказать, Дом не часто ласкал его: Торетто считал, что парням не нужны долгие прелюдии. Их соития были торопливыми и страстными, подчас грубыми, но Брайан жаловался лишь на то, что ему редко доводилось бывать сверху. Сейчас Дом вдруг почувствовал себя виноватым, поняв, что иногда стоит быть нежнее и уступчивее. И попытался наверстать упущенное, продолжая поглаживать Брайана по спине и покрывать ее поцелуями. К удивлению Дома, его приятель продолжал крепко спать, лишь иногда вздыхая и вздрагивая. Приподнявшись на локте, Дом заглянул ему в лицо: судя по всему, О’Коннеру снилось что-то приятное. Торетто продолжал свое дело. Его рука скользнула под резинку штанов Брайана. Пальцы Дома принялись тискать плотные, идеально круглые полушария ягодиц. В конце концов Доминик не выдержал и стянул штаны с друга, после чего сбросил их на пол. У Брайана была потрясающая задница — маленькая, но подтянутая и упругая. К сожалению, О’Коннер по-прежнему предпочитал носить мешковатую одежду, в том числе джинсы, в которых казалось, что задницы у него будто бы и нет, так что Дом не был избалован зрелищем. Сейчас он жадно пожирал ее глазами, возбуждаясь все сильнее. Поскольку Брайан продолжал мирно посапывать, Дом решился на то, чтобы аккуратно раздвинуть в стороны бледные, не покрытые загаром половинки (О’Коннер был слишком стеснителен, чтобы загорать голышом, даже на нудистском пляже) и приласкать дырочку между ними. Сфинктер слегка сжался, когда Дом коснулся его кончиком пальца, но в целом Брайан был более расслаблен, чем обычно. Торетто пришла в голову мысль попытаться овладеть Брайаном как есть — по крайней мере, смазать его и растянуть, пока тот спит. Конечно, О’Коннер мог в любой момент проснуться и даже надавать ему по морде за такие фокусы… Но, глядя на его обнаженное, податливо раскинутое тело, Дом решил, что овчинка стоит выделки. Тюбик со смазкой они хранили под матрасом, так что достать его без лишнего шума не составило труда. Выдавив гель, Дом попытался посильнее согреть его в ладонях, чтобы Брайан не почувствовал холода. Потом медленно и очень осторожно принялся круговыми движениями массировать отверстие, постепенно сужая круги. Когда Дом наконец решился проникнуть внутрь кончиком пальца, Брайан вздрогнул и издал тихий стон, но не открыл глаз, не попытался отстраниться. Палец Дома вошел в него легко, почти не ощутив сопротивления мышц. Минуту спустя Торетто добавил и второй, щедро смазанный лубрикантом. В какой-то момент Дому показалось, что приятель его дурачит: невозможно спать настолько крепко! Но это не заставило его остановиться. Его пальцы продолжали совершать неторопливые, ритмичные возвратно-поступательные движения. В конце концов Дому стало не важно, притворяется Брайан или нет. Желание проникнуть в него затмило собой любые опасения. Придерживая член рукой, Торетто пристроил его между бледных ягодиц, потом подался вперед и вошел в блестящее от смазки отверстие. Именно в этот момент Брайан и проснулся. Расслабленное тело под Домом мгновенно напряглось, словно сжатая пружина. Издав изумленный возглас, О’Коннер дернулся вверх, попытался встать с постели и скинуть с себя захватчика. Но Дом навалился на него всем своим весом, обхватив руками за плечи и за талию, обездвижил, прижав обратно к кровати. — Тихо, малыш, это всего лишь я, — успокаивающе зашептал он в ухо Брайану. Дом знал, что физически сильнее О’Коннера. В глубине души ему было приятно это осознавать, но он никогда бы не стал использовать грубую силу, чтобы принудить Брайана к близости. Вот и сейчас Дом, стиснув зубы, постарался лежать как можно более неподвижно. А еще — не кончить, что было весьма непросто, так как тело Брайана крепко сжимало его все еще находящийся внутри член. «Если он заартачится, ты должен будешь немедленно оставить его в покое», — сказал себе Дом. — «Даже не думай о том, чтобы продолжить». Брайан обернулся и посмотрел на него через плечо. В его широко распахнутых глазах Дому почудился легкий испуг. — Какого хрена, Дом?.. Черт побери, твой член в моей заднице! Сказав это, О’Коннер попробовал пошевелиться, невольно напрягся еще сильнее и застонал. И Дом сам едва не издал стон наслаждения. — Прости, малыш. Мне не стоило так делать, — произнес он, тяжело дыша. Брайан терпеть не мог, когда его называли «малыш», но Дом отчего-то не мог удержаться. Он использовал это прозвище только во время близости, а сейчас они были близки, как никогда — два обнаженных потных тела, крепко прижатых друг к другу среди сбившихся простыней. — Я думал, мне это снится, — ответил О’Коннер. Высвободив руку, он сунул ее себе под бедра и коснулся своего твердо стоящего члена, словно чтобы проверить, что ощущения не обманывают его. — Черт, Дом! Ну ты даешь! — Мне перестать? — Перестать?.. — Брайан на мгновение задумался, потом издал тихий смешок. — Нет уж, завершай начатое! Если ты успел мне всунуть, пока я спал, хотя бы сделай так, чтобы я кончил. Дома не надо было долго упрашивать. Он тут же перевернулся набок, увлекая за собой Брайана, заставил его поднять ногу, подхватив ее под колено, и начал движение. Вытянув руки, О’Коннер обнял его за шею. В какой-то момент Дом почувствовал прикосновение его ладоней к своей бритой голове — Брайан обожал гладить его по черепу. Иногда это смущало Торетто, но сейчас показалось волнующим. Зарычав, он уткнулся лицом в шею Брайана. Толчки сделались более резкими и рваными. Комната огласилась стонами и тихими шлепками — звуком плоти, ударяющейся о плоть. — Возьми свой член в руку, — выдавил Дом, задыхаясь, словно от быстрого бега. — Дрочи — я хочу чтобы ты кончил, пока я внутри тебя. Когда Брайан стал делать, как велено, Доминик не удержался и пробормотал: — Хороший мальчик!.. — Извращенец! — ответил ему Брайан, набирая темп. Этот обмен любезностями нисколько не помешал им продолжать двигаться к пику наслаждения. Кончили они практически одновременно: Дом сразу вслед за Брайаном. После, когда они лежали обессилевшие, все еще в объятиях друг друг друга, Торетто, расчувствовавшись, прошептал: — Люблю тебя, малыш. — Тоже люблю тебя, — сонным голосом ответил Брайан. — Но назовешь меня так еще раз — прибью.
Отношение автора к критике
Приветствую критику только в мягкой форме, вы можете указывать на недостатки, но повежливее.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.