Выше жизни

Воздух привычно ожег горло, продираясь внутрь. Теперь каждый вдох давался с трудом – тело не хотело жить. Он не хотел жить, потеряв окончательно смысл жизни. Несколько месяцев существования сломили его, хоть этого не было заметно внешне – уверенный взгляд, твердая рука, прямая спина. Но это была лишь видимость. До тех пор, пока через его отчаяние не пробился голос того, кого его учили ненавидеть с самого детства. Звонок мальчишки-оборотня словно бы вывел его из спячки, расколол лед горя, дал надежду. И ради этой надежды он продолжил поиск, а дорога привела его туда, где он потерял все. В Бикон-Хиллз. Ну что же, все пути ведут туда. Серое полотно дороги стелилось перед ним ровной гладью. Мелькали деревья и дорожные указатели, моросил дождь. Казалось, будто ничего в этом мире нет, кроме нескольких метров впереди – остальное скрывал туман. На него вдруг снизошло небывалое спокойствие, словно миг застывшей вечности. Он даже позволил себе невесомую улыбку – впервые за долгое время ядовитые тиски боли оставили измученное сердце. Внезапно из тумана показалась фигура – кто-то шел вдоль дороги. Темная куртка, рюкзак за спиной, мокрый капюшон толстовки покрывал голову – этот кто-то шел споро, казалось он только что начал свой путь - его шаги были упруги и легки. Но было что-то еще. И только проехав мимо, он понял – по дороге шел оборотень. Сознание отметило этот факт мгновенно, пусть и нехотя. Он притормозил. - Садись, - позвал он, открыв переднюю дверь. - Спасибо, - отозвался знакомый голос. И только когда нежданный попутчик устроился на месте, Крис понял, кому решил помочь. Оборотня звали Итан – близнец погибшего Эйдана. Вот так встреча. И что ему нужно в Бикон-Хиллз? Охотник и вервольф молча уставились друг на друга, не зная, как реагировать, что говорить. Первым опомнился Арджент: - Полезай назад – у меня там, в сумке найдется сухая одежда, - и уверенно вывернул на трассу, словно принял какое-то решение. - Здрасьте, - опешил парень. Молодой оборотень замер, не спеша выполнять указание охотника - он обоснованно опасался. Нет, он, конечно же, знал, что Крис не станет убивать его прямо сейчас, больше всего его насторожил совершенно спокойный голос охотника. - И нечего так на меня смотреть, - проворчал Арджент. – Полезай, я сказал. До города ехать еще несколько часов – успеешь поспать. - А… а что вы здесь делаете? – спросил он, стягивая с головы промокший капюшон. Казалось бы, глупее вопроса не придумаешь, но надо же что-то спросить? А еще надо прислушаться – вдруг охотник решил усыпить его бдительность? - Слушай, - Крис понял метания парня, - я понимаю, что ты мне не доверяешь. Но я не стану… я не причиню тебе вреда. Нам просто по пути. Вот доедем до города – и иди, куда хочешь. И так, на всякий случай – я не вру. А теперь – не мозоль мне глаза и полезай назад. Итан только кивнул. Переодевшись в сухое, он, наконец-то смог нормально согреться. Не то, чтобы оборотни сильно мерзли, но все же мокрая одежда не была пределом мечтаний. - Есть хочешь? – спросил вдруг Крис. - Э-э-э, не отказался бы, - покивал парень. - Там, у окна пакет, - отозвался тот. – Угощайся, - и снова замолчал. От чувства сытости и тепла вервольфа стало клонить в сон, и он решил последовать совету Арджента. Положив под голову свернутую куртку охотника, парень почти мгновенно уснул. Оглянувшись назад, Крис неопределенно хмыкнул и позволил себе еще одну улыбку. *** Скотт навис над обескураженным Питером, аки коршун над добычей и, уперев руки в бока, выжидающе смотрел на мужчину. - Ну? – проговорил он, наконец. - Что? – Хейл невинно захлопал очень честными глазами. - Что ты узнал? – не выдержал Скотт. – Рассказывай! - Ну, твоя невеста оказалась права в своих предположениях, - неловко начал тот, чувствуя себя на диво неуютно под вопрошающим взглядом. – Талия опасалась меня. Поэтому так и поступила. - А поконкретнее? – подбодрил он. – Детали, там, факты какие-нибудь! – а затем разозлился. – И чего ты так смотришь на меня?! Ничего между нами не поменялось, между прочим! - Да не торопи ты! – возмутился Питер, отпихивая назойливого юношу. – Дай с мыслями собраться! Не каждый день узнаешь так много нового о своей сестре. Да и о себе тоже. - Ближе к делу, дорогой мой родитель! – зашипел Скотт. – А то и обо мне узнаешь много нового! И поверь, не все сюрпризы будут приятными! Они стояли напротив друг друга и оба сверкали алыми глазами. Первым опомнился истинный альфа. Как ни странно. Он помотал головой, а затем буднично поинтересовался: - Ты чай будешь? – и не став ждать ответа, вышел из гостиной. Посмотрев ему вслед, Питер, наконец, смог выдохнуть. Ну не знал он, как сказать, ЧТО он увидел в памяти приснопамятного друида! Не знал и все тут! И в этот момент ему отчетливо захотелось побиться головой о стену, поскольку мысли словно взбесились, а злобная память то и дело подбрасывала картинку. Ту самую, на которой друид стоял у больничной койки и смотрел на Талию, держащую на руках младенца, которого она только что взяла из кроватки. Но не это было главным. На кровати лежала Мелисса, прижимавшая к себе другого ребенка. И еще тихий голос друида: - «Талия, мы совершаем преступление». И ответ сестры: - «Это ради общего блага, дорогой Алан. Питер все равно не смог бы стать этим малышам хорошим отцом, ты ведь знаешь это». И снова Дитон: - «Но все же это его дети. И они не унаследовали ликантропию». - «Неважно. Стоит ему стать альфой – и он обратит их. Ты ведь и сам видел, как мой брат хочет власти – он ни перед чем не остановится». - «Но все же разлучать близнецов… Талия, нам придется за это ответить – рано или поздно». - «Но ты ведь сделаешь это? Для меня? Отдашь этого... ребенка на усыновление?» - «Для тебя я все сделаю!» - яростный шепот друида и картинка гаснет. *** Чай был горьким, печенье отдавало чем-то тошнотворным, а за окном стали собираться тучи. Один к одному – какое гадство! Питер и Скотт сидели на кухне напротив друг друга и старательно смотрели куда угодно, но только чтоб глазами не встречаться. Молодой альфа чувствовал, что если Хейл заговорит, то их жизнь изменится – ничто уже никогда не станет прежним. Он боялся этого – но и жаждал. И дело вовсе не в том, что Скотт был любопытен и жаден до истины – его сердце нуждалось в переменах, а разум твердил об осторожности. Внутренний голос буквально вопил – не верь! Не смей верить этому волчьему интригану! И только где-то на самом краю этого вопля скреблось – а, может, все же выслушать, а? Ведь ничего же не будет, если только выслушать? А сам Питер сидел и с самым меланхоличным видом размешивал чай в любимой кружке Мелиссы – аккуратно так, старясь не задеть стенки. Он взвешивал все «за» и «против». Он не нашел в воспоминаниях Дитона – куда отдали второго ребенка. Может, не стоит об этом вообще говорить? Но… Вот в «но»-то все и упиралось. Питер отчетливо понимал, что уж теперь-то лжи ему не простят. Это раньше, когда он играл на своей стороне, ему могли простить недомолвки и свои планы, как бы говоря: «Ну что с него возьмешь? Это ведь Питер Хейл!». Вот только ситуация изменилась – судьба решила сделать финт ушами. И как, скажите, пожалуйста, выкручиваться теперь? - Не хочешь говорить, да? – несколько сипло проговорил Скотт, отодвигая то себя опостылевший успокаивающий чай. - Не все, что я увидел, имеет отношение к нашему делу, - словно оправдываясь, отозвался Хейл. – Некоторые… моменты мне и самому еще не ясны. - Все плохо? – догадался тот. - Не то слово, - кивнул Хейл. – Но это может подождать. Поверь, я все расскажу, но не сейчас. Прошу, дай мне время! - Мне почему-то хочется… Но это не… Вот же зараза великолепная! – парень отвернулся и с силой сжал кулаки. – В общем, молчи пока! Но ты обещал! - Расскажу, - клятвенно пообещал тот, радуясь нечаянной отсрочке. – Как только все закончится – расскажу. - Ага, - проворчал Скотт, а затем совсем тихо добавил. – Если я до этого доживу. Но прости уж, папой тебя называть не буду. - Да я и сам понимаю – не дурак, как будто, - пробурчал Хейл. Не то, чтобы слова Скотт обижали, но что-то такое скреблось в душе. - Дай мне время, - повторил он слова Питера. – Мне еще с мамой разговаривать. - А вот Мелиссе пока не говори! – встрепенулся мужчина. – Пока с делом не разберемся – не трогай. - Она будет беспокоиться, - оборвал его Скотт. – Она и так спит плохо. Ты можешь ей не говорить, что увидел, но правду я ей расскажу. Она… Слушай, а как ты себя чувствовал, когда не помнил части своей жизни? Приятно было? - Скотт, но… - Но ты боишься, - догадался тот. - А ты бы на моем месте не боялся? – тихо проговорил мужчина. – Я ведь обещал оберегать ее, защищать. А что в итоге? Защитил, придурок безмозглый! - Не обвиняй себя в том, в чем нужно обвинить других, - хмыкнул вдруг Скотт, а затем решил пояснить. – Мне так Стайлз говорила, когда я после берсерк-версии очнулся. Хоть ты и молчишь, но сдается мне, что твоей вины все же было меньше. - Спасибо. - Не обольщайся, я ведь не говорю, что ты агнец божий, - смеется парень. - Господи упаси! – в тон ему отозвался Хейл. – Я на святого не тяну. Даже в детстве не тянул, - потом немного подумал и добавил. – Особенно в детстве. - А поподробнее об этом? – ухмыльнулся парень. – Или это неприличная история? - Тему не переводи, - хмыкнул он. – Я все еще не понимаю, зачем ты хочешь рассказать ей все сейчас. - Да потому что…, - начал было Скотт, но осекся. – Потому что она – моя мать. Потому что она имеет право знать. А ты давай, старший альфа, бросай дрейфить – все будет пучком! - Фу, ну и выраженьице, - притворно скривился Питер. – И не дави на меня! - На тебя, пожалуй, надавишь! – возмутился он. – Где сядешь – там и слезешь, и не факт, что целым и невредимым. Хотя, это и неплохо – с одной стороны. - Нахал, - протянул Питер с гордостью. – Весь в меня. Скотт от этих слов аж дар речи потерял – не сразу нашел, что ответить, а когда нашел, то… промолчал. Кивнул только. Потому что по здравым рассуждениям, Хейл был прав. Но, вопреки ожиданиям, это не принесло чувства отторжения. Было просто странно. И немного любопытно. - А у меня аллергия на орехи, - немного невпопад оповестил парень, смотря в пол. - У меня тоже, - немного смущенно проговорил Питер, а потом поднял на сына хитрющие глаза и выдал. – До твоего совершеннолетия нам как раз хватит времени сменить тебе фамилию. Скотт хватал ртом воздух, совершенно некультурно выпучив глаза, а Питер Хейл смеялся. Смеялся так, как когда-то давно - в детстве. *** Стайлз сидела в своей комнате – аккурат напротив бука и с отсутствующим видом пялилась в черный экран. Ей нужно было многое обдумать. Что-то такое странное и неуловимое не давало ей покоя, ускользало от восприятия, но постоянно мешалось на периферии сознания. И это чертовски раздражало. Что разузнал Питер? Он был невероятно взбудоражен и взволнован – Стайлз его таким и не помнила. Это могло быть что-то архиважное – прежде всего для самого Хейла. Ничего, это еще выяснится – время терпит. С Питера мысли перескочили на Скотта. Сама девушка не раз замечала, насколько эти двое оборотней, не схожих внешне, одинаковы в своих реакциях – усмехаются, складывают руки на груди, выдавая врожденное упрямство, могут вспылить на ровном месте, а затем так же моментально успокоиться. Может быть, именно поэтому Стайлз было комфортно рядом с ними? Ведь она и сама была такой же. - О чем задумалась, красавица? – она хмыкнула – ушла в себя и не заметила отца, м-дя, непорядок. - Ты поверишь, пап, обо всем на свете, - Джон обнял дочь, доверчиво привалившуюся к его плечу. – Ты только пообещай, что не будешь сильно реагировать, ладно? - Что еще такое? – обреченно вопросил отец страдальческим голосом. - Мы узнали, кто настоящий отец Скотта, - ответила она, и прижалась сильнее. - И из-за этого ты такая подавленная? – удивился тот. – Это ведь не Финсток? - Что?!!! – очень искренне и очень возмущенно завопила дочь. – Кто?! Папа, ты чего? Какой Финсток? Это ведь Мелисса, а не мисс Лав-Лав Чмок-Чмок. - Ее зовут Лаванда, - поправил дочь Джон. - А ты, однако, осведомлен, - удовлетворенно протянула Стайлз, искоса посматривая на покрасневшего отца. – Впрочем, это все лирика. - А если лирику – в сторону? – предложил он, радуясь смене темы. - Ну, если в сторону, то…, - и сделала театральную паузу. – Та-дам! Отец Скотта – Питер Хейл, подтверждено медицинским путем! Э-э-э, пап, что с тобой? Ты чего так побледнел-то? Питер все же лучше Пирожка, правда же? - Это с какой стороны посмотреть, - внезапно осип Джон. – А теперь давай-ка подробности. И не увиливать! - Есть, шеф! – клятвенно пообещала Стайлз. – Может, чаю? - Зубы мне не заговаривай, - отец старался говорить строго, но у него не получалось. Впрочем, как всегда. – Так я для этого прикрывал вас с «Домом Эха», из-за этого… этого… этого… нехорошего человека? - Ну, если ты помнишь… - Помню, - посерьезнел шериф. – И до смерти не забуду тех несчастных. Но я не знал, что Хейла заперли там. - А если бы знал, не стал бы его вытаскивать? – сощурилась дочь. - Ну, я бы трижды подумал, - сознался Джон с усмешкой. - Пап! – нарочито укоризненно протянула Стайлз. - Что? – в тон ей отозвался отец. – Правда, подумал бы. Честно! Так что там со Скоттом? - Ну, если вкратце, то вот тебе несколько фактов, - немного тревоги в голосе заставили шерифа мгновенно подобраться. – Мелисса встречалась с Хейлом, родила от него, но не помнит этого. Как и сам наш серый волк. Вероятнее всего в этом замешана сестра Питера – Талия. - Каким образом? – задавать вопросы – это профессиональная привычка. - Она была альфой, поэтому имела некоторую власть, - пояснила она. – Она забрала воспоминания у них обоих. Я тебе рассказывала, как это возможно. - Да-да, продолжай, - покивал Джон. - А чего продолжать-то, подробностей я не знаю, - отец фыркнул. – Правда, не знаю – Питер обещал рассказать. - Но ты ведь сказала, что он ничего не помнит. - Он, фигурально выражаясь, «посмотрел» воспоминания нашего доброго друида, - процедила Стайлз. – Как с Мередит Уокер. - А Алан-то здесь каким боком? – не понял шериф. - А он был в курсе всего, - зло выплюнула она. – Знал, кто такой Скотт. Знал о Питере. И молчал. - И зачем ему? – спросил Джон, предвкушая какую-то гадость. - Ну, знаешь, пап, у каждого придурка свои радости, - философски заметила дочь. – У Дитона такой радостью была Талия Хейл. - О-о-о, вот оно что, - как-то понимающе протянул он. – Ясненько. И что Хейл узнал? - А я пока не спрашивала, - отмахнулась девушка. – Пусть с ним сначала Скотти разговаривает. - А Мелисса? – Джон не мог не спросить. – Вы должны рассказать ей правду. - Это не мне решать, но я только «за». - Что еще мне стоит знать? – с нарочито скучающим видом спросил отец. - Ну, это сложно, на самом деле, - пробормотала она. – Обещай, что не будешь хвататься за табельное оружие. - Когда ты так говоришь, мне хочется сделать с точностью до наоборот, - кивнул Джон. – Но ты продолжай. - Нет, ты пообещай, - заупрямилась она. - Даю слово, - серьезно кивнул отец, предварительно скрестив пальцы. Дочь сделала вид, что не заметила. - В общем, я стала как Скотт, - и зажмурилась. - Что? – не совсем понял тот. – Как Скотт? Я не пони… Как Скотт!!! – взвыл он под конец. - Папа, тебе нельзя волноваться! – всполошилась Стайлз. - Августина Розалинда Мириам Енифер Стилински! – рявкнул вдруг Джон. – А ну рассказывай правду! - Скотт обратил меня, когда узнал про ребенка – так лучше будет!!! – и разревелась. Стоит ли говорить, что отец мгновенно растерял весь свой пыл и побежал за водой на кухню? А что же Стайлз? А Стайлз лукаво улыбалась, впрочем, старательно это пряча. Она слишком хорошо знала своего родителя.