Зяблик

Исин проснулся от телефонного звонка. За окном была ночь, и комната, погруженная во мрак, казалась незнакомой. Приблизив телефон к глазам, он увидел высветившееся имя Кенсу. – Да, – прохрипел Исин. – Что с твоим голосом? – немного подумав, спросил Кенсу. – Я спал, – Исин снова закрыл глаза, слушая собеседника. – Сейчас девять вечера. Чего ты так рано спать ложишься? – Я устал. Это все ваши успокоительные. Они меня в амебу превращают. – Зато помогают держаться в норме без Ифаня, – усмехнулся Кенсу. Ифань. Исин открыл глаза, вспоминая события сегодняшнего дня. Они разбирали вещи. Потом поели. Чонде успел-таки вывести Ифаня из себя, над чем даже Сехун посмеялся. Потом его брат с мужем уехали домой, а они с Ифанем продолжили уборку. Тот что-то ему рассказывал, и Исин, видимо, уснул. Надо бы ввести Кенсу в курс дела. – Я почему звоню, – продолжил Кенсу. – Мы не нашли тебя вчера после матча, так что рискну предположить, что, чем закончилась игра, ты не знаешь. – Я ее пропустил. – Я так и понял. Ты что-то многое пропускаешь в последнее время, – вздохнул Кенсу. – Надеюсь, ты в порядке, и отряд спасателей вызывать не нужно. – Вполне, – хмыкнул Исин, вспоминая поцелуи Ифаня. – Так вот. Лухан продул три ноль, что само по себе нонсенс, но ты-то знаешь, каким именно образом. Но самое интересное то, что они с Минсоком умудрились снова поссориться прямо перед матчем. Лухан, видимо, совсем решил вывести его из равновесия перед игрой. Он был слишком уверен в своей победе. Тогда Минсок потребовал свидание, если он выиграет, и чтобы Лухан вел себя, как правильная омега: был милым, скромным и вежливым. На что тот ответил, цитирую: «Да хоть три!». В общем, ты понял, на что он себя обрек. Вот же глупый Лухан. – И как же он воспринял свое поражение? – хихикнул Исин. – Он, как псих, носился по полю. А когда прозвучал финальный свисток, мне кажется, я видел слезы в его глазах. Теперь он ноет и не знает, что делать. И, самое главное, требует от нас помощи, потому что понятия не имеет, как ведут себя ‘правильные’ омеги. – Посмотрим, что можно сделать, – Исин зарылся рукой в волосы, вдыхая запах Ифаня. Тот был дома. – Я сам не силен в этом вопросе. В смысле свиданий и что нравится альфам. – Нда. Хорошая мы компания, – усмехнулся Кенсу. – Я так-то тоже. Мы с Чонином с детства знакомы, и на как таковые романтические свидания никогда не ходили. Да и видели до этого не самые лучшие стороны друг друга, поэтому впечатлять было уже поздно. – А когда они идут на свидание? – Через неделю. Минсок уезжает на экскурсию по учебе. Когда вернется. В комнату заглянул Ифань, впуская в сумрак свет из гостиной. Он, видимо, услышал, как Исин с кем-то разговаривает. – Ладно. Что-нибудь придумаем, – улыбнулся ему Исин, потягиваясь. – Иди отдыхай, – попрощался Кенсу. – На занятиях увидимся. Ифань сел на кровать, проведя рукой по бедру Исина. – Я уснул? – спросил тот его. – Аж храпел, – засмеялся Ифань, получая легкий пинок под ребра. – Я тоже с тобой вздремнул немного, а потом пошел доделывать курсовую. Они смотрели друг на друга несколько минут, наслаждаясь тишиной. – Есть хочешь? – спросил его Ифань, погладив открывшийся живот. – Немного. Исин сел на кровати, поправляя одежду. Ифань притянул его голову к себе и вдохнул пряный запах. От волос Исина вкусно пахло полевыми цветами, ненавязчиво и легко. Что же будет, когда запах восстановит свою полную силу? – Пусти? – неуверенно попросил Исин. Ифань отпустил его, виновато улыбнувшись: – Прости. Не могу привыкнуть. Они еще немного смущенно поулыбались друг другу, а потом отправились на кухню. Сделав быстрые бутерброды и кофе (Исин отказался от чая, сказав, что уже пропитался им насквозь), они при слабом освещении кушали и болтали о разной ерунде. Ифань расспрашивал младшего о его жизни в Китае, о его семье. – Ну, – неуверенно начал Исин, – я пойду, пожалуй, спать. Ифань кивнул, забрав кружки и поставив их в раковину. – Я могу принять душ? – Исин встал, оглядываясь на старшего. – Пойдем, я тебе все покажу. Ифань провел его в ванную, дал свое полотенце и разрешил пользоваться своими средствами. Пообещав, что он быстро справится, Исин залез под теплую воду, намыливаясь шампунем альфы. Несмотря на все произошедшие перемены, ему было вполне комфортно в незнакомом доме. Наверное, глупо было сопротивляться. Он не мог понять свои собственные чувства. Почему его ничего не тревожило? Как будто все просто встало на свои места, и теперь работает так, как всегда должно было. Запах Ифаня успокаивал, притягивал к себе. Позже, ворочаясь в своей кровати, Исин никак не мог уснуть. Все время о чем-то думая и оценивая, он полтора часа пролежал, мучаясь и не находя удобного места. Решив, что так лежать бесполезно, он босиком добежал до туалета, но на обратном пути затормозил возле спальни альфы. Дверь была открыта, и Исин легко мог рассмотреть силуэт Ифаня на кровати, укрытый одеялом. Топчась на входе и дергая свою пижаму за рукава, он все никак не решался войти. Ифань заворочался, откидывая одеяло и приглашая его к себе. Воспользовавшись возможностью, Исин сразу же прошмыгнул под укрытие и уткнулся старшему носом в плечо. – Не спится? – хриплым голосом спросил Ифань. Исин лишь кивнул, устраиваясь поудобнее. Через пять минут он уже видел цветные сны, прижавшись к чужой руке. С этого вечера Исин больше не хотел спать один. Ему было комфортно только рядом с Ифанем. Он спокойно спал и чувствовал себя хорошо без всяких там таблеток и успокоительных. Даже на занятиях хореографы стали удивляться его активности. Первые дни они все еще чувствовали себя очень неловко друг с другом, не зная иногда, о чем говорить, или как себя вести. Стараясь не мешать друг другу, они расходились в разные комнаты, но долго протянуть в одиночестве не могли. Ифань заботился об Исине, делал ему завтраки, забирал после занятий. Один раз он попросил посмотреть тренировку, после бесконечно расхваливая и восхищаясь талантом омеги. Исин иногда думал, что по сравнению со старшим, он вообще ничего не делает. Ему очень хотелось прикоснуться к Ифаню, быть к нему ближе, но он не знал, как подойти, и как оценит это сам Ифань. Пару раз он одергивал себя, едва касаясь чужой спины. Ему казалось, что он не имеет на это право. Исин старался подавить в себе эти порывы, считая, что сходит с ума. Но Ифань также тянулся к нему, иногда стоя слишком близко, нежно целуя в макушку или невесомо касаясь его руки или плеч. Несколько раз с проверкой к ним заходил Чонде, выпытывая у младшего все подробности. Тот все время отмахивался, уходя от темы. Ифань тактично оставлял братьев, давая им возможность обсудить свои омежьи дела. – Сехун стал странно себя вести, – признался как-то Чонде. Исин напрягся, боясь услышать, что тот снова изменяет брату: – Что ты имеешь в виду? – Он стал покупать мне подарки, подменять в кафе. Вчера притащил и расставил по всей комнате несколько букетов цветов, – старший уткнулся взглядом в стол, ковыряясь в своем пироге. – До этого купил детскую машинку и поставил у нас на полке, сказав, что еще пригодится. – Может, он хочет детей? – предположил Исин. – Зачем ему дети? Если бы он хотел избавиться от меня, так можно было бы просто сделать мне ребенка сразу после свадьбы, и он был бы уже свободен, – возмущался Чонде. – Для этого не надо столько ждать, тем более ухаживать за мной. – Может, у него кто-то есть, и он хочет загладить вину? Чонде лишь покачал головой: – Я ему сразу сказал, что он может иметь сколько хочет любовников, пусть только от меня ничего не требует. Но за все это время я ни разу не почувствовал на нем чужого запаха. Как бы Чонде ни закрывался, у него все-таки остались чувства к Сехуну. – А если он просто хочет начать все с начала? – Я больше не хочу ему верить, – тихо ответил Чонде, допивая свой чай. Исин несколько дней назад закончил принимать свои лекарства. Вначале, не ощутив разницы из-за постоянного присутствия рядом Ифаня, он быстро расслабился. А потом его накрыло. Он стал слишком остро воспринимать запах альфы, буквально возбуждаясь от одного глубокого вдоха. Пару раз проснувшись от дискомфорта, Исин, стараясь не разбудить сладко посапывающего Ифаня, который слишком близко прижался к нему во сне, убегал в ванную, чтобы решить свои проблемы. Попросить альфу о помощи было слишком стыдно. Это ведь, в конце концов, он начудил с таблетками. Однако с каждым разом природа все настойчивее требовала свое. Как-то не выдержав, Исин прижался к старшему, когда они уже легли спать, и начал выцеловывать шею и ключицы, что были видны в вырезе футболки. – Исин, ты уверен? – спросил его Ифань, удерживая. Тот только кивнул, возвращаясь к своему занятию. Старший же, не имея другого выбора, отвлек Исина поцелуем, быстро раздел и притянул к себе. Они не вылезали из спальни все выходные, иногда прерываясь на еду и сон, вместе бегая в душ. Они поскидывали подушки и одеяла с постели, как только те стали препятствовать их близости. Отвечая всем желаниям младшего, Ифань старался довести его до блаженства. Исин же оказался очень отзывчивым, и все время улыбался ему счастливой улыбкой. Ему нравилось чувствовать дыхание Ифаня рядом с собой, целовать его пальцы, прижиматься к его спине, чувствуя тепло. Укладывая голову альфы к себе на грудь, он рассказывал всякие мелочи из своей жизни, зарываясь пальцами в чужие волосы. Они постоянно меняли положение на кровати, пока вели беседы, потому что прикосновения никто останавливать не хотел. Перебирались на пол на разбросанные подушки и одеяла. Они продолжали даже под струями воды, когда кожа уже не выдерживала грубость ткани. Ифань даже успел обидеться на несколько минут, когда Исин рассказал, что первым его поцеловал кто-то другой. Но потом поразмыслив, что этот Тао где-то там в Китае, а Исин сейчас рядом с ним в одной постели, повернулся к младшему, что всеми силами пытался выпросить у него прощение, и зацеловал его до потери дыхания, заставляя пообещать, что он больше никому не позволит прикоснуться к себе. К концу воскресения Исин все-таки выбрался из кровати, решив приготовить им ужин. Порезав мясо и овощи, и ожидая, пока приготовится рис, он наконец-то нашел время проверить свой телефон. На нем было двадцать шесть пропущенных от Лухана и Кенсу и еще примерно столько же непрочитанных гневных сообщений. Кенсу как всегда был прямолинеен. Мог бы сказать, что живешь у Ифаня. Перезванивая на один из неотвеченных вызовов, Исин зажал телефон между ухом и плечом, закидывая продукты на сковородку. – Привет. Прости, что не ответил. Я был немного занят. – Ну, конечно, занят! – раздался женский голос на том конце. – Чонде рассказал мне, чем ты теперь ‘занят’! Исин сразу ощутил, как нагреваются его уши. – Ну, и как он тебе? – Хеён. Не то чтобы Исину не хотелось рассказывать... Нет. Исину совсем не хотелось рассказывать. После стольких лет существования у отца под лупой, ему хотелось хоть что-то оставить себе. – Ну, тебе жалко, что ли? – заныла сестра. Ох, как Исин не любил эти женские привычки. – Ну, хоть расскажи, как вы живете. Мой братишка нашел себе крутого мужика. Я хочу знать подробности. Крутой мужик. Ифань был еще более неуклюжим, чем Лухан. – Ну, что тут рассказывать? – вздохнул Исин. – Ифань. Он… – Имя мне уже нравится. Особенно на выдохе, – Хеён знала, как вывести Исина из равновесия. – Он учится на редактора. В моем ВУЗе. На три года старше, – продолжал Исин, игнорируя ее комментарии. – Ага, ага. Это все очень интересно. А сколько раз вы уже это сделали? – Хеён! – Исин чувствовал, что начинает злиться на нее. – Да ладно тебе. Всем известно, что сексуальная жизнь у истинных просто фантастическая. Так что делись подробностями. Вы делаете это только в постели? – Знаешь что? Я не буду отвечать на твои глупые вопросы. Иди занимайся своим мужем! Исин отключил вызов под звонкий смех на том конце, откладывая телефон в сторону. Оперевшись на кухонный стол и глубоко вздохнув, он попытался успокоить свое быстро бьющееся сердце. Только одни мысли об Ифане уже разгоняли кровь по всему телу. Старший, кстати, не заставляя себя долго ждать, обнял Исина со спины и, оттянув ворот футболки, поцеловал в открывшееся плечо. – С кем ты говорил? – томно спросил он, не желая отрываться от вкусно пахнувшего тела. – С сестрой, – Исин выпрямился, позволяя альфе обнять себя еще крепче. – Все нормально? – Да, – Исин развернулся в его руках, утыкаясь в шею. – Просто она любит надо мной издеваться. Ифань еще некоторое время держал его в своих объятиях, возвращая самообладание, но потом все же вынужден был отпустить. Ведь ужин сам не приготовится. – Это совсем нагло прозвучит, если скажу, что мне было мало? – смущенно рассмеялся Ифань. – Мало? – Исин искренне удивился. – То есть надо больше? Ойкнув, когда понял, что произнес, он, покраснев, отвернулся обратно к плите. Рассмеявшись, Ифань снова подошел к нему, ставя руки по сторонам и утыкаясь носом в затылок. – Предлагаю ужин забрать в спальню и там продолжить. Проведя рукой по животу Исина и в последний раз поцеловав в затылок, Ифань вернулся на свое место, дожидаясь, пока тот закончит с едой. Они пропустили и понедельник, не желая отрываться друг от друга, но уже перебравшись в гостиную на большой диван. Простыни в спальне больше не выдерживали их присутствие. Смотря фильмы и кормя друг друга остатками продуктов, они полностью исключили из своей жизни окружающий мир. Им было хорошо вдвоем. Ничего больше не было нужно. Чонде как-то прислал смс: Сехун позвал на свидание. Исин, обрадовавшись, отправил только: Вперед! Ему было стыдно перед сестрой и братом, что у него все так хорошо сложилось, а тем пришлось столько мучиться. Он очень хотел немного счастья и для них. Ты стал совсем ненормальным. Чонде, однако, понимал, что адекватности сейчас у младшего не допроситься. Неожиданностью для пары стало резкое возвращение запаха Исина. Ифань, выйдя из ванной, чуть не упал, окунаясь в цветочный запах, заполнивший квартиру. Добредя до младшего, который сидел на диване, укутавшись в плед, и жевал виноград, он рывком сдернул с него укрытие, притягивая к себе. От такого порыва миска с виноградом отлетела в сторону, рассыпая ягоды по полу. Ифань любил его всю ночь. Постоянно обнюхивал и просил еще. Исин, просто сдавшись, не сопротивлялся, вспоминая, как сам вначале сходил с ума от сгустившегося тумана вокруг. Более-менее придя в себя, Ифань после бесконечно просил прощение, зацеловывая синяки и царапины, оставленные им самим. Но Исину было все равно. Чунмен все-таки был прав, говоря, что они идеально друг другу подходят. Как бы резко и властно не вел себя с ним Ифань, он все равно оставался очень нежным и бережным, не причиняя Исину боли. Блаженно улыбаясь, Исин просто притянул к себе альфу, целуя и убеждая, что все в порядке. Их запахи гармонично смешались, превращаясь в успокоительную смесь. Через пару дней Исин выставил Ифаня из своей комнаты, куда они перебрались из-за непригодности теперь и гостиной, предупреждая, что надо готовиться к зачетам и экзаменам, а Ифань неимоверно его отвлекает. Обложившись книжками и вчитываясь в лекции, Исин никак не мог сосредоточиться, все время возвращаясь мыслями к альфе с той стороны двери. Спустя два часа Ифань постучал в дверь. – Я занимаюсь! – крикнул ему Исин, хватаясь за голову. – Открой мне, – спокойно попросил Ифань, который уже очень успел соскучиться по полюбившемуся запаху. Исин, вздохнув и три секунды подумав, открыл дверь, встречая старшего с двумя кружками в руках. – Какао? – спросил Ифань, победно улыбаясь. Не имея другого выбора, Исин все-таки его впустил, забирая кружку со сладостью. Теперь они уже оба не могли смотреть на чай. По сравнению с их пряностью он терял свое очарование. – Как успехи? Ифань отобрал у него подушку и устроился на полу. – Учусь, – выдохнул Исин. – Я могу помочь, – предложил старший, встречаясь со скептическим взглядом. – Меня ведь можно использовать не только ради секса. Исин отвернулся, утыкаясь в книжки и погладив покрасневшую шею. Ифань понаблюдал за ним еще минуту, а потом отобрал одну из тетрадок. – Я изучал искусство еще в школе, так что могу тебя проверить, если ты не уверен. – Но я еще не выучил, – проныл Исин, пытаясь отобрать конспекты обратно. – Ничего страшного. Я объясню. Ифань пролистнул несколько страниц, что-то выбирая. – Расскажи мне основные признаки ренессанса, – Исин покрутившись на месте, жалобно посмотрел на него. – Начни с того, что знаешь. – Возрождение античной эпохи? Ее принципов? Ифань только кивнул, ожидая продолжения. – Изменение порядков в обществе после темного времени, – уже увереннее продолжил Исин. – Геометрически правильные пропорции в архитектуре. В изобразительном искусстве отказ от церковных канонов. В литературе появлялись научные и просветительские работы. – Культурный центр? – Италия. Флоренция? Ифань с серьезным видом слушал Исина, кивая и иногда поправляя. Младший впервые встретился с такой серьезной стороной альфы. Он действительно много знал и умел хорошо объяснять, выводя Исина на правильные мысли. – Основной принцип течения функционализма? – продолжал он опрос. – Форма следует за назначением, – сразу же выдал Исин, радуясь, когда его похвалили. Они прозанимались до ночи. Ифань все время делился интересными фактами, которые им не рассказывали на лекциях. После, откинув все учебники и тетрадки в сторону, он притянул к себе Исина и потребовал награду за свои старания. Однако приближающаяся сессия все же заставила их выползти из дома и вернуться в реальный мир. Обгоняя всех на своем пути, Исин несся по коридорам факультета лингвистики в поисках необходимой аудитории. К концу семестра студентов стало раза в три больше. Подбегая к заветной двери, Исин попытался протолкнуться сквозь выходящую толпу, пока не уткнулся в широкую грудь носом. – Куда ты так спешишь? – рассмеялся Ифань, прижимая младшего к себе, чтобы его не затоптали. – К тебе, – Исин, улыбаясь, поднялся на носочках, выпрашивая поцелуй. Чмокнув в нос, Ифань повел его к кафетерию, где они договорились встретиться с Чанелем: – Как твой зачет? – Да раз плюнуть! – усмехнулся Исин, хватаясь за альфу двумя руками. Внутри было полно студентов. Чанель занял крайний у стены столик и в компании Минсока поедал свой бутерброд. – Да неужели вы к нам-таки дошли? – поприветствовал он их. – Мы уже думали, что больше вас не увидим. Ифань сел за стол, усаживая к себе а колени смущенного Исина, и посмотрел на улыбающиеся рожи строгим взглядом. – И как в сладком царстве живется? – спросил Чанель, устроив подбородок на сложенных руках, приготовившись слушать. – Замечательно, когда тебя нет рядом, – Ифань прижал Исина ближе к себе, целуя в шею, вызывая при этом у него недовольное бурчание. – Как Лухан? Минсок, хитро улыбнувшись, лишь пожал плечами. – Отходит от вчерашнего свидания, – проворчал Кенсу, ставя кружку с кофе на стол и присаживаясь на пододвинутый стул. – Я ему отомщу за сегодняшнее утро. Так ему и передайте. Это было их третье свидание. И никто из них не знал, что так получится. Встретившись в первый раз, они просто пошли в кино, а после гуляли по городу, радуясь хорошей погоде. И самое странное – они действительно наслаждались вечером. Наверное, даже оба. Лухан был тихим, не ворчал и не дерзил, искренне отвечал на вопросы альфы и поддерживал беседу. Он действительно старался соответствовать. Если Лухан и верил во что-то в своей недолгой жизни, так это в справедливость. И если Лухан был неправ, значит, Лухан был неправ. На второе свидание они пошли в развлекательный парк, где на аттракционы так и не попали из-за того, что кто-то всеми четырьмя копытами уперся и не захотел подниматься наверх. Зато Лухан вполне расслабился в зоопарке, даже иногда шутил и смеялся. Оказалось, он очень даже неравнодушен к животным. Его с трудом удалось оттащить от вольеров, подкупив сладкой ватой. Минсок не ожидал, что все пройдет так успешно, когда провожал омегу до дома и даже получил поцелуй в щеку. И вот вчера состоялось третье свидание. Минсок, взяв машину у старшего брата, заехал за Луханом ровно в восемь. Увидев альфу в строгом костюме, тот попросил отлучиться домой на пятнадцать минут, чтобы переодеться. Ресторан с традиционной кухней, куда привез его Минсок, был очень уютным и тихим. Полумрак зала создавал интимную обстановку. Официанты словно скользили между столиками, не мешая посетителям. И то ли откровенные разговоры подействовали, то ли они выпили чуть больше, чем надо, но после поцелуя на прощание, который оказался чересчур интимным для прощания, Минсок спросил, если бы он мог подняться на чашечку кофе. Кофе они соответственно не попили. Никто из них и не предполагал такого завершения. Но на утро на шее Лухана красовалась метка. Минсок, просто забывшись, цапнул омегу чуть ниже челюсти, виновато потом смотря в глаза, горящие праведным гневом. Лухан бы просто сбежал, но это была его квартира. Где он, кстати, жил с Кенсу. У которого ночевал Чонин. Те, к слову, опоздали на первую пару, боясь выйти из комнаты, пока разъяренный Лухан орал на Минсока, обещая призвать на помощь все доступные ему силы преисподней. Он снова стал самим собой. Но Минсок и не расстроился. Честно сказать, скромный Лухан был абсолютно скучным. Поэтому он и не пришел. Просто все еще воспаленную метку на таком месте сложно было прикрыть. Вытолкав студентов на учебу, он закрылся дома, не желая никого видеть. Выслушав версию Кенсу о неудачном утре, Исин вдруг почувствовал зависть. Он, оказывается, был совсем не против метки. Не то чтобы это было принципиально, или он не верил Ифаню, но ему тоже хотелось понять, как это – полностью принадлежать кому-то. Он несколько дней не знал, как спросить, постоянно крутясь вокруг Ифаня. Замучившись ждать удачного момента, Исин отложил все на потом, опасаясь собственной реакции. А вдруг будет больно? А вдруг будет много крови? Ведь Ифань ее очень боится (хотя скорее наоборот). Отдыхая на газоне перед академией, Исин удобно устроился между ног альфы, положив голову на чужое плечо. Рядом с ними развалились в тени Кенсу, зубривший историю фотографии, и Лухан, который в очередной раз прятался от Минсока. – Этот ромашковый чай вгоняет меня в сон, – медленно произнес Лухан, не открывая глаз. – Вы вообще по отдельности где-нибудь появляетесь. Туалет не считается. – Тебе просто завидно, – ответил ему Ифань, попадая стаканчиком из-под кофе ему прямо в лоб. – Я вообще антиромантичная личность. Мне нечему завидовать, – огрызнулся Лухан, кидая стаканчик обратно и попадая им в Кенсу. – И светится перед всеми своей меткой, – пнул тот китайца. Ему уже три ночи не давали нормально выспаться и подготовиться к экзамену. Они с Минсоком ругались весь день напролет, а ночью мирились. Кенсу уже подумывал съехать жить к Чонину, несмотря на его трех больших котов, вечно устраивавших на него охоту. – Я тоже хочу, – шепнул Исин Ифаню. Нельзя сказать, что Ифань об этом не думал. Он уже приметил место на шее младшего, где бы метка хорошо смотрелась. Как раз чуть выше острой ключицы в изгибе у шеи. Там их запахи будут гармонично смешиваться. Поцеловав Исина в ямочку на щечке и пообещав, что они обязательно поговорят об этом вечером, Ифань, оставив его со старшими омегами, отправился на консультацию по своей курсовой работе. – Лухан, – подполз к китайцу Исин, – А это больно? Тот открыл глаза и хитро посмотрел на него снизу вверх: – Ты уже должен был сам проверить. – Я не об этом! – возмущенно пискнул Исин, пнув наглого парнокопытного под радостное от Кенсу ‘добавь еще’. – Ну, я не понял. Слушай, мне не до этого было. Я просто увидел кровь у Минсока на щеке и у себя на щеке, а потом… – А потом он начал орать, – закончил за него Кенсу. – Значит, это не больно? – Исин посмотрел на спорящих, кто громче, омег. – Ифань в любом случае сделает все правильно. Не переживай, – успокоил его Кенсу. – На мне тоже еще нет метки. Не стоит торопиться. Но Исин все равно настоял, чтобы Ифань это сделал сейчас. В воскресенье днем, выгнав всех гостей, они устроились у себя на кровати. Ифань посадил Исина между своих ног, удобно расположившись перед его шеей. Младший весь искрутился, все время уточняя какие-то мелочи и поправляя Ифаня. – Может полотенце взять? – спросил он в очередной раз, выдавая свою нервозность. – Не нужно. Все в порядке будет. Ифань попытался успокоить его, целуя в уголок губ. Но Исин все равно вырвался, убегая в ванную. Там он пробыл немного дольше, чем нужно для того, чтобы найти нужную вещь, но, в конце концов, вернулся, выглядя на порядок бледнее. – На всякий случай, – протянул он Ифаню полотенце. – Если ты не готов, не нужно этого делать, – внимательно посмотрел на него Ифань. – Я очень даже готов, – Исин замотал головой, падая в надежные объятия. – Просто… – Просто немного страшно, – снова поцеловал его Ифань, устраивая в своих объятиях. Исин выдохнул, собираясь с храбростью: – Давай, пока я не передумал, а то я могу. Ифань улыбнулся, целуя подставленное плечо, но младший снова проскулил, втянув голову в плечи. – Исин! – предупреждающе произнес старший. – Подожди, я сейчас. Ифань погладил его по спине, расслабляя. Встряхнувшись и опять подставив шею, Исин закрыл глаза, готовясь, но стоило только Ифаню прикоснуться, как он снова запищал, хватаясь за шею. Старший, грозно прорычав, уронил его на кровать, наваливаясь сверху. – Я тебя сейчас раздену, займусь с тобой сексом и, пока ты будешь в экстазе, поставлю на тебе метку, – предупредили его. – Можно и так попробовать. Ифань только уткнулся ему в шею, расстроенно простонав. Своей наивностью Исин даже не мог вывести его из себя. Решив не тянуть, Ифань лизнул приготовленное место и прикоснулся к нему губами. – Только аккуратно, ладно? – тихим голосом попросил Исин. Выдохнув ‘угу’, Ифань надкусил тонкую кожу. Исин громко ахнул, вцепившись в него руками. Подождав четыре дыхания, и пока слюна просочится в кровь, Ифань аккуратно отпрянул от укуса, бережно слизнув выступившую каплю. Исин лежал под ним с растрепанным волосами и широко открытыми глазами, в которых собралась влага, и смотрел на него. – Ты как? – спросил его Ифань, забрав из дрожащих рук полотенце и приложив его к ранке. – Нормально, – ответил Исин, сглотнув. – Больно? Младший лишь замотал головой: – Совсем немного. Щиплет слегка. – Пройдет. Погладив омегу по голове и убрав полотенце, Ифань снова осмотрел свою работу. Тонкая линия надреза тянулась вдоль ключицы, завораживая своей простотой. – Как? – спросил Исин. Ифань снова приложил полотенце, чтобы остановить кровь, и наклонился к нему. – Красиво, – прошептал он. – Тебе идет. Когда Исин притащил Ифаня в кафе к Чонде, старшая омега только присвистнула, заметив метку. Исин, оглянувшись по сторонам, судорожно поправил футболку, свободный покрой которой вовсе не скрывал признак принадлежности. – И почему мне кажется, что именно ты в ваших отношениях инициатор подобных вещей? – усмехнулся Чонде, отводя брата в сторону, чтобы получше рассмотреть. Лухан, проматывая очередной трек на плеере, плелся в направлении своей мастерской. До конца сессии оставалось последняя неделя, а объем работы все никак не уменьшался. Если бы он, конечно, не тратил все свое время на кое-кого, то, возможно, давно бы сдал все экзамены и курсовые проекты и свалил бы отдыхать к родственникам. Однако эти мечты, скорее всего, так и останутся мечтами. Перехватив покрепче стаканчики с ароматным макиато и поправив сползшие на нос очки, он завернул за угол, вынимая ключи из кармана. Но его планам в тишине и спокойствие доработать последний незаконченный проект не суждено было сбыться. Возле зеленой двери, оперевшись спиной о стену и пролистывая конспекты, стоял Минсок. Лухан затормозил, заметив альфу, и тяжко вздохнул. Он, конечно, понимал, что никуда теперь от него не денется, но так легко сдаться в чье-то рабство он был не готов. – Я уже думал, ты так и оставишь меня здесь до вечера, – не отрываясь от тетради, произнес Минсок. – Но тебя не так уж сложно найти. Это на всякий случай. Чтобы ты был в курсе. Лухан, решив оставить все едкие комментарии для более удобного случая, просто обошел его и, распахнув дверь, зашел внутрь. – Тебе надо здесь проветрить, – поморщившись, заметил Минсок. Он подошел к китайцу, что стоял к нему спиной, и потянулся за кофе, но Лухан ударил его по руке, защищая свое лакомство. Прошипев, Минсок погладил ушибленное место. – Один все выпьешь? – Мне сегодня сидеть здесь допоздна, – ответил ему Лухан, не отрываясь от своих эскизов. – Хочешь оставить меня сегодня одного? Минсок развернул его к себе лицом и заглянул в глаза. Он, конечно, был рад, что Лухан наконец-то принадлежит ему, но все же понимал, что этого упрямца еще завоевывать и завоевывать. Приподняв голову омеги за подбородок, он прикоснулся губами к следу под челюстью. Лухан закрыл глаза. Им нравилось долго целоваться, лениво обмениваться чувственными ласками, пока возбуждение не начинало ощутимо мешать. Однако заниматься сексом они могли практически где угодно, не обращая внимания на неудобства или на кого-то постороннего. Отвернувшись от альфы, Лухан смущенно натягивал футболку и кофту, даже не поняв, когда успел их снять. У него всегда после появлялось гадкое чувство, от которого он никак не мог избавиться. Унижение, испытанное когда-то, засело где-то очень глубоко, заставляя шипеть на всех, кто слишком близко подходил. Он успел много раз убедиться, что Минсок не такой, и не станет над ним издеваться, но все же страх никак не хотел отпускать, не позволяя расслабиться и наслаждаться отношениями. – Эй, – Минсок обнял омегу со спины, – Не нужно от меня прятаться. Он крепче обнял китайца, пытаясь передать ему свою уверенность. Для него было странным обнаружить, что обычно самоуверенный Лухан после секса становился жутко закомплексованным. – Я никуда и не прячусь, – пробурчал тот себе под нос. – А как тогда это называется? – также тихо спросил его Минсок, целуя за ухом. Лухан ничего не ответил, продолжая бороться с пуговицами на кофте. – Тебе же, кажется, надо было куда-то идти, – попытался оттолкнуть он альфу. – Что тебе принести на ужин? – Минсок лишь крепче стиснул его в объятиях. – И даже не пытайся от меня избавиться. Когда у него зазвонил телефон, Исин сидел на скамейке возле большого фонтана, дожидаясь, пока Ифань разберется с курсовой. – По мне, так президенту дозвониться легче, чем тебе, – возмутился Тао. – Привет, – рассмеялся Исин, услышав своего друга. – Прости, так занят был. Жуть. – Я надеюсь, что полезными делами. Ну, или хотя бы приятными. – Всеми, – Исин улыбнулся, прикасаясь к шее. – О, я слышу счастье в твоем голосе. Кто он? – Ну, не то чтобы… – Ну, говори сразу! Чего мнешься? – потребовал младший китаец, зная, как тяжело иногда вытянуть из друга информацию. – Я встретил истинного, – на одном дыхании произнес Исин, зажмурившись, и ожидая чужой реакции. На мгновение Тао притих. С его стороны доносился только шум улицы. – Серьезно? – спросил он, отойдя от шока. – Да, – Исин кивнул, чувствуя себя виноватым. – Я рад за тебя. Наверное, – голос Тао был слегка неуверенным. – Но мне хотелось бы знать, что он нормальный. Или в твоем случае должен быть просто нереальным. – Все в норме, – уверил его Исин. – Ифань очень хороший. Правда. Мне подходит. – Я очень надеюсь. Ты не думай, я рад за тебя, если он действительно супер-пупер крутой парень из мега-вселенной крутых звездно-пыльных мужчин. Это ведь так? – Да. Исин даже сам удивился своей уверенности. – Ну, тогда мне нечего сказать, – рассмеялся Тао. – Ты мне всегда нравился. Поэтому, кроме как супер-пуперовому, не помню, что я там говорил, отдать тебя не смогу. Обещаешь познакомить? – Приезжай в гости. Я буду рад, – замечая старшего, выходящего из здания, весело предложил Исин. – За Ифаня сказать не могу. Он тебя заранее не любит. – Ну… есть за что. Ты ему про нас не рассказывал? – услышав веселое ‘угу’, Тао продолжил. – Ну, тогда в гости не поеду. Из того, что я знаю про истинных, те конкурентов живьем закапывают в сырую холодную землю. Так что нет. Мне еще жить и радоваться охота. – Он тебя бить не будет. Я ему не разрешу. – Слушается. Дрессированный, – передразнил веселый тон Тао. – Хотя ты любого ручным сделаешь. Как твоя учеба? – Все отлично. Сдаю экзамены и зачеты и готовлю документы для получения стипендии, чтобы отец больше за меня не платил. Один знакомый обещал помочь. – Все-то у тебя хорошо. Надо мне, наверное, приехать и добавить немного перца в твою жизнь. Заодно и посмотришь, как твой мужик драться умеет. – Он не умеет, – улыбнулся Исин подошедшему Ифаню. – Ну вот. Еще и учить придется. Надеюсь, в остальном он не промах. – Надеюсь, – Исин прикрыл глаза, чувствуя знакомую руку на своей голове. – Ладно, побежал я собирать чемоданы. Улетаю в Бангкок на соревнования. Держи за меня пальцы! – Как всегда. Удачи! – Пригодится. Там есть один спортсмен, на тренировках ломает по четыре палки! Мне уже страшно, – проныл Тао. – Справишься. Я за тебя болею. Распрощавшись и передав всем миллиард приветов, Исин обнял альфу за талию, утыкаясь носом в живот. – Кто звонил? – спросил Ифань. – Тао, – замечая, как дернулась чужая бровь, ответил младший. – Спрашивал, как дела. Обещал приехать научить тебя драться. Ифань только хмыкнул. Надо как-то намекнуть этому Тао, чтобы больше не звонил Исину. – Пойдем. А то у нас еще много дел сегодня.