Позволь изменить тебя

Люби! Когда и грустно, и смешно. Люби! Когда не любят, всё равно. Люби! Хоть и любимым не зовут. Люби! Любовь твою поймут. Люби! Своему сердцу прикажи. Люби! Своей любовью дорожи. Люби! Когда кругом добро и зло. Люби! И быть иначе не должно! © Свеча погасла, но давно уже взошедшее солнце освещало сквозь окна просторное помещение. Раймонд отложил перо в сторону и вздохнул, шея затекла от долгого пребывания в одном положении, а перед глазами поплыли белые пятна от напряжения. Всю ночь он не спал, проведя в своём кабинете и разбирая завал из скопившихся за несколько месяцев гвардейских документов. Ему надо было перечитать все записи, что-то заново переписать, сделать многочисленные пометки и так далее. Работа пыльная и нудная, но важная, да никто бы и не справился с этим заданием лучше него. Раймонд выпрямился, встал из-за стола, разминая поясницу, и подошёл к окну. С внутреннего двора доносился привычный звон металла о металл, лязг доспехов, чьи-то крики и ржание боевых коней. Тренировки молодых солдат шли полным ходом и до изнеможения, пока те окончательно не падали без сил, ползком добираясь до казарм и, порой, оставаясь даже без ужина. Однако Раймонд всё равно считал, что они недостаточно прилагали усердия. Некоторые до поступления в армию, кроме деревянной палки никогда ничем не махали, разве что ещё лопатой с мотыгой. Конечно, это усложняло процесс обучения. Но не все солдаты являлись простыми крестьянскими мальчуганами, пришедшими из разных селений, дабы служить королю и прославиться, а также заработать немного золота. Были среди них и из благородных семей. Раймонд знал каждого, мог назвать дом, к которому те принадлежали, подробно описать герб и девиз, но никому не давал поблажек и тренировал всех одинаково. Звание рыцаря нужно заслужить потом и кровью, а не родословной. Он сам прошёл через всё это. «Глупые щенки, только и можете тявкать. Настоящие воины должны рычать, рвать и метать на поле боя, разить с первого удара, запугивать противников всем своим видом, одним только взглядом вселять ужас и страх! И не надейтесь, что враг будет любезно ждать, пока вы восстановите силы. Не ждите пощады!» — внушал им Раймонд, когда сам брался за просвещение. Но в последнее время он и сам почти не держал оружия в руках и не сражался, целыми днями просиживая в кабинете за кипой бумаг и изучая их. Не так представлялась ему служба в роли капитана королевской гвардии, но поделать ничего не мог — указ Его Величества. Шанс отказаться у него был, но Раймонд отмёл его, думая, что будет по-другому, но вот как вышло. Иногда так хотелось отбросить к чертям всё, сжать покрепче рукоять меча, оседлать своего верного вороного жеребца и отправиться на войну. В конце концов, он — рыцарь, а не библиотекарь или летописец, в его жилах кипит ещё горячая кровь, а не чернила! Негоже такому воину орудовать пером, так можно и позабыть все боевые навыки. Раймонд смежил веки и провёл грубой ладонью по лицу, успокаивая внутренний порыв. Его клонило в сон, он посмотрел на стопку оставшихся пергаментов и решил, что доделает их завтра, спешить пока некуда. Сейчас ему необходимо было взбодриться, немного развеяться и отвлечься, иначе так и свихнуться можно, тем более что от бесконечных букв и цифр начала болеть голова. Выйдя из кабинета и заперев его, дабы никто посторонний не мог войти и прочитать некоторые документы с королевскими указами касательно армии, спустился по каменной винтовой лестнице и покинул свою башню. Его целью была тренировочная площадка, где он собирался хорошенько размяться — нельзя забывать о поддержании формы, ведь так совсем ослабеть можно из-за продолжительного отсутствия должной нагрузки. Миновав маленький цветочный сад с фонтаном и ворота, ведущие в центральную часть замка, Раймонд обогнул западную стену, вышагивая по жёлтой кирпичной дорожке, прошёл сквозь мраморную арку в виде двух грифонов и оказался во дворе. Атмосфера сразу же изменилась и наполнилась духом сражений. Раймонд будто попал в иной мир, но даже при его появлении никто из солдат и их командиров не прервался и не подошёл к нему, чтобы поприветствовать капитана гвардии. Он обвёл новобранцев оценивающим взглядом, наблюдая, как те проявляют себя, оттачивая мастерство, повторяя упражнения снова и снова без остановок и коротких передышек, не отступая друг перед другом. Кто-то рубился на мечах и стрелял из лука по подвешенным мишеням, другие осваивали тактику ведения боя и учились делать правильные построения, третьи верхом на конях сносили копьями соломенных чучел, облачённых в старые непригодные латы и щиты. Не у всех получалось, но они не бросали попыток, что заставляло Раймонда удовлетворённо и одобрительно кивать. Его холодный и расчётливый ум безошибочно отмечал, кто в будущем станет превосходным лучником, кто конным копейщиком, а кого лучше направить в пехоту на первые фланги. Найдя себе подходящее место, Раймонд принялся делать разминку. Он не стал облачаться в доспехи, скинул мешающий плащ и дублет. Сначала рыцарь как следует погонял себя, чувствуя, как постепенно повышалась температура тела, и становилось жарко, как учащалось сердцебиение, как растягивались и наливались приятной тяжестью мышцы. Когда он ощутил, что достаточно разогрелся, выхватил меч из ножен и принялся наносить мощные удары по деревянному столбу, вкладывая в них всю силу, весь свой запал. Хват у него был крепкий, и он ни разу ещё не выпустил меч и не позволил никому выбить его. Раймонд плавно уходил то влево, то вправо, будто вёл бой с кем-то невидимым, то молниеносно бросался вперёд, делал обманные движения и вновь рубил, рубил, рубил. Вот чего ему так не хватало! Этих острых ощущений, этой ярости в глазах, бушующего урагана в груди. Он весь взмок, по вискам стекали крупные капли пота, во рту пересохло, но он продолжал атаковать. Щепки разлетались в разные стороны, и вошедший в раж рыцарь не собирался прекращать нападение, не желая успокаиваться, пока столб не рухнет. Так и случилось: в какой-то момент послышался протяжный треск дерева, а спустя несколько секунд десятифутовое бревно оглушительно упало на землю, поднимая столп пыли. Враг был повержен, и только тогда Раймонд пришёл в себя, с него словно сошла пелена. Он и правда разошёлся не на шутку — вот что значит долго просиживать на месте. Когда пыль развеялась, во дворе воцарилась тишина, десятки пар глаз были устремлены на рыцаря. На него смотрели как восхищённые взгляды, так и полные благоговейного ужаса. Ещё бы, такое не каждый день увидишь в исполнении капитана гвардии. Отдышавшись и не произнося ни слова, Раймонд собрал свои вещи и покинул тренировочную площадку. На сегодня хватит, теперь можно и отдохнуть. Он не стал тратить время на водные процедуры в купальне, а просто омыл себя ледяной водой из ведра прямо из колодца и вернулся в свою башню. — Я уже заждался тебя, Рай, — услышал он знакомый приятный голос, стоило только переступить порог своих покоев, замер и обернулся на его источник. На просторной кровати лежал полуобнажённый юноша на вид лет двадцати, из одежды на нём были только штаны, но хоть не голый на этот раз. При появлении мужчины он вальяжно повернулся на бок, одной рукой подпирая голову, а вторую положил на бедро. — Лори? — слегка удивился Раймонд, не ожидая увидеть его здесь. — Разве ты не должен быть на охоте? — На рассвете вернулся, — улыбнулся юноша одними уголками рта. — Поймал кого-нибудь? — поинтересовался рыцарь, впрочем, ни сколько не сомневаясь, что охота прошла успешно: тот был прирождённым охотником и часто приносил домой различные трофеи. Лори ничего не сказал, лишь ухмыльнулся, обнажая длинные нечеловеческие клыки, и сразу всё стало ясно. Дальше они сохраняли молчание, пока Раймонд снимал старую грязную одежду и одевал чистую рубаху, повернувшись к юноше спиной. Лори пристально следил за каждым его движением подобно хищнику, наблюдавшему за своей добычей, но он не обращал внимания, привыкнув за многие годы к его присутствию. Закончив с переодеванием, рыцарь плеснул себе в бокал немного красного вина из штофа, который всегда стоял на столе, опустился в мягкое кресло, и наконец расслабился. Раймонд закрыл глаза, делая медленные глотки и наслаждаясь нежным букетом послевкусия. По его мнению, это было одно из лучших заморских вин, что ему доводилось пробовать, к тому же от него почти не пьянеешь. Не прошло и минуты, как рядом с ним мгновенно возник Лори — только он мог бесшумно и незаметно подкрасться к рыцарю, не выдав себя ничем. Юноша прильнул к спинке кресла и обнял мужчину, утыкаясь носом в затылок. — Ты не передумал? — тихо спросил он. Раймонд устало выдохнул и шумно вдохнул через нос, потирая двумя пальцами висок. Сейчас ему меньше всего хотелось разговаривать с Лори на эту тему, но юноша видимо совсем не понимал или не хотел понимать этого, и повторил вопрос, желая непременно услышать на него ответ. — Нет, — твёрдо произнёс Раймонд, уже давно потеряв счёт, сколько раз ему пришлось отказать. — Но почему? — Послушай, Лори, я не тот, кто тебе нужен, — разговора было всё-таки не избежать: Лори умел проявлять настойчивость, а заодно и раздражающую докучливость. — Вот только не надо думать за меня, что мне нужно, а что нет. Я уже не маленький наивный мальчик и жизни научен. Все мои решения осознанные и хорошо обдуманные, — заявил юноша, обошёл кресло и навис над рыцарем, упершись руками в подлокотники. Как и ожидалось, это задело его; ему следовало бы научиться быть более сдержанным и контролировать свою импульсивность. Раймонд внимательно посмотрел на Лори исподлобья, и на него вдруг нахлынули воспоминания о прошлом, о том, как они встретились. Это было ровно десять лет назад, когда Раймонд, будучи обычным рыцарем без высокого звания, но имея репутацию одного из сильнейших, возвращался в королевство из крестового похода. Мог ли он представить тогда, что случайно подобранный им в лесу потерявшийся волчонок вырастет в столь невероятного юношу? Нет, и в мыслях не было. Он и понятия не имел, что Лори окажется оборотнем. Раймонд до сих пор до конца не мог осознать, как так получилось, что он оставил мальчишку у себя, но впоследствии сильно привязался к нему. Возможно, причиной стало одиночество, так как у него не было семьи: ни жены, ни детей, ни кого-то из близких и родных, вообще никого. После продолжительной войны с северянами он потерял всех, кого любил, а потому позволил маленькому волчонку занять место в его израненном сердце и заполнить пустоту, усмирив терзающую душевную боль. Время шло, многое в жизни рыцаря изменилось в лучшую сторону, а вместе с этим вырос и Лори. Назвать его мальчишкой язык больше не поворачивался, теперь это был уже вполне взрослый и окрепший юноша с идеальной фигурой и без каких-либо изъянов. Раймонд нередко ловил себя на том, что заглядывался на оборотня, на его мускулистые руки и ноги, подтянутое тело, восхищался сверхчеловеческой силой, скоростью, чутким обонянием и зрением, благодаря чему ни одному вражескому разведчику не удалось проникнуть в замок за последние годы. Да, Лори был очень красив и необычен со смуглой кожей и светло-пепельными волосами, такого же цвета была шерсть, когда он принимал волчье обличье. Но больше всего в Лори привлекали его глаза, будто жидкое золото в обрамлении густых длинных ресниц. В общем, где бы юноша ни появлялся, то неизменно приковывал к себе взгляды окружающих, но сам всех игнорировал, что делало его в глазах других заносчивым эгоистом. Одному Раймонду он мог по-настоящему открыться и вести себя естественно. — Я слишком стар для тебя, — отмахнулся мужчина. — Ты ещё не старик. — Но скоро им стану. — Этого можно избежать, Рай, и ты знаешь как. Послезавтра наступит полнолуние, а луна в этом месяце будет особенной. Позволь обратить тебя… — продолжал уговаривать оборотень. — Нет. Лори отпрянул, дав волю эмоциям. — Хватит упрямиться! Посмотри на себя! Каждый день просиживаешь в своём кабинете, перебираешь эти проклятые бумаги и не покидаешь пределы замка. Неужели тебе всё нравится? Разве о такой жизни ты мечтал? — Меня всё устраивает. — Уверен? — Лори нахмурился, его нельзя было обмануть, он чувствовал ложь — звериные инстинкты всегда намного превосходили человеческие. — Во всяком случае, я не живу в нищете, имею крышу над головой и не испытываю голод, — сдержанно проговорил рыцарь, подавляя злость и стараясь не повышать голоса: Лори тоже задел его за живое. — Но ты не счастлив! Тебе здесь не место, Рай, ты достоин большего! — Тебя это не касается, я не нуждаюсь в чьей-либо заботе, — резко ответил Раймонд, желваки на лице напряглись до предела. — Ошибаешься, тебе нужна забота. Ты даже не знаешь, насколько нуждаешься в ней, — Лори склонился и схватил мужчину за плечи, заставив того привстать. — Прекрати, — велел ему Раймонд, чувствуя боль от того, как юноша сжал его. — Прости, — спохватился оборотень, не рассчитав силу, и отпустил, а затем опустился перед ним на пол и виновато положил голову ему на колени, сожалея. В такие моменты он походил на милого провинившегося щенка. — Прошу, не отталкивай меня, Рай. — Я не отталкиваю тебя, Лори, — смягчился рыцарь, гнев исчез так же, как и появился. Раймонд провёл ладонью по волосам юноши, перебирая прядки. — Но я никак не могу понять, что ты нашёл во мне. Он не знал, в чём причина проявления этих чувств к нему со стороны Лори? Если говорить о внешности, то Раймонд никогда не считал себя красивым. Суровые черты лица, жёсткая щетина, некогда сломанный нос с горбинкой и тонкий шрам, рассекающий всю левую щёку от виска и до кончика подбородка, не добавляли ему привлекательности, не говоря уже о начавших появляться возрастных морщинах, хотя ему было немного за сорок. Так почему же? Откуда могла взяться такая любовь? — А ты считаешь, что обязательно должен быть подвох? Ты не доверяешь мне? — Нет, я верю тебе, но не путаешь ли ты любовь с признательностью за то, что я когда-то спас тебя? Лори поджал губы, в жёлтых глазах промелькнула обида, что Раймонд всё ещё держит его за ребёнка, не способного разобраться в своих чувствах. — Рай, скажи честно, кто я для тебя? Раймонд задумался, сомневаясь, как будет правильнее сформулировать его отношение к оборотню. Он не воспринимал его как сына или младшего брата и также не расценивал в качестве друга. Тогда кто он? Какое место занимает в жизни? Казалось, прошла целая вечность, рыцарь по-прежнему не вымолвил и слова, погрузившись в свои мысли, и вздрогнул, когда Лори внезапно коснулся его уродливой щеки, ласково проведя подушечками пальцев по всей длине шрама. — Я… не знаю… — запнулся Раймонд, — но ты очень дорог мне, я не хочу тебя потерять. Меня пугает то, что ты можешь исчезнуть, — впервые он признался вслух, что чего-то боится, и почувствовал небывалую уязвимость. Будто его раздели догола и как прокажённого выставили на всеобщее обозрение. Лори приподнял голову и заглянул мужчине в глаза. Он знал обо всех потаённых страхах рыцаря и пытался научить его бороться с ними, но Раймонд — рыцарь старой закалки, привыкший всё прятать под прочным панцирем доспехов и защищать каждое слово мечом, маскируясь честью и долгом. — Один укус и всё изменится. — Изменится… — эхом повторил Раймонд и снова отгородился от реальности раздумьями о том, что с ним станет, если Лори всё же обратит его. Какой из него получится оборотень и получится ли вообще? И что с ним станет потом? Вопросы накладывались друг на друга толстым слоем и никак не решались, водя по лабиринту безысходности. Видя очередное замешательство рыцаря, Лори привстал, взял того за руки и вынудил встать с кресла. Он был выше почти на полголовы и гораздо шире в плечах, а ещё не так давно всё было наоборот, и Раймонд смотрел на него сверху вниз. — Рай, я знаю, что ты запутался, но выслушай меня внимательно, — дождавшись утвердительного кивка, Лори продолжил: — Ты сказал, что не хочешь потерять меня, однако отведённое нам время быть вместе скоро закончится. Я — оборотень, Рай, и проживу не одну сотню лет, а вот твой век ограничен и вряд ли ты достигнешь хотя бы восьмидесяти лет. Я тоже не желаю терять тебя. Там, в лесу, когда я был беспомощным волчонком и умирал, утратив всякую надежду на спасение и смирившись с тем, что умру, как вдруг появился ты, мой лучик света в непроглядной тьме. Ты стал всем для меня, единственным и самым важным, ради чего я существую. Я люблю тебя! Если ты умрёшь, то я потеряю всякий смысл к жизни и сгину. Ты действительно желаешь мне такой участи? — Нет… — у Раймонда в глазах защипало от выступивших слёз. Он приложил большую ладонь к груди юноши и ощутил, как быстро билось его сердце, словно хотело вырваться из тесного плена наружу. Всё, что Лори сказал, являлось искренней правдой. Отказать ему теперь было бы равносильно предательству и удару в спину. Раймонд не хотел расставаться с ним. И он решился. — …согласен… — Рай?.. — Я согласен. — Так ты позволишь укусить себя? — Да, хоть и страшусь последствий. Лори расплылся в улыбке и притянул к себе рыцаря для крепкого объятия. Он добился своего, осталось лишь дождаться полнолуния и сделать их связь нерушимой. Раймонд ещё пока не представлял, как это будет выглядеть, и у него есть не больше двух дней морально подготовиться. — Ты превратишься в оборотня, Рай, но при этом останешься человеком. — Они недолго постояли в тишине, после чего Лори отстранился и с серьёзным выражением предложил: — Рай, давай сбежим. Брось тут всё, тебе нужно на волю. Порви уже удерживающие тебя цепи и покинь ненавистные стены, что подавляют тебя, освободи свою душу от оков замка. Я открою эту темницу, а ты просто следуй за мной. — И куда же ты меня поведёшь? — Мир огромный, мы непременно найдём себе место! — воскликнул оборотень, загоревшись предвкушением. — Только представь, сколько всего нас ждёт, а какие опасные приключения, интересные знакомства и… Раймонд хрипло засмеялся, прерывая Лори. — Попридержи коней, не заглядывай так далеко. Сначала я закончу все дела, а потом уж со спокойной совестью уйду. — Хорошо, но помни, что большим запасом терпения я не обладаю, могу взять и утащить в лес. Раймонд хмыкнул, понимая, что лишь зря беспокоился. Бывают события, предначертанные судьбой или вещи, которых не избежать, но вместо того, чтобы яро сопротивляться им, порой надо перетерпеть временные трудности и принять всё так, как есть. Не всегда стоит что-то менять в жизни самому, иногда это можно позволить сделать за тебя другим, особенно когда тебя любят. Лори снова довольно улыбнулся и, не спрашивая больше разрешения, прильнул своими горячими сухими губами к губам любимого человека.