Параллели

А я улыбаюсь, живу и не старюсь четырнадцать целых лет. – Земфира, "До свидания"

Аска сидит в Евангелионе и смотрит на вечно звездное небо; огромные луны на горизонте её давно не смущают. Нужно найти глупого Синдзи и остановить, пока он снова ничего не натворил. Потому что – Аска знает, Аска никогда не ошибается – он может. Ева идёт огромными шагами, под её ногами сминаются и исчезают последние свидетельства того, что когда-то здесь жили люди. Аска усмехается, слыша звук крошащегося бетона. Под её ногами Токио-3, в котором уже четырнадцать лет не было ни единого живого человека. Впрочем, может, и пятнадцать – Аска давно устала считать. Когда ты день за днём, год за годом видишь в треснувшем зеркале в ванной, в обшивке корабля и в отражении собственной Евы одно и то же лицо, все такое же нежно-подростковое и устало-взрослое, время перестаёт играть счет. Оно измеряется в упавших стенах старого дома, в покрытых серым пеплом костях, выглядывающих из-под развороченных зданий, в морщинах - морщинах Мисато, не её самой. На мгновение Аска прикрывает глаза, теряя сосредоточенность; Евангелион наступает на какие-то развалины. Снова слышится хруст бетона, и губы девушки кривятся. За её совсем не хрупкими плечами уничтоженные жизни и целый разбитый мир – неудивительно, что улыбается она теперь лишь от вида окончательного разрушения. Аска резко разворачивается, машет рукой дремлющей Мари и, не заботясь о том, проснулась ли напарница, идёт вперёд, к Геофронту и шахте в Центральную Догму. Она действительно надеется, что они успеют до того момента, как Синдзи что-то натворит. Улыбаться ей не хочется, как и прощаться с останками некогда любимого города.