***
Тоши как-то мимо проходила возле веранды, продумывая очередной гениальный план. Но её отвлек странный шум. Ими оказались сидящие в кружочек офицеры, играющие в картишки. — А чего это вы делаете? — хитро прищурив глаза, спросила блондинка, в наглую усаживаясь между Кирой и Хинамори. — Так, детский час окончен, кыш отсюда, — попытался выгнать её Абарай. Но Тоши не собиралась сдвинуться ни на сантиметр. — Видишь, Тоши, какие у тебя злые семпаи, — Ичимару приземлился рядом с Рендзи, беря свою колоду, попутно ставя полную бутылку сакэ, на которой тут же зациклился взгляд Орикавы. — Пусть приобращается ко взрослой жизни. — Ничем хорошим это не закончится, — процедил сквозь зубы Рендзи как ворчливый брат. — Абарай-кун, но ведь ничего страшного не произойдет, если Тоши немного посидит с нами, — поддержала Момо. — Мы за ней последим, — заверил Изуру, потянув за щёку девочку, что в своим мечтах уже холила и лелеяла бутылку сакэ. Тоши на цыпочках несли по лестнице с одной стороны за ноги, с другой за руки, то и дело перешёптываясь: — Не надо было ей так много давать пить! — запротестовала Момо. — Зато она вон какая тихая стала, — довольно усмехнулся Абарай. — Может, ей каждый день немного давать, чтобы она себя тихо вела? — предложил Кира. — А что, хорошая идея! — Да вы с ума сошли! — запротестовала Хинамори. Абарай и Кира остановились возле двери капитанского кабинета, вернув Тоши в вертикальное положение. — Ну что, Тоши, пора выполнять желание! — похлопал по плечу Рендзи. Тоши покачиваясь из стороны в сторону, постучалась головой и практически ввалилась в кабинет, в то время как офицеры притаились. Айзен, сонно потирая глаза, увидев неожиданное вторжение, вернул очки на место, удивлённо проводив взглядом покачивающуюся с закрытыми глазами Тоши, что плелась к его столу. — Капитан Айзен, мне нужно было что-то срочно вам сказать. Девочка открыла веки пальцами, пытаясь найти капитана. Увидев свою цель, она прошествовала к его стулу. — Я это, короче, вас люблю, — и устало зевнув, убрала пальцы от век, шмякнувшись ничком на колени капитана, тут же уснув. Айзен поднял руки вверх, не зная, как и реагировать. Тоши ногами повисла с одной стороны, а головой с противоположной, обмякнув как кукла. Из коридора донеслось довольное хихиканье и быстро отдаляющийся топот. — Тоши, — Айзен попытался разбудить уснувшую девочку, но та лишь отмахнулась рукой, недовольно проворчав. Капитан устало облокотился рукой о столешницу, стянув очки, и пригладил волосы назад. — Что, уснула, Тошка-картошка? Гин стоял, прислонившись к дверному косяку, не без удовольствия наблюдая за щекотливой ситуацией. — По-твоему это смешно? — Нисколько. — Тебе ведь завтра и помогать ей с похмельем. — Вы как всегда невероятно жестоки! Айзен отодвинул стул от стола, осторожно перевернул девочку и, подхватив её на руки, вынес из кабинета. Тоши, как только почувствовала мягкий футон под спиной, тут же загребла в охапку подушку, сладко засопев. — Тебе придется долго наблюдать, как я буду вить из тебя верёвки, дёргая их как мне вздумается, глупая змейка, — Соуске провел тыльной стороной ладони по её щеке, — но рано или поздно мы вновь встретимся. Светлые брови нахмурились, под скривившуюся улыбку на лице Тоши.***
Капитан Куротсучи спешной поступью направлялся обратно в родную обитель лаборатории с очередного бессмысленного собрания, которое лишь отнимало драгоценное время. Нему ещё, как назло, отставала. Как только они вернутся, стоит доработать её ноги, ибо эту черепаху он терпеть не намерен. Но, к несчастью, его окликнули. Капитан пятого отряда нагнал его, как только тот соблаговолил остановиться. И смерив коллегу убийственным взглядом, Куротсучи всё же сделал усилие спросить: — Вам что-то нужно, Капитан Айзен? Капитан пятого отряда одарил коллегу мягкой улыбкой и, спрятав руки в рукава, опустив все прелюдии, которые Маюри патологически не переносил, перешёл сразу к делу: — Я слышал, вам сейчас не хватает персонала в лабораторию. — Хм, — Куротсучи сузил янтарные хитрые глаза. — Интересно, какая птичка вам это нашептала? — Всего лишь сделал вывод из последних новостей. Ваш отряд потерял много сотрудников после неудавшегося эксперимента. Маюри издал возмущённое восклицание. Что он не любил ещё больше — так это сомнения в его компетенции. — В моем отряде служит одна девушка, подающая неплохие надежды, но боюсь, что как от офицера от неё толку будет мало. — Сразу — нет. Я сам набираю персонал, тщательно его проверяя. Одно «подающая надежды» ещё ничего толком не значит. — И всё же. Может, вам стоит зайти ко мне в отряд как-нибудь и взглянуть на неё? Маюри закатил глаза, давая понять, что разговор ему надоел. Но Айзена такой провал нисколько не обескуражил, Маюри всё равно станет любопытно, рано или поздно. А долго ждать и не пришлось. Куротсучи заметил в небе зеленое облачко, витающее как раз в периметре примерно пятых бараков. Он остановился и погладил подбородок, вдохнув полной грудью, ноздри защекотало, а из груди вырвался ироничный смешок. — Что-то случилось, Маюри-сама? — Ничего, напомни мне на неделе зайти в бараки пятого отряда.***
Куротсучи нервно постукивал ладонями по коленям, сидя во владениях Айзена Соуске. Справа от него, чуть склонив голову, сидела Нему, ожидающая, когда она понадобится отцу. Куротсучи уже порядком начинал выходить из себя. У Айзена, кажется, совсем не было чувства времени. Но, тем не менее, седзи открылись, и капитан присел напротив, вежливо предложив чаю, на что Маюри отмахнулся длинным ногтем. — Чем могу быть обязан директору исследовательского бюро? Маюри хмыкнул, будто Айзен уже успел забыть их разговор и включил добродушного дурачка, удивленно-непонимающе смотря на представителей двенадцатого отряда. — Как-то над вашими бараками было сконцентрировано облако из кислоты и альфокация, — наклонив голову припомнил Маюри. — Простите, но я не силен в науке, мне это ни о чем не говорит, — непринуждённо рассмеялся Соуске. — Ещё бы ты понимал, — шёпотом себе под нос проворчал Куротсучи, краем глаза наблюдая за действиями появившегося лейтенанта Ичимару, что всё-таки принес чай и теперь аккуратно раскладывал чаши. — Наверное, Капитан Куротсучи говорит о зеленом облаке, которое образовалось в ходе небольшого взрыва у Тоши в комнате, — между прочим вмешался в разговор Гин, налив чаю в чашу Маюри. — Да, наверное, ты прав. — Айзен задумчиво потёр подбородок. — Я как раз хотел вам предложить её кандидатуру… — Если она что-то взорвала, значит, она не так уж хороша, — надменно фыркнул Маюри, наблюдая, как капитан напротив непринуждённо распивает чаёк. — Я сказал — подает надежды. Она похожа на не огранённый алмаз, а я с подобным материалом, увы, работать не способен. Маюри только хотел вставить слово, как стены помещения сотрясла сильная вибрация и послышался мощный хлопок. Удивительно, но Капитан Айзен никак не отреагировал, спокойно выпил чай, лишь мимолётно взглянув в сторону седзи и устало вздохнул. Его же лейтенант на мгновение обнажил ровные белые зубы в ядовитой усмешке, издав смешок. Куротсучи беспардонно поднялся, не притронувшись к чаю, и покинул комнату, направившись на поиски эпицентра взрыва. Найдя наполовину раздвинутые седзи, из которых исходила пепельная дымка, он открыл их до конца и нервно забарабанил пальцами. Когда Айзен говорил о девушке, то явно преувеличил. На полу сидела обугленная, покрытая сажей девчонка, сетующая на несправедливость судьбы над какой-то железякой, которая, по-видимому, взорвалась. Проследив путь провода от приспособления к стоящей в углу большой гудящей машине, Куротсучи сразу понял, в чём дело. — Ты не подсоединила отрицательную частоту. Тоши, подпрыгнув на месте, приземлилась обратно на пятую точку, уже ожидая фирменного пенделя от Абарая, но, обернувшись, обнаружила Капитана Куротсучи. — К-к-капитан Куротсучи, — заикаясь, неуверенно протараторила девочка, во все глаза наблюдая, как мужчина прошёл в комнату и присел рядом, подсоединяя к приспособлению валявшийся в стороне провод. — Ты хотела создать аппарат для передачи голосовых сообщений. — Именно! — восхищённо воскликнула Орикава. — Всё намного проще, чем кажется, но нужно знать, что куда присоединять, иначе от бараков пятого отряда скоро останется один пепел, — довольно усмехнулся Маюри, закончив подсоединять провода. Тоши приняла протянутый аппарат и скрупулёзно, с педантичной придирчивостью осмотрела его. — Что ты пыталась сделать, смешав кислоту и альфокальций? — А? А вы откуда знаете? — Оттуда, откуда и весь Серетей! Тоши, густо покраснев, убрала аппарат и, подскочив, принялась в груде хлама искать Тоши-пушку, которую она пыталась усовершенствовать. Седзи захлопнулись, и Айзен устало облокотился о тонкую перегородку. — Вы уверены, что это хорошая идея? —Гин заглянул через расщелину в комнату. — Ещё бы, через Тоши я буду знать о всех разработках в исследовательском бюро и контролировать их. Как только она подрастёт, вить веревки станет ещё легче. От бараков пятого отряда стремительно отдалялись три фигуры. Тоши на прощание помахала рукой Капитану и Лейтенанту и продолжила возбуждённо о чём-то ведать Маюри, который лишь кивал. Как только фигуры скрылись, офицеры, что подметали территорию, судорожно перекрестились, наконец спокойно вздохнув. А кто-то из здания даже прокричал: «Аллилуйя», «Менос меня подери, она больше не вернётся». — А я по ней даже буду скучать, — обиженно протянул Гин. Все шло по плану до тех пор, пока однажды к Капитан Айзену не прибежал сотрудник НИИ, слишком возбуждённый и перепуганный, тараторя и хаотично размахивая руками, прося капитана отправиться к ним в бараки. Ведь то, что произошло, не мог объяснить даже Маюри. Довольно-таки подросшая Тоши, но с всё ещё нескладной фигурой, вооружившись скальпелем, отгоняла всех, кто пытался к ней подойти. Увидев на пороге Айзена, она тут же кинулась к нему, вцепившись в его руку, стеная о том, что её похитили для проведения нелегальных опытов. Куротсучи же сидел за монитором компьютера, с безразличным видом строча текст. Он круто развернулся на кресле и, разведя руки в сторону, огласил проблему: — У этой несносной девчонки отшибло память. Последнее, что она помнит, это как сдавала экзамен в мире живых. У Соуске тогда впервые похолодели поджилки, а сердце бешено застучало. Страх разоблачения невидимой змеей подобрался со спины, оплетая его шею, медленно душа, не позволяя произнести ни слова. А Тоши всё дрожала, прижавшись к нему всем телом. — Что ты помнишь? — Меня ранили… — Кто тебя ранил? Айзен ласково поднял лицо блондинки, стараясь смягчить голос. — Я… точно не помню… В тот момент Айзен понял выражение «камень с сердца упал». Он тут же уговорил Куротсучи отправить Тоши в четвёртый отряд. А сам наведывался туда каждый день, тщательно промывая девочке мозги, кормя её информацией, правдивой и ложной. Та, что была ему удобной, которая могла сделать из девочки послушную игрушку. А Тоши всему верила и вышла из лазарета четвёртого отряда уже его послушной шпионкой, сливающей всю информацию из НИИ. Вот только провал памяти Тоши повторился, и она уже не помнила о том, что каждый вечер пятницы должна приходить на встречу к Айзену, чтобы поделиться последними научными сплетнями. И так бесконечно. До тех пор, пока Соуске не понял, что у Орикавы попросту произошло раздвоение личности. И теперь в его руках находились две Тоши: одна — беспрекословная марионетка, выполняющая все поручения, а другая — любопытная проныра, которую он держал пока что на расстоянии вытянутой руки.***
Громкий настойчивый стук в дверь помешал переговаривающимся Айзену и Ичимару. Не успев получить одобрения войти, инородный зеленый объект в виде Орикавы Тоши ввалился внутрь. Орикава поднялась на пошатывающихся ногах, отряхнув невидимую пыль и заплетающимся языком, поведала печальную историю, по причине которой пришла сюда жаловаться: — Капитан Изверг пролил на меня некое вещество и не даёт мне противоядие. Капита-а-ан Айзен, — протянула Тоши, вытирая невидимые слезы, — неужели я умираю? Ичимару прикрыл лицо рукой, едва сдерживая смех. Айзен старался не изменять своей привычной выдержке и только попытался втюхать юной ученой очередную сочувствующую фразу, как та продолжила внутренний трагический монолог, приближаясь к мужчине: — Капитан, вы ведь не бросите меня в беде? Я умираю, возьмите меня, иначе я умру, так и не познав женского счастья. Тоши приземлилась где-то рядом со стулом, так и не дойдя до своей цели. Айзен, словно анализируя всю ситуацию, с деловитым видом выслушал весь пьяный бред и, побарабанив пальцами по столешнице, наклонился над Тоши, пытаясь понять, что именно на неё пролили. Гин, уже не сдерживаясь, фривольно хохотал. — Не вижу ничего смешного, кто её к алкоголю приучил? — Это же был риторический вопрос? Только Гин хотел отвесить колкость, как их трагикомический актёр очухался и, руками цепляясь за капитанское хакама, вернулся в вертикальное положение. Тоши поправила позеленевшие волосы и, насколько это возможно, серьёзным взглядом окинула Капитана, что скрестил руки, ожидая продолжения сцены не без улыбки. — Так вот, предлагаю скрепить наши отношения священным поцелуем. Орикава едва снова не потеряла равновесие, но Айзен успел перехватить её за руку. — Как интересно, куртизанские замашки Кейко, а пить не умеет как Таура, — вслух изумился Соуске. — Тоши, боюсь, Куротсучи не простит меня, если узнает, что ты разносишь важный эксперимент на себе, да еще и в бараках пятого отряда. Но Тоши разочарованно махнула рукой. — Да ну его. Ичимару вновь разразился громким смехом. — Тоши-тян, — едва подавив смех, Гин поманил её рукой в свою сторону. — А не хочешь поцеловать меня? Орикава, хитро сощурив глаза, нехотя выскользнула из рук Капитана и, пошатываясь, прошествовала к Ичимару. Прижав руки к груди, она театрально расстроенным голосом изрекла: — Прости, Гин, мне придётся разбить твоё сердце, ибо ты не Капитан Айзен. Но вот тебе компенсация. И повиснув на шее лейтенанта, устроилась на его коленях, скомкано чмокнув его в щёку. — Всё, Капитан Айзен, вам изменили, — елейно подметил Ичимару, обняв Тоши, что боролась с закрывающимися веками. — Чёрт! Мне же надо было записать формулу! Орикава выбралась из объятий лейтенанта, и тут же сползая вниз, головой пристроилась на обивке дивана. — Всё, кажется, её батарейка выдохлась, — заключил Гин, потыкав девочку пальцем в лоб. — Кстати, какая это Тоши была? Я их постоянно путаю. Айзен, облокотившись щекой о руку, пристально изучал уснувшую девчушку. — Если честно, я склоняюсь ко второй Тоши, хотя… — А она подросла, через десять лет станет сногсшибательной голубоглазой блондинкой. — И послушной куклой в моих руках. Айзен подойдя к уснувшей Тоши, присел рядом, проведя по сбившимся редким прядям, и подхватив бывшую подчиненную на руки, вынес из кабинета, направляясь в бараки двенадцатого отряда. Доставлять вечно пьяную серетейскую душу в объятья постели — стало уже сродни традиции. В лунном свете бледное лицо с покрасневшими от алкоголя щеками сверкало от пролитого химиката. Капитан пятого отряда, чуть наклонив голову, из-за оправы очков смотрел будто сквозь уже повзрослевшее лицо, пытаясь найти ту, что была скрыта за доспехами Данталиона, которые покрыли тело неугомонной змейки. — Таура, ты ведь слышишь меня? Гладкий лоб нахмурился вместе со светлыми бровями. С ношей на руках, Айзен грустно улыбнулся. Дойдя до пустующей казармы, Соуске проник в место опочивальни девочки и, положив её на футон, нагнулся искушающе прошептав на ухо: — Я покажу тебе то, от чего ты отказалась когда-то давно. Через эту девочку ты увидишь и почувствуешь всё, что могла испытать сама, но теперь вынуждена сидеть в клюве змееяда, что станет твоей могилой. Сверкнув жестоким взглядом, капитан провел тыльной стороной ладони по щеке, по которой скатилась одинокая слеза. — Пустификация? — изумлённо-заинтересовано переспросила Тоши. Как и было спланировано с момента непредвиденных форс-мажоров в виде потери памяти — «вторая» Тоши беспрекословно подчинялась любым приказам, слепо веря Капитану пятого отряда, что взращивал в ней покорную девочку с момента её раздвоения личности. Годы летели, и угловатая, доставучая руконгайская бродяжка выросла в офицера двенадцатого отряда, чей вклад в работу высоко ценился с каждым годом. И, следовательно, доступ к особо охраняемой информации она имела как на ладони, чем Айзен и пользовался, ведь Тоши всё рассказывала любимому Капитану, с восхищением и покорностью смотря в его тёплые глаза, не замечая завуалированной леденящей жестокости. Они почти не отличались. Но первая Тоши ничего не знала о своей двойной жизни в виде агента бывшего Капитана и лишь задавалась вопросами: «А что я делала прошлым вечером?». Вновь и вновь погружаясь в сон, пока бодрствовало её второе сознание. Информацию об экспериментах молодая учёная приняла с интересом и неприкрытым воодушевлением. Но помимо послушной марионетки Соуске с каждым годом видел в ней невообразимый материал, не поддающийся рациональному объяснению. Таура, по-видимому, даже не представляла, насколько уникальным занпакто она обладала. Ведь назвать Тоши просто скопированным лицом было трудно с каждым годом. Если её чувства к Айзену и были объяснимы, как возможные чувства Тауры, то все остальные эмоции и, самое главное, способности к науке — выходили за грани понимания. Вряд ли бы Мэй могла когда-нибудь открыть в себе подобный талант. Так что именно скопировал Данталион? Лицо? Память? Душу? Или всего понемногу, что дало идеальную подмену настоящей убитой десятилетия назад Тоши. Умиротворенно-спящее лицо Тоши, казалось, светилось под искусственно-ярким светом, что обволакивал операционный стол, служивший ей временной колыбелью. Айзен следил как зигзаг стрелки, рассчитывающий реяцу, скачет подобно линии, отмеривающей пульс. Капитан развернулся на кресле в сторону операционного ложа. — Ну как, Тошка-картошка все еще спит? — беззаботно полюбопытствовал Ичимару, юркнув мимо. — Кажется, я был прав. Данталион как-то влияет на раздвоение личности, — Соуске задумчиво провёл по подбородку, подойдя к Тоши и заметив, как на мгновение дрогнули светлые ресницы. — Вот только какая занпакто от этого выгода? Пробивает волю хозяйки? — Или наоборот. — Как всё сложно-то, — вымученно простонал Гин. — Можно попробовать взять её сознание под контроль с помощью психотропных веществ, нужно лишь придумать переключатель. И тогда станет легче использовать её вторую личность. — Что-то вроде кодового слова? — Почему бы и нет? Не находишь в этом ничего романтичного? — Я нахожу в этом нечто циничное. Но раз Тоши всё равно мертва, то это облегчает совесть. Кстати, а вы не боитесь, что Капитан Куротсучи рано или поздно поймет, что с её телом что-то не так? Айзен лишь улыбнулся краем губ на подобное замечание. — Куротсучи под гипнозом ещё со дня, когда он забрал Тоши к себе. Даже если Тоши расколется надвое, он этого не заметит. Что важнее, меня поражает скорость роста её клеток. Она выросла слишком быстро, не совсем нормально для души. — В смысле? — Гин даже подошёл ближе, заинтересованно оглядев объект исследования. — Она растёт как на дрожжах, с Кейко этого не было заметно. — Думаете, снова проделки занпакто? — Если реяцу поглощена, она может трансформироваться так, как это будет угодно занпакто. Интересно, — Айзен провел тыльной стороной ладони по щеке Тоши, — если позаимствовать реяцу «Тоши», приживётся ли она в другом объекте? Сколько бы Айзен ни пытался проводить на ней экспериментов, все тщетно. Данталион не поддавался манипуляциям. А позволить Тоши пробудить занпакто он не мог, ведь тогда Таура может вырваться на свободу. Он до сих пор не мог дать ответа, как именно Кейко дала трещину для Тауры. «Смерть? Стресс? Страх? Попыталась пробудить занпакто, умирая?». — Я сделаю всё, что будет в моих силах, Капитан Айзен, — обычная фраза из уст беспрекословно повинующейся Тоши. Ей хватало легкой ласки после очередного эксперимента, которую он дарил ей, пытаясь ощутить в её прикосновениях губы Тауры. Но более забавную картину собой представляла ничего не знающая первая Тоши, что и стала выбором Владыки, даже несмотря на беспрекословное повиновение второй. Любопытная проныра, что не остановится ни перед одним вопросом. Вот кто сможет достойно однажды пробудить Тауру, и не дать заскучать за это время. Кто же ты всё-таки — Таура? Или Тоши? Таура и Тоши одновременно? Крик рассёкшего небо змееяда заставил опомниться капитана пятого отряда, что стоял у величественного крона дуба, в тенях которого они когда-то лежали с Таурой, мечтая о небесах. А теперь, отлынивая от работы с бутылкой сакэ, Тоши пряталась в заблудших тенях и открытым, жаждущим ответов взглядом смотрела на бывшего капитана. «А что если направлять её по старым тропам Тауры? Как на это отреагирует её психика?». Змея, что спокойно ползала под пристальным взглядом змееяда, ещё не знала, какой тернистый путь уготован её судьбе всего одним человеком. Ещё даже не подозревая, как скоро не спеша бог начнет ломать её железным прутом, просто наслаждаясь криком натянувшей чужую личину змеи.