Фотограф

Утро. Солнечные лучики нежно и мягко касаются моей кожи, даря приятное чувство бодрости и душевного спокойствия. Я лениво поднялся с кровати и не спеша подошёл к окну. Широко распахнув форточку, я полной грудью вдохнул душистый аромат бархатной сирени, что растёт около домика. На одной из её веток сидит соловей, насвистывая очаровательную утреннюю симфонию на своём птичьем языке. Так начался мой шестой день в "Совёнке". Нельзя сказать, что я до конца здесь освоился и привык к этому лагерю с его весьма разношёрстными обитателями, но всё-таки в этом месте есть что-то по-своему приятное и волшебное, заставляющее забыть на время о поисках ответов и мучительном самокопании. Как я сюда попал? Кто ко всему этому причастен? Суждено ли мне вернуться обратно? Мне, если честно, уже всё равно. Нет, правда, совсем плевать. Конечно же, я бы не стал отказываться от ответов, если бы кто-то мне их предложил, но целенаправленно их искать я больше не намерен. Хватит с меня. Я есть здесь и сейчас. Главное, что тут я чувствую себя вполне хорошо и уютно. Главное, что здесь я по-настоящему счастлив. Пожалуй, это место вполне может называться моим новым домом, уезжать куда-то из которого я больше не хочу. Ольга Дмитриевна ещё крепко спит. Не желая её будить, я надел пионерскую форму, завязал галстук и аккуратно покинул домик. Вода в умывальнике довольно-таки тёплая. Похоже, не успела остыть за ночь. Как следует насладившись утренними водными процедурами, я вспомнил вчерашнюю ночь, проведённую наедине с Алисой в столовой, ключи от которой она предусмотрительно спёрла у Ольги Дмитриевны. По всему телу пробежали приятные мурашки, сопровождающиеся чувством эйфории. Что может быть лучше, чем осознание того, что прошлой ночью у тебя был близкий контакт с очаровательной девушкой? Думаю, теперь мне надо просто плыть по течению и не предпринимать каких-либо важных решений. Я заметил, что в последнее время мало что происходит по моей воле. Пусть так будет и дальше. Обычно на завтраке здесь подают всякую бурду, вызывающую невероятное отвращение и рвотные позывы, которую и пищей-то назвать тяжело, а сегодня каша на удивление вкусная. Настолько вкусная, что у меня не было другого выбора, кроме как сходить за добавкой. Набив желудок до отвала, я отнёс посуду на дальний стол и вышел наружу. На линейке я узнал от Слави, что сегодня, оказывается, последний день смены. Последний день... Даже поверить трудно. И куда же я теперь денусь? Увезёт ли автобус меня обратно, в моё время, или же я попаду в тот самый райцентр, о котором все говорят? От одной только мысли, что я могу потерять Алису, мне становится чертовски грустно. Кстати, почему-то именно её я не видел ни на завтраке, ни на линейке... Спит всё ещё, что ли? Или ей просто стыдно смотреть мне в глаза после вчерашнего? После линейки Славя с Женей позвали меня купаться на пляж. Интересно, с чего это они вдруг? Впрочем, не вижу никакого смысла отказываться, ибо солнце, висящее достаточно высоко, начинает сильно нагревать голову. Довольно странно, что в такую изнурительную жару на пляже никого нет, не считая нас троих. Впрочем, это никак не помешало нам как следует повеселиться и отлично провести время. Протрубил горн, призывающий пионеров в столовую. Несмотря на все мои уговоры пойти пообедать, Славя с Женей отказались идти и остались купаться. Ну и пусть себе купаются, последний день смены, как-никак. На первое сегодня дают довольно-таки вкусный и наваристый борщ со свиными рёбрышками, а на второе - пюре с котлетой. Похоже, этот день не перестанет меня радовать. Как и в случае с завтраком, я не смог не сходить на кухню и не попросить добавки. Я заметил, что и на обеде Алисы не оказалось. Это уже начинает казаться странным. Собираясь уходить из столовой, я столкнулся с Леной около двери. Она окинула меня с ног до головы каким-то недобрым взглядом. Это совсем на неё не похоже. После сытного обеда я решил пойти в домик вожатой и немножко вздремнуть. Завалившись на бок, я заметил, что под кроватью Ольги Дмитриевны лежит старый, видавший виды советский фотоаппарат, покрытый толстым слоем пыли. Хм, давненько же им никто не пользовался. Объектив вроде бы целый, всё работает. Убедившись, что в фотоаппарате осталось плёнки ещё на несколько кадров, я решил, что после сна стоит немного пофотографировать лагерь и пионеров. Всё-таки если я попаду обратно в свой мир, то неплохо бы заиметь немного фото на память. Спал я относительно недолго, часа полтора. Решил зайти в кружок кибернетиков к Шурику и Электронику. Ребята уже собрали свои вещи. Говорят, что обязательно приедут сюда следующим летом, и меня тоже зовут. На мои расспросы о том, не видели ли они сегодня Алису, кибернетики отрицательно мотают головами. Наверное, где-то с Ульянкой болтается, ведь я не видел сегодня их обеих. Не хочется тратить плёнку на кого попало, но всё же этих двоих обязательно надо запечатлеть. Я достал фотоаппарат и сделал несколько кадров. Жаль, что нельзя сразу посмотреть снимки, у Электроника было такое глупое, но в то же время забавное лицо. Иногда мне кажется, что именно здесь моё место. Тут есть всё, что нужно для здоровой и активной жизни: природа, свежий воздух, приятные и общительные люди. Даже немного грустно отсюда уезжать. Тем не менее, что бы ни случилось, куда бы я ни уехал после смены, Алису я не брошу. За эти шесть дней я чертовски сильно к ней привязался. Без этой девушки я не представляю своё дальнейшее существование. Я определённо попал сюда не просто так, а с целью найти своё счастье. Теперь самое главное - не потерять это счастье. Примерно в четыре часа дня я решил зайти в музыкальный кружок и проведать Мику, которая тоже собиралась в дорогу. Кажется, она чем-то напугана, но не хочет этого показывать. Попытки разговорить эту девчонку, которая обычно болтает без умолку и тараторит невесть что, не увенчались успехом. Наверное, ей тоже очень тяжело покидать это место. На мои просьбы сфотографироваться со мной на память она отреагировала резким и громким отказом. Странная она какая-то. Выходя наружу, я всё же сделал один снимок, пока она смотрела в другую сторону. Ну хоть какие-то воспоминания останутся. На ужине я сел за один стол с Ульяной. Странно, но и она не знает, куда подевалась Алиса. Теперь я начал не на шутку волноваться. Куда она могла уйти-то? Неужели вчера я был недостаточно хорош? Или, может, я чем-то её обидел? Нужно срочно найти её и поговорить. Подозреваю, что именно в этой ситуации я должен что-то предпринять, а не продолжать плыть по течению. Вопреки всем приложенным усилиям, Алиса не нашлась. После ужина у меня сильно разболелась голова. Вчера была точно такая же боль. Должно быть, солнцем напекло. Я снова сходил в медпункт и принял несколько таблеток от головной боли. Виола сказала, чтобы в следующий раз я не забывал надевать панамку. Я поблагодарил медсестру и поспешил удалиться. Странно. У меня ещё никогда не было такой сильной головной боли. Похоже, таблетки мне совсем не помогли. Я массирую виски вращательными движениями подушечек пальцев, но от этого боль только усиливается. Я сел на скамейку. Из носа пошла кровь, со лба хлещет пот. Голова готова разорваться на тысячу мелких осколков. В глазах начинает темнеть... Вечер. Площадь. Розовый закат. Пионеры весело бегают по территории и веселятся, словно маленькие дети, совершенно игнорируя мои просьбы собраться для общего фото. Пускай будут хотя бы размазанные снимки, раз уж им так лень построиться. Я сижу на скамейке и мирно покуриваю сигарету, наслаждаясь прекрасным вечером. К сожалению, Алису я так и не смог найти. Ну и чёрт с ней. Если захочет, то сама найдётся. Я не собираюсь играть в эти глупые игры. В глаза ударила яркая вспышка света, в одно мгновение сделавшая безоблачный вечер мрачным и дождливым. Тишина наполнилась отчаянными воплями окровавленных пионеров, снующих по площади и не знающих, куда бежать. Резкий зловонный запах гниющего мяса ударил в нос, вызвав рвотные позывы. Из желудка полезли омерзительные массы сырого мяса, сопровождающиеся кровью и комками рыжих волос. Алиса...? Теперь-то понятно, куда она пропала и почему я так плотно покушал на завтраке и обеде. Закончив свои дела, я увидел, как перед моим взором материализовалась Виола, радостно хлопающая в ладоши и смотрящая на меня глазами гордящейся матери. С её слов я понял только то, что какие-то таблетки подействовали и что я идеально сыграл свою роль. Не понимаю, о чём это она? Я вспомнил, как своими руками топил Славю и Женю в озере. Вспомнил, как в столовой забил Алису до смерти топором для разделки мяса, после чего бережно порезал её на мелкие кусочки и пропустил через мясорубку. Глядя на двуствольную винтовку, лежащую на коленях, я понял, что на самом деле я никого не фотографировал... Поэтому меня все так боялись? Ловким движением руки Виола достала две таблетки из баночки и засунула их мне в рот, после чего я покорно их проглотил. Тихий и спокойный вечер, постепенно переходящий в ночь. Как же я люблю такие моменты. В детстве я ни разу не бывал в лагерях, так что для меня вся эта атмосфера в диковинку. Завтра уже закончится эта смена. А дальше что? Думаю, если я застряну здесь надолго, то стоит поселиться в городе, в котором живёт Алиса, чтобы всегда быть рядом с ней. Как бы то ни было, это лето я никогда не забуду. Проходящая мимо медсестра поинтересовалась моим самочувствием и напомнила, что я забыл сфотографировать Лену и Ульянку, дав мне в подарок баночку с фотоплёнкой. Интересно, откуда она знает? Неважно. Главное, что она права, ведь так? Я заменил плёнку в фотоаппарате и отправился искать девчонок. Далеко им от меня не уйти. Утро. Солнечные лучики нежно и мягко касаются моей кожи, даря приятное чувство бодрости и душевного спокойствия. Я лениво поднялся с кровати и не спеша подошёл к окну. Широко распахнув форточку, я полной грудью вдохнул душистый аромат бархатной сирени, что растёт около домика. Ольга Дмитриевна ещё спит. Эх, вот ведь соня. Как ни крути, она всё же замечательная вожатая. Чтобы солнце не светило Оленьке в глаза, я на всякий случай их вырезал. Ведь я же порядочный пионер, правильно? До чего же всё-таки прекрасное утро. Надев пионерскую форму и завязав красный галстук, я взял уже полюбившийся мне фотоаппарат и сделал селфи на фоне мирно спящей Ольги Дмитриевны, забрызгав всю комнату содержимым своей черепной коробки. Ведь должна же остаться какая-то память... Надеюсь, я не моргнул.