Рука в руке.

Et les yeux dans les yeux Et la main dans la main Ils s'en vont amoureux Sans peur du lendemain.

Изабель носит длинные бархатные юбки и широкие позолоченные браслеты. Её берет падает на мокрый асфальт, она ругается сквозь зубы, но тут же улыбается так широко, что Тео тает в белизне этой улыбки. Он протягивает руку и отводит длинный чёрный локон с её манящих голубых глаз. Сегодня она изображает из себя древнюю жрицу: лиловое платье из тонкого шифона, блеск браслетов и перстней на руках, туфли, которые она несёт в руке уже второй час их длинного пути. Она шепчет Тео цитаты из «Мальтийского сокола», когда они проходят мимо рисунка с птицей на стене одного из зданий на улице Риволи, он пытается столкнуть её в воду на мосте Нёф, на бульваре Сен-Мишель они играли в догонялки, а в зарослях Люксембургского сада – в прятки. Её не остановить, она горячо кричит «Vive la Revolution!» и размахивает одной туфлёй, кидаясь на всех, кто попадётся ей на пути. Тео давно научился поспевать за ней: он хватает вторую туфлю и наносит сокрушительный удар одному из полицейских прямо в лоб. А потом они долго бегут до Латинского квартала, где прячутся на маленькой улице Ролен. Она лежит на полу, опираясь на локоть, и курит из мундштука. Её сильно подведённые глаза горят огнём азарта. Она поднимает ладонь вверх и стремительно бросает её на пол. -В каком фильме спасению жизни героя мешает самолёт? – она игриво поднимает бровь, чертовка, и наблюдает за отчаянными попытками Тео «раскрутить её хотя бы на фамилию главного героя». -Джильда. – Ледяным голосом чеканит она, и Тео застывает, а потом хлопает себя по коленям, ругаясь на чистом французском. – Поцелуй меня. Их языки сплетаются, она смотрит, как поднимаются его брови, как его ресницы дрожат, словно крылья бабочки, она всегда смотрит на него во время долгого поцелуя. Они целуются ещё полчаса, а потом долго лежат на полу. Её холодные пальцы крепко сжимают его ладонь, как всегда, когда они спят вместе. Они неразлучны с рождения. - Ты ведь меня никогда не бросишь? Никогда не предашь? – Этот вопрос в требовательном тоне не терпит тишины, но он ещё пытается увернуться от ответа, сворачиваясь в клубок. – Отвечай! Он долго смотрит на неё, так долго, что выпытывает повторное «отвечай», а потом тихо шепчет: - Никогда. Они засыпают, прижавшись друг к другу, согреваясь в эту холодную осеннюю ночь перед забастовкой. А завтрашним утром в Париж прибывает паром с Мэттью на борту.