Bad boy plus very bad boy

Saw you there and I thought, «Oh my God, look at that face! You look like my next mistake. Love's a game, wanna play?»* «Blanc Space», Taylor Swift - Ты фальшивишь, Смайт. Еще раз. Он совсем не устал. Он должен бы устать, ведь репетирует без передышки уже часов пять подряд, но, благодаря стероидам, видимо (хоть какая-то польза от этой дряни), не чувствует усталости. Только злость. Сильную злость. - Все ушли три часа назад. Может, и меня отпустишь наконец? Или ты хочешь пригласить меня на свидание, но стесняешься, и мне придется торчать тут под предлогом репетиции, пока ты не наберешься смелости? Он скрещивает руки на груди и насмешливо вскидывает брови. Кларингтон, который нагло разлегся на диване и выглядит так, будто вот-вот уснет, даже глаз не открывает. - Чтобы пригласить тебя на свидание, смелость не требуется. Очевидно, что ты не из тех, кто отказывает. Кроме того, повторюсь: парни меня не интересуют. А вот голос далеко не сонный, пусть и лишенный каких-либо эмоций. Кларингтон явно приготовился мучить его еще целую вечность. Смайт смеется (несколько натянуто, но все же смеется – что угодно, лишь бы не показать, что оскорбление его задело, ведь это значило бы признать, что Хантер прав) и усаживается на подоконник. С него хватит на сегодня работы. Если он еще раз споет «Live while we young», его стошнит. Или он врежет Кларингтону. Или и то, и другое. - Ни один натурал не станет при встрече с незнакомым парнишкой первым делом заявлять, что он не гей. А ты постоянно так делаешь. Хантер презрительно фыркает. - Я никогда не говорил, что я не гей. Себастьян снова смеется, на этот раз искренне. - И что же ты имел в виду, в таком случае? Кларингтон садится, закидывает ногу на ногу и надевает темные очки, которые буквально минут десять назад положил на тумбочку рядом с диваном (непонятно, зачем, но этот парень все время их напяливает, даже в помещении – одна из тысячи мелочей, которые Смайта в нем ужасно бесят). - Может, мы лучше обсудим твой провалившийся план возвращения Блейна в «Далтон»? - Ты сам сказал, что это хорошая идея. Себастьян слегка пожимает плечами и невольно морщится – в его голове фраза не звучала как попытка оправдаться. - Дело в том, Смайт, что я вовсе не считал это хорошей идеей. Я прекрасно знал, что ничего не выйдет. Просто ты казался таким воодушевленным… Собакам иногда надо кидать кости, иначе они начнут кусаться, вот и все. Могу я задать тебе вопрос? «Меня от тебя тошнит, так что я, пожалуй, откажусь». - Конечно. «Черт! Ты обещал Блейну не жульничать и начать с чистого листа, но ты не обещал быть вежливым с подобными уродами. Кроме того, обещание все равно уже нарушено, так какая разница?» - Ты хочешь победить на отборочных? - Шутишь? - Я абсолютно серьезен. И знаешь, почему я спрашиваю тебя об этом? Потому что ты либо бездарен, либо недостаточно стараешься. - С меня довольно. Себастьян спрыгивает с подоконника и идет к двери, даже не взглянув на Кларингтона, однако уйти ему, к его огромнейшей досаде, так и не удается. Хантер проворно вскакивает и прижимает его к стене. - А у тебя сильные руки. Сексуально. Он очень часто называет что-либо или кого-либо «сексуальным», но редко это оказывается таким правдивым, как сейчас. На самом деле, почти никогда. - Думаешь, я не хотел бы, чтобы Блейн играл на нашей стороне? Я бы выдрессировал эту талантливую болонку как следует, и победа была бы у нас в кармане. И нам не пришлось бы принимать чертовы стероиды, от которых меня, честно говоря, уже тошнит. Но ничего не поделаешь, Смайт, его здесь нет, а тебе до него удручающе далеко. Поэтому ты отработаешь этот номер столько раз, сколько я скажу, и примешь такую дозу, какую я скажу. Мне очень нужна эта победа. Я. С вас. Не слезу. Не надейся. С тебя особенно. Вполне возможно, что Себастьяну просто кажется, но он готов поклясться, что, несмотря на привычный равнодушный высокомерный тон, уголки губ Кларингтона дернулись вверх (жалкое подобие улыбки, но пока что Смайту не удавалось заметить за своим «боссом» даже этого). - Отпустишь меня, сладкий, ладно? Так петь будет не очень удобно. Он озорно подмигивает, не особенно ожидая, что Хантер подчинится, и, честно говоря, не особенно стремясь вырваться. Приятно, когда кто-то не хочет, чтобы ты уходил – возникает обманчивое ощущение, что этот «кто-то» в тебе нуждается. Однако Кларингтон послушно отпускает его и даже отступает на пару шагов. Неверный ход. Себастьян ловким движением руки снимает с него очки и устраивает им свидание с противоположной стеной, которого те, увы, не переживают. Повисает напряженная тишина. Настолько напряженная, что Смайту кажется, будто он может услышать, как между ним и Хантером потрескивают искры. Наконец раздается чей-то нервный запоздалый смех, и Себастьян далеко не сразу понимает, что это смеется он сам. Кларингтон не реагирует. Он изучает своего «подопечного» взглядом, будто решаясь на дорогую покупку, и Смайт неожиданно выходит из себя – отвешивает Хантеру пощечину. «Надеюсь, тебе больно. Надеюсь, тебе очень больно, сладкий. Жаль, под рукой нет слэша с каменной солью» - думает он с садистским удовольствием, хотя краешком сознания, не затуманенным злостью, прекрасно осознает, что ведет себя именно так, как ему себя вести очень и очень не хотелось бы. - Прекрати пялиться на меня так. Я не проститутка. Он совсем не намеревался этого говорить, но теперь понимает, что именно слово «проститутка» вечно вертится у него в голове, когда он замечает на себе чьи-то взгляды. Глупо, конечно, однако ему постоянно кажется, что все эти люди о нем именно такого мнения. А семнадцатилетнего парня такое вряд ли может порадовать. Кларингтон улыбается. «Надо же, не думал, что он умеет». - Уверен? Он не помнит, когда и на кого так сильно злился в последний раз. - Эта репетиция окончена. – отрезает он холодно и снова идет к двери. На этот раз его никто не останавливает, но в этом нет необходимости – Себастьян сам останавливается на пороге, стремительно возвращается обратно, впивается пальцами в рубашку Хантера и начинает покрывать его шею короткими жадными поцелуями, повинуясь необъяснимой острой потребности прикоснуться к нему. - Себастьян… Что ты… Смайт не дает ему договорить или хотя бы собраться с мыслями (он и сам не знает, что делает и почему), перейдя от шеи к губам и сделав дальнейшее общение временно невозможным по чисто техническим причинам. «А ведь это первый раз, когда он обращается ко мне по имени. Сексуально. Чертовски сексуально». Наконец он заставляет себя отстраниться, тяжело дыша и с трудом удерживаясь, чтобы не поцеловать Кларингтона снова. - Эта репетиция окончена, - повторяет он. Теперь неважно, что он скажет. По глазам Хантера он видит, что тот завелся также сильно, как и он сам. Какая разница, кто и в каких выражениях первым предложит то, о чем они оба думают? Смайту уже плевать, что всего час назад ему бы и в голову не пришло рассматривать «босса» в таком плане. Он человек настроения и привык потакать своим желаниям, а сейчас единственное его желание – узнать, как этот высокомерный парнишка выглядит без одежды. – Проводишь меня? Себастьян подмигивает, торжествующе улыбаясь. Непривычно и чрезвычайно приятно чувствовать над Хантером свою власть, пусть даже эта власть заключается всего-навсего в том, что парень очень его хочет. Кларингтон отводит взгляд и долго кашляет (видимо, стараясь скрыть смущение и растерянность). - Очки сейчас были бы очень кстати. Смайт беззаботно смеется и тянет Хантера за руку. - Идем уже. Тебе понравится, сладкий, обещаю. *** Себастьян рассеянно улыбается и проводит кончиками пальцев по напряженной спине Кларингтона, сидящего у него на кровати. - Спешишь куда-то? Смайт сам удивляется тому, насколько его задевает и раздражает сама вероятность того, что Хантер уйдет прямо сейчас. Кларингтон вздыхает, забирается обратно под одеяло, поворачивается к Себастьяну и внимательно смотрит ему в глаза, чуть хмурясь. - Я тебе нравлюсь? Да? - Я… Странно, но ему еще ни разу не приходилось говорить парню такое. Либо до этого просто не доходило (секс без обязательств – типичный для него вид отношений), либо ему удавалось отшутиться. - Если честно, я не знаю. Ты вызываешь у меня желание бороться с тобой и в то же время сдаться тебе без боя. Звучит странно и слишком по-гейски, знаю, но на самом деле это интересно. И очень… Сексуально, - он тихонько смеется и гладит Кларингтона по щеке. – Вряд ли из нас выйдет… Ну… Ты понимаешь… Пара. Но мне нравится разговаривать с тобой… Конечно, кроме тех случаев, когда ты называешь меня «дрессированной собачкой» и все в этом роде. И еще мне определенно нравится с тобой целоваться. Он наклоняется к Хантеру, намереваясь проиллюстрировать свои слова, но тот неожиданно отталкивает его, встает и начинает быстро одеваться, не обращая на Себастьяна ни малейшего внимания. - Ты, видимо, издеваешься, сладкий. Он надеялся, что ему удастся произнести это насмешливо и небрежно, но в конечном итоге его речь больше напоминает рычание, и даже просто спокойной ее назвать сложно. - Я, пожалуй, воздержусь от комментариев по поводу твоей жалкой попытки быть взрослым и серьезным, поскольку она была слишком жалкой даже для тебя. Из нас НИКОГДА не выйдет пары и мы НИКОГДА больше не будем целоваться. Дело вот в чем, Смайт: когда я говорю, что меня не интересуют парни, это не значит, что я натурал. Это значит, что мне сейчас не до отношений. Я не хочу ни парней, ни девушек. Единственное, чего я хочу: выиграть долбанные отборочные и избавиться от проблем с оценками, чтобы иметь возможность остаться в «Далтоне» до конца года. Надеюсь, завтра ты на репетицию не опоздаешь, потому что сегодня мы потеряли из-за тебя полчаса. И вот еще что… Ты должен мне новые очки.