Aut vincere, aut mori (победа или смерть)

Перед глазами все расплывалось. Девушка моргнула несколько раз, возвращая себе четкость зрения. Нога горела огнем, но сейчас эта боль даже радовала, как бы странно это не звучало. Она позволяла Алине отвлечься от мыслей о произошедшем, и сосредоточиться на другом: необходимости вытащить пулю и убраться отсюда как можно дальше. В больницу ехать было определенно нельзя. Как только врачи увидят огнестрельное ранение, сразу же сообщат полиции. А вот только проблем с копами ей и не хватало. Значит, оставался один вариант — вытащить пулю самой. Вот только она не была уверена, что справится. Это, все-таки, было не самым приятным занятием. Выходило, что без помощи ей не обойтись. А это означало, что ей придется просить об этом Кастиэля. Ей не хотелось этого. Она не была уверена, что вообще хотела бы его видеть. Ей было необходимо остаться наедине с собой и попытаться собрать свои мысли и чувства во что-то целостное. Но у нее не было выбора. Впрочем, как обычно. От этой мысли уголки ее губ дрогнули в горьком подобии улыбки. Она собралась с силами и, сжав зубы, поднялась. Где-то здесь должна была быть аптечка. Если она не может достать пулю, то стоит хотя бы подготовить инструменты и обработать рану. Ногу прострелило болью, но она, не обращая ни на что внимания, двинулась к столу. Страницы книги Соломона были забрызганы кровью. Все заклинания, описанные там, требовали крови и картина, представшая перед девушкой, выглядела так, словно вся кровь, пролившаяся из-за этой проклятой книги, стала проступать на ее страницах. Она мысленно отметила, что стоит позже забрать ее, ведь нельзя, чтобы она вновь попала в руки к кому-нибудь, кто не боится убивать ради достижения власти. Она принялась выдвигать ящички стола в поисках аптечки. Она осматривала один за другим, пока в очередном не наткнулась на свой телефон. Тот оказался, на удивление, включен. Возможно, преступники проверяли ее смски и звонки, пытаясь выяснить, как скоро ее хватятся. Она спрятала мобильный в карман куртки и продолжила поиски. Помимо телефона тут обнаружился и ее кошелек. Видимо, их похитители не брезговали ничем, даже забирали все деньги, до единого цента, у своих жертв. Наконец ее старания были вознаграждены, и в самом нижнем ящике она обнаружила искомое. Там оказался полный набор первой медицинской помощи. Видимо, эти уроды подстраховались, вот только им не представилось случая воспользоваться содержимым коробочки. Эта мысль вызвала улыбку на лице Алины, при виде которой у другого человека вполне могли бы пойти мурашки. Она ни секунды не сожалела о том, что пристрелила их похитителей. Пусть они и выглядели как люди, но внутри они были настоящими монстрами. А монстров нужно убивать. Так ее учили. Захватив бутылку коньяка, стоявшую на столе и вполне пригодную для использования в роли антисептика, она медленно двинулась обратно, стараясь не поскользнуться на крови, что разлилась по полу. Алина тяжело опустилась на диван, устало выдыхая. Девушка аккуратно разрезала джинсы в том месте, где было входное отверстие пули. Она смочила ватку в алкоголе и трясущимися от нервов руками принялась обрабатывать рваные края раны. Боль была невероятно жгучей, словно кто-то приложил к ее коже раскаленное железо. Она застонала сквозь зубы и, зажмурив глаза, откинула голову на спинку дивана. Савина просидела так несколько мгновений, прежде чем нашла в себе силы продолжить. Внезапно со стороны двери раздался задушенный вскрик. Алина напряглась и резко повернулась к дверному проему, но это оказались лишь напуганная Джейн и Кас. Реакция бывшей пленницы была не удивительна: несмотря на все пережитое, она вряд ли была готова к виду залитой кровью комнаты и четырех бездыханных тел. -Кастиэль, отведи Джейн на улицу, ей нужно подышать свежим воздухом. — Голос охотницы был усталым и хриплым. -Нет, подожди. — Алина удивленно посмотрела на девушку. Хоть ее голос дрожал, но выглядела та уверенно. — Тебе нужна помощь. Я, конечно, не врач, а всего лишь ветеринар, но, думаю, смогу вытащить пулю и зашить рану. — Она кивнула на разодранные и окровавленные джинсы. -Уверена, что справишься? — Охотница уважительно посмотрела на бывшую пленницу, как только получила подтверждение. Другая бы уже билась в истерике и бежала бы отсюда без оглядки, а эта девушка еще и собиралась оказать ей помощь в комнате, полной трупов. — Ляг. А Кас пусть держит тебя. Не хватало, чтобы ты еще покалечила себя. — Кас было уже дернулся, чтобы помочь, но застыл под взглядом Савиной. -Не нужно. Ему необходимо найти машину и завести ее. Я справлюсь. А ты действуй. — Алина вытянулась на диване, как ей и было сказано, и вцепилась руками в подлокотник, находящийся за головой. Ее тело было напряжено, словно камень, готовясь к боли, более сильной, чем той, что сейчас расползалась по ее мышцам. Кас, молча постояв еще пару мгновений на пороге комнаты, развернулся и ушел исполнять просьбу, не решаясь лишний раз бросить на напарницу взгляд. Спасенная девушка несколько раз вдохнула и выдохнула, возвращая себе контроль над дрожащими руками, прежде чем опуститься на колени перед диваном и приступить к медицинской процедуре. -Это ты всех так? — Джейн кивнула в сторону тел, подготавливаясь в неожиданной операции. -Частично. Половина — Каса. — Сердце забилось быстрее, когда она заметила в руках девушки обработанный пинцет. -Спасибо, что спасли меня. — Временный врач помолчала секунду, а потом поинтересовалась. — Готова? Алина кивнула и следом за этим на нее хлынула волна боли, которая была едва ли не больше, чем когда ранение было нанесено. Она так вцепилась в подлокотник, что пальцы побелели, и их свело судорогой. Казалось, она больше никогда не сможет их разогнуть. Кровь стучала в ушах. Хотелось немедленно оттолкнуть руки, которые причиняли такую боль, но какая-то отдаленная часть мозга, которая еще не погрузилась в какой-то красный туман, говорила, что этого нельзя делать. Казалось. Прошло всего несколько минут, прежде чем пуля была извлечена, хотя Алине показалось, что прошла вечность. Она услышала звон металла и открыла глаза, которые даже не знала, когда зажмурила. Пуля была извлечена и теперь лежала в железной миске, которую Джейн взяла, непонятно, где. -Осталось только зашить. Потерпи еще немного. — Успокаивающе произнесла девушка. Не то, чтобы это как-то помогло Савиной, но той ничего не оставалось, кроме как вновь кивнуть. Откуда-то со двора донесся звук работающего мотора. Кажется, Кас все-таки смог завести машину без ключей. Дин пару раз показывал ему, как это делать, но, честно говоря, Алина сомневалась, что он справится. На этом ее мысли вновь прервались. Игла подцепила кожу, соединяя края раны, а девушка откинулась на диван, ударяясь головой с глухим стуком. Ей казалось, что это никогда не закончится. Только сейчас она почувствовала привкус крови во рту. Кажется, она прокусила губу. Впрочем, это сейчас ее не волновало. Еще немного мучений, и последний узелок был завязан. Джейн еще раз обработала рану и наложила повязку. -Постарайся в ближайшее время не напрягать ногу и не мочить рану. — Она помогла Савиной подняться. Охотница пошатнулась, но все же смогла устоять на своих двоих. Захватив аптечку и книгу, они медленно двинулись на улицу. Девушка ожидала, что когда покинет этот дом — почувствует облегчение. Однако, все, что она чувствовала — это пустота, которая разъедала ее. Ей казалось, что она и не покидала это ненавистное место. Возможно, так и было. Возможно, частичка нее навсегда останется здесь, запертая в четырех стенах и вечно мучающаяся, без надежды на спасение. Она нетвердой походкой направилась на звук работающего мотора. Он привел девушек на задний двор, где стояла старая развалюха, непонятно каким образом все еще заводящаяся. Им было без разницы, на чем ехать до города, ведь они все равно собирались потом забрать их машину с ремонта, а это корыто бросить где-нибудь во дворах. Неожиданная вибрация телефона заставила ее вздрогнуть. Она медленно достала мобильный и уставилась на экран телефона. Входящий звонок был от Дина. Неудивительно, что он звонил ей. Они не общались несколько дней. Однако уже в следующее мгновение большой палец нажал на сброс. Она не была готова говорить. Ни с кем. Даже с родным братом. Особенно с ним. Она намеревалась сделать так, чтобы ни одна живая душа даже не начала догадываться о том, что произошло с ней. Она не хотела жалости. Она хотела лишь забыть все, что случилось. Алина подняла взгляд и столкнулась взором с Кастиэлем, стоящим около машины. Возможно, он понял, кто ей звонил. Но ей было плевать. Как только выпадет возможность, она собиралась сказать ему, чтобы даже думать не смел, чтобы кому-то обмолвиться о случившемся. Савина набросала короткое смс брату, в котором лишь упомянула, что в порядке и не может сейчас говорить, и спрятала телефон в карман. Она забралась на переднее сиденье, намереваясь убраться отсюда как можно дальше. -Джейн, не говори, кто спас тебя. Иначе у нас будут крупные неприятности. Придумай какую-нибудь историю, пока я везу тебя в участок. У тебя еще есть время. — Ее голос, разрезавший тишину, стоявшую в салоне машины, показался оглушительным. Она сама поморщилась от его звучания. Выехав на проезжую часть, она направилась в сторону города. Иногда Джейн подсказывала ей путь, но, в основном, больше никто не нарушал молчания. Вспоминать о случившемся не хотелось, а любые другие темы казались неуместными и глупыми. Было уже раннее утро, однако солнце еще не поднялось над горизонтом. Вокруг царила тишина и спокойствие. Полная противоположность тому, что творилось сейчас на душе у Алины. Эмоции в душе устроили целый шторм, который не давал ей нормально дышать. Она вцепилась руками в руль так сильно, что пальцам стало больно. Она не могла дать волю эмоциям, пока вокруг нее были люди. Потом, когда она останется одна, можно будет все. Сейчас же она лишь нахмурилась и постаралась восстановить сбившееся дыхание. Краем глаза она ловила взгляды Каса, который тот бросил на нее с соседнего сидения. Вот только ей было нечего сказать. Да и что она могла сказать после случившегося? Что все хорошо? Что она в порядке? Но это было далеко не так. Не существовало слов, которые бы могли описать ее состояние. Хотя, нет, парочка все же была: она чувствовала себя так, словно ее изваляли в грязи и теперь Алина никогда не сможет от нее отмыться. Ей хотелось, чтобы все, что случилось, было лишь кошмаром, но нет. Теперь это было ее реальностью. Это то, с чем ей предстояло жить. Но всего этого она бы не сказала Касу. По отношению к нему у нее были смешанные эмоции: она понимала, что он не виноват. Что над ним тоже было совершено насилие, несмотря на то, что это в ее тело вторгались. Это те, кого она убила, были виноваты в случившемся, не он. Но она все равно не могла даже смотреть на него. Он был словно постоянным напоминанием о случившемся, будто она когда-то могла бы забыть об этом. Каждый взгляд на ангела, каждое его слово, и вот она вновь оказывалась в той комнате, а сыновья Абрахама удовлетворяли свои извращенные потребности. Возможно, позже, когда воспоминания немного побледнеют в ее сознании, они смогут вернуть то, что у них было. Но не сейчас. Она отвлеклась от мыслей, когда перед ними появились огни ночного города. Еще немного и она сможет остаться одна. Джейн показала, где остановить машину и высадить ее. -Ты точно сможешь одна добраться до полицейского участка? — Уточнила Алина. Все-таки сейчас еще было довольно темно на улице, и мало ли кто мог бродить по дворам в такое время. Охотнице не хотелось, чтобы со спасенной девушкой что-то случилось. -Да, не беспокойся. Вам не стоит светиться перед полицейским участком после всего случившегося. Спасибо вам за все. — Джейн благодарно улыбнулась и исчезла в темноте улиц. Савина еще несколько минут постояла в переулке, на случай, если вдруг раздастся какой-нибудь подозрительный шум или крик. Но все было спокойно. Тогда она двинулась к ближайшему мотелю. Джейн рассказала, где его можно найти, так что девушка примерно знала, куда двигаться. Ни один из них не проронил ни слова, пока они ехали. Мотель встретил их вывеской, на которой половина лампочек давно перегорела. Видимо, это место было не самого лучшего качества. Впрочем, они не собирались здесь надолго задерживаться, так что им было все равно. Алина достала из кармана одну из карточек и протянула Кастиэлю. -Сними два одноместных номера, а я пока припаркую машину. Девушка постаралась припарковать автомобиль так, чтобы его не было видно с главной дороги. Она не знала, что Джейн скажет в полицейском участке, но надеялась, что та будет достаточно сообразительной, чтобы представить историю так, чтобы у охотников было время скрыться. Путь от места, где она припарковалась, до входа в мотель был коротким, но изматывающим. Ногу при каждом шаге простреливало болью, и из-за этого двигалась она довольно медленно. Когда, наконец, Савина вошла в холл, то подозрения о непрезентабельности мотеля подтвердились: женщина за стойкой регистрации лишь бросила на нее мимолетный взгляд и вновь с сонным выражением лица уставилась в экран телевизора. Видимо, любовная драма главных персонажей сериала занимала ее больше, чем вид раненой и потрепанной девушки. Впрочем, Алине это было только на руку. Отведя взгляд, она заметила ангела, который ждал ее, держа в руке пару ключей. Девушка медленно прохромала к нему, забрала первый попавшийся ключ и двинулась к своему номеру. Благо, что здесь не было лестниц, иначе бы их она точно не смогла преодолеть. Молча захлопнув за собой дверь комнаты, охотница огляделась: кровать, тумбочка, стол со стулом и старый телевизор были единственными убранствами комнаты. За еще одной дверью, должно быть, скрывалась ванная. Сейчас, когда наконец вокруг ничто не представляло угрозы, она, почему-то, не чувствовала себя в безопасности. Пока у нее была цель, она могла сосредоточиться на ней и забыть про все остальное. Но сейчас все было кончено. Ей не на что было переключить свои мысли. И картинки произошедшего всплывали у нее перед глазами, заставляя поежиться и обхватить себя руками. Подсознание не давало ей покоя, заставляя везде сидеть опасность. Алина поспешила задернуть шторы на окне, стараясь максимально закрыться и почувствоваться себя хоть в каком-то подобии на безопасность. Она еще раз подергала дверь, убеждаясь, что закрыла ее. Сбросив ботинки и куртку, она забралась на кровать, свернувшись в клубочек. Те слезы, что она так старательно сдерживала всю дорогу, теперь куда-то исчезли, оставив после себя только резь в глазах. У нее было чувство, словно ей на грудь кто-то бросил бетонную плиту, и теперь она пыталась сделать полноценный вдох, но это давалось с большим трудом. Ее начинало заметно потряхивать, и она укрылась покрывалом. Вставать и разбирать постель не было никаких сил. Будто кто-то высосал из нее всю жизненную энергию. Она старалась хоть как-то успокоиться, взять эмоции под контроль, но ничего не получалось. Она чувствовала, будто потеряла контроль над своей жизнью, будто она ничего не способна теперь сделать. Да, она убила почти всех своих обидчиков, а тех, до кого она не успела добраться, прикончил Кас. Она почувствовала на краткий миг удовлетворение, вот только легче от этого не стало. Ее начинало потряхивать все сильнее, страх заполнял ее. Было такое чувство, что теперь он бежит по ее венам вместо крови. Алина пыталась убедить себя, что сможет это пережить, перебороть душащий ее ужас. В конце концов, ведь могло быть и хуже. Ее могли пустить по кругу, как грозился поступить один из сыновей Абрахама. Могли сделать с ней все, что угодно. Но все сделал Кас. Он старался быть максимально аккуратным и не причинить боли, насколько это было возможно в той ситуации. Вот только самоубеждение не помогало. Потому что это все равно было насилием. Они заставили ее почувствовать себя беззащитной, напуганной и грязной, а сами упивались ее болью, отвращением и страхом. Получали от этого удовольствие. И это было почти так же ужасно, как если бы над ней надругались все, кто там был. Они заставили ее ненавидеть свою жизнь и свое тело. Алина не выдержала и сорвалась с кровати, чувствуя, как тошнота становится нестерпимой. Распахнув дверь, она рухнула на колени около унитаза, сгибаясь и выплескивая из себя все содержимое. Несмотря на то, что совсем скоро в желудке ничего не осталось, ее продолжало тошнить. Пот выступил на лбу и волосы прилипли к нему, заставляя ее дрожащими руками пытаться их убрать. Когда все это закончилось, она почувствовала, как щеки становятся мокрыми от слез. Вот только это не было непроизвольной реакцией организма на тошноту. Она, наконец, смогла позволить себе заплакать, и теперь слезы, не останавливаясь, бежали по щекам, заставляя ее задыхаться. Почему жизнь была так несправедлива к ней? Неужели она мало настрадалась за свои годы? Мало вытерпела?! Иногда ей казалось, что еще немного, и она сломается под градом того, что преподносила ей жизнь. Но каждый раз она вставала и собирала себя по кусочкам, потому что была должна так поступать. Ради братьев, друзей, всех тех, кого ей еще предстояло спасти. Но сейчас она не была уверена, что сможет сделать тоже самое. Не в этот раз. Этот удар жизни оказался слишком сильным для нее. Это был предел.