Aut vincere, aut mori (победа или смерть)

Прошел месяц с тех пор, как она вернулась домой. Рана на ноге полностью затянулась, а швы были давно сняты. Но это было единственным улучшением, произошедшим с ней за это время. Кошмары все еще преследовали ее, не давая сна ее измученному организму. Ее настроение, как казалось девушке, от постоянного стресса менялось десятки раз на дню. Вот она безразлична ко всему, а в следующее мгновение уже ослеплена злостью. Или ей почти спокойно. Такие эмоциональные горки выматывали похлеще самого изнурительного боя, который ей доводилось вести в своей жизни. Она не могла предугадать, что почувствует в следующую минуту. Но, видимо, ее организм решил, что такого стресса ей мало, поэтому уже которое утро она встречала, склонившись над унитазом и пытаясь не заплакать от скручивающей все внутренности тошноты. Это было хуже, чем самое ее ужасное похмелье. То, хотя бы, проходило за день, максимум — два, а этот кошмар не прекращался уже неделю. Сначала она грешила на то, что могла съесть что-то не слишком свежее, но даже таблетки, которые она приняла, не оказали никакого эффекта. Похоже, что она заработала себе серьезные проблемы с желудком. Снова переживая приступ тошноты, Алина пообещала себе, что как только ей станет лучше, она немедленно направится к врачу. Ни братьев, ни Бобби, ни Каса не было дома. Так что, когда спустя полчаса, девушка, пошатываясь, спустилась по лестнице на первый этаж, никто не стал ее останавливать и задавать вопросы об ее измотанном внешнем виде. Сев в машину, Алина дрожащей рукой повернула ключ зажигания и выехала на главную дорогу. Впервые за этот месяц девушка выбралась куда-то из дома. Тем более, одна. Чувство дискомфорта словно бы постоянно зудело под кожей, заставляя крепче хвататься за руль. Первые две недели она практически не выходила из своей комнаты. Благо, это можно было списать на ранение. Она сократила общение с семьей, списывая нежелание общаться на плохое самочувствие. Не то чтобы она не хотела их видеть, нет, просто она не чувствовала в себе сил, чтобы притворяться, будто все хорошо. Иногда к ней заходил Кас. По большей части они просто сидели, ничего не говоря. И если в самом начале Алина не хотела видеть его, потому что, несмотря на то, что хоть девушка и не винила ангела, но один его вид заставлял ее переживать все случившееся снова и снова в своей голове, то теперь ей было спокойно с этим мужчиной. Перед ним ей не нужно было притворяться. И она знала, что если она когда-то решится поговорить о случившемся с ним, он ее выслушает и поймет. А в такие моменты, когда не хотелось оставаться одной или было страшно, можно было вот так вот просто сидеть молча рядом. И осознание этого хоть немного, но успокаивало. Она вынырнула из своих мыслей, когда вошла в больничный холл. Она всегда испытывала какую-то смутную тревогу, когда находилась в таких местах. Вся атмосфера здесь была пропитана каким-то отчаянием и безысходностью. Да и воспоминания, промелькнувшие в голове, были не самыми приятными. В последний раз она оказалась в этом заведении, когда не смогла справиться с джином. В регистратуре ей сказали номер кабинета, и Алина направилась в указанном направлении. Несмотря на большое количество людей, в холлах не было шумно. Словно эта давящая атмосфера оказывала влияние не только на девушку, но и на всех остальных. Перед ней в очереди оказалось всего пара человек. Алина присела, так как слабость все еще давала о себе знать и, если честно, путь от машины до кабинета измотал ее. Напротив нее сидела молодая пара, очевидно, тоже ожидавшая своей очереди к врачу. Девушка была беременна и, судя по ее объемному животу, срок был довольно большим. Мужчина, сидевший с ней рядом, постоянно гладил ее живот и что-то нашептывал на ухо, беспрестанно улыбаясь. Смотря на эту идиллию и счастье, так и окутывающее коконом этих двоих, Алина почувствовала жгучую зависть. Она буквально разъедала ее изнутри. Охотница отвела взгляд, но уже в следующее мгновение вновь смотрела на них. В этот момент она, как никогда сильно пожалела, что вообще тогда, казалось, целую вечность назад, решила приехать в Америку. Она была благодарна судьбе, что та, наконец, дала ей семью, но взамен та требовала непомерную плату. Если бы они не приехали сюда, Дима бы не погиб, и ее жизнь не была бы такой. Возможно, на месте этой пары могли бы быть она и ее жених. И ей не пришлось бы пережить потери дорогих людей, изнасилование и любовь к тому, с кем она никогда не сможет быть. Она устало откинулась на спинку сиденья. Глаза жгло от подступающих слез, и девушка сильно сжала руку в кулак, чтобы сдержать рыдание. Ногти больно впились в ладонь, оставляя красные полумесяцы на коже. Эта боль помогла ей взять себя в руки. Когда подошла ее очередь идти на прием, Алина, как ей казалось, уже успокоилась и была собрана. В кабинете ее ожидала женщина, лет 60, с приятным лицом и доброй улыбкой. Напряжение постепенно покинуло девушку. Врач располагала к себе уже одним своим видом, поэтому Савина спокойно рассказала обо всем, что беспокоило ее. Женщина померила ей давление, уложила на кушетку, пропальпировала брюшную полость, постоянно задавая вопросы о том, не чувствует ли Алина дискомфорта. Девушка честно отвечала, что никакого дискомфорта не ощущает. Тогда женщина подкатила поближе к кушетке аппарат ультразвуковой диагностики. Девушка тут же напряглась. В голову уже начали мелькать мысли о язве и других неприятных болезнях. Все спокойствие тут же улетучилось. Она вздрогнула, когда почувствовала холод геля, которым был обмазан аппарат. Пока врач проводила диагностику, что-то внимательно рассматривая на экране аппарата, охотница лежала, не шелохнувшись. Спустя несколько томительных минут, наполненных молчанием, женщина, наконец, сказала: — Что ж, поздравляю. Вашему «недомоганию» уже 9 недель. — Простите, что? — Девушка непонимающе уставилась на доктора. Она не могла быть больна целых два месяца и не замечать этого. -Срок вашей беременности — примерно 9 недель. — Терпеливо повторила врач, внимательно наблюдая за реакцией пациентки. Все по-разному реагировали на эту новость. Некоторые радовались, некоторые злились, а некоторые были в панике. И, похоже, ее пациентка относилась к последней категории. Женщина наблюдала, как с лица девушки сошли те немногие краски, что там были. -Нет… Не может быть. — Просипела Алина вмиг пересохшими губами. Ее мозг отказывался воспринимать эту информацию. Она не могла быть беременна. Только не это. Очередная насмешка судьбы. Как говорится « бойся своих желаний». Спустя долгую минуту что-то щелкнуло в ее голове. -Подождите. Вы сказали « 9 недель». Вы ошиблись. Это невозможно. Вы ошиблись. Может, это вовсе это и не беременность? Может, это опухоль или киста? Или еще что-нибудь? — Ее мозг как-то пытался справиться с полученной информацией, подкидывая самые разные варианты. — Нет, это определенно точно беременность и абсолютно точный срок. — Эти слова были словно гвозди, заколачиваемые в крышку ее гроба. Последние надежды на ошибку рухнули. Этот ребенок был зачат в ужасных обстоятельствах. Она не знала, захочет ли Кас этого ребенка. Не знала, сможет ли быть хорошей матерью. Война между адом и раем тоже не давала о себе забыть. Время для рождения ребенка было настолько неподходящим, насколько это вообще возможно. Но один факт не давал ей возможности решить все здесь и сейчас. Это был ее ребенок. Собственное дитя от человека, которого она, несмотря ни на что, любила. Внезапно все стало слишком страшным и сложным. Она понятия не имела, стоит ли делать аборт или оставить ребенка. В любом случае, у нее еще было, как минимум, пара месяцев. В Южной Дакоте все равно нельзя было легально сделать аборт. Так что, если она все же решится на это, то поедет в Небраску, где его можно сделать до 20 недель. Это заставило Алину самую чуточку расслабиться. Ей не нужно было решать прямо сейчас. У нее есть время подумать. Взвесить все «за» и «против». Она вышла из кабинета врача в совершенно разбитом состоянии. Ноги машинально несли ее к выходу, в то время как голова кипела от мыслей. Она даже не заметила, когда успела выйти на улицу. Оглядевшись вокруг, она рухнула на ближайшую скамейку, не чувствуя в себе сил, чтобы ехать сейчас домой. Снег падал ей на волосы, тут же превращаясь в капли воды. Несмотря на середину декабря, зима так толком и не пришла в Су-фолс. Голова кипела от мыслей. Если она примет решение оставить ребенка, то должна будет сказать об этом Касу, а его реакция оставалась для нее загадкой. Вряд ли, он, конечно, будет настаивать на аборте. Он ведь, все же, ангел, хоть и временно потерявший силы. Но будет ли он хотеть этого ребенка? Будет ли он ему нужен? Или будет лишь болезненным напоминанием о том, что произошло? А что будет, если она, все же, решится на аборт? Она не сможет сказать об этом решении Касу, но как потом смотреть ему в глаза? Хотелось выть от безысходности. Почему в ее жизни все не может быть простым и понятным? Почему она должна взваливать груз этого решения на свои плечи? Ни на один из вопросов она так и не нашла ответа в своей голове. Тяжело поднявшись, будто к ее возрасту прибавилось еще несколько десятков лет, девушка двинулась к машине. *** Она избегала Каса, как только могла. Прошедшие несколько дней так ничего и не прояснили в ее голове. Однако сегодня, сидя на кровати и рассматривая снимок УЗИ (это стало ее привычкой за эти дни), у нее в голове что-то щелкнуло. Врач сказала, что ее срок 2 месяца. Этого не могло быть хотя бы потому, что у нее около полугода никого не было, до того … случая с Касом. Могла ли его нечеловеческая сущность как-то повлиять на развитие ребенка? И на что еще тогда она могла повлиять? Ей нужны были ответы. Положив снимок на кровать, она поторопилась вниз. В кабинете Бобби было несколько книг об ангелах, а также парочка манускриптов. Хоть что-то там должно было быть. По крайней мере, девушка на это надеялась. Узнать об этом у Каса она не могла, по крайней мере до того, как примет окончательное решение, а знать ей было жизненно необходимо. Полки были заставлены старыми пыльными книгами. Часть из них лежала на столе и на полу. Алина принялась торопливо разгребать завалы, откладывая в сторону все ненужное. Спустя десять минут перебирания самых разных книг к ней в руки, наконец, попал «Трактат об ангелах». Книга была довольно объемной. Страницы пожелтели от старости, да и общий ее вид заставлял беспокоиться за ее целостность. Что ж, на первое время этого ей хватит. Она поторопилась вернуться в свою комнату. Половицы скрипели под ногами, разрушая вечернюю тишину. Все уже разошлись по своим комнатам, поэтому ей удалось проскользнуть незамеченной. Точнее, она так думала. Когда она вошла в свою комнату и наткнулась там на Сэма, сидящего на ее кровати, она чуть было не выронила книгу, лишь в последний миг успев посильнее сжать пальцами обложку. Спрятав находку за спиной, она замерла рядом с дверью, которая закрылась за ее спиной, словно отрезая путь к отступлению. Когда она опустила взгляд чуть ниже, то почувствовала, как все внутри стягивается в напряженный комок. Брат держал в руках результат УЗИ, который она так неосмотрительно оставила на кровати. В комнате повисла гнетущая тишина. -Что ты здесь делаешь? — Каким-то невероятным образом голос Алины не дрогнул. — Просто зашел узнать, как ты. — Винчестер, наконец, оторвал взгляд от бумажки и посмотрел на сестру. — Ничего не хочешь рассказать? Алина открыла рот, чтобы ответить, но так и не нашла, что сказать. Она не подготовила слов заранее, так как была не уверена, что это ей понадобится. А сейчас мысли разбежались в разные стороны, оставляя в голове звенящую пустоту. -Ты и сам все видишь. — Охотница не знала, куда деть взгляд. Она так и стояла, переминаясь с ноги на ногу. — Почему ты ничего не сказала? — Мужчина потянул Алину за руку и усадил ее рядом с собой. -Я просто… Я еще ничего не решила…- Она ответила практически шепотом, но брат все расслышал. Савина подтянула колени к груди и обхватила их руками. Ей было очень страшно начинать этот разговор, но, в то же время, хотелось поделиться с кем-то хотя бы частью своих переживаний. Все эти мысли не оставляли ее ни на минуту в течение последних нескольких дней, не давая покоя. -А отец… Правильно ли я понимаю, что это Кас? — Осторожным тоном, словно боясь спугнуть дикого зверя, спросил Сэм. — Как ты… — Вскинула девушка голову, удивленно и испуганно смотря на брата. Своей реакцией она подтвердила подозрения мужчины, хотя он и без того был уверен в своей правоте. — Я заметил, как ты смотришь на него, когда думала, что этого никто не видит. — Алина тяжело вздохнула, уткнувшись вновь лбом в колени. — Ты прав, это он. — Я так понимаю, он тоже не знает? — Мужчина вновь опустил взгляд на карточку. -Не знает… Я не хочу ничего говорить, пока точно не определюсь, что делать с ребенком. Пожалуйста, не говори никому. Даже Дину. — Она умоляюще посмотрела на брата. — Обещаю. — Кивнул мужчина. Они еще несколько минут посидели в тишине, каждый думая о своем. — Почему ты не уверена в том, что будешь делать с ребенком? Что тебя беспокоит? — Сэм видел, что что-то тревожит сестру. Если бы она просто не хотела этого ребенка, то этого бы разговора и не было. Скорее всего, она бы уже сделала аборт. Приняв решение, она никогда не затягивала с его реализацией. А если бы ее ничего не тревожило, и она решила бы оставить ребенка, то затягивать с этой новостью девушка тоже бы не стала. — Думаешь это так просто? Решиться на это? — Горько усмехнулась девушка. Даже если отбросить то, что этот ребенок был результатом события в жизни, о котором бы она хотела раз и навсегда забыть, то было еще много причин, которые заставляли ее сомневаться. — Идет война. Неизвестно, доживем ли мы вообще до завтра. Сейчас просто не лучшее время. Но даже если мы и выживем, то буду ли я хорошей матерью? Что я могу дать своему ребенку? Чему смогу научить? Я ведь толком и ничего не умею, как убивать монстров. Какая из менять мать? И нужен ли этот ребенок Касу? — Я, Бобби и Дин готовы отдать свои жизни, чтобы предотвратить Армагеддон. Я не могу пообещать, что мы выиграем эту войну. Я не Бог, чтобы давать такие обещания. Но я обещаю, что сделаю все, от меня зависящее и даже больше, чтобы этот мир остался цел. А мать из тебя получится великолепная. Ты заботливая и добрая. В тебе сострадания больше, чем в нас всех вместе взятых. Ты рискуешь своей жизнью, чтобы спасать незнакомцев. Не каждый согласится на это. Ты та, кто сделает все возможное и невозможное для того, чтобы спасти наши с Дином шкуры, а потом сама же и устроишь нам трепку за то, что мы попали в заварушку. — Он помолчал пару мгновений, обдумывая свой дальнейший ответ. — Я не могу говорить с уверенностью за Каса. Но не лучше ли решать проблемы по мере их поступления? Нет смысла волноваться обо всем и сразу, особенно, когда ты даже не знаешь, что думает Кас на этот счет. — Сэм не знал, помогли ли его слова хоть сколько –нибудь его сестре. По крайней мере, для себя он решил, что что бы Алина не решила, он будет на ее стороне и поддержит ее. Потому что так поступают в семьях. Девушка придвинулась ближе и положила голову брату на плечо, прикрыв глаза. Его слова немного успокоили ее. По крайней мере, что бы ни случилось, у нее есть семья, на которую она может положиться. Вместе они смогут со всем справиться.