John Wayne Gacy Was...

      Затхлый запах в комнате бьёт в нос, но только я ощущаю всю эту плесень и гниль каждой клеточкой тела. Тусклая лампа освещает хлам, который стал отражением моей сущности. Музыкальные инструменты, микрофоны, оголенные электрические провода, вьющиеся змеями по полу, клоунские маски, залитые красной краской, разбросанные по полу ножи и биты. Кто я?       В полумраке я способен разглядеть самую незначительную деталь твоего силуэта. Ты извиваешься у меня на коленях (I gotta bad bitch on my lap). Я играю с тобой пальцами, но не позволяю перейти невидимую черту. Кажется, тебе это нравится (She loved when I tease her). Одно неловкое движение — и лёгкие сжимаются от резкой нехватки воздуха, но тебя это не пугает (Knot on her neck, make her wet). Ты не замечаешь хаоса вокруг? Не чувствуешь эту вонь?       Мне плевать на то, что происходит вокруг. Я пуст изнутри, а значит, внешний мир меня не интересует. Шестерёнки моей души больше не вращаются, адский механизм остановился и заржавел. Я не человек и даже не дрожащая тварь (Bitch please, ima wreck and ima mess). Мне надоели эти глупые игры, я устал, но уже не могу остановиться. Давай закончим это всё как можно скорее (Now let’s dealin’ it up, Ima keepin’ it up/Bring that ass to the ground, doe).              Мышцы судорожно сокращаются в спазме, пытаясь освободиться. Кожа трётся о тугие узлы верёвки, и на ней остаются красные следы. Что с тобой? Ты напугана? Я изменю тебя до неузнаваемости, тебе пойдёт твой новый образ (Rope on her hands, her friends never ever recognize her face). Как тебе эта маска? Она чудесна, не правда ли? Не всем дано понять её прелесть. Она немного запачкана, ничего страшного? Кажется, это всё же не краска (The Mask of Death, such a grace/Covered in blood, that’s how we’re dealin’).              Не считай себя исключением, ты одна из таких же несчастных, попавших в мои руки. Ваши лица мелькают перед глазами каждый день, я рад проделывать с вами это раз за разом (Everyday I blowin' those bitches). Но даже так вам не понять мои чувства. Душевная боль намного сильнее физической. Лучше бы меня резали ножом, чем оставляли невидимые раны на сердце. Я зашиваю их каждый раз, но рубцы никогда не исчезнут. Нитки будут истошно скрипеть с каждым ударом органа, напоминая о старой боли (See the scars on me? Emotional stitches).       Я готов разорвать на куски каждого, кто прикоснётся к хламу в моей мрачной комнате. Дотронься до моих вещей — и я выбью твои мозги на стену, размазывая их в красивом узоре; попробуй спеть в мой микрофон — и я засуну пару оголённых проводов тебе в уши, переключив рубильник с «off» на «on». Меня будоражит это, будто по венам пустили ток, мозг отключается, чувства обостряются. Пятна крови становятся ярче, въедаются своим цветом в глаза; плесень становится ядовито-зелёной, мне нравится этот оттенок. Всё вокруг видится приятнее и веселее, меня тянет улыбаться и сходить с ума. В ушах звучит милая 8bit мелодия, моё сознание играет со мной, искажая реальность в больших разноцветных кругах и молниях, словно я нахожусь в цирке (Killin' everyone who got my micro, electrical blows, smiling psycho).              Уже беспомощно ползаешь, не в состоянии поднять на меня взгляд? Какая же ты слабая, слишком быстро сдаёшься. Найди в себе силы перебороть свою беспомощность и встань. Хочешь присоединиться ко мне? Кинуть одну искру в их сторону, чтобы они стали ярче. Это будет красивое зрелище, обещаю, тебе понравится (Coming up, bitch, bring them on fire). Я припас для них кое-что новое. Настолько едкое, что можно ослепнуть. Тебе покажется это нестоящим, но это то, что отражает меня самого (Got some new shit even brighter, flashlight). Для меня нет рамок в этом мире. Я живу по собственным правилам, в своей собственной Вселенной. Я — бродячий музыкант, люди — мои музыкальные инструменты, их эмоции — ноты и слова для моих произведений. Эти симфонии похожи на какофонию, но мне нравится слушать смесь отчаянья и страха, наслаждения и неведенья. Меня ничто не останавливает, я — безумный поэт, стирающий грани реальности своими строками (For your eyes ,no limit to my rhymes). Я творю ужасные вещи и улыбаюсь, словно это развлечение. Я должен чувствовать себя жалким и ничтожным, должен рыдать, мечась из угла в угол. Каждую ночь меня преследует моё сумасшествие, оно стекает кровавыми реками по стенам, въедается плесенью во все щели, потёками остаётся у меня на одежде, напоминая о себе каждый раз, когда я принимаюсь за дело. Но каждый раз, когда я сжимаю в руке нож, сердце бьётся быстрее, я чувствую себя живым. Каждый удар, каждое скольжение лезвия в мягком человеческом теле заставляет вздрагивать от экстаза. Если я начинаю, то уже не могу остановиться. Это дарит мне покой (Gotta feel bad when I do my shit whole night, but I feel nice). Ты реагируешь на каждый мой вздох. Ты издаёшь похожие звуки на те, что издавали другие девушки. Сейчас они уже ничего не могут сказать. Тебе нравится то, что я делаю с тобой? Мне — да. Я стараюсь выполнить всё максимально хорошо, чтобы тебе было ещё приятнее и ты визжала ещё громче. У этого наслаждения нет пика, оно может продолжаться вечно (That bitch tryna see expression, scream so hard when i bring to her pleasure).       Я проникаю в твоё тело, опьяняю его, заставляю дёргаться в конвульсиях мышцы. Это только первые симптомы. Я вирус в твоём подсознании, болезнь, пробравшаяся в организм сквозь одну из тысячи ран. Врачи никогда не разгадают мой геном, тебя никогда не вылечат. Яд будет растекаться по сосудам, медленно овладевая тобой. Тебе станет тошно от самой себя, но ты ничего не сможешь сделать. Я буду рядом с тобой до последнего, и одно моё присутствие заставит болезнь распыляться по телу ещё быстрее (I’m infection, got my own fraction,spit my flow like a chemical reaction).              Теперь ты видишь настоящего меня? Заметила хлам в тёмной комнате? Кровавые разводы и вонючую плесень в углах? Разглядела изуродованную клоунскую маску у меня на лице? Прочувствуй мою презренность каждой клеточкой своего тела, нащупай шрамы на сердце, проведи по ним пальцами. Теперь всё вокруг кажется не таким радужным? Темнота сгущается, скрипящие звуки моих мелодий поглощают твоё сознание, затягивая его в мрачный омут (Now, would you think I’m pretty?). За твоей спиной лежат трупы таких же прекрасных девушек, как ты. Их лица изуродованы, внутренности выпущены наружу. Их стеклянный взгляд направлен в чёрный полоток, будто они видят в нём звёздное небо. На губах засохла кровь, словно роса на лепестках роз. Красивое и омерзительное зрелище одновременно. Из их тел торчат ножи, в их душах пробиты сквозные дыры. Когда-нибудь я буду лежать рядом с ними. Видеть свет там, где поселилась тьма. Где-то глубоко, где люди никогда не достанут нас. Наши кости будет пронизывать холод, но мы к нему уже привыкнем. Все вместе в одном узком пространстве. Без имени, никто о нас не вспомнит. Зато мы будем неразлучны (All these hoes will be buried with me).       Чьих-то частей не хватает. Видишь там кости? Они были чьей-то ногой. А вон там лежит раздробленная рука, её хозяин в паре метров. Когда мне скучно, я начинаю играться. Глазами отлично жонглировать, если не сдавливать их в руке, из кожи можно сделать замечательный батут. Их черепа очень лёгкие и хорошо летают (Throw'em skulls like a fuckin' frisby). Люблю разбирать их на части. Жаль, что нельзя показать это всему миру. Их нужно держать в тихом холодном месте, пускай их покой не нарушают люди. Наслаждайтесь, пока есть возможность. Рано или поздно вас найдут, потревожат. Ваши и без того измученные тела будут страдать ещё больше. Тогда, когда ночную тишину пронзит гул сирен, а окна замерцают в свете красных и синих фонарей. Меня уже не будет, вам придётся остаться одним. Не стоит покидать комнату (Keep'em in a basement till the cops will find this shit).              Что ж, теперь ясно, кто я, понятны мои планы и намерения. Мне некуда бежать от правды, негде прятаться от действительности. Я пойду вперёд, не обращая внимания на то, что будет меня преследовать (So i come hard you know). Они заметили меня, и теперь нет выбора. Рука крепче сжимает рукоять и заносит лезвие для удара. Мгновение меняет жизнь и смерть местами (Finish him with a final blow). Я вижу новую жертву, они опять ведутся на дешёвую смазливую маску. Меня видели с ними люди, которые знают, кто я. Но это не даст им ровным счётом ничего. Механизм запущен, время идёт, всё повторяется снова. Я в том же месте, делаю те же вещи. И они стали свидетелями (They see me dealin' up with hoes, hear their screams).       Ночь накроет город тёмной пеленой, погружая в дремоту. Улицы опустеют, шум и бесконечные погони за смыслом жизни прекратятся. Где-то вдалеке одинокий фонарь освещает узкий переулок. Меня ищут, но это бесполезно, они никогда меня не найдут. Людям, которые глядят на этот мир сквозь свою лживую призму, никогда меня не поймать. Всякий раз, когда на землю опустится сумрак, они будут беспомощно метаться, ориентируясь на звук, но это не поможет им. Они будут смотреть, но никогда не увидят, они будут слушать, но никогда не услышат. Мой фантом ускользнёт у них из-под носа (like they saw my ghost).              Я не плохой человек. Я… (John Wayne Gacy Was a Kind Man).