На осколках звездопада?..

Зав диагностикой скептически взирала на своих интернов, пытаясь уговорить себя, что больничный Марьи Петровны не станет катастрофой. - Так, ребятки, мы с вами остались на хозяйстве, - Хрусталева присела на диван. – УЗИ проводить некому, рентген тоже. В нашем отделении на кадрах сэкономили, - Галина Григорьевна вздохнула. – За высокие технологии отвечаю я, а Марья Петровна отличный узист и рентгенолог. Но так уж случилось, доктор Пулкова на больничном. - Галина Григорьевна, я знаком с рентгеном, - Павленко говорил тихо, - пришлось поработать со старым оборудованием. - Значит, сегодня дежурит у нас военный специалист, если вдруг что-то случится, мой телефон у тебя есть, Андрей, - Хрусталева немного успокоилась. - Хорошо Галина Григорьевна, - Павленко улыбнулся. – Мне бы в поле такую технику, как здесь… - Андрей мечтательно прикрыл глаза. - Тебе в поле мозгов и рук хватило, - усмехнулась Хрусталева, прислушиваясь к шуму в коридоре. В ординаторскую вбежала дежурная медсестра. Волнуясь и сбиваясь, она обратилась к Хрусталевой: - Там в приемном… там уже кричит, а Вики нет, а он… - девушка перевела дыхание. – Там с травмами… - Нейрохирургический пациент из приемного к нам? – совершенно спокойно поинтересовалась Инна. – И там Юрий Михайлович один, без Виктории Андреевны? - Ага! – сестра кивнула. Хрусталева рассмеялась, глядя на совершенно обалдевшие взгляды остальных интернов. Отсмеявшись, она спросила у сестры: - Варшавский принял пациента и направляет к нам на дополнительные обследования? Что-то уже известно? - Э… - сестра замялась, - я слышала, как он кричал. - Значит, тяжелый, - Светлова нахмурилась, – скорее всего травмы черепа, позвоночника, сложные и сопряженные с другими повреждениями. Если бы было что-то одно, «Я лечу» забрал к себе и там бы обследовал. У них свой компьютерный томограф классный. Пока Инна и Галина Григорьевна строили предположения, пациента доставили в диагностическое отделение. С ним прибыл доктор Матросов. - Галина Григорьевна, мы к вам, - Дмитрий нервничал, - надо как можно быстрее все сделать, Юрий Михайлович уже моется. Пока Матросов докладывал, а Хрусталева изучала данные первичного осмотра, Андрей аккуратно осматривал лежавшего на каталке пациента. Закончив, Павленко спросил Дмитрия: - У пациента скол кости в районе титанового сустава, томография не возможна, из-за этого шум? - Как? – Матросов сел на стул. – Ну все, «Я лечу» меня съест. Мало нам проблем с шейным отделом, так еще и перелом на железке! - Давайте сделаем контрастный рентген в четырех проекциях, это даст шанс рассмотреть то, что нужно нейрохирургу, - Андрей пожал плечами. – У меня в поле томографа не было, старый допотопный рентген, очень старый, но мы наловчились подкрашивать картинки. - Ну, интерн, спасай доктора Матросова, - Хрусталева похлопала Андрея по плечу, - давай, ты сейчас, как в поле. Матросов и Павленко буквально испарились из ординаторской, а Галина Григорьевна потерла виски и обратилась к оставшимся интернам: - Господа, только что вы наглядно убедились, что опыт – это очень важно, а посему, я хочу надеяться, что вы серьезно отнесетесь к приобретению этого опыта. Светлова, а ты совершенствуй навыки уже наработанные, - Инна кивнула, - и да, очень ценно, что ты знаешь наших местных гениев, можешь быстро сориентироваться в ситуации. Медсестры от Варшавского шугаются, как лошади от трамвая. А теперь о плановом. Хрусталева, просмотрев запись на плановые исследования, распределила между интернами работу, попутно объясняя, как проводятся те или иные процедуры. Больше всего волновали Галину Григорьевну УЗ исследования. Оказалось, что никто из оставшихся интернов с аппаратом УЗИ дел не имел. Зато с томографом неплохо управлялась Инна. Рентгены можно было смело поручать Павленко, а вот Рябинина и Романов только теоретически умели обращаться с техникой. - И что мне делать с детским садом? – философски в никуда вопрошала Хрусталева, глядя на своих подопечных. В терапии страсти кипели не детские. В отделение доставили пациентку с подозрением на межреберную невралгию. Приняла больную тетушку доктор Мальцева. Татьяна Семеновна бегло осмотрела пациентку и тут же сбросила ее на проходившую мимо интерна Рыкову. Лариса отнеслась к порученной пациентке со всей серьезностью. Осмотрев женщину, опросив ее, Рыкова тут же вызвала невролога, а когда прибыл доктор Ольховский, Лариса указала на еле заметные высыпания на коже пациентки. Ольховский тут же забрал больную в неврологию с диагнозом опоясывающий лишай. Но так как Лев Александрович, мягко говоря, недолюбливал доктора Мальцеву за ее умение влезать не в свои дела, историю с неверным диагнозом Ольховский донес до заведующего терапией, который мирно беседовал с главврачом у себя в кабинете. - Алексей Сергеевич, - Ольховский старался говорить корректно и тихо, - я понимаю, что вы только приняли отделение, но когда терапевт со стажем не может отличить опоясывающий лишай от межреберной невралгии… - Лев Александрович хмыкнул. – Даже интерн сумела внимательно осмотреть пациентку и поставить правильный диагноз. - Что? – очки Рыкова съехали на нос. – Как это врач не отличил опоясывающий лишай от межреберной невралгии? - А вот так, - Ольховский улыбнулся. – Доктор Мальцева приняла пациентку, не осмотрела ее как следует, скинула женщину на интерна Ларису, вашу однофамилицу. А интерн сумела поставить правильный диагноз и вызвать меня. - Э вона как! – Рыков стал заводиться. – Значит, перемыть кости всем в ординаторской Татьяна Семеновна может, а диагноз поставить правильно должна интерн – недоучка! Извините, Владислав Андреевич, но в этом серпентарии единомышленниц пора навести порядок! Рыков пулей вылетел из кабинета и, словно ураган помчался в ординаторскую, где мило гоняли чаи терапевты. Когда Алексей Сергеевич влетел в святая святых дамского коллектива, доктор Мальцева как раз рассказывала коллегам, как поправилась Ирка, которая теперь Матросова. - Представляете, она весит, наверное, килограммов за сто! – вдохновенно вещала Татьяна. – А ведь ей уже не двадцать! - Ну, так Ире скоро рожать, - темноволосая доктор Орлинская не понимала коллегу. – Эх, Таня, ты не поймешь нас, мам. - Конечно, не поймет! – в ординаторскую влетел Рыков. – Она вообще ничего не понимает! Вот поведайте мне доктор Мальцева, какого такого ради вы сбросили своего пациента на моего интерна? - А чего она без дела ходила по отделению? – пожала плечами Татьяна. - Без дела? – Рыков поправил очки. – Значит, интерн, который шел за анализами, ходит без дела, а вы чаи гоняете по делу, когда этот самый интерн ваши косяки исправляет? Вот мне интересно, как вы поставили диагноз пациентке Пушковой? - Осмотрела и поставила, - Мальцева ни как не могла понять, что от нее хочет заведующий. – Там банальная невралгия. - Да что вы говорите! – Рыков аж присел от такой наглости подчиненной. – Если бы вы, доктор Мальцева, не чай пили, а лечили, вы бы при осмотре увидели у Пушковой характерную сыпь! У бабульки опоясывающий лишай, а не невралгия! - Из-за этого вы так на меня кричите? – удивилась непробиваемая Татьяна Семеновна, привыкшая, что в терапии никто никогда ни на кого не кричал. - Я еще даже не начинал кричать! – возмутился Рыков. – Если через полчаса не будет вашего заявления на отпуск за свой счет, в котором вы подумаете, как дальше работать в этом отделении, мы с вами попрощаемся по статье! Ясно? Не дожидаясь ответа, Рыков умчался в свой кабинет, удивленные терапевты сочувственно смотрели на коллегу, а Татьяна только через минут пять поняла, что же сейчас произошло, и не смогла сдержать злых слез. В диагностику доставили молодую актрису местного театра. После неудачного падения на репетиции у девушки были травмы спины и ног, сотрясение мозга, и этот коктейль внушал опасения. На МРТ даму привез Влад Воронцов. Хрусталева с удовольствием слушала интерна травмы. - В общем, у пациентки Марковой, Галина Григорьевна, спинальной травмы как таковой нет, просто сильный ушиб, - Воронцов перешел с терминов на простой разговор и нахмурился. - Я забрала Маркову, - Инна бегло просмотрела записи первичного осмотра. - Сделаем полностью спину и на всякий случай голову. - Сделай, - Влад вздохнул, - сотрясение точно в наличии, дай Бог, не ушиб с отеком. И осторожней с ногами, сложные переломы. - Хорошо, - Светлова махнула рукой санитарам, когда они подошли, Инна обратилась к Мирре, - Рябинина, идем, хватит прохлаждаться. Когда больную увезли на МРТ, Хрусталева, скривила губы в усмешке и поинтересовалась у Гены: - Романов, почему у Светловой не возникло вопроса, что делать и она тут же приняла пациента? - Гена почувствовал себя под взглядом Галины Григорьевны неуютно. - Пациентка тяжелая, не смотря на оптимизм нашей травмы. - Ну, так Светлова меня опередила, - хмыкнул Романов. - Знаете, интерн Крокодил Гена, - Хрусталева смерила парня презрительным взглядом. - Сорок минут назад нам привезли пациента с тяжкими повреждениями. Из приемного он поступил к нам, уже как пациент нейрохирургии, так вот вас опять опередили, в этот раз - интерн Павленко. Андрей не только, бегло осмотрев пациента, без оборудования поставил правильный диагноз, отсекая некоторые неверные предположения врачей скорой, но и оперативно провел необходимые для лечащего врача исследования, осложненные особенностями пациента. - А у него опыт богатый, - Романов попытался пошутить, - на войне заработанный. - Да, Галина Григорьевна, - хмыкнул Воронцов, - у вас терпение ангельское, "Я лечу" за такие ответы уже бы... - Влад покачал головой. - А я за такие ответы, пожалуй, интерна Крокодила разжалую в чебурашки, - Хрусталева разозлилась. - Итак, друг мой, Гена. До крокодила ты не дорос, так, в чебурашках застрял, а посему, отправлю-ка я тебя в приемное, повкалывай там денек санитаром, авось, проснется в тебе зародыш врача. - И вы думаете, я пойду санитаром? - возмутился Гена. - Я сейчас же пойду к начмеду и разберусь, что это за дедовщина в областной больнице! - Романов был возмущен. - Тогда, мил чебурашка, - усмехнулась Хрусталева, - сразу ищи другое отделение для прохождения интернатуры. Это если в этой больнице тебя кто-то захочет подобрать. Влад, наблюдая за малопривлекательной сценой, разыгранной хамовитым юношей, поинтересовался у Хрусталевой: - Галина Григорьевна, а что если мне к дедуле сгонять и поинтересоваться между делом, - Воронцов ехидно улыбнулся, - почему это залетные интерны позорят нашу больницу? А еще лучше, я сестренку к деду зашлю. Пусть главврач поломает мозги на эту тему. Вернувшаяся Инна, слышавшая окончание противостояния московского гостя с Галиной Григорьевной, тоже внесла свое слово в разговор: - А лучше сразу Юрию Михайловичу рассказать, что в диагностике его пациент может угодить к этому горе-доктору, - Светлова протянула Владу результаты исследования. - Держи, Маркову уже везут в травму. - Спасибо, Инчик, за мой должок, - Влад глянул на снимки. - А насчет "Я лечу" - это тема, я с Викой поболтаю. Когда Влад ушел, Инна сочувственно посмотрела на Гену и, похлопав его по руке, доверительно поведала: - Наш больничный гений "Я лечу" не человек - вулкан страстей, ты попал, Чебурашка, - подмигнула Романову Инна. Мирра Рябинина, вернувшаяся на пару минут позже Светловой посмотрела на Гену, пожала плечами и тихо спросила у Инны: - Ты когда так научилась управляться со всей этой техникой? - тихую и скромную выпускницу из Рязани лихость и опыт ровесницы, такой же в недавнем прошлом студентки, поражали. - Ты так профессионально руководила санитарами, так все четко делала, как будто всю жизнь только и командовала, перекладывала больных с каталки, обследовала их. - Во-первых, у меня дочка вертлявая. Такую пока усадишь... - Инна улыбнулась, - а еще я в приемном покое проработала с третьего курса, до нынешнего лета, - Светлова никак не могла понять, почему умение работать воспринимается как что-то особенное. - У вас в Рязани что, не было больниц? Или там нет вакансий младшего персонала? - Наверное, вакансии есть, - Мирра кивнула. - Я как-то даже об этом не задумывалась. - Потому что у вас не было "Я лечу", - уверенно констатировала Светлова. - И что это за загадочная личность, этот ваш "Я лечу"? - Романов смотрел на всех сверху вниз. - Я бы в раз докладную написал главврачу. И что это за чудо, которым всех пугают? - А вот сейчас и познакомимся с чудом, - Инна вздрогнула, услышав голос бывшего куратора. - Что тут у нас? Светлова? - Случай запущенный, Юрий Михайлович, - отрапортовала Светлова. - Случай клинический, - усмехнулась Галина Григорьевна. - Проходите, доктор Варшавский. Каким ветром к нам? - Да вот пришел одолжить у вас интерна Павленко, - Юра протянул Хрусталевой красивый пакет. - Это маленькая взятка. - Ого, - Галина Григорьевна заглянула в пакет. - И зачем тебе мой Павленко? - У меня завтра плановый осмотр двух очень любимых пациентов, - "Я лечу" улыбнулся. - Ирка Матросова ложится ко мне на денек провериться, прокапаться. Дай мальчика, он хорошо с техникой ладит. - Павленко хорошо ладит с головой и руками, - Хрусталева довольно хмыкнула. - Бери, но с возвратом. - Заметано. Он сейчас у нас помогает Димону, через полчасика отпущу, - Юра улыбнулся. – Я слышал, Марья Петровна приболела. - Есть такое, -Хрусталева вздохнула. - Ну так я тебе Вику одолжу на денек, она с УЗИ дружит, как очень опытная мамочка, - «Я лечу» расплылся в улыбке. – А ты мне давай этого мажора на перевоспитание. У меня тоже есть диагностическое оборудование. Повоспитываем. - Попал, чебурашка, - прошептала Инна. - Еще как попал, - оскалился Варшавский. – Завтра в девять на второй этаж прибегаешь в нейрохирургию, чудо, будем знакомиться. А потом хоть докладную пиши, хоть заявление на увольнение. Когда «Я лечу» ушел, Хрусталева, посмотрев на своих интернов, улыбнулась и подумала, что давненько в диагностике не происходило ничего веселого, и Марья Петровна обрадуется оживлению ситуации, когда выйдет с больничного. День у полковника Кречетова начался нервно. Доклад капитана Суворова добавил вопросов, но при этом сузил круг подозреваемых. Доктором Бодиз был мужчина, предположительно с медицинским образованием, который знал, что у него есть ребенок, но не знал, кто это. Доктора Цукерман, Рыков и Пугач отпадали сразу. Папаша Цукерман проживал в государстве Израиль, жил с молодой женой и отлично знал, кто его сыночка, похожий на отца, словно ксерокопия. А так же знал, что год назад у сорокасемилетнего Адамовича родилась маленькая сестренка Суламифь у той самой молодой жены. Отец Алексея вкалывал доктором в провинциальном городке, недалеко от Питера, прекрасно знал своего сына, его младшего брата и даже внебрачную дочь, что характерно, дети были очень похожи на отца внешне и так же шкодно картавили. Папа Анастасии Кирилловны умер много лет назад и в подозреваемые никак не попадал, да и, судя по фотографии, Анастасия была на 100% дочерью своего папы. Большинство интернов, прибывших из других городов, тоже не попадали под критерии чада доктора Бодиза. Отцом Ларисы Рыковой был доктор Рыков, отцом Гены Романова – московский бизнесмен, знавший о ребенке и даже купивший сыну квартирку у Черного моря. Ну а племянница Цукермана была дочкой папы, который жил со своей большой иудейской семьей и трудился в ведомстве, сопряженном с ведомством Кречетова. Зато вот у семейки Юргенс было все очень подозрительно. Ни Эмма Карловна не знала, кто ее отец, ни ее дочь, так как мама тоже терялась в догадках об этом. Да и кто отец Марка Юргенса не известно. В этой семейке многое покрыто мраком. А потом полковнику позвонил Лёдя Маршал и попросил о встрече. Денис привык доверять своей чуйке, и она его не подвела. Друг Лёди оказался претендентом в папы Юргенса - младшего. А еще Стивен Красс, в просторечии Степа Краскин, узнал о сыне всего полгода назад и случайно, да и с Челси никогда не пересекался – профили разные, Степа торгует конфетами швейцарских шоколадных мастерских, тортами, которые напоминают скорее произведения искусства. Сладкий директор, как сам себя и называет. О докторе Челси много слышал от постоянного своего клиента – папы Челси, почившего в Бозе от инфаркта от доченькиных фортелей. Марк Юргенс на Степу Краскина был мало похож, розовое чудо, выращенное бабушкой и мамой, мало походило на спортивного подтянутого Стивена. Степан полгода назад случайно встретил в Берлине свою когда-то возлюбленную Эллу Юргенс, которая гуляла по художественной выставке в сопровождении юного поросеночка, называвшего Эллу мамой. Юноша постоянно брюзжал, нудил и тихо возмущался, требуя у матери вернуться в гостиницу. А еще парнишка постоянно кашлял, сплевывая в салфетки, которые тут же выбрасывал. Судя по возрасту розовощекого чуда, Элла родила его после расставания со Степаном. Герр Красс не побрезговал подобрать пару салфеток и отправил их на экспертизу. В глубине души Степа надеялся, что мало симпатичный юноша окажется не его сыном, но судьба посмеялась, и Марк Юргенс на 99,99% был все-таки Краскиным. - Вот так Санта – Барбара! – Кречетов чертыхнулся. – Мало мне семейного сериала, так ты мне, Лёдя, еще один подогнал. - Так у нас же вся жизнь – сплошное кино! – рассмеялся Маршал. – У твоего тестя в больнице Голливуд, у Варшавских и Воронцовых – с младых лет страшная сказка, помноженная на дефектив. Так вот тебе еще и мыльная опера, чтоб не скучал! - Спасибо, ты мне круг подозреваемых значительно сузил, - Денис на минуту задумался, - до мамы и бабушки Юргенс. Знать бы, кто пытался кинуть Челси… - А давай мы с моими безопасными и счетоводами потрем, - Лёдя улыбнулся. – Они же с Лозинским, который у Андрюхи за тишину ведает, работали по этой стерве. Скажу своим, чтобы завтра к тебе пришли. - Часам к трем, - Денис посмотрел в маленький блокнотик. – Как раз кое-что проверю к этому времени.