Лондонские ветры

- Доброе утро, Альфред, - улыбнулся Курт и передал трость, перчатки и цилиндр пожилому дворецкому с густыми белыми бакенбардами. - Доброе утро, сэр, - важно протянул тот, принимая вещи гостя. – Хозяин уже позавтракал и ждёт вас в библиотеке. - Благодарю, - сказал Валландер и отправился к крестнику, дабы сообщить ему последние новости. Курт Валландер был выходцем из семьи потомственных шведских дипломатов. Его прадед, дед и отец всегда ратовали за укрепление дружеских связей между Великобританией и Швецией и без устали трудились на политическом поприще, блестяще избегая интриг и соблазнов, что так часто встречаются в бытии простых людей, а в жизни государственных деятелей и подавно. Курт же вырос не таким, как его пращуры. Он не пожелал делать политическую карьеру, а занялся строительством железных дорог. Дело процветало, и Валландер буквально купался в деньгах. Его отец только качал головой и пытался вернуть сына «на путь истинный», но Курт никого не желал слушать. Он рано женился. Но к несчастью, его жена через несколько лет заболела и умерла, подарив мужу одного единственного ребёнка - малышку Линду. Курт очень сильно переживал потерю любимой и долго был безутешен. Конечно, по прошествии времени он подумывал ещё раз вступить в брак, чтобы у девочки была мать, а после бросил эту затею и с головой окунулся в работу и воспитание дочери. А в это время у лучшего друга Курта, Джеймса Шарпа, и его супруги Беатрис появился на свет сын Томас, и Валландер с радостью стал его крёстным. Он так сильно привязался к малышу, что считал его практически своим сыном. Линда, Томас и его сестра Люсиль, что была на несколько лет старше брата, много времени проводили вместе, считая друг друга одной семьёй. Шли годы. Старшее поколение Шарпов давно было похоронено в семейном склепе. Линда вышла замуж и вскоре осчастливила отца весёлой двойней. Люсиль тоже не засиделась в девках и теперь носила фамилию одного из знатнейших родов в Англии. И только Томас не стремился найти себе пару. Несмотря на то, что он довольно-таки неплохо ладил с людьми, молодой человек был замкнутым и старался держаться обособленно. Сначала Курт, который после смерти лучшего друга и его жены взял на себя ответственность и отеческую заботу о его детях, списывал всё на меланхоличный характер Томаса. Но после того, как крестник не пожелал продолжить знакомство с дочерью преуспевающего магната Картера Кушинга, Валландер не на шутку разволновался. Попытки завести с уже главой рода Шарпов откровенный разговор ни к чему не привели. Томас спрятался в своей «скорлупе» ещё больше, а Курт решил покамест оставить его в покое. Как гром среди ясного неба, прогремела новость о том, что Томас решил продать лондонский родовой особняк и перебраться в Шотландию в имение «Багровый пик», что было в приданом матери. Курт всячески пытался отговорить крестника от такого, как он считал, опрометчивого шага, но мужчина оказался таким же упёртым, как и он сам. В конечном итоге Валландер махнул рукой, предоставляя Томасу самому распоряжаться своей жизнью и имуществом. Шарп сидел за массивным дубовым столом и читал письмо сестры. Взгляд голубых глаз плавно скользил по ровным строчкам, и брюнет тепло улыбался, радуясь, что хоть одному из них повезло с парой. Люсиль была несказанно счастлива, рассказывая брату про медовый месяц и свою недавно начавшуюся семейную жизнь. От небольшого, исписанного чернилами клочка бумаги так и веяло восторгом от открытия чего-то необычного и волнующего, имя которому - любовь. Услышав стук в дверь, Томас оторвался от чтения и проговорил: - Войдите! Дверь открылась, и в библиотеку ступил Курт. - Здравствуй, крестник! – Валландер подошёл поближе и уселся в кресло напротив. В этом доме он уже давно считался членом семьи и не нуждался в приглашениях. - Доброе утро, дядя, - поприветствовал его Шарп и отложил в сторону прочитанное письмо. - Что-нибудь слышно от Люсиль? – осведомился Курт. – Надеюсь, она не ругает меня за то, что я свёл её с сыном герцога Ричмонда? - О, нет, дядя! – засмеялся Томас. – Наоборот. Пишет, что всё у них с Чарльзом просто прекрасно и лучше быть не может. В данный момент они путешествуют по Индии, и Люсиль не перестаёт мне писать о том, что это за диковинная страна. Она убеждает меня приехать на какой-то там фестиваль, чтобы я мог в полной мере ощутить на себе весь индийский колорит. - Я думаю, что это неплохая идея, - Курт ухватился за очередную «соломинку». – Поедешь, посмотришь на мир, развеешься... Шарп тяжело вздохнул. - О, Господи, снова старая песня… - Томас, ну зачем тебе эта глухомань? – Валландер не оставлял надежды переубедить молодого человека бросить всё и отбыть в Богом забытое имение. – Ты же там будешь совершенно один! - Неправда! – опроверг его брюнет. – Со мной едет целая куча народа, я забираю с собой весь штат прислуги. Валландер начал злиться, вцепившись пальцами в подлокотник кресла. - Не об этом речь! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! И я до сих пор ума не приложу, чем тебе не угодила Эдит Кушинг?! Мила, образованна, из хорошей семьи, богатая невеста. Но нет! Ты даже не взглянул на неё после того единственного вальса на балу! Иногда я тебя не понимаю, Томас! Шарп откинулся на спинку кресла и устало заговорил, как будто повторял давно заученный и от того порядком надоевший урок: - Дядя, мы уже всё давно обговорили. Пререкаться дальше – смысла нет. Я решил уехать, и я уеду. Нравится это кому-то или нет. А что касается Эдит, то я очень рад, что она нашла своё счастье в лице доктора МакМайкла. И, дядя, перестаньте играть роль сводни. Если у вас получилось с Люсиль, то это ещё не значит, что получится и со мной. Курт оставил подлокотники в покое и потёр подушечками пальцев переносицу. - Если уж тебя не переубедить, то мой долг передать этот дом, где так много воспоминаний, и где вы с сестрой выросли, в хорошие руки, - проговорил крёстный. - Ты нашёл покупателя? – Томас заметно оживился. – Неужели кто-то согласился заплатить столько? Я уже думал снизить цену. Валландер кивнул. - Да, нашёлся такой индивид. Некий Фернандо Вуд, совладелец нескольких судоходных компаний по обе стороны океана, а по совместительству бывший сенатор Конгресса Соединённых Штатов. Ему также пророчили пост мэра в родном городе, но он отказался. Я по своим каналам навёл о нём справки. Дед Фернандо, простой работяга, переехал с семьёй из Англии в британскую колонию Нью-Йорк в поисках лучшей жизни, да так там и остался. Через некоторое время открыл своё дело, которое продолжил отец Вуда, а после и он сам. Ты наверняка слышал, что через несколько дней открывается Всемирная выставка(1) в Хрустальном дворце(2) в Гайд-парке. Так вот, Вуд тоже будет в ней участвовать. Благодаря политике экспансии Азии и Африки нашей любимой королевы Виктории любой транспорт сейчас – самое выгодное вложение денег. Я так понял, Фернандо намерен осесть в Англии и уже отсюда руководить своим бизнесом и развивать его. Вуд не имеет дворянского титула, как мы с тобой, но он весьма богатый человек, Томас. Он мог бы купить чуть ли не Сент-Джеймсский дворец, но вместо этого загорелся идеей приобрести именно твой дом. Говорит, понравился внешний вид и расположение. - Вот как, - Шарп удивлённо вскинул брови. – А где вы с ним познакомились? - На недавнем съезде промышленников Англии. Нас представил друг другу один наш общий знакомый, - ответил Курт. – Мы разговорились, и он мне пожаловался, что не может подобрать подходящее жильё для себя и своего питомца. Я рекомендовал ему обратить внимание на твой особняк, а день спустя он мне поведал, что не прочь рассмотреть твоё предложение о продаже. - Замечательно! – воскликнул Томас, не скрывая своей радости. Мужчина встал из-за стола, подошёл к крёстному и сказал: - В ближайшие дни пригласи его ко мне в гос… Он не успел закончить фразу, как из коридора послышался звонкий собачий лай и возмущённый голос Альфреда. - Это что такое? – нахмурился Шарп. – Я, вроде, собак не держу. Валландер виновато улыбнулся и пробормотал: - Я уже взял на себя смелость пригласить мистера Вуда, чтобы ты имел представление об этом человеке, а он осмотрел дом. И, вроде как, покупатель уже здесь… На пороге библиотеки возник взъерошенный дворецкий. За все годы службы это было в первый раз, когда раскрасневшийся Альфред растерял почти всё своё хладнокровие и, заикаясь, бубнил что-то бессвязное: - С-сэр… Я пытался… Я честно пытался остановить… Но это жуткое… жуткое чудовище… Оно не слушается! Это уму непостижимо!.. С вашего разрешения я немедленно позову полицию… - Карл – не чудовище, уважаемый! - за спиной дворецкого показался высокий мужчина в дорогом костюме, сшитом по последней моде, с тёмно-русыми волосами и пронзительными серыми глазами. – И не надо звать никакую полицию. Альфред замолчал, пытаясь собрать крупицы своего самообладания. В эту секунду между ног нежданных визитёров проскользнул английский пойнтер и устремился прямо к хозяину дома. Томас удивлённо взирал на пса, который остановился около него, бесцеремонно и неспеша обнюхал и коротко гавкнул. После данной процедуры собака огляделась по сторонам и, приметив слева камин, направилась к нему. Облюбовав место возле лепнины, псина вальяжно растянулась на полу и прикрыла глаза. И всё это в полной тишине. Первым молчание нарушил незнакомец. Он протиснулся между дверью и всё ещё пунцовым дворецким и приблизился к господам. - Я искренне прошу простить Карла. Обычно он так себя не ведёт… - Мистер Фернандо Вуд! – Курт поднялся с кресла, делая неимоверное усилие, чтобы не расхохотаться в голос от вида Альфреда, что изображал вселенское отчаяние. – Весьма лестно, что вы приняли моё приглашение и заглянули в гости. Позвольте мне представить вам своего крестника – сэра Томаса Шарпа. Новый знакомый слегка наклонил голову в приветствии Томасу и растянул губы в улыбке, но его глаза оставались холодными, будто он вначале изучал, прощупывал человека, чтобы потом сделать вывод относительно полезности дальнейшего знакомства. Шарп тоже засвидетельствовал своё почтение, но отметил про себя этот пристальный и несколько высокомерный взгляд, что смотрел в самую душу. Кроме того, Томасу не понравилось поведение его пойнтера. Брюнет ничего не имел против собак, но этот Карл вёл себя слишком нагло, словно владелец дома этот важный Фернандо, а не он, Шарп. - Рад познакомиться, мистер Вуд, - проговорил Томас. – Дядя сказал, что вам понравился мой дом, и вы готовы его купить. - О да, - ответил гость, не сводя внимательного взора с Шарпа. – Но прежде я хотел бы осмотреть всё изнутри, а уже после приму окончательное решение. Вы не против? - Разумеется нет, - отозвался Томас, чувствуя себя несколько неловко и растерянно. - Я вижу, что вы нашли общий язык, поэтому оставляю вас наедине, - подал наконец голос Курт. Шарп встрепенулся. - Уже уходите, дядя? - Конечно, мой мальчик, у меня ещё куча дел! Просто-таки гора! Так что позвольте откланяться. До скорого, Томас! До свидания, мистер Вуд! Валландер поторопился убраться из библиотеки. Выходя, он жестом головы позвал за собой уже более-менее отошедшего от шока дворецкого, который, вспомнив о своих обязанностях, кинулся его провожать. Когда за Куртом и Альфредом закрылась дверь, Шарп решил перейти сразу к делу, надеясь, что Фернандо переключит своё внимание с его персоны на внутреннее убранство дома. В конце концов он покупает особняк, а не его хозяина. - Вот это библиотека, - как-то робко начал Томас. Вуд обвёл глазами многочисленные стеллажи с книгами и снова посмотрел на брюнета. - Вам не тяжело будет расставаться с местом, где вы родились и выросли, сэр Шарп? – вдруг спросил Фернандо. Томас не ожидал такого вопроса от человека, с которым только что познакомился, а уж тем более от покупателя. - Я всего лишь уезжаю из Лондона, а не из страны, мистер Вуд, - парировал Шарп, глядя прямо в глаза собеседнику. Фернандо чуть склонил голову на бок и расхохотался. Взгляд его потеплел, лучики неглубоких морщинок пролегли вокруг глаз, и мужчина уже не выглядел надменным и чванливым, каким казался несколько минут назад. Томас смутился и опустил длинные ресницы. - Позвольте вам показать остальное… - Шарп уже не знал куда себя деть. – Зимняя оранжерея – особая гордость этого дома… - Не сомневаюсь, - закивал Вуд, всё так же широко улыбаясь. - Тогда пройдёмте, - Томас чуть ли не вприпрыжку кинулся вон из библиотеки. Фернандо направился за ним. Карл предпочёл лежать у камина и вздремнуть перед ланчем. Весь следующий час Шарп водил гостя по многочисленным комнатам, помещениям, пристройкам, галереям, этажам, лестницам, а также ухоженному саду, что примыкал к дому, и рассказывал историю переделки и перестройки особняка с самого его основания по сегодняшний день. Вуд слушал, стараясь не пропустить ни слова, иногда вставлял свои реплики и искоса поглядывал на Томаса. А если положить руку на сердце, то Фернандо был готов поклясться, что в данный момент его больше интересовали голубые глаза Шарпа, нежели судьба витражных окон на чердаке. - Ну так что вы решили? – поинтересовался Томас, когда мужчины закончили экскурсию и вернулись в библиотеку. – Я, конечно, вас не тороплю, но хотелось бы знать наверняка. Вуд выдержал паузу, любуясь на непослушные чёрные кудри брюнета, и ответил согласием: - Я покупаю ваш дом, сэр Шарп. Но смогу передать вам нужную сумму только где-то через неделю, когда все мои активы будут переправлены из нью-йоркского банка в банк Англии. Я извещу вас, когда всё окончательно улажу со своим переездом в Англию. - Я понимаю, - сказал Томас. - Вы останетесь на ланч? - Пожалуй нет, - с некоторой досадой произнёс Вуд, сетуя, что сегодняшняя важная сделка в Ост-Индской компании(3) не могла подождать хотя бы до вечера. – У меня, как и у вашего крёстного, много дел. - Тогда до свидания и удачи, мистер Вуд, - Шарп слегка улыбнулся. - И вам всего хорошего, - отозвался Фернандо, из последних сил заставляя себя не оставаться на второй завтрак. – Карл, нам пора! Пёс в ту же секунду вскочил на ноги и потрусил за хозяином, который стрелой вылетел из библиотеки, чтобы дальше не искушать судьбу. Томас с некоторой грустью посмотрел им вслед. Ещё один ланч в одиночестве… *** Через пять дней состоялось открытие Всемирной выставки в Гайд-парке. Сама вдовствующая королева Виктория перерезала красную ленточку. На торжественной церемонии она пожелала всем участникам и гостям с пользой провести время и хорошо отдохнуть, а после удалилась в Букингемский дворец. Томас тоже присутствовал на открытии и был немало удивлён размаху данного мероприятия. Ему казалось, что не было такой страны на Земном шаре, которая бы не была здесь представлена. Голова шла кругом от большого количества людей, обилия иностранных языков, которые слышались отовсюду, множества товаров, а от новейших разработок паровых машин захватывало дух. Шарп бродил между павильонами и с интересом разглядывал творения ума и рук человеческих. Его всегда забавляла ирония жизни, которая заключалась в том, что прогресс не стоял на месте и развивался семимильными шагами, а между тем сама натура Homo sapiens нисколько не поменялась с времён Древнейшего мира. После перекуса в небольшом ресторане в правом крыле Хрустального дворца, где подавали блюда со всего мира, Шарп случайно столкнулся с Куртом. Тот светился, как начищенный пятак, и, пробухтев что-то вроде «прекрасный день» и «выгодная сделка», быстренько исчез из поля зрения. Томас ухмыльнулся и покачал головой. Он не любил лишней суеты и шума, а поэтому не мог дождаться того дня, чтобы послать нахлынувшую, словно цунами, индустриализацию ко всем чертям и уехать в «Багровый пик». Вдруг Томас почувствовал, что его кто-то толкает сзади. Он резко обернулся и встретился взглядом с преданными собачьими глазами Карла. Пойнтер гавкнул и завилял хвостом. - Добрый день, сэр Шарп, - Вуд стоял тут же и приветливо улыбался. – Не думал, что встречу вас здесь. Томас тоже поздоровался и потрепал пса за загривок. - Почему же не думали? – усмехнулся он. – Не такой уж я и отшельник, как вам показалось, чтобы пропустить такое событие. - Я рад, что ошибся, - Фернандо неотрывно смотрел на Шарпа и боролся с желанием прикоснуться к его бледной коже. Томас интуитивно почувствовал его интерес к себе и снова ощутил ту неловкость и смущение, что и при первой встрече. - Чем вы занимаетесь? Вы где-нибудь служите? – спросил Вуд, чтобы заполнить образовавшуюся паузу. Шарп пожал плечами. - Нет, я нигде не служу, - ответил Томас. – Я аристократ старых устоев. Живу на плату моих арендаторов в имениях, что разбросаны по всей Англии и несколько находятся на континенте, во Франции и Испании. Я закончил университет по специальности «Английская литература», но ни одного дня не преподавал и не работал. Вероятно, вы сочтёте меня бездельником, мистер Вуд. - Отнюдь, - опровергнул его Фернандо. – Просто я думаю, что вы ещё не нашли то дело, к которому у вас действительно лежала бы душа. - Возможно, вы правы… - задумчиво произнёс Шарп. - Томас, дорогой! – послышался сзади весёлый женский голос. Брюнет вздрогнул и мельком увидел, как выражение лица Вуда резко изменилось с добродушного на суровое. Шарп оглянулся, и тут же к нему вплотную подскочила невысокая блондинка. Позади неё маячил хмурый тип и буравил взглядом обоих мужчин. - Здравствуй, Эдит, - промямлил Томас и попытался отойти от неё немного поодаль. - Я так давно тебя не видела! Где ты пропадал? – щебетала молодая женщина. – Я каждый день спрашиваю у Алана: «Отчего Томас не приходит к нам в гости? Почему Томас редко выходит в свет?». Правда, Алан? Доктор МакМайкл закатил глаза, вещая трагическим голосом: - Да, милая, каждый божий день, с утра до вечера от тебя слышно про одного только сэра Шарпа, других людей в мире не существует! - Как хорошо, что я тебя здесь встретила, - не переставала тарахтеть Эдит. – Мы должны все вместе отметить это событие! Сейчас! Немедленно! - Но, дорогая, - возразил Алан. – У нас сейчас семейный обед, только для своих. Ты забыла? Блондинка заметно погрустнела. - Точно! С этой беременностью я стала такой рассеянной! - У вас скоро будет прибавление? Поздравляю! – лицо Томаса озарилось такой солнечной улыбкой, что сама Эдит, а за ней и Фернандо будто потерялись во времени и пространстве. Алан же ещё больше помрачнел и отвернулся. - Да… С-спасибо… - будущая мать зарумянилась, потупила взор и робко спросила. – Если будет мальчик, можно я назову его в твою честь - Томасом? - Ну конечно, Эдит! Конечно, можно! – Шарп был несказанно рад за неё и в глубине души с тоской осознавал, что своих собственных детей ему не суждено завести. - А ты будешь его крёстным отцом? – миссис МакМайкл явно не хотела просто так порвать с прошлым и всеми силами старалась не отпускать Томаса. Она посмотрела на него с такой щенячьей преданностью и обожанием, от чего мужчина в миг пришёл в замешательство. - Любимая, нам пора. А про крестины ещё рано говорить, - проворчал Алан. – До встречи, господа. Он схватил супружницу под локоть и буквально потащил её в сторону ресторана. - Ещё увидимся, Томас! – напоследок проронила Эдит, и пара скрылась за поворотом. - Ваша несостоявшаяся жена? – стальной голос Вуда вывел Шарпа из прострации. Брюнет повернулся к нему и ответил, подбирая слова, которые не хотели выстраиваться в связную речь: - Нет-нет… Эдит… просто друг… Ничего более… Фернандо скрипнул зубами и поволок его за ряд огромных выставочных пальм подальше от людских глаз. Томас опомниться не успел, как оказался прижат к толстому шершавому стволу. Вуд заломил его руки за спину и зашептал в самые губы: - Разумеется, малышка Эдит всего лишь друг. Ведь ты же не сможешь ей дать то, что смог этот напыщенный индюк, её муж. Ты не сделаешь её счастливой и не подаришь ребёнка. Не потому что ты её не любишь, а потому что ты её не хочешь, как женщину. Верно, Томас? Я прав? Шарп замер и боялся произнести хоть слово. Его моментально охватила паника, и бросило в жар. В горле пересохло, и брюнет инстинктивно сглотнул. Он чувствовал еле уловимый, манящий запах мужчины, что сейчас навис над ним, ощущал его крепкое тело даже через одежду, и отчётливо понял, если бы не шум и суета вокруг, то он бы сам набросился на него. - Да, я прав! – продолжал тем временем Фернандо, плотоядно улыбаясь. – Ты же знаешь, что не такой, как все вокруг. Ты другой. Я это сразу понял. И твой отъезд в «Багровый пик» ничто иное, как бегство. Думаешь, что сможешь скрыться от своей настоящей натуры? Думаешь, что уедешь из Лондона, и всё пройдёт само собой? Нет, Томас, это обман. Я знаю, я прошёл через это. Я пытался убежать от самого себя, но у меня ничего не вышло. Не ври себе, Томас, не повторяй моих ошибок. От таких слов Шарп побелел и вымолвил еле слышно: - Да какое вам до меня дело?.. - Такое! – сказал Вуд и накрыл его рот своим. Ощутив прикосновения чужих губ, Томас прикрыл веки и отдался на волю чувств. Фернандо целовал его нежно, словно пробовал на вкус, но при этом требовательно и страстно. Он буквально стиснул брюнета в объятиях, от чего тот чуть не задохнулся. Проворный язык Вуда проскользнул между губ партнёра и принялся вылизывать зубы и дёсны, играясь при этом с его языком. Ноги Шарпа подкосились от небывалых доселе ощущений, и он тихонько застонал. Фернандо оторвался от него и начал целовать его лицо, постепенно спускаясь к шее. Томас выгнулся в спине и ловил ртом воздух, стараясь восстановить дыхание и успокоить бешено колотящееся сердце. Вуд одной рукой ослабил галстук и воротник рубашки Томаса и прошёлся кончиком языка по пульсирующей вене на шее. Шарп вздрогнул и прикусил нижнюю губу, издав протяжный стон. Фернандо усмехнулся, накрыл ладонью его пах и легонько сжал. - Гостиница, где я остановился, находится неподалёку… - как бы невзначай прошептал Вуд. Брюнета как будто обдало ушатом холодной воды, и он очнулся ото сна. Он вдруг ощутил себя таким грязным и ничтожным, что почти возненавидел. Шарп не мог поверить в то, что от одиночества опустился до такого. Дарить ласки почти незнакомому мужчине посреди толпы народа – что может быть унизительнее? Томас изловчился и с силой оттолкнул от себя Фернандо, тяжело дыша. Голубые глаза потемнели и метали молнии. Вуд в недоумении смотрел на него и терялся в догадках, что он сделал не так. - Не трогай меня! – зловеще шипел Шарп. – За кого ты меня принимаешь? Я тебе не какая-то гулящая девка! - Томас, я ничего такого не думал… - Фернандо принялся его успокаивать, но от этого брюнет разозлился ещё больше. - Никогда больше не смей ко мне прикасаться! – бросил Томас и вихрем умчался в сторону выхода. За спиной он слышал жалобный лай Карла, но даже не обернулся, ругая себя за мимолётную слабость. *** Последующие два дня Томас провёл в самобичевании и муках совести. Мало того, что Вуд узнал его секрет, который мужчина хранил в тайне ото всех чуть ли ни половину своей жизни, так ещё и заставил хотеть себя. Шарп не находил себе места ни днём, ни ночью. Так только в памяти всплывали эти сладостные и постыдные мгновения, всё его тело начинало ныть и требовать новых ласк и прикосновений. Брюнет ублажал себя несколько раз на дню, пытаясь хоть как-то снять напряжение и усмирить свои похотливые желания. Но с каждым последующим разом возбуждение накатывало с ещё большей силой, чем в предыдущий. На третий день явился посыльный с письмом от Вуда. В послании говорилось, что если предложение по продаже дома всё ещё в силе, то сделку можно совершить уже завтра. Томас не знал - радоваться ему или огорчаться. С одной стороны, хотелось наконец-то уехать из чопорного Лондона, а с другой – он не желал даже взглядом встречаться с виновником своих душевных и телесных страданий. В итоге, взвесив все «за» и «против», Шарп отправил посыльного обратно с согласием и одновременно поручил своему стряпчему подготовить к завтрашнему все необходимые бумаги. На следующий день к назначенному времени все явились в дом Томаса. Вуд со своим поверенным и деньгами, нотариус и семейный адвокат семьи Шарп. Сделка купли-продажи заняла всего ничего, но эти несколько минут для несчастного Томаса показались вечностью. Он заметно нервничал и старался не смотреть на Фернандо. А тот в свою очередь не сводил с него печального взгляда. Когда юристы удалились, и мужчины остались вдвоём, Вуд сделал попытку объясниться с Шарпом. - Томас, я, вероятно, обидел тебя в прошлый раз. Я очень сожалею об этом. Прости меня. Поверь, я этого не хотел, - он приблизился, но брюнет отпрыгнул от него и затараторил, всё ещё боясь поднять глаза: - Поздравляю с удачным приобретением, мистер Вуд! Не извольте беспокоиться, через два дня я освобожу дом! Надеюсь вы здесь будете счастливы! - Томас! – Фернандо сдвинул брови и смерил собеседника недовольным взором. - Прощайте, мистер Вуд! – Шарп наконец взглянул на него, и уже новый хозяин особняка готов был поклясться, что видел в голубых глазах слёзы. Томас грустно улыбнулся и вышел из библиотеки. Фернандо выдохнул и почувствовал, как вся его злость тает, уступая в душе место отчаянию. *** - Я всё-таки не могу поверить, что ты едешь в это захолустье, - сокрушался Валландер. Курт, скрепя сердце, провожал любимого крестника на Лондонском вокзале и не упускал возможности уговорить его остаться. Последнее обстоятельство, впрочем, не мешало ему вертеть головой по сторонам, словно кого-то высматривая. - Дядя, ты же знаешь, что «Багровый пик» никакое не захолустье. Всего-то несколько миль от Эдинбурга, - заулыбался Томас. - Для меня несколько миль от Лондона – уже самый настоящий «медвежий угол», - отозвался Валландер и приподнялся на цыпочках, вглядываясь вдаль. - Ты кого-то ждёшь? – спросил Шарп, удивляясь странному поведению крёстного. Курт вдруг спохватился и нервно хихикнул. - Нет, совсем нет, дорогой крестник. Тебе показалось. Томас прищурился. - Дядя, я не первый год тебя знаю… В этот момент раздался гудок паровоза, и проводники дали сигнал пассажирам, чтобы те рассаживались на свои места. - Ну давай уже, садись, - Курт также поторопил Шарпа. – А то в свою глушь опоздаешь! Как же она там без тебя! Мужчина хмыкнул и зашёл в своё купе. - Пиши мне, не забывай своего старика, - сказал на прощание Валландер. - Обязательно, дядя, – кивнул Томас. - И писать буду, и приезжать в гости. Ведь у меня никого нет, кроме тебя и Люсиль. Курт прикрыл дверь и, развернувшись, пошёл прочь. Шарп проводил взглядом удаляющуюся фигуру, а после уставился в противоположное от двери окно, с нетерпением ожидая, когда тронется поезд. Большая часть прислуги и все необходимые вещи уже были в «Багровом пике». Альфред с двумя лакеями расположились в вагоне второго класса, оставив своего господина одного скучать в более комфортных условиях. Томас распорядился купить билеты для всех в одно купе, но по непонятному стечению обстоятельств остальные три места уже были заранее приобретены какими-то неизвестными. Шарп не был против чужой компании, но надеялся, что они не будут слишком навязчивы. Краем уха Томас услышал, что дверь в купе распахнулась, и до его ушей донёсся знакомый собачий лай. Шарп встрепенулся и повернул голову. Тотчас на него налетел Карл и принялся тыкаться в лицо мокрым носом, периодически облизывая щёки мужчины шершавым языком. Томас был настолько ошарашен его появлением, что не сразу отреагировал. Он попытался увернуться от собачьих нежностей, да куда там! Легче было попасть на аудиенцию к королеве, чем избежать ласк восторженной псины. - Карл, прекрати! Сидеть! – скомандовал Фернандо, закрывая за собой дверь и усаживаясь на место рядом с Шарпом. Свой небольшой багаж он примостил рядом. Пойнтер беспрекословно подчинился, усевшись у ног Томаса. Он положил морду ему на колени и преданно посмотрел в глаза. Брюнет расплылся в улыбке и погладил пса. Снова послышался гудок паровоза, и поезд тронулся. - Мы с Карлом решили не оставлять тебя одного, - произнёс Вуд после долгой паузы, считая, что должен объяснить своё неожиданное появление. - Это ведь дядя тебе сказал, когда именно я уезжаю? Да? - почти допрашивал его Томас. - Никто кроме него не знал. - Я не разглашаю свои источники информации, - тут же нашёлся Фернандо. Шарп рассмеялся. - Старый сводник! Вуд расслабился, понимая, что Томас не выкинет его из поезда посреди железнодорожного полотна, и кризис в их отношениях, вроде как, миновал. Он взглянул на Шарпа и спросил: - «Багровый пик» действительно так прекрасен, как мне рассказывали? Томас поднял на него глаза, светящиеся радостью, и мечтательно протянул: - Не знаю, что тебе рассказывали, но это самое прекрасное место на земле. Особенно осенью…