***
Федор постучал в ворота, подождал, постучал сильнее, крикнул: - Эй, хозяева! Есть кто дома? Ответа не было. Он толкнул металлическую калитку и вошел. Подошел к крыльцу, поднялся, постучал в дверь. За дверью послышались шаги. "Мужские,"- на слух определил Лосев. Он снова постучал в дверь. - Ну кого там нечистый принес на ночь глядя?! - грубо спросил мужской голос. - Я сосед Ваш, - начал оперативник, - откройте. - Нет хозяев дома, - резко ответили ему. - Проваливай! В принципе, все что Федор Саныч хотел выяснить, он выяснил. Здесь действительно что-то произошло, надо бы по-хорошему послушать умного совета и уйти. За подкреплением. Но, то ли оперативный азарт, то ли страх за Мишу не позволил ему уйти. - Что значит, дома нет! - начал притворно возмущаться Федор. - Да я с Ирой вчера в магазине разговаривал, она зайти сегодня сказала. А ты вообще кто такой, что без хозяев в доме шастаешь?! Уж вот я сейчас участковому Семенычу позвоню, пусть приедет и разберется! В доме, судя по щели под дверью, зажегся свет. Яркий. Послышался звук отодвигаемого запора. И дверь распахнулась со словами: - Ну чего тебе, мужик, надо?! Яркий свет, хлынувший из дверного проема, ослепил Лосева. На улице были уже сумерки, а на маленьком неосвещенном крыльце так и вообще темно. Он увидел темную фигуру, вырисовывающуюся на фоне яркого дверного проема, и сделал шаг вперед, чтобы не дать мужчине закрыть дверь. Вдруг он услышал: - Ну здравствуй, Лосев! Не ожидал. Заходи, не стой на пороге. Только движений резких не делай, - и, проморгавшись, увидел направленное на него дуло автомата.***
Это было лет десять назад. Может даже, и больше, теперь тяжело точно вспомнить. Лосев был тогда еще капитаном. Занимался кражами. Специализировался он на кражах госимущества. Работы в те времена у них был непочатый край - что-нибудь спереть у государства не пытался только ленивый... ну или патологически честный, но с такими, по роду своей деятельности, Федор почти не сталкивался. Почему ему запомнился Егор Колыванов, он и сам объяснить не мог. Дело было довольно рядовое в общем-то. Колыванов был врачом в районной больнице. Хирургом. Про мужчину говорили, что у него золотые руки, к тому же был опыт военно-полевого хирурга. Что такой специалист делал в районной больнице, не мог объяснить никто, а сам врач только отшучивался, мол, свое он уже в Афгане отоперировал, теперь его более чем устраивает вскрывать нарывы на пальцах да удалять вросшие ногти. Хотя Лосев тогда заподозрил, что Колыванов делает подпольные операции браткам, которые страдают от таких нередких в их кругу недугов, как "шальная пуля в заднице" или "ножевое проникающее", а больничка - это так, для отвода глаз. Когда из больницы пропали наркотические вещества, к которым у хирурга был, конечно, доступ, никто особо разбираться не стал. Медсестра показала, что видела Колыванова в тот день рядом с кабинетом, где они хранились. Охранник - что хирург выходил вечером с пакетом. Правда, при обыске ничего не нашли, ну, так это же не золото или деньги, чтобы их хранить. "Сбыть успел наркоту",- решили оперативники. Наверное, и подозрения в подпольных операциях сделали свое дело. Лосев вообще считал, что хирург слишком много казенной наркоты потратил на своих бандитов и организовал кражу, чтобы прикрыть недостачу перед плановой проверкой. Как бы там ни было, Колыванова посадили. Косвенных улик было достаточно, хотя свою вину хирург так и не признал. И теперь Егор Колыванов стоял перед Федором Лосевым с автоматом в руках...***
Ильинский проснулся, а скорее, очнулся от забытья ближе к вечеру. Его слегка познабливало, голова кружилась, грудь тупо ныла, но в принципе, учитывая ситуацию, чувствовал он себя вполне неплохо. Опять съев тарелку куриного бульона, он почувствовал себя еще бодрее. - Слушай, а чего посущественнее нет? А то я сам скоро закудахчу,- поинтересовался он у подруги. Она усмехнулась и отправилась на кухню. Оттуда она принесла тарелку бутербродов с ветчиной: - Тебе бы сейчас печени слегка обжаренной, - вздохнула она, - чтоб кровопотерю компенсировать, но чего нет - того нет. Так что хомячь, что дают. Это хорошо, что ты голодный, значит, восстанавливаешься. Я боялась, что шок будет... И в этот момент они услышали стук в дверь и приглушенные дверью голоса... Один из них показался Михею похожим на голос Лосева. У парня внутри все сжалось. Надо же предупредить как-то Федор Саныча, что здесь ловушка. Но как? Ира метнулась к двери комнаты, но тут они услышали голос Хирурга: - Ну здравствуй, Лосев. Не ожидал...***
Федор Саныч вошел в комнату медленно, не делая резких движений. Мужчина с автоматом шел за ним. - Ну что ж, Лосев. Вот, встретились, где не думал. Судьба-то, она странная штука, - сказал бандит. - Да, Колыванов, - в тон ему ответил опер, - и впрямь странная. Не ожидал тебя снова увидеть. - Думал, упрятал меня на нары, и дальше не по пути? - усмехнулся тот. - Да как-то так и думал. Мне с бандитами всегда было не по пути, - Лосев вернул усмешку. - А я бандитом не был тогда, Лосев. Такая вот штука. А как с нар откинулся, так сунулся туда-сюда... А никому не нужен бывший врач, лишенный права заниматься врачебной деятельностью, несколько лет не практиковавший, да еще и зек бывший. Я даже в сельский медпункт фельдшером хотел устроиться, так и туда не взяли, - мужчина опустился на стул, Лосев присел на край кровати, на которой с перебинтованной грудью лежал Михей. Федор мельком глянул на Ильинского, тот быстро кивнул, мол, все нормально. На другой кровати лежал еще один парень, возможно, даже моложе Мишки, подруга Михея сидела рядом с капитаном на широкой кровати, ближе к стенке. Но времени на осмотр у старого опера не было, все свое внимание он вновь сосредоточил на Колыванове. В это время в комнату вошел еще один мужчина, пониже и пошире "старого знакомого" Лосева, со следами побоев на лице. - Ты мне предлагаешь тебя пожалеть? - усмехнулся Федор Саныч, глядя на хирурга. - Незачем воровать было, и жил бы себе спокойно. - Ты меня не слышишь, Лосев! Тогда не слышал и сейчас не слышишь! Только сейчас у меня есть железный аргумент, чтобы заставить тебя меня услышать, - он повел стволом автомата. - Я был невиновен, Лосев! Невиновен!!!- последнее слово мужчина почти прокричал. - О, да! - усмехнулся тот. - Под дулом автомата я действительно быстрее поверю в твою невиновность. - А ты знаешь, я ведь потом нашел, кто реально был виноват в краже. Та сестричка, которая якобы видела меня у кабинета. Она ведь была при анестезиологе, поэтому доступ к шкафу, где хранились наркотики, у нее был. Только вот украла она не по своей инициативе. Ты был прав, Лосев, кражей действительно покрывали недостачу. Анестезиолог вместе с зам.главного аферы прокручивали. Ну, вот они и устроили эту кражу перед проверкой. И подставили меня. Грамотно подставили. А никто из вас, ментов, и разбираться не стал. Для вас дело главное закрыть! А кто сидеть будет - виновный или невинный - вам фиолетово. Скажешь, нет? - Ну ты из себя агнца-то невинного не строй, - буркнул Лосев. Он вспомнил, что некоторые детали его действительно тогда смущали, но... Отделу светила премия за быстрое раскрытие, дел было по горло, а доверять своей интуиции он тогда еще не научился... - Да уж какой из меня теперь агнец, - глухо ответил мужчина. - Да и тогда, - продолжил наседать Лосев, - ты же делал подпольные операции, Колыванов, братву лечил. - Я всех лечил, - так же глухо ответил тот, - как в Афгане не делал отличий своим и духам, так и тут... Я врач, понимаешь ты? Врач! Не я поставлен решать, кому жить, а кому умереть. Мое дело только помогать тем, кто в моей помощи нуждается, а мент он, бандит или дух - мне без разницы. Для меня он пациент! - Ага, - меланхолично сказал Федор, - и деньги с бандитов за это брал, не брезговал. - Слушай, Лосев, я не святой! Но и ты из себя святого не строй. Я, по крайней мере, всегда делал все, что от меня зависело, чтобы сделать свою работу хорошо, вне зависимости от того, платили мне за это рубли или доллары, или ограничивались простым "спасибо, док". А ты можешь о себе то же сказать? Ты не мне, ты себе ответь честно! - А я и тебе и себе могу честно ответить - я свою работу делал по справедливости. И даже если где-то деньги брал, так на конфликт с совестью не шел. Если все так, как ты говоришь, Колыванов, я тебе обещаю, мы возобновим расследование, поднимем архив, тебя реабилитируют. - Поздно, Лосев, поздно, - бандит горько усмехнулся, - слишком далеко я с тех пор зашел по кривой дорожке... - Да чего ты с ним рассусоливаешь, Хирург, - вмешался коренастый, - валить его надо, мента этого, да свалить отсюда! - Ша, Бограт! - откликнулся тот. - Мента завалить всегда успеем. А Малой еще плох совсем, ему хоть денек отлежаться надо, иначе уморим парня. Что тебе не сидится на месте? Небось в лесу-то тепленького не поешь, на постели не поспишь. - Хирург, да у меня чутье, как у волка. Где один мент появился - жди ментовский выводок. Верно тебе говорю! Валить отсюда надо, пока не поздно. - Я сказал, сутки остаемся, потом валим. Не истери как институтка! - прикрикнул на него вожак. Бограт замолчал. Видно было, что Хирург пользуется в этой тройке непререкаемым авторитетом. Впрочем, Ильинский помнил, как совсем недавно весь этот авторитет разбился о неполную бутылку пива. Такие, как этот коренастый, опасны и неуправляемы. Причем опасны именно потому, что не управляемы. Видно было, что мужчина что-то задумал и с вожаком делиться задуманным совсем не намерен.