Грани Юкки

Расстояние между деревом и прудом – всего каких-нибудь восемь метров, но сверху, из листвы, кажется, что гораздо больше. Юкка почесывает оцарапанную шею и думает, что завтра экзамен. Лично для него главное достоинство дурацких трюков, которые они проделывают с Ярппи, в том, что в это время как-то забываешь о проблемах в школе. Когда в ушах свистит ветер, контрольная по математике уже не кажется чем-то серьезным. Но Ярппи сейчас дома – зубрит уроки, или дрыхнет, или режется в приставку. Юкка самостоятельно испытывает новый трюк, придуманный накануне. Если все получится, его можно будет показать ребятам. Солнце лениво сползает в бледные облака. Из рощи тянет сыростью и вечерней прохладой. Юкка глубоко вдыхает свежий весенний воздух, зажмуривается и прыгает. * Слегка зеленоватый Ярно устраивается на жестком сиденье снятой с карусели кабинки. Наспех сколоченный деревянный помост круто уходит вниз. Отсюда, с высоты, прыжок уже не кажется такой хорошей идеей. Как все их замыслы, он отлично выглядел в теории, но практике, в последние минуты перед стартом, Ярно, пожалуй, был бы не против уступить эту честь кому-нибудь другому. А еще лучше, если бы они просто плюнули на этот трюк и все вместе пошли домой. Ярппи заканчивает последние приготовления пускового механизма. Эйч-Пи копается в рюкзаке и что-то бормочет. С озера веет легкий ветерок. Ярно поправляет фронтальную камеру и нервно теребит кромку бесполезного ремня безопасности. Пока никто не смотрит, Юкка кладет руку ему на плечо и чуть заметно сжимает. * Спустя полгода кажется непостижимым, что забавный маленький поросенок мог вырасти в такого огромного, наглого свина. Бритни шествует по двору с достоинством хозяина. Несмотря на солидный возраст, он не растерял прежних поросячьих привычек и все так же любит приваливаться к ближайшей паре человеческих ног всей своей семидесятикилограммовой тушей. Еще он любит рыть, главным образом, под фундамент дома, и жрет все, что не приколочено, в основном, оставленные без присмотра вещи. Ярно аж подпрыгивает от злости, потрясая изжеванным чехлом от цифровой камеры. Сама камера не пострадала – ну, может, оказался чуть-чуть объеден ремешок. Но это последний раз, когда чертова скотина сожрала что-то на ранчо, потому что завтра, нет, сегодня, Ярно отвезет ее на ближайшую свиноферму и пустит на мясо! Бритни пережидает хозяйский гнев, задумчиво прядая ушами. Юкка хохочет, глядя на них из шезлонга, и, когда Бритни подходит и привычно тычется ему в бок жестким, шершавым рылом, – точно так же, как и раньше, чмокает его в пятачок. * Ярппи и Юкка единственный раз по-настоящему подрались еще в школе. Наставили друг другу синяков, расквасили носы и две недели не разговаривали. Это были самые ужасные две недели в жизни Юкки – он не знал, куда себя приткнуть, совсем забросил учебу и нагрубил матери, которая вслух посетовала, что он стал совершенно на себя не похож и уж хоть бы поскорей Ярппи вернулся. Сейчас он готов получить какую угодно взбучку, даже со связанными за спиной руками, лишь бы Ярппи перестал смотреть на него так спокойно и разговаривать так буднично, как будто ничего ужасного не произошло. Палец все-таки пришлось ампутировать. Ярппи сам поехал в больницу, никому ничего не сказав. На следующий день друзья приехали его навестить, и тогда начались мучения Юкки. Ярппи выглядел, как всегда, веселым, собранным и хладнокровным и ни словом не дал Юкке понять, что сердится на него. И вот в субботний вечер они сидят дома у Ярппи, пьют пиво и смотрят телевизор. Юкка смотрит, как неловко Ярппи возится с открывалкой, как подживший обрубок большого пальца скользит по горлышку бутылки, и чувствует холодный ком в животе. – Слушай, старик... Ну хочешь, дай мне по морде. – Чего? – Или пинка по яйцам, я не буду сопротивляться, честно. – Ты что, обкурился? – Короче, я полный мудак, я знаю. Отметель меня как хочешь, только, пожалуйста, перестань делать вид, что ничего не случилось. – Юкка болезненно дергает углом рта и смотрит в стену. – Прости меня. – А-а, – Ярппи косится на свою покалеченную руку и криво усмехается. – Да ладно. Чего уж там. Они не смотрят друг на друга и не говорят больше ни слова, но Ярппи легонько пихает Юкку плечом, тот пихает в ответ, и они остаются сидеть, прислонившись друг к другу. * Из погреба доносятся жалобные вопли Эйч-Пи. Доносятся уже минут пятнадцать, хотя след вероломного Ярппи давно простыл, и в "Соединенных Штатах Юкки" улеглась суматоха. Юкка в темноте пробирается на кухню, косится на камеру над холодильником и легонько пинает крышку погреба. – Ну, и чего ты орешь? – Выпусти меня отсюда! – Отсоси. Не хрен было нарушать границу чужого государства. – Я развивающаяся страна, я хочу жрать! – А я придерживаюсь политики изоляционизма и не собираюсь кормить всяких голодранцев. – Юкка! Выпусти меня! – Завтра утром выпущу. А пока устраивайся на ночлег! Эйч-Пи орет вслед удаляющимся шагам непечатное. Проходит, наверное, час, но Юкке все еще не спится. Уже совсем стемнело, даже у Ярно в его техсарае-республике погас свет. Тяжело вздохнув, Юкка снова плетется на кухню. – Эй, Хоопее! Как ты там? Обиженное молчание. – Ну ладно тебе, это же игра. – Тут холодно! Пожалуй, да, сидеть в одной простыне на земляном полу должно быть не слишком приятно. – Если ты пообещаешь не пытаться вылезти, я принесу тебе одеяло. Ответом ему служит невнятное бурчание, но Юкка и не рассчитывает на открытую благодарность. Он плотно сворачивает шерстяное одеяло, потом, подумав, разворачивает снова и укладывает в середину хлеб, банку пива и палку копченой колбасы.