У этой платформы есть душа!

      Сказать, что Тали охренела, значит ничего не сказать. Перед ней была очень странная картина — Лиара, сидевшая на столе, обвила ногой Джейн, которая целовала азари в шею и уже пыталась снять с неё одежду. Хотя скорее, Тали чувствовала смущение от того, что она застала своих подруг в таком положении и прервала их. Всё же, они имели на это право, это их жизнь, может, они целый день ждали этого, а тут она такая приходит и… От этого Тали было неудобно.       — Оу, я… Я попозже… — попыталась проговорить Тали, но неудобная ситуация всё-таки делала свое дело. Она едва ли могла сказать хоть что-нибудь членораздельное, а про связанные предложения можно было и не мечтать. Тали уже хотела уйти, однако тут же Джейн отстранилась от Лиары, а через секунд пять, неудачно попытавшись выровнять дыхание, развернулась и широкими шагами вышла из комнаты. Сама же Лиара сидела на столе в расстегнутой одежде и тоже пыталась выровнять дыхание, при этом смотря в пол, — Лиара, я… Прости, я не хотела…       — Ничего, Тали. Ты не виновата, — Попыталась успокоить Лиара подругу, которая чувствовала себя ужасно неловко. — Эх, ты что-то хотела?       — О, да… Я хотела… У тебя есть листы бумаги и карандаш? Мне очень нужно.       — Бумаги? Эм, да, есть, — при этих словах Лиара всё же встала со стола и открыла один ящик. Там был пластмассовый планшет, который мог заменить твердую ровную поверхность, и листов тридцать, не меньше. Она всё взяла и протянула Тали.       — Спасибо, — проговорила Тали и как можно скорее ушла из комнаты, оставив Лиару со своими мыслями наедине.       На выходе Тали боялась, что её будет ждать очень злая Джейн, но её не было ни у входа, ни на этаже. Тали тихо выдохнула, а затем пошла к лифту.       — Эй, это я, — сказала Тали, подходя к моему «убежищу». В руках у неё была какая-то доска, видимо, из пластмассы, листы бумаги и карандаш. Слава Богу, что они ещё есть.       — Привет, — поздоровался я, но всё же решил не вставать.       — Слушай, у меня есть идея. Предлагаю сделку.       — Сделку? — я немного прифигел.       — Да. Я дам тебе листы и карандаш, если ты… скажешь свое имя.       Чего-чего?! Имя?! Да я… Черт, а ведь правда. Как мне себя называть? Я ведь ни разу об этом не задумывался. Так, думай, думай, думай… И вот как прикажете себя называть?! Ладно, сейчас придумаем, а пока…       — Имя?       — Да, у тебя же есть имя? Ведь так? — неуверенно спросила Тали. Получается, она уже поняла, что я необычный, а значит, точно должен иметь имя.       — Я… Я не знаю. У гетов нет имен. Разве что на платформах есть идентификационный код, но это не то. На каждой платформе сотни программ, так что… — просто опустил голову, как бы намекая, что я в печали. Хотя Тали старушкой назвать язык не повернется, даже если бы он у меня был.       — Так… А как бы ты себя назвал?       -… — я молчал, однако все-таки крутил своей лампочкой, чтобы Тали не подумала, что я завис. И через минуту просмотра всей своей памяти, я всё-таки выдал то, что показалось мне самым приемлемым. — Легат.       — Кто? — немного удивленно спросила Тали, так как она вряд ли знает значение этого слова.       — Легат. Это из человеческой истории. Древний Рим. Если хочешь, почитай как-нибудь. А то у меня нет соединения с экстранетом. Ну так по рукам?       — О, да… Точно. Сейчас, — сказала Тали и положила всё, что она принесла, на пол, а затем пошла к какому-то терминалу. Она нажала 5 клавиш, после чего мое «убежище» увеличилось на один метр в диаметре. Поле подвинулось, и теперь всё, что принесла мне кварианка, оказалось у меня.       — Спасибо. И… Спокойной ночи, — всё-таки я вежливый, и для меня говорить такие фразы просто привычка.       — Спокойной… ночи, — да уж, такого она тоже не ожидала. После этого Тали ушла, а я начал думать, что нарисовать.       Джейн пришла к Джокеру и, ничего не говоря, села на место второго пилота. Затем выключила все голограммы и смачно приложила свою голову об панель, при этом выдохнув с такой долей отчаянья, что Джокер, который всё ещё был за штурвалом, тут же понял, что что-то не так.       — Мэм? — попытался обратиться Джокер.       — Это. Полный. Звиздец! — выговаривая каждое слово, сказала Шепард, не обращая внимания на субординацию.       — Что случилось, капитан? Вы такой не были даже после Иден Прайм. А ведь там вам мозги взбили, как яйцо.       — Дай выпить, — не попросила, а больше приказала Шепард, отчего у Джокера прошел холодок по всему телу, а в голове возник вопрос: «Как она узнала?».       — Мэм, вы же знаете, что ни у кого нет алкоголя, после того, как Эшли попыталась напоить Лиару ради шутки, — Джокер всё же попытался спасти то немногое, что у него осталось, а именно — ирландский виски 50-летней выдержки. Такое он не мог отдать без боя.       — Джокер… — капитан одним словом показала, что обманывать её не надо.       — Мммргх, — прорычал Джокер, что означало, что победа за капитаном. — Ладно, сейчас, — и после этого он достал бутылку из-под своего сидения. Он передал её капитану, а та тут же открыла и сделала три хороших таких глотка. — Так всё же, капитан, что произошло? — Джокер был сильно заинтригован, а потому теперь он точно не отстанет от неё.       — У тебя когда-нибудь бывало такое? Ты такой любишь кого-то, но нету смелости признаться ему. Боишься, что он не ответит тебе, отвергнет. Черт, я прошла через такое дерьмо, а боюсь признаться ей! Слабачка! — после этого Джейн отпила ещё несколько глотков, а Джокер тем временем был в ауте. Шепард влюбилась в девушку! Однако, тут же Джокер понял, что ему придется молчать. Если он взболтнет, пойдут слухи. Потом эти слухи дойдут до Шепард. Потом она узнает, что начал всё Джокер, к которому она пришла за помощью и вообще открыла душу. А потом… Джокер потряс головой, отгоняя неприятные мысли. Он даже боялся себе представить, что тогда будет. Кости у него хрупкие, а Шепард… В общем, в гневе она страшна.       — Знаете… У меня была такая же фигня. Влюбился в Академии в одну девчонку. Хорошая такая была, Элис звали. В общем, влюбился в неё по уши, но боялся даже подойти… — После небольшой паузы пилот продолжил. — Я — хромуля с синдромом Вролика, и она — одна из красивейших девчонок в Академии. К ней многие бегали, а она всех отшивала. Эх, в общем, я ей так и не признался. И больше этого не сделаю.       — Почему же? — вдруг Джокер заметил, что Шепард смотрит на него с любопытным и заинтригованным взглядом, приложив бутылку виски к голове.       — Эх, она погибла. За несколько дней до выпуска. Поломка системы охлаждения, перегрев ядра фрегата… В общем, от корабля лишь пару кусочков осталось. А я так ей и не признался. Так что мой вам совет, капитан: кем бы ни была эта кто-то — лучше признайтесь сейчас, чтобы потом не жалеть. Сделайте это быстро, а потом решайте проблемы по мере их поступления.       — Хм… Понятно. Ладно, Джокер, спасибо. Ты, черт возьми, прав…       — Опана. Капитан, вышли из сверхсвета. Сейчас сканирую систему, — вдруг заговорил Джокер, так как вид за окном тут же сменился на черный космос и белый карлик, вместо игры света, которая была при сверхсвете. — Так, получается…       — Давай без твоих отчетов, — тут же сказала Шепард, и Джокер намек понял.       — Хорошо. Система с белым карликом и одной планетой. Планета ледяная. Магнитосфера чуть меньше средней. Эх, придется здесь разряжать двигатели, но это займет часов 15.       — Давай уже завтра этим займемся. Остановись где-нибудь, на темной стороне планеты, например, и сам ложись спать. И это приказ. Всё равно нам неделю летать, так хоть сможем ещё одно оправдание для Совета придумать. Да и Тали не хочется уже будить, а я хочу, чтобы она этим занялась, — после этого Шепард встала, а затем ещё раз посмотрела в иллюминатор. — Спокойной ночи, Джокер.       — Спокойной ночи, капитан, — сказал Джокер и ещё раз удивился тому, как капитан пренебрегает субординацией.       На следующий день       Шепард просто вылетела из лифта и, пылая праведным гневом, направилась к его виновнику.       — ГАААРРУУУС!!! — выкрикнула Шепард на весь ангар. Турианец тут же понял, что дело дрянь. Рекс понял, что лучше не вмешиваться, а кварианцы нервно смотрели на Рекса и притворялись, что ничего не видят, не слышат, и вообще у них игра. Рекс к ним присоединился.       — Шепард, не знаю, что произошло, но я могу всё объяснить! — тут же начал Гаррус, уже начавший бегать по ангару, так как понимал — ничего хуже, чем Шепард в гневе, в этой Галактике не существует. Случай с введением сухого закона на Нормандии это подтверждал.       — ОБЪЯСНИТЬ!!! Ты у меня сейчас так всё объяснять будешь, что Оскара получишь!!! — не унималась Шепард. Гаррус пытался ставить перед собой всякие ящики, но Шепард по ним проходилась, как танк, а отчаяние Гарруса всё крепчало. Через минуту он оказался в углу. — Шепард! Я могу всё объяснить, только скажи, что происходит! Э-э-эй, Шепард, зачем тебе лом? По-положи его! Не надо! — только сейчас Гаррус увидел, что в руках у Шепард был лом. Этот лом он видел только один раз — когда Шепард гонялась за Кайденом, когда он запер Рекса в душе. Только тогда в душе была Шепард, полностью голая, а одежда осталась в раздевалке. В общем, Шепард и Рекс провели незабываемые два часа в душе и играли в игру «Не смотри на меня, я голая! / Да ладно тебе!» Зато потом Кайден сильно пожалел о содеянном. Очень сильно… И вот сейчас этот лом был в руках Шепард, которая в данный момент была готова испепелить взглядом даже Властелина.       — Что происходит?! ОН ЕЩЕ СПРАШИВАЕТ!!! Ты какого хрена дал Тали свой бренди, а?! Она сейчас лежит у Чаквас и ещё дня два встать с койки не сможет! Ты где, турианская морда, купил этот бренди?! — и тут Гаррус понял, что он покойник. Потому уже начал молиться Духам. Однако не успел он произнести хотя бы пару слов, как Шепард оборвала его мысли.       — Гарруссс… — уже просто прошипела Шепард.       — Можно последние желание? — с надеждой спросил Гаррус, хотя и понимал, что это вряд ли будет исполнено.       — Гаррус… — ещё более шипящим, почти что змеиным голосом, произнесла Шепард. Сглотнув скорее всего в последний раз, Гаррус всё-таки признался.       — В портовом районе, — опустив голову, сказал он.       Через час Ада       Хотя в Аду и то было бы приятнее       — Гаррус, — тихо произнесла Шепард, нагибаясь к турианцу, который сейчас сидел в ящике для гранатометов и был там заперт. — Ты ещё будешь давать Тали свой алкоголь? — мягким и нежным голосом спросила она.       — Н-нет! — заикаясь, сказал Гаррус.       — А ты ещё будешь давать кому-либо свой алкоголь? — всё таким же голосом спросила Шепард.       — Н-нет, никогда! — с большей уверенностью в голосе сказал Гаррус.       — А ты ещё будешь кусать меня? — спросила Шепард, потирая место укуса, который всётаки решила не мазать панацелином, так как рана не была глубокой, хотя кровь всё-таки шла.       — Не буду, — ещё раз произнес Гаррус, однако Шепард его едва услышала, так как голос приглушался стенками ящика.       — А ты, Рекс, — обратилась Шепард к крогану, который лежал рядом на полу. Руки были привязаны к связанным ногам, а во рту находился лом, который был двумя веревками привязан к рукам и теперь выполнял своеобразную роль узды. — Будешь ещё мешать мне проводить учебно-воспитательную беседу про вред алкоголя?       — Нет, — сухо проговорил, а точнее пробурчал Рекс.       — Вот и славно, — уже прошептала Шепард, отчего её голос был немного милым. — Ну что же, теперь вы! — Шепард встала, повернулась на сто восемьдесят градусов и посмотрела на почти весь экипаж Нормандии, за исключением Чаквас, Тали, Джокера и пары инженеров. — Какой урок я сегодня проводила?       — АЛКОГОЛЬ — ЭТО ПЛОХО! — хором проговорили все присутствующие.       — Хорошо. Все свободны, — спокойно сказала Шепард, и все, кроме инженеров, полезли в лифт. Как туда все вместились — никому неизвестно. Шепард же тем временем решила позавтракать. — Надеюсь, сегодня будут отбивные, — уже прошептала Джейн и пошла к лифту. Всё равно Рекса освободят кварианцы, которые сейчас все дружно лежали под Мако и молились, чтобы Шепард про них не вспомнила.       Джейн всё-таки решила поговорить с Лиарой о том, что произошло вчера. Утро вечера мудренее, и вот оно — утро, которое началось с того, что пришлось уделывать Гарруса и Рекса. Да уж, хорошее начало. Зайдя в медблок, она увидела Тали, лежащую на койке, и Чаквас, которая что-то печатала на компьютере.       — Эй, как…       — Тсс! — тут же спохватилась Чаквас, подставляя палец к губам.       — Что случилось? — шепотом спросила Шепард, смотря на Тали.       — Я дала ей снотворное. Заснула минут десять назад. Ей было очень плохо. Вот и решила — пусть поспит.       — Хорошо, — согласилась Шепард и посмотрела на Тали. Она сейчас напоминала спящего котенка. Скрутилась в клубочек и медленно и равномерно дышала. — И сколько она будет спать?       — Часов шесть. Она и так бессонницей страдала из-за нашего двигателя.       — Да, она мне рассказывала. Ладно, Лиара у себя? — решила Джейн спросить про главное, зачем она сюда пришла.       — Да, только что прошла.       — Спасибо, — тут же поблагодарила она Чаквас и пошла к Лиаре.       — Лиара, к тебе можно? — спрашивать вот так с порога уже стало для Джейн обыденностью.       — Шепард? Да, конечно, проходи, — сказала Лиара, вставая со своего места.       — Лиара, я… — Джейн подождала, пока закроется автоматическая дверь и только потом продолжила. — Нам надо поговорить.       — Да, я знаю, — Лиара понимала, что этот разговор произойдет рано или поздно, однако всё равно ей хотелось как-нибудь избежать этого, потому она просто опустила голову, ожидая, чтобы Шепард сделала первый шаг.       — Лиара, я хотела… Прости, — вот тут Лиара сильно офигела. Джейн Шепард, «торфанский мясник», та, которая сегодня с утра пораньше оседлала крогана-мастера войны, сейчас извиняется перед ней — хрупкой азари, которая по меркам людей ещё подросток. Лиара тут же поняла, что тут что-то не так. — Прости, что…       — Ше… Джейн, тебе незачем извиняться.       — Нет, Лиара. Ты… Ты не хотела этого. Послушай, я хотела только… поцеловать тебя, но… Эх, я не сдержалась. Просто это было так… Прекрасно… Вот и поддалась чему-то, что… просто выше меня. Прости, я не должна была так делать. Должна была сдержаться…       — Джейн, я не обижаюсь. Я вначале не сопротивлялась, потому что… Тоже этого хотела. Но потом… Я испугалась…       — Испугалась? Чего? — недоумевала Джейн, которая никогда ещё не говорила про это с Лиарой. Да, Джейн расспрашивала Лиару про объятия вечности и всё такое, но больше ничего они не обсуждали.       — Понимаешь, я… У меня никогда не было… Объятий.       — Что? Т-то есть ты… Никогда… — Джейн тут же поняла, что она чуть ли не сделала из-за того, что потеряла контроль над собой.       — Да, поэтому, когда ты начала… В общем, я испугалась. Сама не знаю, чего, просто появился страх. Перед чем-то…       — Неизведанным, — закончила за Лиару Джейн. — Да, я знаю этот страх.       — Правда? — удивилась Лиара. Она не могла поверить в то, что Шепард чего-то боится.       — Да. Черт, Лиара, прости, я не знала! Если бы я знала, то… Орггхх, — злобно порычав, Шепард начала наказывать себя мысленно. Её совесть уже устроила процесс, по сравнению с которым Нюрнбергский казался детской забавой.       — Джейн, ты ни в чем не виновата. Знаешь, если ты настаиваешь…       — ЧТО?! — вот такого Джейн просто не ожидала, — Нет! Лиара, я никогда… Черт! Как ты… Эрхххгг. Лиара, послушай меня. Пока ты этого не захочешь, я никогда, слышишь, никогда не потребую этого от тебя! Я себе этого никогда не прощу!       — Джейн, я… Спасибо тебе огромное. Я часто слышала о том, как вы, люди… Эх, спасибо, — вместо ответа, Джейн быстро заключила Лиару в объятия.       — Я люблю тебя, Лиара, — шепнула она Лиаре в ухо. Ну, или туда, где как бы оно было.       — Я тебя тоже, Джейн, — ответила Лиара, и от этого Джейн возликовала внутри. Она тоже её любит! Она не испытывает к ней отвращения, страха или воинского уважения к троекратному герою Альянса! Она просто её любит. И от этого Джейн хотелось чуть ли не плакать.       Но вдруг по интеркому прозвучал голос Джокера.       — Мэм, у нас тут гости. Не знаю, как сказать, но… К нам летит адмирал Хакет.