Наглец.

Леннард проснулся от того, что ему стало трудно дышать. Открыв глаза, он увидел, что Эйден улегся полностью на него и крепко спит. Лен огляделся - в комнате было темно и признаков зари не наблюдалось. Повернув голову к тумбочке, на которой были электронные часы, он посмотрел на время: два ночи. Не так уж и много он проспал, от силы час, может, чуть больше. Дышать и вправду было тяжело, и альфа решил привстать, чтобы переложить омегу на диван. Немного поднявшись, он замер - Эйден смешно сморщил носик и, вздохнув, посильнее обнял альфу. - Я жирный и тяжелый, да? - Извини, не хотел тебя будить. Просто ты лежал на мне и все затекло. И ты не тяжелый и не жирный, а просто пухленький и такой мягонький. На последних словах Лен в шутку положил свои руки на попку Эйдена и сжал их в ладонях. Да, это ощущение отличалось от всех тех, что у него были с другими омегами. Маленькая попка какого-нибудь худощявого омеги помещалась в ладонях, и места для фантазий совсем не оставалось, а тут под руками чувствовалась плоть, которую хотелось сжимать, хлопать, а может, даже и куснуть. Да такое сокровище и в руки не помещается. Леннард задумался и не заметил, как ему прилетело в лоб. - Ты совсем охренел? - А чего я делаю? Я ничего не делаю, – Лен уже открыто мял попку омеги, улыбаясь. - Руки убрал с моих булочек, не для тебя пекари старались. - А мне кажется, наоборот. Вот прям как для меня. Полный балдеж. - Ну все, сам напросился. Эйден схватил маленькую подушку на диване и начал лупить альфу. - Ая-я-яй, помогите, хомячки атакуют. Аха-ха-ха-ха. Лен в голос хохотал, но рук с насиженного места не убрал. Пока не получил по лицу несколько раз, пришлось перехватить подушку и откинуть ее в сторону. В следующее мгновение Эйден оказался под Леннардом - красный, как рак, от злости и активных упражнений. Лен навис над запыхавшимся омегой, зафиксировав его руки над головой. Прежде чем тот понял, что происходит, Лен уже поцеловал Эйдена в губы нежно, требовательно, прося отдать ему душу. Именно душу, не тело хотелось заполучить в первую очередь от этой омеги. Сначала неумело, но все же с таким же порывом Эйден ответил на поцелуй, пытаясь высвободить свои руки, и альфа отпустил их, опускаясь к нему и углубляя поцелуй. Поцелуй уже не был столь нежен, он напоминал поцелуй возлюбленных после долгого расставания, что пытались насытиться друг другом. Он становился все требовательнее, Лен провел языком по нижней губе омеги, заставляя того впустить его, и, как только он получил желаемое, не теряя ни секунды, скользнул во влажный горячий рот, исследуя и пробуя на вкус своего любимого. Языки сплетались, а дыхание сбивалось, и никто не хотел уступать. Оторвавшись от губ омеги, Лен начал целовать его лицо, запоминая каждую черту Эйдена, плавно спускаясь вниз по шее, потом прихватил губами место изгиба, оставляя маленький засос. Не та метка, что хотелось поставить на этой омеге, но все же это метка, и она оставлена им. Эйден глубоко дышал и гладил альфу там, куда только мог дотянуться. Задрав толстовку на омеге, Лен принялся целовать его грудь, постепенно подбираясь к соскам. Лизнуть и взять в рот, играть язычком, смотря, как бурно начинает реагировать омега на такие ласки - прикусить и получить вздох наслаждения в награду за выдержку. Так же со вторым, потом дойти к животу, обвести пупок язычком, поцеловать место над лобком, незаметно снять с омеги трусы и увидеть не сопротивление, а только желание. Лен провел руками по внутренней стороне бедра Эйдена, альфа наклонился и начал целовать там, медленно подбираясь к паху. Дыхание стало жарким, будто внутри горел маленький пожар, который разгорался все сильнее и сильнее. Эйден опустил голову и покраснел еще больше, альфа лежал между его разведенными ногами и целовал его лобок, плавно спускаясь ниже. Эйден хотел оттолкнуть альфу, но эти мысли испарились, как только он почувствовал, как небольно, но довольно ощутимо прикусили его за внутреннюю сторону бедра, а затем начали зализывать, подбираясь к уже давно вставшему члену. Первое прикосновение к нему заставило подавиться вздохом и прогнуться. Леннард стал ритмично посасывать член омеги, руками сминая его бедра, он чувствовал, как подрагивает под ним тело, слышал прерывистые вздохи и стоны, что с каждой минутой становились всё громче. Пальцы омеги зарылись в волосы альфы и сжимали их всякий раз, как накатывала волна наслаждения. - Лен, о-о-о-остоновись я сейчас. Ле-е-е-н-н, а-а-а-анг. Лен ускорил движения и через несколько минут почувствовал, как излился ему в рот его омега. Проглотив все, альфа потянулся к губам омеги и, поцеловав его, улыбнулся. Под ним лежал раскрасневшийся, растрепанный, глубоко дышащий омежка с шальным взглядом. - Теперь ты просто обязан начать со мной встречаться, Эйден Мортимер. - Куда я теперь денусь. Вы ведь, сударь, только что чуть не забрали мою честь. - Чуть-чуть не считается, Эйден, но остальное не сейчас, не в такое время. Я хочу, чтобы всё улеглось, встало на свои места и мы могли с тобой не прятаться, а открыто сказать, что мы пара, и за нами бы не гнались псы Диконса. - Лен, я всё понимаю, но это ведь не значит, что мы не сможем проводить вместе время. - Конечно, Люцик. Моя мягонькая булочка. - О-о-ой, бесиш. Я спать. Ва-а-ай, ты куда меня понес? - В комнату, на кровать. Я на диване спать не намерен, тут места мало. Опять меня задушишь или раздавишь. - Ах ты. Сам сказал, что я не жирный. - Не жирный, но тяжко, когда кто-то на тебе спит. Зайдя в комнату, Лен положил омегу на постель, ложась рядом и укрываясь одеялом. - Спи, солнышко. Да, мечтам свойственно сбываться, даже таким незначительным.