Как луна и звезды

      Мэтт тихо вошел в темную комнату. Весь свет выключен, окна занавешены плотными шторами. Поперек кровати, лицом к стене, лежал Доминик. Свернувшись в позу эмбриона и обняв колени, он тихо всхлипывал. Подойдя ближе, Беллами увидел широкую черную ленту, закрывающую глаза.       От этой картины Мэтту стало не по себе. В последнее время Ховард страдал от необъяснимой депрессии, и то, что брюнет видел сейчас, просто пугало.       – Дом… – тихо позвал его Мэтт. – Что случилось?       – Я ненавижу себя, – тихим, надломленным голосом ответил Доминик. – Я ужасен. От меня одни неприятности.       – С чего ты взял?       – Я же вижу, что без меня лучше…       – Ну, а глаза зачем завязал?       – Не могу на себя смотреть.       Мэтт горько вздохнул. Для него Доминик был самым лучшим…       – С чего это началось?.. – спрашивая скорее у самого себя, проговорил Беллами, залезая на кровать.       – С того, что я осознал свою ненужность. Я пытался быть сильным, пытался отвлечься, но сорвался.       – Не говори глупостей. Я знаю, что есть хотя бы один человек, для которого ты самое важное.       – Тогда где он? Если я ему так нужен, то почему молчал?       – Может, боится?       Беллами встал с кровати и подошел к окну. Он раздвинул шторы и посмотрел в ночное небо. Яркие звезды, чистая полная луна и ни единого облака.       – Небо сейчас такое красивое, – прошептал Мэтт, открывая окно и вдыхая полной грудью.       – Под стать тебе, Мэтт…       Беллами вытянулся, услышав эти слова.       – Что ты сказал? – неожиданно громко переспросил брюнет.       – Ты красивый, как небосвод… Я иногда смотрел на небо и… почему-то вспоминал о тебе. Может быть, потому что у тебя глаза такого невероятного цвета. Может, потому что у тебя прикосновения, как летний ветер… Я уже давно так думаю, но сейчас я стараюсь отвлекаться от таких мыслей. Они слишком чудесны для меня. Я не заслуживаю так думать.       Беллами все понял. Улыбнувшись уголками губ, он снова сел на кровать и наклонился к Доминику.       – Повернись, пожалуйста, ко мне.       – Мэтт, я не знаю, что ты задумал, но… – Ховард осекся, когда увидел лицо Мэтта. – Что ты делаешь?       – Хочу тебе кое-что показать и доказать.       – Не… не трогай меня… – Дом попятился к изголовью кровати. – Не черни себя.       – Успокойся, пожалуйста, – просил Мэтт, протягивая руку к лицу Ховарда.       – Не надо…       Беллами заметил на лице Дома блеснувшую в свете луны слезу. Сердце мучительно сжалось. Сглотнув, Мэтт подвинулся ближе к Ховарду и аккуратно вытер слезу. Доминик ошарашено смотрел в глаза Мэтта, не в силах шевельнуться.       – Позволь мне показать, каким я тебя вижу, – Мэтт обхватил лицо Дома в ладони и аккуратно повернул его к окну. – Видишь, как сияет? Видишь, как красиво? Так вот ты в сотни тысяч раз красивее, чем любой небосвод. – Беллами повернул лицо Доминика к себе. – И ты важен для меня, как никто другой.       – Ты боялся? – еле слышно спросил Ховард, проглатывая слезы.       – Боялся, как ребенок. Я думал, мне все это чудилось, а оказалось, что из-за своих раздумий я чуть не потерял тебя. Прости.       Доминик больше не мог терпеть. Закрыв глаза, он припал губами к губам Мэтта. Беллами тут же ответил на поцелуй, прижимая Ховарда к себе.       – Ты не бросишь меня? – боязливо спросил Дом, беря Мэтта за руку.       – Мы будем вместе, как луна и звезды. Обещаю.