Америл Хиллс

Как странно, что очень важные вещи осознаешь так поздно… Я столько времени провела с Маршаллом, но только тогда, когда не могу сказать, встретимся ли мы еще раз, поняла, что оказывается я… Люблю его? Он всегда понимал меня, даже когда я ошибалась. Я всегда могла рассчитывать на него, а еще… Он мой первый лучший друг. За все мои семнадцать лет Маршалл был единственным, с кем я действительно чувствовала ту ниточку, связывающую людей. Я не могу представить свою жизнь без него. Люди и правда начинают ценить, только когда потеряют. Я подошла к большой картине в резной золотой раме и попыталась разглядеть, что на ней изображено, но у меня не получалось, потому что в этом длинном коридоре не было даже намека на какое-либо освещение, поэтому все здесь было погружено во тьму. Что ж, сделаю все сама. Я напрягла руку и немного зажмурилась. Я почувствовала треск электрического потока по всему телу, а затем увидела, что по всему коридору стали парить длинные свечки с ярким огоньками. Их было не меньше сотни. Как странно, ведь я хотела сделать всего лишь одну маленькую свечку. С потемневшего полотна картины на меня смотрела женщина своими льдисто-голубыми глазами. Ее длинные белоснежные волосы пышными прядями обрамляли ее худощавое тело в синем платье. Больше всего в ней меня привлекала ее золотая корона с тремя большими рубинами. Самый большой из них, который также был центральным, разжигал во мне желание коснуться его. Из-за своего маленького роста мне пришлось встать на носочки, что бы дотронуться до шершавой поверхности полотна. И сразу после этого в стене что-то заскрежетало и заскрипело, давя на барабанные перепонки в ушах. Это все прекратилось так же неожиданно, как и началось, и я почувствовала холод. Как будто откуда-то из-под картины дул холодный ветер. Я отодвинула ее и увидела туннель, ведущий в темнеющую неизвестность. Странное желание адреналина закипело в крови, и я залезла внутрь него. Но как только я сделала шаг, стоя на четвереньках, я провалилась вниз. Свист ветра в ушах, боль в согнутых коленях, бьющихся об железные стенки и быстро мелькающие надписи на непонятном языке не вызывали никакой реакции с моей стороны, потому что в голове у меня крутилась лишь одна мысль: что же меня ждет внизу? Неожиданно я поняла, что больше никуда не падаю, а лишь держусь в воздушном пространстве в нескольких метрах над землей за счет большого потока воздуха, бьющего прямо вверх. Я судорожно стала осматривать стены, пока не увидела небольшой рубильник.Опустив его вниз, я упала на холодный бетон — видимо именно так выключается этот напор воздуха. Я находилась в огромной лаборатории с высоченными стеллажами с разными склянками и книгами. Возле стены стоял длинный стол, заполненный пожелтевшими листами бумаги и горой маленьких записных книжек. Рядом с ним находилось непонятное оборудование, чем-то напоминающее проектор на длинных ножках. Я потерла спину, потому что под кожей все зудело от быстро сросшихся костей. Вдруг я заметила глубокие следы когтей на казалось бы прочном бетоне. Я провела по ним рукой, и они четко шли по моим пальцам, от чего можно было без сомнений сказать, что они сделаны человеческой рукой. Но как? Что это? Неожиданный шорох на потолке заставил меня поднять голову. От того, что я там увидела мне хотелось умереть прямо сейчас, потому что там был паук, который больше меня раз в шесть. Какая подстава! Я же до жути боюсь пауков и от одного только их вида меня выворачивает наизнанку. Увидев, что я заметила его, он раскрыл челюсти и издал оглушающий визг, от которого я вжала голову в плечи и стала потихоньку отступать назад. То, что произошло дальше, навсегда останется в моей памяти, потому что паук спрыгнул с потолка и стал падать на меня своим огромным телом, покрытым отвратительными волосами, и растянутыми в стороны лапами с мерзкими крючочками. Я со всей силы запустила в него огненный шар, но тот увернулся и придавил меня собой. Хуже я себя еще никогда не чувствовала. Я выползла из-под его мягкого брюха и выстрелила в него зарядом молнии. Но к сожалению пауку было плевать на это — он стал только злее и, заверещав, он набросился на меня с паутиной, которая сразу облепила меня с ног до шеи. Он подвесил меня над полом головой вниз и стал медленно наклонятся к моему лицу, клацая челюстями. Вдруг огромная летучая мышь села на спину пауку и схватила его за голову. Послышался треск и крик этого переростка, затем его голова отлетела, а туловище мешком упало на пол.  — Эй! Все будет хорошо, малыш. Только не бойся, ладно? — шептал Маршалл, склонившийся к моему лицу, но перед глазами все плыло, и я отключилась.  — Слава Люциферу, ты жива! — воскликнул знакомый голос, и я почувствовала холодные ладони на своих щеках и приоткрыла веки. Я думала, что я брежу из-за яда паука, но это и вправду мой Король Темносферы.  — Маршалл? — я положила свою ладошку на его руку и сморгнула слезы.  — Все позади, малыш. Я здесь, — прошептал Ли.  — Как ты здесь оказался? Али убьет тебя, если узнает, что ты здесь! — я встала с пола и во все глаза уставилась на вампира.  — Я знал, что ты любопытная, безбашенная и обязательно найдешь эту тайную лабораторию, поэтому решил подождать тебя здесь. Это место я знаю, потому что это было лабораторией Симоны…  — Симоны?  — Да, она была для нас с Марселин как мать во время войны. Это та женщина, которая изображена на картине, — Ли грустно улыбнулся, — Али заставила ее быть ее сообщницей и дала эту корону. Из-за нее Симона стала сходить с ума и превращаться в монстра. А потом она пропала. Даже Али не знает, где она, — Ли тяжело вздохнул, видимо он любит эту женщину.  — Маршалл, я не знаю, что за чертовщина тут творится, но… Марселин жива… — мне кажется, я должна сказать ему.  — Что? Маршалл медленно сел на бетонный пол и, схватившись за голову, стал смотреть в никуда. Его глаза были пусты и одновременно выражали сумасшествие и шок. Вдруг он вскочил и стал оглядываться.  — Если Марселин… Жива, то я смогу мысленно почувствовать ее энергию и позвать. Это такая необычная вампирская способность близнецов. Неожиданно рядом со мной оказалась она… Марселин.  — Что происходит? Так может только мой… — она не успела договорить, потому что увидела Ли, — М-маршалл? Ее глаза наполнились слезами, и она подлетела и крепко обняла своего брата. Он же в свою очередь, не веря, что это все взаправду, погладил ее по волосам и прижал к себе, уткнувшись в угольно-черные пряди. Мне захотелось плакать, потому что я словно чувствовала все эмоции, переполнявшие Маршалла.  — Много накосячил без меня? — сквозь слезы улыбнулась Марселин.  — Всего лишь сорвался и убил кучу людей, — с таким же выражением лица прошептал Ли.  — Маршалл, Фиона, вы должны это увидеть, — вампирша подошла к тому проектору и провела пальцем по какой-то панельке, от чего из линзы полился свет, и на стене появилось объемное изображение лаборатории. Там также была женщина с картины, которая сидела за столом и бешеными глазами оглядывалась.  — Это… Первый день, когда я надела эту проклятую корону… Кажется я схожу с ума… В моей голове никак не замолкают голоса… Они кричат… Кричат! Моя голова! — она стала рвать волосы на своей голове и мотать ей в разные стороны. Марселин молча переключила на следующую запись.  — Уже восьмой день! Али хочет, что бы я управляла проклятой силой снега и мороза, но я не могу… Это она управляет мной. Как бы я не хотела ее надевать, голоса требуют ее. Это как наркотик, без которого начинается ломка. Я так больше НЕ МОГУ! — начала орать Симона. Она упала на колени и стала царапать бетонный пол своими железными когтями. Так вот откуда эти следы! Ее крики стали стихать, пока совсем не исчезли, но послышались тихие всхлипы. Симона обняла себя за ноги и стала рыдать, качаясь в разные стороны.  — Все… Я больше не хочу видеть ее такой, — Марселин выключила проектор и похлопала Маршалла по плечу.  — Что с ней сделала эта стерва?! — я все еще не могла отойти от шока.  — Теперь Али нужно бояться меня. Потому что при первой же встрече я убью ее! — процедил сквозь зубы Маршалл.