The addiction

Он как всегда тихо прикроет за собой дверь, а я в очередной раз буду сидеть, закрыв глаза, пока его образ не исчезнет из моих мыслей. Я буду бежать без оглядки, бежать от собственной слабости, которая преследует меня уже три года. Я буду перекраивать свою душу часть за частью в пустой надежде вырезать это лишнее, отравившее мой сон чувство. А когда я, наконец, сдамся, у меня не останется и шанса на спасение, потому что я признаюсь, что он мне нужен. Он есть у меня. Он стал моим еще тогда, на поле, усыпанном цветами и трупами, когда я примерил роль Бога, оборвав недолгую, полную страданий жизнь, чтобы забрать его в другую реальность. Я взял на себя ответственность за его будущее, за результат «эксперимента», и теперь раздавлен этой ношей, я нуждаюсь в нем несравнимо сильнее, чем мог представить. Он мой больше, чем чей-либо еще: я опекаю его как наставник, я тренирую его как высший по званию, он носит данное мной имя. Но этого не достаточно. Он идеально учтив и доброжелателен в общении, терпелив и никогда не жалуется, временами откровенен, если чувствует, что я тоже настроен на разговор, но этого мало. Я и сам не смог бы сказать, чего хочу от него. Наверное, чтобы исчезло настороженное выражение из повзрослевшего взгляда, чтобы он открылся, впустил в свою душу, где смятение и пропасть длиной в двадцать лет вместо воспоминаний. Он - это не только душа, но и его упоительное тело, которое пробуждает во мне необъяснимое влечение. Наверное, поэтому я не могу описать, кем он для меня является. Наиболее точным определением было бы «всем». Всем, чего у меня никогда не было. Я почти теряю контроль на каждой тренировке, когда невольно наслаждаюсь его движениями, манерой атаки, образом мыслей. Я стою на краю пропасти, когда напрягаются мышцы стройного тела, когда он приближается, изящный, мягко переступая, ища прореху в моей обороне и не замечая, что вот она, только протяни руку – зияющая открытая рана, которая кровоточит уже три года там, где бьется сердце. Я хожу по лезвию ножа каждый раз, когда он оказывается на полу, придавленный весом моего тела, и, тяжело дыша, признает поражение. Я наблюдал за тем, как менялся его взгляд, когда наши лица оказывались на расстоянии пары сантиметров друг от друга. В таких ситуациях он всегда замирает и ждет, и если поначалу в его глазах читались непонимание и смущение, то позже они сменились спокойствием и доверием, словно он уверен, что так правильно, что по-другому быть не может. *** Он понимает, что он мой, я могу видеть это в его затуманенных сладкой истомой глазах, слышать в редких стонах наслаждения, срывающихся с его губ, чувствовать это в его раскрепощенных движениях, когда он сжимает мои плечи. И не важно, если он вспомнит о своем прошлом, если эти серые глаза наполнятся страхом и презрением. У меня не будет другого выхода, и он тоже понимает - пока мы оба в этом мире, я заставлю его остаться моим.