Настоящая любовь

Солнце мирно спало за горизонтом, укрытое мягким покрывалом облаков. Лишь только луна и россыпь звезд на небосклоне могли видеть юную девушку, сидящую на плохо освещенной террасе, что-то старательно рисовавшую на альбомном листе. Она вовсе не была великим художником, но плавные аккуратные линии завораживали своей красотой. Рисунок еще не был завершен, пока что были лишь наметки парка, за которым вдалеке виднелась одинокое старое дерево. На лице девушки нежилась легкая улыбка. Черты ее лица, фигура выдавали в ней аристократичную натуру. Но сама девушка не считала, что в ее внешности есть что-то особенное: белое, даже зеленоватое лицо, прямой нос, большой лоб, который она старательно закрывала челкой, и несоразмерно большие глаза. Под густыми черными волосами она скрывалась от всего мира. И только картины знали о ее чувствах и переживаниях. Никому и никогда она не покажет свои творения. Никто и никогда не разделит с ней радость рисования. Мягкие, нежные цвета сакуры, тяжелые и грозные оттенки волн океана, атакующих неудачного моряка, повседневные, привычные всем, но не ей, цвета родного города были только ее, только она могла оценить их красоту. Она словно играла с ними в увлекательную игру, которая обещала не заканчиваться никогда. - Привет, - девушка не обратила внимания на голос, продолжая рисовать. - Виталина! - снова позвали ее. - А? - молодая художница наконец обернулась. Облокотившись на косяк двери, ведущей на террасу, стояла ее мама. Еще молодая, красивая женщина была одета в деловой костюм. "Бизнес-леди" - только этими двумя словами можно было описать ее на работе. Она никому не давала спуску, целеустремленно двигалась вперед, совершала трудовые подвиги. А как иначе? Без мужа, имея несовершеннолетнюю дочь, по-другому выжить нельзя. Но как только она переступала порог своего дома, ожесточенное выражение лица сменялось на мягкое и уставшее. Вместо "Александры Вячеславовны" готовила ужин и ухаживала за дочкой любящая мама. - Я все приготовила, пошли кушать, - устало вздохнула женщина, оглядывая творческий беспорядок, устроенный ее дочерью. - Хорошо, - коротко кивнула девушка, после чего ее мама скрылась в доме. Виталина отложила карандаш, планшет с листом и еще раз взглянула на ночное небо. "Хорошо..." - промелькнуло у нее в голове. И правда, погода стояла не по-весеннему теплая, в воздухе витал легкий аромат цветов, где-то шумели машины, но даже они не мешали уединению природы. Чистое черное небо было залито яркими точками звезд, полная луна улыбалась, а листья растущих в их саду деревьев пели удивительную песню жизни. - Вита! - вновь раздался голос мамы. - Ты где пропала? Сейчас все остынет! Девушка встала и пошла на кухню, в которую из террасы вел коридор. Они жили в небольшом частном доме. Комната девушки была на чердаке, что ей чрезвычайно нравилось - появлялись ощущения невесомости, свободы и одиночества, которые она и любила, и ненавидела одновременно. На первом этаже располагались небольшая гостиная, комната мамы, крохотная кухня и ванна. Они были выполнены в нежных цветах: теплый персиковый олицетворял кухню, прохладный синий - гостиную, а необыкновенный, бледно-сиреневый - маму. - Ну наконец! - Александра Вячеславовна, смеясь, взъерошила волосы дочке. - Садись быстрее. Смотри, что я сегодня приготовила! С этими словами женщина открыла духовку и достала противень с чем-то странным. Девочка подозрительно посмотрела на новый кулинарный шедевр - хоть мама готовила замечательно, но ее эксперименты не всегда хорошо заканчивались. Иногда приходилось выбрасывать все и довольствоваться яичницей. Но не на этот раз. Запах, распространяющийся по комнате, вызвал обильное слюновыделение и требовательное урчание желудка. - Ты опять не обедала? - расстроенно спросила мама. Вита смущенно кивнула. Она знала, что должна есть и без мамы, но почему-то именно прием пищи был для нее чем-то особенным. Какой-то ритуал, в котором одиночество было неприемлемо. - Я завтра обязательно приду и накормлю тебя. - Александра Вячеславовна разложила блюдо по тарелкам и поставила на стол. Ужин прошел мирно. Мама с дочкой привычно убрались, помыли посуду и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по комнатам. И конечно, перед тем как подняться наверх, Вита не забыла забрать свой рисунок с террасы. Было уже довольно поздно, так что девушка, зайдя к себе, сразу расстелила кровать, взяла пижаму и пошла в душ. Теплые струи воды смывали с нее грязь чужих мыслей и сплетен, крутившихся в школе, заставляли забыть, что она человек, что завтра придется вновь сидеть на уроках, вдалеке от своих друзей-картин, и позволяли просто раствориться в бесконечном потоке воды. Но блаженство не вечно. Девушка с грустью выключила воду, вытерлась, надела ночную одежду и пошла спать. И только сейчас, засыпая, она вспомнила того странного парня из ее школы. На миг кончики ее губ дернулись в улыбке. "И все-таки он ненормальный," - подумала она и провалилась в черное, тоскливое небытие. Ей не снились сны с тех пор, как папа их бросил. Лишь темнота, изредка нарушаемая бликами далекого света. Утром ее разбудил легкий поцелуй в щеку и нежное: - Вставай, солнышко. И как всегда избавление от той ненасытной черной дыры вызывает счастливую улыбку. - Ммм, - промычала Вита, потягиваясь. На улице вовсю развлекался озорник-рассвет, а рядом стояла мама, уже одетая в строгую юбку и белую блузку. Лишь яркий зеленый фартук с огромными цветами нарушал гармонию профессионального этикета. Сборы в школу не заняли много времени. Натянув старые, потертые джинсы и растянутый свитер, Вита распустила волосы, привычно прячась от всех. - Ты же девочка! - укорила ее мама и, увидев недоумевающий взгляд, лишь устало махнула рукой. "Ну что можно с этой неряхой поделать? Ей лишь бы рисовать. Вроде и возраст уже подходящий, а она о парнях совсем не думает," - Александра Вячеславовна боялась, что развод с мужем напугает Виту, и ее дочь останется одна на всю жизнь. - Не волнуйся, мамочка. Все будет хорошо! - словно читая ее мысли, Виталина улыбнулась, держа в руках чашку горячего чая. - Да, ты права, - женщина облегченно выдохнула, когда ее страхи попрятались по разным уголкам сердца. Вот удивительно! Одна открытая улыбка дочки была способна разогнать всех кошек, точивших коготки о ее душу. - О боже! Я опаздываю! - воскликнула Александра Вячеславовна, кинув взгляд на часы. Она быстро сбросила с себя фартук и побежала к выходу, добавляя последние штрихи к своему образу и давая последние ценные указания дочери. - Пока! - Вита помахала рукой в спешке уезжающей машине и вернулась обратно в дом мыть посуду. Ее мысли летали где-то далеко, поэтому неудивительно, что мокрая чашка выскользнула из ее рук и вдребезги разбилась, встретившись с полом. "Ой". Вита присела на корточки и стала собирать осколки. И недовольно цыкнула, порезавшись о неровный край. Маленькая капля ее крови скатилась с пальца и, на секунду зависнув в воздухе, упала на паркет. Вита задумчиво смотрела на красное пятнышко на полу. В ее голове возникли удивительные образы. Вдохновение требовало взять в руки краску и начать творить, но правила школы не оставляли выбора. Конечно, можно было бы пропустить один день, сославшись на простуду, но Вита даже не подумала о таком варианте.

***

В класс она зашла тихо, стараясь, чтобы ее никто не заметил. Сидела она за последней партой около окна в гордом одиночестве. Ни учителя, ни ученики ее не замечали. Училась она ни шатко ни валко, всю себя отдавая картинам. Школу она ненавидела. Крикливые, глупые одноклассники ее раздражали, а их обидные шутки заставляли еще больше уходить в себя. Давать отпор она не умела, видимо, пошла в папу. Но после уроков в одном из классов их огромной школы она вновь чувствовала себя спокойно. В том, где занимался кружок рисования. Ребят в нем было немного, да и те, что были, ходили очень редко, так что Вита была в своем родном одиночестве. Она уже заканчивала рисовать дерево на заднем плане, как заскрипела дверь. Этот непривычный звук заставил ее вздрогнуть. В класс зашел высокий парень, отыскал глазами девушку, приветливо улыбнулся, получил в ответ легкий кивок и пошел к последней парте. Виталина уже не помнила, когда он в первый раз зашел в ее укромное место. Тогда ей было очень досадно, что кто-то посмел побеспокоить ее. Но сейчас было даже неуютно без него. Светловолосый парень с изумрудными глазами и ямочками на щеках, которые появлялись всякий раз, когда он улыбался, стал неотъемлемой частью этой комнаты, залитой солнечным светом. Они часами сидели вдвоем. Она рисовала, он то спал, то просто смотрел в окно, удобно сидя на одном стуле и закинув ноги на другой. Никто пока не сказал ни слова. Сладкая тишина таяла на губах, оставляя непередаваемое послевкусие, притягивая, заставляя желать новых встреч. Вита отвлеклась от рисунка и взглянула на парня. Он мирно спал на парте, подложив под голову руки. Его невесомые выдохи качали прядки волос, губы были забавно сжаты, а в волосах играл солнечный зайчик. Вита поддалась неожиданному порыву. Взяла новый лист, мягкий карандаш и, почти не надавливая им на бумагу, начала рисовать портрет. "Хоть бы он не проснулся," - молилась она про себя. Но не успела она закончить карандашный эскиз, как парень зашевелился, зевнул и начал тереть заспанные глаза руками, пытаясь понять, где он находится. - Нет! - вырвалось помимо воли у Виты. - Полежи еще немного, пожалуйста! - Что? - яркие зеленые глаза внимательно следили за девушкой, которая испуганным котенком застыла около мольберта. - Я тебя рисую, - почти прошептала она, - пока я не закончу, можешь не шевелиться? - последние слова она проглотила. И только благодаря невероятной тишине Никита смог их расслышать. - Я же потом увижу? - спросил он, не торопясь исполнять просьбу. - Я..я... - темноволосая девушка нервничала, она не могла показать ему картину. Но если он уйдет, она потеряет ту нежность, которой вместо красок рисовала каждую его черту. - Одним глазком, - заискивающе улыбнулся молодой человек, - прошу тебя. - Хорошо, - вновь вырвалось у нее. Ее глаза расширились от понимания того, что она сейчас пообещала. - Я тебе верю, - его улыбка была нежной, как прикосновение перышка, она щекотала, и сердце забилось чуть чаще, отзываясь и волнуясь. Девушка коротко кивнула, но в ее глазах плескались волны смешанных чувств. Каждая новая эмоция была хорошо различима в светлом синем океане. Никита не торопился ложиться обратно, утопая в их глубине, ловя в них малейшие мысли о нем, каждый миг отпечатывался в его памяти. Тишина была напряженной, волнующей. Он хотел сполна насладиться этим новым ощущением. Он знал, что поступил неправильно, заставляя ее открыться ему, но быть вдалеке для него уже было невыносимо. Все его мысли уже давно были об этой юной художнице. Каждый день, проходя мимо него, она смотрела в пол. И лишь ночная темнота волос, в которой тонул свет, была ответом на его любовь. - Ты можешь лечь как раньше? - тихо, почти шепча, проговорила Вита. Никита с сожалением оторвался от своего занятия и лег на парту. - Не улыбайся, ладно? - еще тише произнесла девушка. - Хорошо, - с трудом парню удалось вернуть серьезное выражение лица. Его сердце стучало где-то в горле, то замирая, то выбивая ужасающе быстрый ритм. Казалось, сотня барабанщиков внутри него играла завораживающую мелодию. Но Вита не чувствовала ничего подобного. Те странные эмоции были списаны на испуг. Она взяла карандаш и провела линию его губ. Парень не смог точно скопировать то выражение лица, что было. Но это ничего! Она ведь помнит каждую малейшую деталь. Он даже не особо был ей нужен как натурщик. Просто Вита не хотела, чтобы он уходил. Минуты летели незаметно. Виталина уже давно закончила рисунок, но не могла сказать ему об этом. Дело было даже не в том, что он попросит ему показать, просто... Что просто, она не знала. Но желание продлить этот момент было так велико, что слова: - Я закончила, можешь вставать, - отдавались болью где-то далеко внутри нее. - Ура, - вздохнул парень и рассмеялся. - Никогда так не мечтал встать, как сейчас! - Прости, - художница была раздосадована. Не подумать о нем было глупо. "Эгоистка," - мысленно выругала она себя. - Я закончу рисунок до завтра. Если захочешь, можешь прийти. Я тебе покажу. - Я приду, - тихо сказал он и потом громче: - Я приду! Девушка кивнула и начала собираться. Время уже позднее, мама, наверно, волнуется, ведь она даже на обед не пришла из школы. - Пока, - одно слово пробило вновь наступившую тишину. Парень вышел из класса. Вечером Вита привычно сидела на террасе и рисовала. Только теперь акварельными красками. - Привет, - произнесла ее мама за спиной. - Виталина! - уже громче позвала она, не дождавшись ответа. - А? - девушка на секунду отвлеклась от своего занятия. - Пошли кушать, - улыбнулась Александра Вячеславовна, ощущение дежавю сопровождало каждый их вечер. Привычно. - Я не могу, - виновато пробормотала девушка. - Мне нужно закончить. - Я могу подождать. - Не надо, спасибо. Иди кушай и ложись спать. У меня еще много работы. - Ладно, - плохо скрываемая грусть сочилась в голосе женщины. - Прости, - шепот художницы утонул в завывании ветра.