Назад в прошлое

      Себастьян с трудом мог прийти в себя после долгого сна. Он сел и обхватил голову руками. Боль. Невыносимая боль пульсировала в голове, раздражая его с каждой минутой всё больше и сильнее. У него никогда не было похмелья, но теперь он понимал многих людей. Он сосредоточился и начал вспоминать последние события после того, как он уснул. Гонки. Давина. Прекрасные моменты с ней, а потом как будто провалы в памяти. Что за чёрт?       — Рад твоему возращению, малыш, — услышал где-то вдалеке он голос Адама.       — Что со мной произошло? — почувствовав Адама, сидящего на диване, прохрипел Себастьян. Ему не было так больно даже после аварии.       — Давина Клер случилась, Себ. Ты проспал более трёх суток, парень, — печально сообщил Адам.       — Что? — подскочил он, но сразу же скорчился от боли. Казалось, теперь она была в каждой частичке его тела. Теперь он был уверен, что его отравили.       — Чем, вашу мать, вы тут с ней занимались? — взорвался гибрид.       — Мандрагора… — простонал Себастьян.       — Что?       — Я думал, что это растение давно уже не растёт на земле. Если не соблюсти правильные пропорции и приготовление, то оно смертельно будет даже для отца. — Его язык заплетался, и Адам подошёл ближе к кровати. — Позови мне Хоуп. Я скажу, что нужно делать.       — Себ… я должен тебе кое-что сообщить…       — Зови сестру, Адам! — заорал Себастьян и снова схватился за голову. — Если в скором времени не приму противоядия, то уже некому будет сообщать.       Боль нарастала с каждой минутой, и он чувствовал, что приходит конец. Что он упустил? Как он мог позволить такому произойти? Он поддался слабости и теперь расплачивался за это! Эти мысли крутились одна за одной в голове умирающего. Себастьян уже потерял счёт времени, когда почувствовал руку Хоуп на своём лбу.       — Он весь горит, — услышал он её голос.       — Хоуп… — с трудом выговорил Себастьян. — Смешай вербену и аконит в равных пропорциях… и столько же добавь… своей и отца крови.       — Вербену, аконит, кровь? Я правильно услышала? Но это тебя окончательно добьёт, брат. — Её голос неприятно звенел в ушах, но Себастьян сдержался. Потом. Потом он придумает, как наказать сестру за недоверие.       — Делай, что я говорю… и побыстрее… мало времени, — процедил Себастьян.       Казалось, прошла вечность, прежде чем сестра начала вливать по капле противоядие. Оно разливалось по всем венам, сжигая, уничтожая яд, которым отравила его ОНА. Давина намеренно хотела его убить. Если бы он не знал про это растение, то его бы ждала неминуемая смерть. Столь опытная ведьма не могла не знать об этом.       — С ним всё будет в порядке? — услышал он обеспокоенный голос отца.       — Не знаю, но думаю, Себастьян знает, что делает, — ответила ему Хоуп. — Остается только ждать.       — Ждать? Мы не можем ждать! — резко ответил Клаус.       Боль отступала, и на смену ей начало подступать предчувствие происходящего. Это предчувствие его давно преследовало. Плохое. Страшное. Поэтому он отправлялся в прошлое, чтобы любыми путями оградить свою мать. Он не слышал её голос. Но она же должна быть сейчас с ним. Кэролайн Майклсон не могла оставить своего сына умирающим. Себастьян слышал голоса всех, кроме материнского. Разве не должны такие родные руки гладить его сейчас и плакать над ним?       — Где? — Он с трудом открыл глаза и приподнялся на локте, окидывая всех собравшихся взглядом, но её не было среди них. — Где мама? — Себастьян наблюдал, как отец выскочил из комнаты. Он наблюдал, как Элайджа и Кол прятали от него свои взгляды. Ребекка и Хоуп сразу же подошли к нему и начали его утешать, неся какой-то бред, который он не в силах был сейчас разобрать. Себастьян оттолкнул их. — Где она? — закричал он, и это был крик не человека, который только что умирал. Это был крик отчаявшегося, от которого на стенах посыпалась штукатурка местами.       — Твоей мамы больше нет с нами, Себ, — сдавленно проговорил Адам. — Всё произошло так внезапно.       — Где она? Я хочу видеть её! — Он начал вставать с кровати, морщась от боли. К нему подошли его дяди и подхватили под руки, выводя из комнаты. Себастьян, как мог, успокаивал себя. Нужно быть собранным. Он сможет всё изменить! Он вернёт её! Отец знал это и поэтому говорил, что нет времени ждать. Он всё исправит!       Когда Себастьян увидел свою маму, лежащую на кровати, мёртвую, безжизненную, такую холодную, его горю не было предела. Он упал перед ней на колени и начал всматриваться в её лицо, надеясь, что сейчас она очнётся, проснётся. Но проходила минута, за ней другая, а она оставалась такой же неподвижной, серой, с закрытыми глазами.       — Прости, мама! Это я во всём виноват! — орал он, рыдая над ней. Горе, словно недавний яд, разливалось по венам, уничтожая его изнутри.       — Сын. — Себастьян почувствовал крепкую руку отца на плече. — Я думал, что потерял вас обоих. Но мы сможем её вернуть… ведь так? — с надеждой спросил Клаус.       — Я бы хотел в подробностях знать, что тут произошло, пока я был без сознания, отец?       — Думаю, нам стоит пройти в кабинет. — Клаус подошёл к сыну и подхватил его, направляя в сторону двери.       В кабинете собралось всё семейство Майклсонов. На всех лицах было печальное выражение и недоумение от происходящего. Клаус сидел за столом и, обхватив голову руками, смотрел в никуда. Себастьян заметил, что за эти несколько дней его отец похудел и даже постарел, если такое возможно.       — Как это произошло? — тихо спросил он.       — Ты не проснулся к обеду, и я зашла к тебе в комнату, — начала рассказ Хоуп. — Я поняла, что Давины нет в доме, и попыталась разбудить тебя, но ты спал как убитый. Я сообщила всем об этом. Кэролайн нигде не было, и дозвониться мы до неё не смогли.       — Всё внимание было обращено к тебе, Себ, — продолжил Кол. — А потом через несколько часов Адам принёс твою маму на руках. Её убили в клубе.       — Полагаю, что Давина залезла в твои воспоминания и нашла нужную информацию о Марселе, — ответил Элайджа, подходя к Себастьяну и протягивая ему стакан с кровью. — Пей. Тебе это нужно.       — Мы перевернули весь Новый Орлеан, но так и не смогли его найти. Бонни и Хоуп пытались по поиску, но тоже ничего, — вздохнула Ребекка. — Это под силу только тебе, Себастьян.       — Сколько времени она мертва? — с паникой в голосе спросил он.       — Двое суток, — ответил Клаус. — Но ещё же не поздно? — с надеждой спросил он.       — Я не знаю… мне нужно в лабораторию.       Хотя он уже знал ответ. Двое суток — это слишком поздний срок. Для всего. Путешествия во времени — это слишком тонкая штука. Конечно же, он мог бы попасть туда, но слишком многое тогда нужно было бы изменять, а последствия были бы необратимы. Когда умерла Хоуп, они исправили всё через час после её смерти. Себастьян нутром чувствовал, что ничего из этого не выйдет, но как об этом сказать отцу?

***

      — Как это невозможно? — орал на всю лабораторию Клаус. Он был в бешенстве и готов был разнести всё вокруг.       — Слишком много времени прошло после смерти Кэролайн, — испуганно ответила ему Беннет. — Мы не знаем, что может произойти после возвращения Себастьяна. Я согласна рискнуть, но… ты рискнёшь своим сыном, Клаус?       — Ты совсем потеряла разум, ведьма? Нет, конечно!       — Не ругайтесь… этим вы только отрываете меня. Есть ещё один выход… — Себастьян углубился в гримуар, расшифровки и записи Давины. — Тут сказано, что воскресить мёртвого можно, но нужно принести в жертву виновного в смерти умершего. В нашем случае — это Марсель. Значит, нужно поскорее найти его и притащить сюда.       — Ты уверен? — обнадёживающе спросил его отец.       — Сейчас это последняя наша надежда. Думаю, что если нам с Хоуп и Бонни не будут мешать, то мы быстрее найдём его, отец, а ты пока прогуляйся и остынь.       — Когда вы его найдёте, то я лично пойду за ним, — пообещал Клаус.       — Ты не пойдёшь. Мы не можем так рисковать. Он последняя надежда вернуть маму, а ты можешь не выдержать и всё испортить, — начал закипать Себастьян.       — Хорошо. Но с тобой пойдут Кол и Элайджа, потому что я не хочу тоже тобой рисковать.       После получаса поисков с помощью заклинания троица разрушила защиту Давины и теперь они знали, что Марсель находится на другой стороне Нового Орлеана в своём логове. Она оградила своего друга иллюзией точно так же, как много лет назад проделала с его родителями, но всё наоборот, поэтому, когда искали Марселя там, его просто-напросто не видели, тогда как он мог видеть всех. Теперь иллюзия была разрушена и можно было смело идти за ним. Вот только Себастьяна не покидали печальные мысли. Давина знала, что только он сможет разрушить её заклятие, поэтому она подлила ему смертельную дозу. Она хотела его смерти и шла на это осознанно. Для неё проведённая с ним ночь ничего попросту не значила. Он корил себя. Чувство вины не покидало и нарастало с каждой минутой, съедая изнутри, убивая морально. Это ОН виноват, что мама сейчас лежит наверху мёртвая, убитая человеком, который долгое время пытал и издевался над ней.       Когда они поднялись на второй этаж полуразрушенного здания, то Себастьян сразу же почувствовал смерть, но он никак не мог ожидать, что, зайдя вовнутрь, увидит лежащую на полу мертвую Давину. Он на ватных ногах подошёл к ней и присел на корточки. Видимых повреждений на теле не было. Тогда каким образом? Совсем несколько минут назад он дал себе клятву, что когда найдёт её, то задушит собственными руками, но увидеть её уже мёртвую — это выше его сил.       — Себ! Марсель уходит! — прокричал Кол, уже спускаясь по лестнице.       Себастьян глубоко вздохнул, приходя в себя от потрясения, и, почувствовав гнилой запах Марселя, прыгнул через окно. Марсель направлялся вглубь разрушенных построек на вампирской скорости, тогда как Элайджа и Кол взяли левее, чтоб обойти его, но Себастьяну не нужно было обходить его. Он применил способность, которая была всегда с ним. Мгновенно телепортировавшись, он оказался нос к носу с Марселем и ударом ноги остановил его.       — Ты кто такой? — выравнивая сломанную челюсть, спросил Марсель.       — Я твоя смерть, — нарочито обыденным тоном ответил сын древнего, наблюдая за реакцией врага. Месть и ненависть жили в этом вампире, убивая и уничтожая его. Медленно. Потихоньку.       — Ах да! Отпрыск моего старого друга! К которому привыкла МОЯ подруга! Она рассказывала о тебе интересные вещи, скажу я тебе.       — Что произошло с Давиной? — резко спросил Себастьян.       — Я удивлён, что ты не спрашиваешь меня о своей мамаше. Разве ты не хочешь узнать, почему я её убил?       — Мне не нужно твоих слов. Я и так вижу насквозь твою мерзкую душу, Марсель. Дело совсем не в моей матери. Ведь так? Дело в моём отце. Ты существуешь с мыслью отомстить ему.       — А ты умён, Себастьян. Но ты ошибаешься. Когда я иссыхал в той пещере, то мечтал отомстить им обоим, а не только Клаусу. Твой отец такой сентиментальный, что мучился бы всю оставшуюся вечность без своей блондинистой сучки, — Марсель начал отходить назад.       — Даже не думай, — спокойно предостерёг он, хотя спокойствие сейчас ему с трудом давалось. Была бы его воля, и чернокожий уже был бы разорван на куски, но в глазах Марселя не было страха, что ещё больше удивляло Себастьяна. — Когда ты шёл на этот глупый шаг, ты же понимал, что тебя не оставит в живых мой отец. — И это был не вопрос, а утверждение.       — Ради этого мне и жизни не жалко. — Марсель мерзко улыбнулся. Себастьяна передёрнуло от отвращения. Нужно было закругляться, и он начал с помощью внушения задавать интересующие его вопросы.       — Что произошло с Давиной? — Марсель с удивлением посмотрел на него.       — Нет! Ты не можешь внушать! Это могут только первородные! — панически воскликнул Марсель.       — Я много чего умею, и лучше тебе не испытывать моё терпение. Так что произошло? — опять повторил свой вопрос Себастьян.       — Когда я вернулся из клуба, то Давина уже была мёртвой. Я не смог бы её убить.       — Она знала, что ты собираешься убить мою мать? — Этот вопрос в особенности интересовал Себастьяна.       — Знала, но я поклялся Давине, что не буду мстить и уеду из Нового Орлеана, а она в свою очередь наложила свою магию, чтобы вы не нашли меня.       — И ты нарушил клятву. Тогда как она пожертвовала всем ради своей. — Этот вампир вызывал всё больше отвращения к себе, но то, что Давина не участвовала в его планах, немного успокоило Себастьяна.       — Что ты знаешь насчёт яда, которым она меня отравила?       — Ядом? Давина всё время твердила, что у меня всего несколько дней, чтобы скрыться, потому как ты проснёшься и можешь найти меня, но если я буду далеко от Орлеана, то твоя магия не поможет тебе. — В этом молодой человек сильно сомневался.       — И ты её не послушал. А зря. — Невероятно. Невозможно даже ему рассчитать количество мандрагоры, и это ещё больше привело в тупик Себастьяна. Её действия, как и сама Давина, останутся навсегда для него загадкой. — Напоследок я хотел бы тебя разочаровать, Марсель. Сейчас я сверну тебе шею и отнесу в нужное место. Там я проведу ритуал и оживлю свою мать, а ты будешь принесён в жертву. Так что твои старания были напрасными.       — Это невозможно… — Но Марсель не смог продолжить свои возмущения, так как лежал уже на земле со свёрнутой шеей.       — Чистая работа, племянничек! — Кол подошёл к нему и похлопал по плечу.       — Забирайте его и скажите Хоуп, чтобы готовилась к ритуалу. Это должно происходить на кладбище. Бонни тоже пригодится.       — Хотелось бы узнать зачем? — удивился Элайджа.       — Мы будем просить ведьм вернуть одну душу взамен другой, — уверенно ответил Себастьян.       — Ох… и не нравится мне эта идея с ведьмами, — вздохнул Кол.       — Довольно-таки странно, учитывая твоё тёплое отношение к этому виду, — хмыкнул Элайджа.       — У нас мало времени. Я принесу туда же Давину. Её смерть мне кажется странной. И постарайтесь, чтобы мой отец не наделал глупостей. Марсель нужен нам живым.       На самом деле всё было странным, и не только её смерть и Марсель. У Себастьяна стремительно росли подозрения, что Давина и мама каким-то образом связаны между собой. Он вспоминал рассказы Хоуп о своём рождении. Прощение от отца Давине. Дважды. Куда и зачем их ведут духи ведьм? Чего они добиваются? Добра или зла им?