Я неидеальный? Да я герой!

      Распахнув заспанные глаза, мальчишка лет двенадцати с растрепанными черными волосами громко зевнул, потирая при этом лицо ладонями, словно желая согнать остатки сна. Прошел уже месяц после того, как Гарри Поттер вернулся домой из школы, и за все это время его прежняя, дошкольная жизнь вошла в свою колею. Как и раньше, Поттер вставал в семь утра, чтобы быстро позавтракав, отправиться в мастерскую, где он чинил поломанные вещи, что приносили в дом Дурслей соседи.       Года три назад Гарри впервые починил сломанный стул миссис Джонсон, без магии на тот момент. И с тех пор каждое лето он только этим и занимался. Миссис Джонсон рассказала о его способностях в починке другим соседям, так что отбоя от желающих вернуть сломанной вещи прежний вид не было. Гарри с его магическими способностями это ничего не стоило, поэтому каждое утро он посвящал себя работе, деньги за которую делил поровну между собой и тетей Петунией. Дядя был не в курсе, а мальчику было все равно, почему миссис Дурсль скрывает заработок от своего мужа. Главное – все это важно для самого Гарри.       Встав с постели, Поттер первым делом поплелся в ванную комнату, где принял душ и окончательно проснулся. Всмотревшись в свое отражение в зеркале, Гарри озорно улыбнулся самому себе и резво помчался вниз, чтобы быстро поесть. Петуния Дурсль каждое утро вставала очень рано, провожала на работу супруга, сына в школу, после чего приведя дом в порядок, усаживалась смотреть очередной сериал, пока не приходило время обеда. Так было все время, когда Гарри не было дома. Но пришло лето, и распорядок немного изменился, заставляя женщину сжимать губы в тонкую полоску, но молчать. Ведь Гарри Поттер, несмотря на свой мерзкий характер, приносил неплохие деньги ей прямо в руки каждый день. Только это заставляло миссис Дурсль молчать и терпеть этого несносного и вертлявого ребенка в своем доме и в своей жизни.       Гарри на огромной скорости забежал на кухню, сверкая белозубой улыбкой. - Тетушка моя любимая, я уже проснулся! - крикнул несносный мальчишка и сразу же полез в холодильник, чтобы сделать себе пару бутербродов. - Необязательно кричать об этом, тебя было слышно еще пятнадцать минут назад, Поттер, - ответила на его тираду Петуния. - Где дядя Вернон? – спросил Гарри, откусывая большой кусок от булочки с колбасой и сыром, заставив женщину сморщиться от отвращения. - Уже ушел, - процедила она и отвернулась, чтобы налить кипяток в растворимый кофе, который пила по утрам. Гарри же пил только чай с молоком. – Сколько у тебя сегодня заказов? - Немного. Фунтов десять вам занесу, может пятнадцать. Как пойдет! – отпивая из чашки чай, ответил Гарри. - Хорошо, - почти миролюбиво ответила миссис Дурсль и вдруг сказала: - Сегодня у Вернона будут гости, не мог бы ты уйти, чтобы не случилось ничего… уродского. - Тетушка, я же как раз собирался у вас спросить, можно ли мне уехать на некоторое время. - Совсем уехать? – почти обрадовано спросила женщина, но при этом в ее голосе слышалось сожаление из-за потери заработка, что каждый день приносил ей мальчишка. - Не знаю пока. Если что, я вам письмо пришлю, - сверкнув глазами, ответил ребенок и, взмахнув рукой, быстро очистил посуду, что лежала в раковине, заставив тетушку побледнеть от едва сдерживаемого гнева. - Как ты смеешь, мальчишка, использовать свои уродские трюки в моем доме?! – крикнула тетушка, нависая над Гарри и прожигая того болотного цвета глазами.       Ее ярость была вызвана еще и тем, что она вспомнила, как этот маленький несносный уродец посылал ей «письмо». Она чуть с ума не сошла, когда в первый раз увидела это призрачное огненное чудовище рядом с собой, говорящее голосом Вернона о том, что он сегодня придет поздно, так как у него какие-то срочные дела с миссис Фигг и ее кошками. Страх и ненависть тогда боролись друг с другом, но победила, как всегда, жадность. Нежелание расставаться с постоянным заработком остановило тогда Петунию от рукоприкладства. - Да ладно вам, никто же не видит, - улыбнулся Поттер и уже серьезно произнес: - Это будет просто письмо, не волнуйтесь, тетушка. Его моя сова принесет. - У тебя есть сова? – удивленно спросила женщина. - Ну да! Мне ее Лохматый подарил. А змея я вам посылать тоже не буду, его даже Гендальф испугался. Я же не знал, что он может кого-то напугать, он же ненастоящий. - Какого еще змея? – пискнула миссис Дурсль. - Аааа, вы же не знаете. Раньше тигр был, сейчас змей. Хотите покажу? - Нет, - быстро ответила женщина и выскочила из кухни, чтобы не испытывать судьбу лишний раз.       Улыбнувшись одними губами, Гарри с легкой болью в глазах посмотрел вслед Петунии, после чего, глубоко вздохнув, отправился в свою комнату.

***

      В гараже дяди Вернона в мягком и удобном кресле у стола, на котором были разложены всевозможные поломанные предметы быта, сидел Гарри и тихо разговаривал. Казалось бы, сам с собой, но это только для незнающих этого «славного» мальчика. На голове ребенка красовалась большая широкополая шляпа желтого цвета. - Вот скажи, Гарри Поттер, зачем я тебе нужна здесь? – спросила Распределяющая шляпа. - Хочешь сказать, тебе было бы лучше у Гендальфа на шкафу сидеть, Ворчунья? – улыбнувшись, вопросом на вопрос ответил Поттер и чинил очередную детскую игрушку, внимательно смотря на нее и тяжело вздыхая.       Ненадолго задумавшись, шляпа выдала: - Если бы ты не забрал меня из кабинета Гендальфа… Тьфу ты, Альбуса, то мне не пришлось бы терпеть то, что каждое утро я становлюсь не того цвета, что была вечером. Ты не искупал бы меня в речке, используя как рыболовную сеть, не проводил бы надо мной свои ужасные опыты, отчего я теперь могу видеть, как орел и слышать все на полмили вокруг. Я бы не смогла перелетать с места на место, и, уж точно, я бы никогда не приобрела этого ужасного баса, которым сейчас разговариваю! – громким криком закончила шляпа, от чего даже Гарри вздрогнул. До того голос был громовым. - Тебе так плохо у меня? – грустно спросил Поттер, снимая шляпу с головы. Ворчунья промолчала, лишь перенеслась обратно на голову мальчишки, чуть сжимая его своими полами. - Это было необычно, ребенок. Необычно и весело. Спасибо. - Тогда я могу еще что-нибудь сделать с тобой! – вскрикнул мальчик. - Не надо, Гарри Поттер. Ты лучше скажи мне, что это с тобой творится летом? Все время грустным ходишь, когда никто не видит, а притворяешься веселым. - Ничего, я просто думал, что… - Что? - Ну, что, может, хоть Эйнштейн мне ответит. Я ей написал письмо, отправил, а она молчит. Может, я им… - Не мели чушь. Может что-то случилось, чудище косматое. - Думаешь, лучше пусть что-то случится, чем они бы обо мне забудут? - Эмм… А это еще кто такой? – вскрикнула шляпа, уставившись куда-то за спину Гарри.       Поттер резко обернулся и посмотрел прямо на прячущееся создание. Увидев, что его заметили, домовой эльф, (а это был именно он), вышел на свет. - Ты кто такой? – спросил Гарри, внимательно разглядывая грязного и худощавого домовика, всего трясущегося не то от страха, не то от радости, что виднелась на его уродливом лице. - Я домовой эльф, сэр Гарри Поттер! – восторженно пропищал он. - Я это и так вижу, эльф. Как тебя зовут? - Сэр Гарри Поттер спрашивает у недостойного его имя, я так счастлив, что Гарри Поттер такой добрый, такой великодушный, что Гарри Поттер… - Заткнись, идиот крикливый! – эльф тут же замолчал. – Имя! – приказал мальчик. - Добби, сэр Гарри Поттер. - Чей ты? – нахмурившись, спросил Гарри, но в какой-то момент его лицо приобрело странное выражение, и он сказал, - Малфоевский эльф. Что тебе нужно? - Сэр знает, кому принадлежит Добби! – испуганно крикнул домовик и уже хотел исчезнуть, но не смог сдвинуться с места. - Куда это ты собрался? Говори, зачем пришел? Письмо от Драко принес?       Домовой эльф весь затрясся, но молчал. - Добби не может сказать, - наконец выдохнуло существо, смирившись с тем, что его не отпустят просто так. - Зачем ты пришел? - Добби пришел предупредить сэра Гарри Поттера, что ему опасно возвращаться в Хогвартс в этом году. - Почему это? – подняв одну бровь в манере своего учителя Зельеварения, спросил Гарри. - В Хогвартсе будет происходить нечто ужасное. - Василиск не ужасный! – вскрикнул Гарри, от чего домовик широко распахнул глаза, изумляясь мальчику еще больше. - Сэр уже знает о Василиске. - Да я жду нашей встречи уже давно, Дубби. - Добби, сэр, - поправил Гарри домовик. - Дубби, я тебя так называть буду, смирись. Флиппер уже смирился. - Сэр не должен возвращаться в школу, он должен пообещать Добби это. Иначе я не отдам Гарри Поттеру письма его друзей. - Они писали мне? – спросил Гарри, и его лицо расплылось в искренней улыбке. - Да, и Добби не отдаст письма Гарри Поттеру, если он не пообещает не возвращаться в Хогвартс. - Мне и не нужны они, - вдруг отрезал Гарри. – Но в Хогвартс я все равно поеду, я же жду своего Василиска уже целый год. Возвращайся домой, Дубби, и передавай Драко привет, – он взмахнул ладонью, освобождая домовика от удерживающей магии. Эльф, внимательно посмотрев в глаза Гарри, исчез, больше ничего не говоря.       Поттер проследил за тем, чтобы домовик не вернулся, весело рассмеялся, оказавшись наедине со шляпой. - Ворчунья, они мне писали! – крикнул мальчишка. - Я же сказала, что что-то случилось, - проворчала шляпа. - В честь этого я сделаю тебя сиреневого цвета, - сказал Гарри. - Не надо, я и так уже пожелтела от ужаса! - Надо, Ворчунья. Потом мы поедем с тобой к Шефу. - Ты уже написал ему письмо о том, что приедешь? – удивленно спросила Распределяющая шляпа, и в ее голосе слышалась издевка. - Ворчунья, ты же меня знаешь, я обязательно ему напишу. - Когда? - Как к его дому подойдем, я сразу же напишу. - Он тебя убьет. А потом меня, - пробурчала шляпа, но ее уже никто не слушал, так как глаза озорного мальчишки вновь сверкали теми искорками, о которых Северус Снейп говорил, что они указывают на очередную шалость, мягко говоря.