Страсти накаляются

Был холодный осенний вечер. Дождь струился и расплёскивался каплями на землю. Где-то вдалеке справлял свою нужду Толя, а вечерний ветер разносил этот запах по всему пространству. Она вздыхала. Она шла. Она ничего не делала. Её пакетики колыхались от малейшего дуновения ветерка, а чайный пакет был тяжел и тяжек в её жизни. Она не могла этого сделать. Она карабкалась вверх, ползя вниз. Её дома поджидал кот. У кота геморой. Белла не знала, что она Фая, а Фая не знала, что она Белла. Её тяжкая жизнь была тяжела и очень тяжелая. Она не могла больше печь куличики с Джейкобом, но она мечтала, как Толя, и мечтала стать обезьянкой на плечах чайного пакетика. Она шла по дороге, словно тяжелый куб, ковыляя своими ногами, словно рьяная сороконожка, нетерпимая и неугомонная. Она ждала удивительного в своей жизни, как четыре индюка ,смотря в даль и ждя чуда на ветру, пробуждая пакетики. -Может это судьба?-спросила Белла, но ответа не последовало.-Как же так?! Что же делать?! Как...Как жить?! Она просто шла. И испугалась. Из кустов, где-то под забором, неожиданно, так невзначай, появилась Нина. Нина насторожилась. Она не знала как зовут Беллу и кто она такая. Неужели Фая? Белла всё поняла без слов. Её пышная бровь мягко прикоснулась к деревянной поверхности забора. Аккуратным почерком изящной брови маленькими буковками, а это было очень сложно, она вывела своё имя. Нина была возбуждена. Она выползла поближе к Белле. Теперь она всё знала. - Может это судьба-судьбинушка? - переспросила Белла. Теперь Нина знала Беллу, но Белла не знала Нину. - В тебе есть какая-то загадка. Не пишешь ли ты стихов? Может ты поэт? - не унималась Белла. Нина молчала. Она была напугана. В бровях Беллы не было правды. Своеобразная бездна закрадывалась в её брови, словно заваренный чайный пакетик Нины. Теперь ситуацию в руки взяла Нина. Утихомирив свой страх, уняв возбуждение и взяв волю в кулак, Нина поползла к забору и потянула свой утонченный усик к деревянной поверхности забора. Бела наблюдала за каждым её движением усов. Они были резвые и живые. Каждое её движение вызывало у Беллы странное чувство. И вот долгими стараниями на заборе появилась первая буква "Н". Теперь она всё знала. - Ты Николай? - спросила Белла, но ответа не последовало - Никонор? - переспросила Белла, но Нина молчала. - Может Доместос? - Нина в отчаянии склонила голову. Белла была безнадёжна. Тогда Нина осмелилась и написала вторую заветную букву "И". - Ты Никрополь? - попытала судьбу Белла. Нина мотала усиками. - Никита? - Нина тяжело вздохнула. И написала третью букву "Н" - Нингер? - спросила Белла - Али нет? - Нина дописала последнюю букву "А" Отныне Белла знала Нину, а Нина знала Фаю. А Фаина была недовольна. Белла была хороша. Белла была благодарна. Нина, насытившись нежданным нашествием наркомана Николая, направилась на Хутор бабочек ловить. Наркоман Николай был недоволен. И только свинка Пеппа разобралась бы во всей ситуации. Им не хватало Даши путешественницы и Троля под мостом. Теперь Бела всё поняла. Нина была гусеницей. Нина скрылась под мостом. Желание жить желала Бела. Ей захотелось найти Эдварда. Кто это такой она не знала. Только Николай был в курсе. Её мысль наводила на то, что Эдвард был мамой её ребёнка, неоднократной и экстравагантной. Но Эдвард был ей незнаком. Она жаждала встретиться с ним. Но встретиться с ним ей предстоит не скоро, буквально через часа два. Недавно, а точнее сегодня Белла встретила Эдварда. Никто не знает, что она делала эти два часа, она просто стояла и дышала. Эдвард был блестящ. Его поклонницы, а точнее вороны и сороки, любители блестящего, а Эдвард был блестящ, ходили за ним словно телохранители, защищая Эдварда от Толи, Николая и других таких как Белла. Но Ей удалось обойти систему. У его телохранителей был выходной, они с миссис чайкой и мистером каракатицей отправились в кругосветный круиз начиная свои путь из Чагинтона. Эдвард решил защищать себя сам, так как Белла могла принять его за чайный пакетик и исполнить свою заветную мечту, не забыв при этом исполнить свой супружеский долг, и кататься на его плечах словно обезьянка на чайном пакетике. Обезьянка из Беллы никудышная. Но она мечтала ей стать. Теперь она всё поняла. Нужно брать уроки у Марии бабуихи. Белла понимала все. Она была очень смекалистой. Эдвард ловким движением ноги, захватил большим пальцем, а он был очень большой, вагину Беллы. Его нос дышал тяжко и тяжело. Мезинец, маленький такой пальчик пупка отправился домой к Белле, где его поджидал геморойный кот, ему нужна была затычка. Нина, появившаяся из неоткуда, смотрела и шевелила. Белла вскрикнула от ужаса. Эдвард не терял времени. Он, как опытный дрессировщик, словно укротитель львов , засунул свою голову в рот Беллы. Пупковый мезинец вернулся обратно в пупок. Он был в крови. Так умер пупок Эдварда. - Что ты делаешь, беременный незнакомец? - Это судьба. - сказал Эдвард. - разве ты этого не чувствуешь? - Ты очень эластичен, незнакомец. Не пишешь ли ты стихи? Может ты поэт? Или же балерина? Теперь Белла всё поняла. Она здесь не при чем. Во всём виноваты звёзды и маленький бумажный городишка. Она поняла, то что ей всё стало понятно. Всё понятное преобразилось и стало ещё понятнее. А непонятное стало непонятнее понятного. Ведь Белла всё поняла. Её понятная жизнь жила живёт и живствует по понятиям. Эдвард был эластичен. Он был блестящ. Николай был в ужасе, а Нина стала читать стихи. А Эдвард, с пальцем в вагине Беллы, стал танцевать лебединое озеро. Закончив последний трюк, он сказал: - Я всё. Ведь Белла всё поняла. Его неугомонные пальцы переместились на шею Беллы. Белла была зоофилкой, но это никого не интересовало. Тайна с Ниной была раскрыта. Эдвард парил и блестел в воздухе. Двумя большими пальцами ног, он начал душить бедолагу. Белла всё поняла. Она жила по понятиям. Белла умерла. Она пала в верном бою со извращенными и эластичными пальцами Эдварда. Она пала героем. Мораль: НИКТО И НИКОГДА НЕ УЗНАЕТ, КУДА ШЛА БЕЛЛА!!!!! НЕ ЗНАКОМЬТЕСЬ С НИНОЙ, ОНА ВАС ПОГУБИТ, А ЭДВАРД ЗАДУШИТ ПУПКОВЫМ МЕЗИНЦЕМ.