Дневник

Иногда Гаррус думал, что он заразился любопытством от людей. Поначалу, охотясь за Сареном, он сунул нос в личное дело некой Шепард, но там мало что было. Тогда он постарался узнать о ней всё, что мог, раскапывая даже слухи. Всё равно он узнал довольно мало, а хотелось больше, ведь с её помощью он мог наконец прищучить Артериуса, зашедшего слишком далеко. Вакариан не думал, что ему когда-нибудь сможет понравиться… да что там понравиться, кого он обманывает? Он влюбился… Возможно, Шепард была красива с точки зрения людей – турианца это мало заботило, он полюбил её не за это. А вот её гибкость, решительные действия и ум вызывали восхищение. Особенно гибкость… Совместные вылазки сначала породили просто дружбу, а затем Гаррус вдруг поймал себя на мысли, что мечтает о капитане в совсем ином ракурсе. Это было… странно. И неправильно. Впрочем, последнее он воспринял спокойно – Вакариан и без того был неправильным турианцем, а любовь к человеческой женщине лишь довершала картину неправильности. Но вот… А как ей сказать об этом? Что сказать, поймёт ли она? Не сочтёт ли… просто сумасшедшим или того хуже – маньяком? Он ей нравится, Гаррус это знал, но зашли ли её чувства так же далеко, как и его, или она просто считает его другом? Такие мысли его часто посещали, особенно после Вермайера, на котором остался Кайден Аленко и часть отряда саларианцев, остальных они успели спасти. Шепард ходила мрачная, но настроена была очень решительно, о чём даже сказала ему. Потом им удалось загнать Сарена в угол, и этот засранец покончил с собой. Вакариан остался на «Нормандии», ему не хотелось возвращаться в СБЦ, с Шепард было намного интереснее. Как-то, чиня по просьбе капитана консоль в её каюте, Гаррус наткнулся на датапад, лежавший в щели. Сначала ему показалось, что Шепард его потеряла и первым побуждением было просто отдать его. Но затем любопытство победило, он решил сначала прочесть его. Несколько дней турианец не мог выделить на это время, чтобы никто не застал его за чтением – мало ли что там написано. А затем случилось крушение, капитан погибла… Некоторое время Вакариану было на всё наплевать, он просто беспробудно пил – после рассказа Джокера о гибели Шепард его слишком живое воображение подкидывало картинки погибших от разгерметизации, которых он успел навидаться, работая в полиции… Гаррус был даже какой-то частью существа рад, что её тела не нашли. Несколько дней беспробудного пьянства, а потом однажды утром, взглянув на себя в зеркало, Вакариан вдруг подумал, что капитан явно бы это не одобрила. Затем он вспомнил о датападе – он всюду таскал его с собой, и при крушении он был спрятан в одном из карманов костюма. Приняв душ, он включил его, пробежал глазами первые несколько строк… «Решила писать дневник, поскольку вряд ли кто меня поймёт. Сегодня ко мне на корабль попросился турианец, Гаррус Вакариан. Он мне понравился своей честностью. Надо бы присмотреться к нему. Несколько дней не о чём было писать. После очередной вылазки вдруг поняла, что Гаррус мне очень нравится. Даже не как друг – как мужчина. Я всегда была сумасшедшей. Что сказала бы Эш, узнав, что я влюбилась? Гаррус… Мне нравится в нём всё. Голубые глаза, высокий, сильный. И голос… А ещё он приятно пахнет. Я точно сумасшедшая. Вряд ли ему могут нравиться в ТАКОМ смысле человеческие женщины…» Вакариан, прочитав эти строки, схватился было за бутылку… и бросил её в стену. Почему он не прочёл это раньше на несколько дней? Она была тогда ещё жива… Как много он упустил. Ведь Гаррус видел, как Шепард тянется к нему! Но счёл это проявлением странных человеческих дружеских чувств… Он вновь углубился в чтение. «Сегодня целый день думала только об одном – что сказал бы Гаррус, признайся я ему в своих чувствах. Возможно, он не смог бы мне отказать, я всё же капитан. И это огорчает. Нельзя принуждать кого-либо к … да и поймёт ли он? Я даже тайком пронесла на корабль «Форнакс» и просмотрела о… межвидовых отношениях. Хорошо, что датапады не умеют краснеть. Сходила к Чаквас и сделала тест на аллергию на декстроаминокислоты, выдумав какую-то дикую причину. Аллергии нет. И слов тоже нет. Не могу придумать, как подойти к нему с этим. Вчера на Вермайере остался Аленко. Стыдно признаться, но мне даже легче. Его нелепые притязания… Словно я что-то была ему должна. Меня больше огорчает гибель саларианцев. И мне от этого неловко, словно я что постыдное сделала. Но Кайден мне ничуть не нравился. Да, я ему сочувствовала… Но не более. Странно, почему он решил, что это значит больше того, чем простое дружеское участие. А ещё Лиара… Она, оказывается, в меня влюбилась. Но я считаю азари женщинами, и мне нравятся мужчины. Такие, как Вакариан. Вернее, именно его я и люблю… И боюсь ему в этом признаться. Я уговорила Сарена покончить с собой. Кажется, Гаррус даже рад, что этот турианец погиб таким образом. Впрочем… Да кого я обманываю. Я же за столько времени научилась разбираться в том, что нравится, а что не нравится ему. По лёгкому движению пластин на лице, по шевелению мандибул… Когда он огорчён, его голубые глаза словно сереют. У Сарена тоже были голубые глаза…. Но у него они были пустые, холодные. Жнец забрал его «я». Оказывается, многие люди неправы. Турианцы такие же разные, как и люди. Узнала, какие у него любимые фрукты и купила их. Как он удивился! Подумала о человеческих обычаях. Принято, чтобы мужчина женщине дарил подарки. У меня всё наоборот. Пока что всё дарила я, винтовку, новый прицел, ещё какие-то модификации, которые он просил достать для Мако. И фрукты. Я заглянула в его досье, у него как раз был день рождения. Подарки… Я точно знаю, что больше обрадуюсь новой винтовке, чем цветам. Так что я совершенно неправильная женщина.» Гаррус помнил те самые фрукты. Глаза Шепард в тот день сияли, словно она победила кого. В датападе было ещё что-то, турианец продолжил чтение. «Охота за гетами – это официально. На самом деле большинство понимает, что это охота за чем-нибудь, что сможет помочь в борьбе с Жнецами. Я видела это в протеанском маяке… Огромный флот этих чудовищ. Становится страшно за будущее, которое они запросто отберут у нас, если мы сдадимся, или решим, что они - миф. Надо искать. Для себя. И для Гарруса. Пусть он не знает о моей любви, но знаю я. Я не хочу чтобы он погиб или хуже того – стал хаском, как Сарен… Возможно, я всё же наберусь смелости и скажу ему. Скажу, что очень его люблю. Но каждый раз, подходя к нему, моя смелость куда-то улетучивается… может, завтра. Надеюсь.» Больше в датападе ничего не было, лишь пара рисунков, смутно напоминавших силуэт турианца. Похоже, капитан рисовать умела ничуть не лучше, чем танцевать… Он бережно спрятал датапад. Решение возникло внезапно. Перед войной лучше всего разобраться с криминалом. Или попробовать это сделать, на Омеге же криминал был на каждом шагу, оттуда на Цитадель переправлялись большие партии красного песка и других наркотиков, масса оружия и брони… Вакариан даже не предполагал, что, приобретя кличку Архангел, спустя два года, будучи загнанным в угол, потеряв казалось всё и всех, уже готовый умереть, но не готовый сдаться, он вновь увидит её. Его вернувшийся с того света второй шанс, который он уже не упустит.