***
— Ты уже позвонила Джейсу? — Клэри взглянула на Изабель, которая мерила коридор шагами; её каблуки раздражающе цокали по мраморному полу. Девушка кивнула и ненадолго остановилась, прижимая ладонь ко лбу. — Не понимаю, — заговорила Изабель. — Почему нас не пускают? Почему нас даже посвятить ни во что не могут? — Ее голос зазвучал на октаву выше, как у обиженного ребёнка. — Потому что Александр уже попытался это сделать, — раздался женский голос за их спинами. — И где он сейчас, Изабель? Я не заинтересована в том, чтобы все мои дети поступали так безрассудно. От лазарета к ним направлялась Мариза; на ней всё ещё были надеты амуниции Сумеречных охотников. Изабель взглянула на мать из-под полуопущенных век. Длинные ресницы отбрасывали тени на выступающие скулы. У любого другого человека такой взгляд можно было бы принять за смущённый или даже извиняющийся, но в прищуренных глазах Изабель читался вызов. — Он прикрывал Алину! Тебя послушаешь, так всё безрассудным станет, — горячо возразила девушка. — Члены семьи Пенхоллоу прибыли, как только узнали о нападении, но они не должны были рассчитывать на помощь с нашей стороны, — ровным тоном промолвила Мариза. В устремлённом на Изабель взгляде плескалась печаль, но в остальном выражение её лица оставалось непроницаемым. Женщина потянулась к руке дочери, но та раздражённо вырвалась. — Но Алина наша подруга! — резко заявила Изабель. Где-то в глубине души девушка испытывала сожаление и стыд из-за такого отношения к матери, однако что-то в ней вышло из-под контроля. Все пережитые события сегодняшнего дня разом навалились на неё: беспокойство за брата, разгром Института, возвращение Себастьяна и Помрачённых. Изабель сглотнула поднявшуюся в горле желчь и сделала глубокий вдох. — Мне нужно в лазарет к Алеку, — сказала она. Не успела Мариза вымолвить и слова, как дверь за их спинами с грохотом распахнулась, впуская Магнуса и Джейса. Лицо нефилима было ярко-розовым от небольшого морозца, волосы растрёпаны ветром, руки без перчаток с покрасневшими от холодной погоды пальцами. Магнус же в любой ситуации казался звездой, сошедшей со страниц Vogue*. Клэри моментально поднялась со своего места; Изабель тоже обернулась к вошедшим, а Мариза радовалась лишней возможности прекратить бессмысленные споры с дочерью. — Не помню, чтобы мы звали мага, — заметила она, провожая колдуна долгим взглядом. — Я не нуждаюсь в приглашении, — Магнус подарил женщине беглую улыбку и без церемоний прошествовал мимо, к лазарету. Изабель сорвалась следом за ним.***
Алек помнил, как заметил тёмную голову Алины в толпе охотников. Как девушку окружили сразу несколько Помрачённых, и как она попятилась к стене. Он также помнил, как бросился в кольцо бывших Сумеречных охотников, чтобы помочь подруге, а дальше наступила боль. Бесконечная острая боль, которая пульсировала по всему телу и вызывала желание согнуться пополам. Из-за неё темнело в глазах и уплывало сознание. Но были моменты, когда Алек старательно пытался держаться в реальности. Он чувствовал беспокойство сестры, её сомкнутые пальцы на своём запястье и горячий шёпот: «только дыши, Алек»; ощущал мягкую поверхность кровати, на которой лежал; слышал ровный голос матери в другом конце комнаты. И, наконец, он видел испуганное лицо Магнуса, склонившегося над ним. Всего мгновение, но Алек готов был молить Ангела, чтобы это не было игрой воображения. Сквозь беспокойное забытьё он также чувствовал осторожные прикосновения: кто-то бережно перебирал его спутанные волосы, осторожно дотрагивался до горячего лба. «Изабель?» Казалось, что это длилось вечно, до тех пор, пока боль не начала притупляться. Алек мог слышать своё быстрое и неровное дыхание, кожей ощущать прохладный воздух комнаты, видеть блики света на опущенных веках. Но стоило ему сделать глубокий вдох, как боль, которая, казалось бы, отступила, снова вернулась к нему — так резко и неожиданно, что он не смог сдержать стона; рука машинально дёрнулась к больному боку, но её перехватила другая; длинные пальцы мягко, даже нежно обвились вокруг его ладони. — Не стоит этого делать, дорогой, — этот голос Алек узнал бы в любой толпе. Сердце дёрнулось и ушло в пятки, упало камнем, как морская чайка. Тёмные ресницы задрожали и взлетели вверх. Так и есть, Магнус сидел около кровати, в которой лежал Алек. Маг выглядел усталым и измученным, что делало его на несколько лет старше. Нефилим не сводил с него широко распахнутых голубых глаз. Магнус же сверлил Алека мрачным взглядом, словно тот совершил некую глупость. Не исключено, что так оно и есть. Нервы звенели, как колокольчики на спятившем ветру, а в животе копилась тошнота. В последний раз, когда он видел Магнуса, колдун уходил от него, исчезая в заброшенном туннеле метро, становясь все меньше и меньше, пока не исчез совсем. «Aku cinta kamu», — сказал он Алеку в тот день. По-индонезийски «Я люблю тебя». Это подарило искру надежды, которой хватило, чтобы названивать Магнусу десятки, сотни раз, чтобы ежеминутно посматривать на мобильник — не пропустил ли он ответное сообщение – и даже периодически выглядывать из окна своей комнаты, которая без Магнуса казалась пустой и незнакомой, словно принадлежала чужому человеку. Но вот Магнус сидит напротив, со своей вечно взъерошенной шевелюрой и кошачьими глазами с вертикальными непривычно расширенными зрачками; голос подобен тёмной патоке, лицо… его остроугольное, чудесное лицо не выражало ничего, кроме беспокойства и усталости. — Дыши глубже, Александр. Грудь стиснуло, и Алек глубоко вдохнул, ощущая трепет в животе. Он до сих пор чувствовал, как Магнус держал его за руку, поглаживая ладонь кругами между большим и указательным пальцами. Слова застряли в горле бессвязным набором звуков, пока Алек искал способ выразить всё, что чувствовал. — Ну хорошо, — Магнус прочистил горло и с готовностью хлопнул ладонями по коленям. Рука Алека осиротела. — Итак, я здесь, а у тебя наверняка много вопросов. Золотисто-зелёные глаза не отрывались от нефилима. Алеку казалось, что ещё несколько таких секунд, и его сердце попросту вырвется из груди. Парень сглотнул из-за жжения в пересохшем горле и выпалил первое, что пришло ему в голову: — Ты так и не простишь меня? — голос звучал хрипло и натянуто после нескольких часов молчания. Алек успел уловить мгновенное облегчение на лице мага, как будто он боялся, что нефилим не заговорит с ним. — Я… — замолчав, Магнус отвернулся, покачивая головой. — Алек. Я уже простил тебя. — Что-то не похоже. Скорее ты разозлён. Когда Магнус вновь посмотрел на Алека, в его взгляде уже читалось меньше суровости. — Я был разозлён, когда узнал, что с тобой случилось, - согласился Магнус, сощуриваясь. — Интересно, как это выходит, что всегда во всех ситуациях именно ты бросаешься прикрывать своих незамысловатых дружков, — маг вздохнул, и, прижав ладонь ко лбу, сменил тактику. — Я волновался за тебя, — честно сказал он. — Джейсу позвонила твоя сестра, и мы сразу отправились в Институт. У Алека закружилась голова. Магнус его простил, Магнус за него волновался… — Незамысловатые дружки, — с презрением повторил Алек и улыбнулся уголком губ. Голос прозвучал обиженно, если бы в нём не слышалась такая явная слабость. — К тому же, я попытался дозвониться до тебя в тот день, — продолжил Магнус, игнорируя его замечание. — Но ты не брал трубку. Какая ирония, согласись. — Рано или поздно кто угодно махнёт рукой, — Алек пожал плечами, но тут же пожалел об этом: боль в боку снова напомнила о себе. Он поморщился. — А потом, Джейс сломал мой мобильник. Магнус прикусил кончик языка, старательно сдерживая смех. — Охотно верю, — с улыбкой сказал маг, опуская взгляд. — Ох, Александр… — Что? – с искренним недоумением спросил тот. — Что не так? — Ты… ты просто… — Магнус явно терял самоконтроль, таким Алек видел его крайне редко. — Это было точь-в-точь как тогда. Ты лежал на этой самой кушетке с кровавым пятном на боку, и в какой-то момент я подумал… — Прочистив горло, он чуть ссутулился, подняв брови. — Я подумал, что ты мёртв. И что я так и не успел сказать, что ты виноват передо мной не больше, чем я перед тобой. — Магнус… — Алек попытался приподняться на локтях, но тут же рухнул обратно, скрипя зубами; от нахлынувшей боли начало темнеть в глазах. Он не успел договорить, когда почувствовал прикосновение пальцев к своим губам. Вторая ладонь мага замерла ровно над раненым боком, куда угодил меч. В тот же миг с длинных пальцев сорвалось несколько синих искр, которые, закружив в воздухе, исчезли с лёгкой вспышкой. С ними исчезла и боль. Маг склонил голову набок в неодобрении. — Постой, Александр. — Нефилим едва дрогнул. Только Магнус мог звать Алека полным именем так, словно оно было самым красивым на свете. — Я знаю, ты сожалеешь о том, что сделал. Но причина, по которой ты решился на это, она не изменится. Я тоже был неправ. Чертовски неправ по отношению к тебе, — Магнус казался непривычно серьёзным; золотисто-зелёные глаза напротив так пытливо смотрели на Алека, что, казалось, ничто не могло от них ускользнуть. — Ты не можешь пойти по жизни, чувствуя, что совсем меня не знаешь. Это несправедливо по отношению к тебе. И я могу предположить, что ты никогда с этим не смиришься, точно? Магнус мягко убрал ладонь с лица нефилима. Сердце Алека колотилось, как заведённое. Он безуспешно пытался успокоить дыхание, прежде чем ответить. — Ты все время говоришь: прошлое есть прошлое. Но именно оно сделало тебя таким, какой ты есть. И я на самом деле хочу знать больше о твоей жизни. Поэтому, если ты не готов рассказать мне о ней, то я не должен быть с тобой. Я не хочу… не хочу проводить нас через это снова. — Именно поэтому я извиняюсь перед тобой, - он говорил уверенно и рассудительно, словно заранее обдумывал каждую следующую фразу. - Ты многим пожертвовал ради меня. Пришло время и мне отплатить тем же. Алек успел заметить воронку синих искр между длинных пальцев, а в следующее мгновение, Магнус уже держал в руках записную книжку: обычный блокнот со спиралью и бумагой в линейку, если не брать в расчёт его ярко-оранжевый цвет. — У меня было много времени подумать после того, как мы расстались, — сказал Магнус. Алек почувствовал торопливый стук пульса в ушах, когда маг наклонился ближе к нему, чтобы протянуть блокнот и не спешил отстраняться. - И я написал это. Нефилим колебался пару секунд, прежде чем взять протянутую тетрадь. Алека не покидало странное чувство, будто ему доверяют самые потаённые секреты. — Что это? — спросил он; пальцы замерли в паре сантиметров над яркой обложкой, не решаясь открыть блокнот. — Я записал свою жизнь, — обыденно ответил Магнус, будто речь шла о вещах само собой разумеющихся. Глаза Алека расширились от удивления: — Всю свою жизнь? — Не всю ее, — осторожно сказал Магнус. — Но некоторые из инцидентов, которые сформировали меня. Это то, что я никогда не смогу забыть или изменить. Когда Алек открыл блокнот, он смог увидеть страницы, полностью покрытые тонким, витиеватым почерком. Они казались неровными, как будто при письме Магнус вдавил перо в бумагу. — Считай, что это первый взнос всего, что я хочу сказать тебе. — Он кивнул в сторону книжки, которую Алек продолжал сжимать в руках. — Я не был уверен, но надеялся, что если бы ты хотел быть со мной так же сильно, как я хочу быть с тобой, ты сможешь принять это в качестве доказательства. — Доказательства чего? – спросил Алек. Он опустил блокнот. На первой странице была нацарапана надпись: «Дорогой Алек…» — Доказательства того, что я готов дать тебе то, что никогда никому не давал: мое прошлое, правда обо мне, — вкрадчиво произнёс маг. — Я хочу разделить свою жизнь с тобой, а это означает сегодня, и будущее, и все мое прошлое, — осторожно произнёс Магнус. Он протянул руку и переплёл свои пальцы с пальцами Алека. Он заглянул в доверчивые голубые глаза напротив и вздохнул. — Только если ты хочешь этого. Если ты хочешь меня. Внутри родилось странное трепещущее ощущение, будто мягко и быстро забил крыльями мотылёк: восторг и неуверенность в равных частях. Алек опустил взгляд на сцепленные ладони: его и Магнуса. Хочет ли он? Лайтвуд чётко видел этот путь перед собой – сейчас он мог отдать книгу обратно, забыть Магнуса и найти кого-нибудь еще. Какого-то Сумеречного охотника, чтобы влюбиться, быть с ним, разделить предсказуемые дни, ночи и ежедневные рутины обычной жизни. Это ведь проще, правда? Так хочет ли он? Или Алек мог сделать шаг в небытие и выбрать Магнуса. Он и раньше знал, что в маге кроется куда больше, чем было видно на первый взгляд, и теперь получал в этом полное подтверждение. Магнус жил сотни лет, но радовался каждой мелочи, как ребёнок. Он мог доводить своими выходками до бешенства, но в этом и была его своеобразная прелесть. Он мог призывать смертоносного демона и не переставать шутить и смеяться. Он мог игнорировать извинения Алека, но прийти, когда тот нуждался в помощи. И тут вряд ли был какой-то выбор. Алек глубоко вздохнул и сделал это. — Хорошо, — сказал он, наконец. Магнус повернулся к нефилиму. Его янтарные глаза неестественно блеснули в полумраке комнаты. — Правда? — Правда, — ответил Алек, крепче сжимая его руку. Это было так естественно. Его холодная ладонь согревалась в ладони Магнуса… время замерло. Маг осторожно подался вперёд, словно боялся спугнуть Алека. Но тот сам поднялся на локтях, игнорируя боль, и сократил несчастные пару сантиметров, что разделяли их лица. Маг обхватил своими длинными пальцами место под нижней челюстью Алека и поцеловал его — сделал то, что, Лайтвуд думал, больше никогда не сможет делать. На вкус Магнус был всё тем же, горько-сладким и до глубины души знакомым; Алек приоткрыл рот, судорожно вздыхая, и притянул Магнуса ближе к себе; он почувствовал, как тот улыбается ему в губы. Это был медленный и нежный поцелуй; поцелуй, который обещал больше «потом», когда они больше не будут находиться в лазарете Института и отвлекаться на боль, что мучила Алека. Пусть впереди у них не было вечности и бессчетного количества времени в запасе, Алек четко знал, что не оставит Магнуса, пока бьётся его сердце. Они оба любили друг друга, а это значило, что отныне каждый день будет иметь своё значение.***
— Кстати говоря, — сказал Джейс, оборачиваясь, — Иззи, зачем было звонить? Ты же знаешь, я ведь в любом случае почувствовал бы, что с Алеком что-то случилось. Тройка, а именно Клэри, Джейс и Изабель, шли по темнеющим коридорам Института в сторону лазарета. Все были уставшими, но от этого не менее взволнованными. — О, я звонила не ради тебя, - отмахнулась девушка, улыбаясь. Клэри тактично сделала вид, что не следила за разговором, мирно шагая возле Джейса. Парень же нахмурился и повёл плечами, словно готовясь к схватке. — В каком это смысле?.. — он оборвал себя на полуслове, открыв рот в догадке. — Ты думала, что придёт Магнус и они с Алеком смогут поговорить? — Джейс разочарованно покачал головой. — Это провал, Из. Ты серьёзно думала, что это сработает? — недоверчиво спросил парень, прикусив язык и вздёрнув брови. Когда впереди показалась громоздкая дверь, ведущая в лазарет, разговор пришлось оборвать. Джейс незатейливо побарабанил пальцами по дереву, прежде чем потянуть за ручку. — Я, конечно, понимаю, что исцеление — дело не пыльное, но… — Нефилим замер, так и не переступив порог. За его спиной остановилась смущённая Клэри; Изабель же издала самодовольный смешок: вид целующихся Магнуса и Алека как нельзя лучше оправдывал успех ее идеи. Лица Лайтвуда друзья не видели, а вот маг уделил им секунду своего внимания, задорно подмигнув, прежде чем дверь лазарета захлопнулась прямо перед носами трёх нефилимов. Какое-то время Джейс молча сверлил деревянную поверхность холодным взглядом, прежде чем повернуться к Изабель. — Что я там говорил о провале?... *Vogue (Вог, фр. мода) — известный на весь мир журнал о моде, издаваемый с 1892 года издательским домом Condé Nast Publications.