Все псы попадают в рай

«Что такое эта любовь? Дрожь в коленках, татуировка под сердцем, которую уже через пару месяцев бегут сводить». Сеймей нажал красную кнопку на пульте и ещё несколько минут расфокусированным взглядом молча таращился в потухший экран. В общем и целом он был согласен с героем фильма: любовь - полная дребедень, отнимающая силы, внимание и время. То, что Сеймей уже списал Минами Рицу со счетов и мысленно отправил в утиль, не мешало ему неизменно придерживаться того, чему его учил сенсей. Чувства ничто — подчинение всё. Но всё же... «Дрожь в коленках. Татуировка под сердцем». Весь день до вечера Сеймей перемалывал в мыслях эту фразу и ни о чём другом думать не мог. Она звенела в голове, как колокольчик в пустом шарике. Раздутое до слоновьих размеров эго Сеймея хныкало и требовало своего. Почему его никто не любил так страстно? Так безумно, что готов был бы на любую нелепость или позорище? Соби и Рицка, обменивающиеся сладкими смс-ками на ночь. Ванильно, глупо. Однако как-то... завидно даже. Микадо со своим «рыцарем»... О, это вообще больше походило на выдержку из низкопробного ранобэ. Если бы Сеймею вздумалось играть в любовь, он бы сделал это со вкусом. Более стильно. - Сеймей? - Как поживаешь, Рицка? Телефонная трубка ответила таким ледяным молчанием, что Сеймей почти почувствовал, как в комнате замерзает воздух. - Помнишь, в прошлый раз мы выяснили, что Рицка не готов умереть ради меня? А татуировку ради меня сделаешь? Дыхание в трубке участилось. Сеймей представил, как очаровательно у брата от гнева раздуваются крылья носа. - Хватит издеваться надо мной! Тебя это веселит?! - Я серьёзен. Я хочу, чтобы у Рицки под сердцем было написано: «Аояги Сеймей». - Если только ты вернёшь Соби. - Не нужно торговаться. Соби там, где ему уготовано быть судьбой. - Тогда нам не о чем говорить! Короткую беседу завершили длинные гудки. Сеймей бодро и горделиво шествовал под зонтиком. Соби плёлся где-то позади — промокший до нитки, ссутулившийся, уставший. - Так что насчёт моего вопроса? - Разве тебе мало шрама на моей шее? Аояги захлопнул зонт, резко развернулся и ткнул им Бойцу в живот. - Не смей отвечать вопросом на вопрос. Соби согнулся пополам, а когда выпрямился, осмелился явить Сеймею долгий, горящий взгляд в упор. Раньше в глазах Бойца эмоции были нечитаемы. Льдистые, непроницаемые глаза. Но после возвращения что-то резко и необратимо изменилось. Эти глаза стали жить. - По доброй воле я не сделаю такое тату. Моё сердце осталось с Рицкой. Это место для него. Голос, звучащий тихо, ровно, но твёрдо. Воля, впервые облечённая в слова. Голая правда в лицо. - Офигеть! - Нисей присвистнул. - Что? - Да у тебя появился фетиш! - Ну давай допустим такую возможность, - как змеёныш, начал ходить Сеймей вокруг да около. - Разве я не говорил, я с самого детства не в восторге от всяких шприцев и иголок. Не моё это. - Ты уже к этому приучен в Системе, Нисей. - Мужское имя под сердцем... Хм... В тату-салоне и где-нибудь на пляже меня не за того примут. Не боишься, что я во вкус войду? Начну ногти красить, как тот гомик Юрио. Тебе оно надо? - С такими замашками до пляжного сезона ты едва дотянешь. Сеймей бросил трубку, от злости попыхивая себе под нос. Волосы на затылке встали дыбом, как шерсть на загривке. Глаза чуть ли не молнии метали. Аояги представил, с какой физиономией Боец ему всё это говорил, и ему захотелось поехать и немного её подправить и начистить. Почему-то разговор с Нисеем больше всего его задел. Он-то думал, и без прямого приказа Боец пойдёт у него на поводу, как ребёнок, заколдованный дудочкой крысолова. А тут нате, получите. Даже несчастный одинокий Акаме и тот способен на что-то только за кнут или пряник. В сухом остатке Аояги-старший получил ноль. *** Сеймей уже даже позабыл название фильма, фраза из которого встряхнула весь его внутренний мир. Он отказался от своей прихоти, и его вновь закрутили бои, козни-интриги, кража информации и прочие злодеяния. Любовной тоской мучиться было некогда. Но однажды он увидел Её... Татуировку со своим именем. Прямо под сердцем у Акаме. После поединка водолазка Бойца была разодрана в клочья, так что больше не могла скрывать это чудо. Сеймей испытал такой восторг, словно в первый раз взглянул на океан. Правда, вышла одна неувязочка. Сердце, что билось рядом с этой татуировкой, грозило вот-вот остановиться. Природный Страж Возлюбленного, а точнее его почти бездыханное тело, лежало в луже крови и груде осколков... - Вот дерьмо. Я всё-таки умер, - первое, что сказал Нисей, когда проклюнулось сознание. - Умереть в семнадцать обидно. Я контракт на роль Ромео не подписывал, если что. Сеймей улыбнулся — Акаме рассуждал неправильно, но вполне логично. Или прикидывался. Он ведь лежал в белоснежной постели своей Жертвы израненный, грязный и полуголый, а вместо подушки был сам Аояги-старший, точнее его бедро. Фантастика чистой воды. - Ромео — не твоё амплуа, глупый ребёнок. - Эй! Не называй меня глупым! - капризно сморщил нос Акаме. - Ты в моём раю. Так что будешь говорить и делать то, что я захочу. - В раю? - Аояги весело вильнул хвостом. - Вот это самомнение, Нисей! - Я же был хорошим пёсиком. Все псы попадают в рай. Ты в детстве мультики смотрел? - Да, ты попал. По-крупному. Чуть не угробил меня в этой Битве и сам чуть не умер. А ещё выпендривался и скрывал вот это... Рука Жертвы легла поверх татуировки на груди Бойца. - Х-х-х... Сейм... м-м-м... - И как давно она у тебя? - Сразу. В тот день, когда ты сказал, - раскололся Нисей, а затем собрался с духом и пробубнил: - Я же по тебе с первой встречи сохну. Второй ладонью Сеймей накрыл его лоб. К серовато-бледному лицу Стража возвратился цвет. Затянулись трещинки на губах и лопнувшие капилляры в глазах. Бесследно зажили порезы и царапины. - Сеймей... Спасибо, Возлюбленный. - Благодари за то, что пришёл в себя, а не за косметический ремонт. Рицка увидел силуэт Соби на фоне светлеющего утреннего неба, что всегда глядело на него через окно. Шторы, сиреневый плащ и светлые волосы как обычно эффектно раздувались от ветра. Нахмурившийся мальчик пошёл навстречу Бойцу несмело, словно навстречу оазису, из которого он и не надеялся напиться. Это ведь игра воображения? Желаемое вместо действительного? Протянешь руку - растает. Но такого не случилось. Агатсуму удалось и пощупать, и прижаться к нему крепко-крепко, и даже насладиться ласковым поцелуем и нежными поглаживаниями. Этот взрослый парень был реальнее некуда. - Что должно было произойти, чтобы он отпустил тебя? - Что-то хорошее, - пожал плечами Боец. - Что? Но... Почему? - Потому что все псы попадают в рай. Вместе с тёплым ветерком и яблоневым цветом в комнату влетели бабочки. Не многострадальные Морфо — эстетская услада для затюканной души художника, а задорные белые капустницы, сулящие нечто легкомысленное и радостное. - Пф... Вы что все с ума посходили? Сначала Сеймей, потом ты... - В последнее время Сеймей изменился. - Опять? Соби коротко кивнул. - Причина этих перемен для меня большая загадка. Я бы даже сказал, что они произошли ни с того, ни с сего. - Кто бы сомневался... Характер моего брата — какой-то эталон непостоянства. Ничего не понимаю, - продолжил бурчать Аояги, а сам уже запустил руки под пальто своего единственного и долгожданного, смело обнимая его за талию. - Я тоже не понимаю. Многого не понимаю. Порой я и себя не понимал. Прости за всё, Рицка. Прости меня... Это подойдёт в качестве извинения? - Соби опустился на колени и расстегнул рубашку, демонстрируя смелый презент — яркую татуировку. - С Рицкиным истинным Именем ещё не всё прозрачно, поэтому я решил использовать повседневное. Теперь точно будет ясно, кому я принадлежу. Мальчик заворожённо и бережно провёл пальцами по своему сюрпризу, а потом вспомнил, что тут-то надо бы и коготки выпустить для вида: - Что за сцены такие? Соби! Ты не пёс и не вещь! Ты принадлежать не можешь, запомни уже это! Встань немедленно! Поднимись, тебе говорят! - Не могу. Коленки дрожат.