Волшебные туфли

Посреди непроходимого леса разлилось топкое болото, а посреди этого болота стоял дом, в котором жила старая Ведьма. Самая обыкновенная ведьма, не хуже и не лучше других, но было у нее и кое-что особенное — волшебные туфли из странного материала, похожего на железо, стекло и дерево одновременно. Конечно, они изрядно поизносились, да и фасон вышел из моды, но они могли доставить её куда угодно, стоило только пожелать. И только они могли пронести её над непроходимым лесом и топким болотом — другой дороги в дом Ведьмы не было. Когда Ведьма надевала туфли, она отправлялась бродить по городам — иногда колдовала для какого-нибудь богача, а иногда — просто ради смеха — издевалась над путешественниками, заставляя их сворачивать с дороги. И ещё, иногда Ведьма похищала детей и уносила их в дом на болоте, чтобы сделать своими учениками. Инуи и Янаги жили в этом доме, сколько себя помнили — лет семь. Больше всего на свете они ненавидели болото и лес. Больше всего на свете они мечтали выбраться из дома и жить среди людей, о которых столько всего прочитали в книгах. И больше всего на свете они боялись Ведьму. Но однажды, когда они подумали, что им обоим вполне может быть по десять (более точно свой возраст узнать они не могли, и это тоже сердило обоих), мальчики, наконец, решились сбежать. Когда Ведьма заснула, они привязали её волосы к изголовью кровати, крепко обнялись, надели волшебные туфли — Инуи правую, а Янаги левую, и пожелали оказаться как можно дальше от дома на болоте. Когда Ведьма проснулась, то пришла в неописуемую ярость. Оборвав себе волосы, чтобы освободиться, она произнесла два самых страшных проклятия, какие только вспомнила: — Пусть тот, кто украл мою правую туфлю, узнает всё горе предательства. Отныне, каждый раз, когда близкий человек предаст его, он будет терять нечто важное. И так, раз за разом, доверие будет оборачиваться предательством, пока, наконец, он не потеряет свою жизнь. — А тот, кто украл мою левую туфлю, пусть всегда верит своим чувствам. И эти чувства будут смеяться над ним вечно — чем большую любовь к нему будут испытывать люди, тем большей ненавистью будет она ему казаться. А чужую ненависть он будет принимать за любовь. Тем временем Инуи и Янаги добрались до портового города маленькой страны, где и решили остановиться. Сначала они были счастливы — поселились в небольшой гостинице, зарабатывали деньги, выполняя мелкие магические трюки, и обсуждали, как с помощью волшебных туфель повидают весь мир. Но время шло, и постепенно Янаги начал замечать, что Инуи его недолюбливает. Он не мог даже себе объяснить, откуда у него такое чувство, пока однажды утром не понял, что туфель всего одна пара, и очень скоро они с Инуи вырастут и не смогут путешествовать вдвоём. Всё стало на свои места, и неприязнь, которую он всё яснее видел с каждым днём в действиях и взглядах друга, нашла своё объяснение. Теперь Янаги всё чаще думал о туфлях и о том, сколько власти они дают своему владельцу — и что произойдёт, если Инуи сбежит с ними. Эти мысли привели к тому, что однажды ночью Янаги решил действовать первым, надел туфли и пожелал оказаться за морем. Но и там не нашёл он счастья — куда бы туфли ни заносили его, везде повторялось одно и то же: стоило Янаги немного пожить в одном месте, как он чувствовал, что все вокруг начинают его ненавидеть. Так и скитался он из страны в страну и из города в город, нигде не оставаясь надолго. А Инуи проснулся в утро после предательства лучшего друга с чувством, что позабыл что-то важное – так сработало проклятие Ведьмы. Он не только не помнил, где он и что с ним, но также забыл и все заклинания, которые умудрился выучить. Однако, встав с кровати и осмотревшись, Инуи заметил на столе пергамент и чернила, и его рука сама протянулась туда. Он обнаружил, что его недуг можно обойти, если попытаться что-то написать. Сначала было непросто, но через несколько часов Инуи смог написать своё имя, а к концу дня разобрался почти со всем, что произошло. Волна обиды на Янаги затопила его: он не понимал, как лучший друг мог променять его на волшебные туфли, но ничего было уже не изменить. Погоревав ровно столько, сколько он мог себе позволить, Инуи решил начать жизнь заново. С помощью пера и пергамента он мог вспомнить многие заклинания и, главное, выучить новые — так Инуи задумал стать одним из самых сильных волшебников в стране. И ещё он решил больше не вспоминать о Янаги и найти себе новый дом. Для памяти он аккуратно записал все это на первом листе новой тетради и, не теряя времени даром, приступил к осуществлению своих желаний. На окраине города жила пара, которая любила друг друга и горевала лишь о том, что детей у них не было. Инуи зачастил к ним — помогал, бегал с поручениями — и вскоре добрые люди пригласили вежливого сиротку пожить с ними. Семья эта оказалась доброй и работящей, но при этом они не мешали Инуи читать столько, сколько тот хотел, и никогда не спрашивали, зачем он всё время что-то записывает. Так прошло несколько лет. Инуи выучил и записал сотни заклинаний и мог по праву считаться одним из самых сильных волшебников в стране. Он полюбил свою приемную семью, и решил сделать им подарок: однажды утром женщина, приютившая его, проснулась и поняла, что произошло чудо – в её животе, который лекари считали давно мёртвым, зародилась новая жизнь. В положенный срок она родила здорового и сильного малыша. Но Инуи, который думал, что после этого его новая семья станет ещё счастливее, ожидало новое предательство. Счастье эгоистично, и теперь, когда у пары появился свой долгожданный и милый малыш, им больше не нужен был хмурый замкнутый подросток. Так Инуи снова оказался на улице, со своими немногочисленными вещами в узелке. Но, что самое ужасное, проклятье Ведьмы, о котором он пока ещё не догадывался, отняло у него следующую ценность — зрение. А ведь ослепнув, он не мог прочитать свои записи, и, следовательно, не мог вылечить свою слепоту заклинанием. Без волшебства его жизнь вообще не имела никакого смысла и в полном отчаянии Инуи приготовился умереть. Все те годы, что Инуи жил в домике на краю города, Янаги скитался по всему миру, встречая только ненависть и злобу. Он не смог забыть ни своего друга, ни своего предательства, и проклинал себя всякий раз, как только чувствовал потребность поговорить с кем-то по душам. Он нес свое одиночество как тяжкий груз, и только волшебные туфли были с ним неразлучны. Туфли стали его собеседниками и его главной ценностью. Янаги начищал их мягкой щеточкой, любовался странными узорами, отлитыми из металла, похожего на дерево или из стекла, похожего на металл, и даже дошел до того, что прятал туфли под подушку, не в силах расстаться с ними даже во сне. Каждую ночь пальцы Янаги сжимали волшебные каблуки, и каждую ночь мысли о том, что нужно вернуться к Инуи и попросить прощения не давали ему уснуть. Вот так, через четыре года, два месяца и пятнадцать дней он снова оказался в маленьком прибрежном городке, куда туфли когда-то принесли двух беглецов. И там, на дороге… С помощью заклинания Янаги легко нашёл Инуи, и это было не то, что он ожидал увидеть. Нет, друг все еще не сдался, но его вид заставил Янаги забыть все приготовленные слова, и слезы сами собой покатились у него из глаз. А поразило его в самое сердце то, что Инуи — слепой, беспомощный и оплакивающий предательство своей названной семьи, — не испытывал к нему ненависти. Бедный Янаги! Проклятие Ведьмы полностью лишило его способности отличать Добро от Зла, а Любовь и Ненависть поменялись местами у него в голове. И с той же легкостью, с которой он верил в ненависть людей, он поверил в добрые чувства Инуи. Янаги не смог вернуть Инуи зрение, но сделал для него очки, которые позволяли видеть, читать и писать. Они снова поселились вдвоём, стараясь вернуть былую дружбу, и учились заново доверять друг другу. Со временем Инуи простил Янаги, хотя и старался об этом не говорить. А вот Янаги снова чувствовал, что его друг, с каждым днём, все больше и больше его ненавидит. Ни Инуи, ни Янаги никогда не умели выражать свои чувства словами, поэтому никто из них не знал, как заговорить с другим — Янаги, чтобы спросить, что случилось, а Инуи — чтобы сказать, что его чувства постепенно выходят за границы обычных дружеских. И вот однажды, Инуи неудачно пошутил по поводу туфель и привязанности к ним Янаги. "Может быть, тебе слишком холодно одному в кровати, — сказал он, — и нужен кто-то более тёплый, чем пара старых башмаков?" Следующей ночью Янаги, который опять не мог заснуть, с ужасом представляя, как Инуи врывается к нему и отбирает туфли, не выдержал. Он снова собрал свои вещи, надел туфли и сбежал. Когда Инуи понял, что Янаги предал его дважды, боль была уже не такой сильной, как в первый раз. Он был расстроен, но мог в глубине души признаться, что чего-то подобного и ожидал. Решив не тратить времени на переживания, он решил навсегда уйти из города, с которым связано столько неприятных воспоминаний. Решив не рассчитывать больше ни на кого, он тотчас отправился в путь. Целью своей он выбрал столицу, находившуюся не слишком далеко — всего в пяти или шести днях пути, собравшисьискать там работу при дворе. Вечером, остановившись на ночлег, Инуи понял, что не может заснуть. Поначалу он даже обрадовался — ведь можно было подольше поработать. Но то же самое повторилось и на следующую ночь. Инуи, который ничего не знал о проклятии, даже заподозрить не мог, что после второго предательства Янаги он навсегда потерял сон, точнее саму возможность заснуть. Только на третий день, когда дорога привела его к лесу, он начал догадываться, что со сном что-то не так. Он не потерял в этот раз возможности пользоваться волшебством и мог бы легко сварить себе сонный эликсир, однако сильная усталость уже мешала думать нормально. Инуи просто брёл вперёд, спотыкаясь и бормоча себе под нос то, что казалось ему важными размышлениями, а на самом деле уже больше походило на бред, пока не потерял сознание. Именно тогда молодой король этой страны — не слишком умный, надо заметить, парень, — заблудился во время охоты и потеряно бродил по лесу. К вечеру, окончательно отчаявшийся, испуганный и голодный, он наткнулся на Инуи, который уже почти пришел в себя и занялся сбором трав для сонного зелья. Инуи вывел непутевого короля из леса и уже через несколько дней стал его первым советником и придворным волшебником. Тогда и началось время, когда Инуи думал, что нашёл своё настоящее призвание. Постепенно он начал руководить всеми делами страны и находил в этом радость. Такое положение дел устраивало короля, которому больше нравилось отдыхать и веселиться, а также всех придворных — потому что это выгодно отличалось от попыток короля править самостоятельно. И главное, нравилось самому Инуи, который чувствовал себя вполне полезным, хотя по-прежнему не мог видеть без очков, не мог запомнить ничего нового, если не записывал, и не мог заснуть без сонного зелья. Его способности к счету, привычка всё продумывать наперед и немного волшебства привели к тому, что очень скоро страна, мало-помалу, начала процветать. С некоторой опаской, однако сознавая необходимость этого шага, Инуи подыскал своему королю добрую и красивую невесту из соседней страны. Когда родился первенец, он был готов к тому, что его отношения с королевской семьёй могут измениться, но этого не случилось. Король был по-прежнему легкомысленно дружелюбен, королева с радостью принимала советы, а маленький принц — Каору — полюбил Инуи, как своего лучшего друга и с тех пор повсюду следовал за ним. Так прошёл не один год, и постепенно Инуи начал думать, что нашёл, наконец, свой дом. Он не замечал того, что король с возрастом становился всё глупее и раздражительнее, и его всё меньше и меньше устраивала роль, отведенная ему в королевстве. Однажды вечером Инуи, как обычно, выпил сонного зелья в своей кровати, а очнулся уже в темнице, прикованный к стенам железными цепями. Король сам пришёл к пленнику, чтобы наградить его несколькими презрительными словами. "Я не могу тебе доверять, — сказал он, — ещё немного, и ты решишь, что я тебе не нужен. Если человек так близок к тебе, он всегда может предать, поэтому я решил не ждать твоего предательства. Убить тебя я бы не смог, это не благородно, но я знаю, что каждый вечер ты пьешь какое-то зелье, которое для тебя жизненно необходимо. Если я просто оставлю тебя здесь без зелья, то ты умрёшь сам". На этом, король счел свои объяснения исчерпанными. Однако Инуи не планировал свою судьбу таким образом — он взмахнул рукой, цепь от его кандалов обвилась вокруг шеи короля и задушила предателя. Инуи никогда не смог бы этого сделать с тем, кого считал другом, однако проклятие Ведьмы после нового предательства отобрало у него ещё кое-что — способность испытывать чувства. Инуи даже не понял, чего именно лишился, просто в один миг мир стал гораздо проще. Он объявил себя единоличным правителем и с помощью волшебства быстро избавился от немногих недовольных — большинство подданных проявили здравомыслие раньше, чем новый король перебрался из темницы в тронный зал. Только королеву и её сына Инуи не смог убить и оставил во дворце. Лишившись отвлекающих чувств, Инуи по-новому взглянул на свою старую тетрадь и понял, что теперь ничто не помешает ему стать самым сильным волшебником в мире. Он завел отдельный кабинет с библиотекой и стал запираться там: читал книги, перебирал заклинания и проклятия, в надежде через несколько лет упорных тренировок достичь совершенства. Это продолжалось до тех пор, пока в одну из таких тренировок он не дошел по списку до… проклятия Ведьмы. И тогда впервые в нем шевельнулось беспокойство, которое быстро сменилось сомнением. Когда Инуи смог расшифровать проклятие, он потерял покой, а когда понял, что не может противостоять этому злому волшебству, его сердцем окончательно овладел холод. Предательство больше не могло ранить его чувства, но он не собирался пропускать удары судьбы — это было слишком опасно. Просто нужно было стать сильнее всех. Сильнее Янаги. «Янаги дважды предал меня, — размышлял Инуи, — я должен знать, насколько он силен. Насколько сильны другие маги. Их слабые места. Я должен видеть Янаги. Это разумно». И тогда Инуи создал волшебное зеркало, которое должно было находить всех самых сильных магов мира и доносить о них, и, разумеется, в первую очередь о Янаги. Нужно сказать, что одержимость Инуи волшебством не добавляла ему популярности у подданных. Отсутствие чувств, на первый взгляд, только помогало Инуи принимать решения быстрее и эффективнее, но в этих решениях не было сердечности и сострадания. Теперь он не думал о людях и часто отдавал приказ переселить целую деревню или увезти урожай в другую область, если это казалось ему более целесообразным. Со временем, количество недовольных только росло. Кто-то поминал добрым словом прежнего короля, кто-то ругал нового – и во дворце, и за его пределами – но до открытого недовольства дело еще не доходило. Все эти разговоры не мог не услышать принц Каору. В день трагедии мальчик потерял не только отца, он потерял также дружбу Инуи. И, если покойный король не позаботился оставить сыну после себя приятные воспоминания, то с Инуи было по-другому. Пересуды о новом короле вызывали в мальчике обиду, он скучал по привычной жизни, занятиям с другом и наставником, злился на отсутствие внимания с его стороны и винил себя в том, что оказался недостаточно хорош для дружбы с королем и волшебником. Единственное, что пришло в голову Каору — это обратиться к волшебству, которому Инуи начал учить его незадолго до смерти короля. Он решил, что если будет достаточно усердно учиться, то однажды Инуи снова обратит на него своё внимание, а уж упорства Каору было не занимать. Так что однажды Инуи посмотрел в своё магическое зеркало и понял, что где-то рядом появился сильный и опасный волшебник. И этот волшебник — принц Каору. Несмотря на то, что здравый смысл подсказывал Инуи немедленно убрать потенциального противника, который к тому же был наследником и сыном предателя, память о днях, проведенных с этим ребенком, не давала ему ничего сделать. Мучаясь необъяснимыми сомнениями, он не нашёл ничего лучшего, чем вызвать начальника собственной охраны и отдать ему приказ избавиться от принца Каору. Но вышло так, что начальник охраны оказался одним из множества заговорщиков, которые были недовольны правлением Инуи. Недалеко от королевского замка на границе леса стояла лечебница, в которую мог прийти любой заболевший человек, и каждому там оказывали помощь. Но сведущие люди знали, что в этой лечебнице тайно собираются заговорщики — и именно оттуда их главарь, Тезука, руководит всеми партизанскими операциями. Однажды вечером туда и отвели принца Каору. Поверил ли он тому, что Инуи без всяких причин отдал приказ его убить, или решил разобраться во всем сам, но принц согласился пожить некоторое время в лечебнице и помогать там с делами. Тем временем Инуи искал в себе силы посмотреть в волшебное зеркало, чтобы убедиться в своей собственной безопасности и безнаказанности. Обрадовался ли он или огорчился, обнаружив принца Каору живым и здоровым? Скорее, почувствовал временное облегчение и… острое нежелание продолжать. Но Инуи был не из тех, кто работал по желанию, он действовал всегда исключительно по плану. Посоветовавшись с волшебными книгами, Инуи накрасил своё лицо и переоделся старой торговкой, так что узнать его было невозможно. Странное смятение, которое он чувствовал перед встречей с принцем Каору, мешало Инуи на каждом шагу – путало юбки и волосы седого парика, путало даже мысли, мешая заметить что-либо подозрительное вокруг. Когда он добрался в лечебницу и пожаловался на нервы и на то, что не может заснуть по ночам, это выглядело вполне убедительно. Но окончательно его привело в замешательство появление самого Каору – принц за время их отчуждения вырос и превратился из ребенка в ладного, спортивно вида подростка с веселыми черными глазами. В ответ на жалобы фальшивой старухи принц пообещал вылечить ее бессонницу, чем только разозлил Инуи, ведь тот был уверен, что это невозможно. Странным было то, что принц не заподозрил подделки и не почуял опасности, тогда как зеркало указало на него как на сильного мага. «Даже из маленькой косточки может вырасти большое дерево», подумал Инуи и вручил принцу «в благодарность» отравленное яблоко, красное, как кровь, сославшись на то, что больше ничего у бедной старухи нет. Каору был озадачен поведением странной посетительницы – и тем, что разглядел под её нелепой маскировкой. Он хотел отдать яблоко больным в лечебнице, но вместо этого сунул в карман своих широких штанов и зашагал к реке: там никто не мешал, и ему хорошо думалось у воды. А думал он о том, что старуха напомнила ему о дорогом человеке, который, как уверяли другие, хотел его смерти. О друге, за по которому Каору скучал каждый день, об учителе, на которого хотел равняться, и о тиране, которому все вокруг желали смерти… Хотел ли тот убедиться, что с Кайдо все в порядке? Или желал ему зла? Было ли яблоко отравлено? У воды было хорошо и спокойно, но лишь до тех пор, пока слух не резанула отчаянная жалоба беспомощного существа, цепляющегося за мокрый камень посередине реки. Маленькая псинка из последних сил испустила столь душераздирающий вопль, что Каору в тот же миг кинулся в воду и, с трудом справившись с течением, вынес собаку на берег. С его одежды ручьями стекала вода, сандалии остались в реке, в кармане плавало одинокое яблоко, а животное дрожало от холода и прижималось к нему, в поисках защиты. И Кайдо понял, что ему нужно домой. Домой… в королевский замок. Он бежал, и его мышцы надежно работали, разгоняя кровь по жилам, согревая его тело и заставляя голову лучше думать. Одежда высохла, псинка за пазухой согрелась и уснула, а мысли неожиданно сложились в вопрос: если другу нужна помощь, то кто поможет? Каору тайно пробрался в замок под покровом ночи и нашёл Инуи в его кабинете, в окружении сотен тетрадей с записями. Инуи не активировал защитных заклинаний и даже не запер дверь, потому что заснул. Когда он жаловался на бессонницу, то на самом деле не рассчитывал на исцеление, поэтому внезапно вернувшаяся через много лет способность засыпать застала его врасплох. Принц Каору осмотрелся по сторонам, увидел, что полки заставлены тетрадями, и понял, что именно в них сокрыты все тайны. Поэтому, недолго думая, он унёс с собой несколько десятков, оставив вместо них иллюзию. Он взял тетради с дальних и самых высоких полок, надеясь, что Инуи нескоро заметит пропажу, а когда заметит — все ответы будут уже найдены. Тем временем Янаги, который скитался по всему миру и нигде не находил себе места, во второй раз вернулся в приморский городок, где они с Инуи расстались. Он нашёл семью, которая жила на окраине, и узнал, что ребёнок, которому когда-то Инуи помог появиться на свет с помощью своего волшебства, уже вырос, а вот мать его умерла от лихорадки во время эпидемии. Его отец, Санада, горевал-горевал, но со временем женился во второй раз, а новая хозяйка привела в дом двух сыновей, которые и стали там любимцами. Акая же с детства не отличался мягким характером, а с появлением мачехи и двух сводных братьев стал только раздражительнее. Он часто спорил, по мелочам выходил из себя, и отец наказывал его, запирая в чулане с углём. Там его и нашёл однажды Янаги, измученный своим проклятием. Акая тогда ненавидел всех вокруг, в том числе и неизвестного волшебника, который приходил к нему сквозь стену и расспрашивал о разных вещах. Но хоть Акая и был зол на неизвестного волшебника, на отца, мачеху и сводных братьев он обычно злился сильнее, поэтому не мог удержаться. Он жаловался на то, что отец часто говорит ему: "Ты разочаровал меня, Акая", а мачеха: "Ты даже не пытаешься взяться за ум, ну что за бестолковый ребёнок". Он рассказывал, что сводные братья часто шутят над ним, зная, что от самых безобидных шуток Акая может выйти из себя и снова вызвать недовольство отца и мачехи. И ещё он говорил о том, что больше всего на свете мечтает оказаться как можно дальше отсюда и никогда не возвращаться. Время шло, и Акая постепенно привыкал к волшебнику, который всегда внимательно слушал и даже время от времени приносил ему в чулан еду или книги. Но для Янаги это выглядело так, словно единственный человек, который не возненавидел его с первого взгляда, постепенно начинал относиться к нему всё хуже и хуже. И однажды Янаги решил, что не будет ждать, пока Акая возненавидит его, как и все остальные до этого. Он вновь собрал свои вещи в дорожную котомку, но не смог сделать ни шагу от страха снова оказаться в одиночестве. Тогда он отдал Акае одну из волшебных туфель, сделанную из странного материала, похожего одновременно на металл, стекло и дерево. Отдал потому, что хоть и верил своим чувствам, которые подсказывали ему, что Акая его ненавидит, но очень хотел ошибаться. Он рассказал Акае, что эти туфли позволяют ему путешествовать, и попросил вернуть туфлю тогда, когда тот больше не захочет видеть волшебника рядом. Тяжело было Янаги отдать даже одну туфлю, но ни волшебство, ни дальние страны не принесли ему счастья, и теперь, впервые за всё время, он увидел счастье в привязанности к другому человеку. Так проклятие Ведьмы потеряло половину своей силы, хотя Янаги не сразу это заметил. Когда принц Каору изучил украденные тетради, он узнал почти всё о прошлом Инуи. Неудивительно, что он захотел увидеть Янаги и легко нашел его с помощью волшебства. Никто не знает, о чём они говорили, но точно известно, что принц снял проклятие Ведьмы до конца — не зря ведь волшебное зеркало считало Каору магом, по силе равным Инуи. Что он попросил в обмен за свою помощь, до поры до времени оставалось неизвестным. Заговорщики между тем собрались взять штурмом королевский замок. Принц Каору вернулся именно тогда, когда заканчивались последние приготовления. Он не пытался никого отговорить, просто попросил дать ему одну ночь. «Завтра с утра, - пообещал он, - Инуи капитулирует сам, и это спасёт жизни сотен солдат с обеих сторон». Каору проник в замок, зная, что ему нужно делать. Но он ошибся в одном — прочитав все украденные тетради Инуи, он решил, что знает всё о проклятии Ведьмы. Однако Инуи, который жил с мыслью, что следующее предательство станет для него последним, ни разу не записал этого. Потому принц Каору отправился в замок, считая, что главная проблема Инуи — потерянная способность чувствовать. И он намеревался это исправить. Инуи той ночью не спал. Он знал о готовящемся нападении и знал также, что сможет защитить замок. Его сила была способно мгновенно уничтожить всех нападающих, и все же Инуи не чувствовал от этого облегчения. На смену этим заговорщикам придут другие, и хотя Инуи не мог расстроиться из-за того, что народ его не любит, он также не чувствовал радости от хорошо проделанной работы, как это было при жизни прежнего короля. Он сразу узнал о приближении принца Каору и умышленно разрешил ему пройти сквозь охранные заклятия. Они встретились в кабинете, и принц Каору рассказал ему о том, что армия повстанцев готова к атаке. — Почему ты пришел? – спросил Инуи. – Предал своих друзей? — А почему ты не позвал меня? — Ты не сможешь помочь. — Уже помог. Ты ведь спал? — Да, но это далеко не всё. — Вернуть чувства может верное сердце. — Янаги, — прошептал Инуи, — но это невозможно. — Сам справлюсь, — заявил Кайдо. После этих слов он вернул Инуи все его чувства, в том числе боль от предательства, вины за убйиство и одиночества последующих дней. И сам содрогнулся от сделанного, потому что его верное сердце тоже почувствовало всю боль. — Не вини себя за поражение, — попытался Кайдо облегчить эту боль, — мы с тобой сражались, как два волшебника, по всем правилам. Потом протянул яблоко, красное, как кровь, и сказал: — Прошу тебя, поверь мне. Съев это яблоко, ты заснешь на сутки. За это время я смогу всё уладить, хорошо? Это спасёт жизни сотен людей, которые ни в чём не виноваты. А я… я всегда найду тебя. Инуи понимал, что если согласится, то это станет, скорее всего, последним предательством в его жизни. И откусил большой, хрустящий кусок. Утром войско повстанцев заняло замок, не встретив сопротивления. Тезука объявил себя новым королём, когда принц Каору — законный наследник — отказался от своего права на трон. Был созван суд над тираном, и сотни людей пришли требовать справедливости. И были приготовлены для Инуи железные туфли, нагретые на горячих углях, и принесли их, держа щипцами, и поставили перед ним. И должен был он ступить ногами в докрасна раскаленные туфли и не снимать их, пока не упадёт мертвым — именно такое наказание сочли справедливым для тирана, которого ненавидела вся страна. Инуи проснулся не добрым утром. Он не возражал и не защищал себя. Получив свои чувства обратно, он понял, что никогда не был хорошим королем. И ещё он знал, что если туфли не убьют его, то убьёт проклятие, потому что до сих пор верил в обещание Каору. Так что Инуи шагнул вперёд и надел туфли. И понял, что туфли сделаны из странного материала, похожего на железо, стекло и дерево одновременно. Что туфли выглядят раскалёнными, но на самом деле не спешат сжечь его ноги. И что во всём мире существуют только одни волшебные туфли, которые могут доставить своего владельца туда, куда он только пожелает. *** Через несколько лет Инуи и Янаги снова встретились в городе у моря. Они поговорили и решили, что обязательно должны вернуть Ведьме её туфли. Ведь она, хоть и знала достаточно заклинаний для того, чтобы не умереть с голода, без туфель никогда не смогла бы снова выбраться из болота. Много горя принесло ей бегство двух учеников, а им, в свою очередь, её проклятие, но теперь настала пора до конца всё исправить. Конечно, Каору и Акая собирались в это путешествие вместе с Инуи и Янаги – ведь они были уверены, что вдвоём те никогда не справятся.