Время прощального поцелуя

Когда Марко впервые оказался в Дезерт-Блаффс, все показалось ему… Жутким. Странным. Необычным. Это ли не мечта ученого, да? Да только вот не каждый ученый выдержит подобное зрелище. Наука наукой, а обычай дезерт-блаффсовцев приносить новым соседям на порог вывернутую наизнанку живую кошку изрядно подпортил Марко нервы. Он не возмущался: традиции традициями, где-то принято есть пауков, а в Дезерт-Блаффс любят выворачивать кошек наружу и дарить ожерелье из зубов – очень почему-то похожих на человеческие. Марко не хотел об этом думать тогда. А ведь что-то подобное ему стремился всучить каждый житель городка, что так прекрасно жил под покровительством Стрекс Корп, а все почему? А все потому, что один радиоведущий в него с первого взгляда влюбился. Когда Марко это понял, он пришел в ужас, и даже вовсе не из-за того, что не знал, может ли Кевин видеть своими черными, как гуталин, глазами вообще. Кевин его пугал. Он не просто так стал радиоведущим главной волны Дезерт-Блаффс. Эта должность почетна и уважаема, и попасть на нее, наверное, могли только лояльнейшие (к политике Стрекс Корп) из лояльнейших. А у Кевина была самая широкая улыбка в городе. Самые черные глаза в городе. И самый жизнерадостный, добродушный, счастливый в мире голос. Слушать его было и правда очень приятно. Не важно, где: с утра на кухне, включив старенький радиоприемник, или в машине по пути на работу, или на все той же работе во время третьего с половиной обеда. Голос Кевина мог поднять настроение кому угодно, даже несмотря на то, что все его новости были пропитаны чем-то неуловимо пугающим. Но постепенно Марко это стало нравиться. Он иногда сталкивался с Кевином на улицах Дезерт-Блаффс. Даже не иногда. А очень и очень часто: так уж вышло, что лаборатория Марко была на той же улице, что и радиостанция Кевина. Это было нелогично, и Марко вообще с трудом представлял, как подобное могло произойти, но если Дезерт-Блаффс чему и научил его, так это тому, что предрассудки нужно отбрасывать. Но отбросить предрассудки по поводу Кевина Марко не мог очень и очень долго. Он не мог спокойно на него смотреть. Кевин был невероятно милым, бесконечно добрым, таким… прекрасным, но ужасным по меркам не-дезерт-блаффовцев. С ним хотелось говорить – но на него страшно было взглянуть. С ним хотелось прогуляться в светлый летний денек – но от его компании по спине мурашки бежали. Постепенно Марко понял, что Кевин – куда больше, чем просто радиоведущий. Иначе как он бы смог всего лишь с помощью программы в эфире заставить Марко себя полюбить? Да только вот Марко было страшно идти с ним на свидание. И очень зря. Это было так… Здорово. Просто. Тепло. По-настоящему: любовь Кевина была похожа на первую влюбленность неловкого подростка, и сам он по себе был такой же нескладный. Говорил чуть сбивчиво – вовсе не так, как всегда в эфире; говорил о самом разном – а не только о Стрекс Корп и городе, как боялся Марко. Улыбался искренне, а не из-за того, что того требовал корпоративный кодекс – и Марко почти не видел его острых-острых зубов. И даже темные глаза его перестали пугать Марко. Ему правда нравился Кевин. Он раньше не имел отношений с мужчинами; Кевин, как он сам сказал, тоже. Он был подростком не только душой, но таким оставался еще и телом, и это казалось Марко невероятно прекрасным в чем-то. Главное, что у Кевина не было предрассудков. Главное, что он сам мог сказать, чего хочет – а еще заставить своего любимого человека себя тоже немножечко полюбить. Кевин был красив по-своему, и после этого прекрасного вечера Марко просто не мог этого отрицать. – Спасибо, – склонил перед ним голову Кевин, останавливаясь на окровавленном крыльце своего небольшого дома. – Было здорово. – Ага, – произнес тихо Марко. Ему очень хотелось поцеловать Кевина, но тот вновь улыбнулся широко – и Марко опять стало не по себе. С такими зубами можно и губы откусить случайно, не говоря уже о языке, а Кевин… Кевин же был таким живым и импульсивным. Но ведь и правда настало время прощального поцелуя. Марко осторожно поднялся на ступеньку повыше, поближе к Кевину, и осторожно запустил пальцы в его темные волосы. Наклонился – и мягко поцеловал в уголок губ, задерживаясь на мгновение. Кевин трогательно вздохнул и руки к себе прижал, будто боясь пошевелиться, но не сказал ничего Марко, когда тот отстранился, в черные, как ничто, глаза заглядывая напоследок. Вложил в ладони Кевина небольшой букетик маргариток. – Мы можем погулять завтра? – Конечно, – улыбнулся еще шире тот, показывая все свои острые, как у морского черта, зубы. – Здорово. Я тебе позвоню после работы, – отвел взгляд Марко. – Ага. Кевин поднес к лицу маргаритки, вдыхая их прекрасный запах – в Дезерт Блаффс простые маргаритки стоили так дорого, что даже, казалось, подкупить Стрекс Корп будет дешевле. Кевин знал это. Кевину было неловко, но он был действительно счастлив. – А приходи сразу ко мне, – сказал он вдруг. – Посидим… Фильм посмотрим. Завтра же воскресенье посреди четверга, помнишь? И Марко согласился, даже несмотря на эту жуткую улыбку Кевина. Он правда хотел быть с Кевином сейчас, теперь. Но у них двоих был еще долгий путь впереди.