***
Прошла неделя с того рокового дня, на сегодня были назначены похороны. Целыми днями я лежала дома, у себя в кровати и не ходила в школу. За это время никто не вошел еще в мою комнату, даже мама не звала меня в школу. Каждый день я только ревела и надеялась, хотя бы увидеть в последний раз лицо отца. Но это было невозможно, во время взрыва его тело разорвало. Теперь я никогда больше в своей жизни не смогу взглянуть в его бездонные глаза, которых не было ни у кого во всем белом свете. Уже был день, нужно было выходить. Кое-как взяв в себя в руки, я приподнялась с кровати. Каждое новое движение приносило мне боль, не только физическую, но и моральную. Я была похожа на беспомощную тростинку, которую хотелось пожалеть. В принципе все люди так и делали, меняясь словечками о том, как сложно будет нашей семье без главы дома. Мне хотелось наброситься на этих людей, они только и умеют распускать сплетни и обсуждать то, что им не нужно. Я стояла около входа в мамину комнату, мне было сложно открывать дверь. Я боялась увидеть отца, хотя он и был мертв. Собравшись с силами, я все-таки легонько приоткрыла эту дверь. Моя мать лежала на кровати и судорожно двигалась. Это было жалкое зрелище, никому не пожелаешь такого видеть. - Мама, нам нужно на похороны, вставай. - шепотом произнесла я, но мама даже не дернулась. - Я говорю серьезно! Мама? Она рыдала, очень горько рыдала. Я никогда не видела таких слез своей матери, я никогда не хотела их видеть, но мне пришлось. Из-за этого мне снова стало больно, опять все точно так же, как и тогда, когда меня обнял тот мужчина. Но почему? Почему я не могу сдержать свои эмоции? Сейчас мне было плевать на все, весь мир мне был не важен. Я снова бежала в лес, именно там я могла по-настоящему успокоиться, только там мне становилось хорошо, только там я могла чувствовать дух своего отца…Начало и конец.
16 мая 2015 г. в 01:16
Я помню с прекрасной точностью тот день, который было просто невозможно забыть. Я помню абсолютно все, все чувства, начинающиеся с кончиков пальцев и заканчивающиеся последним волоском на моей голове. Вы можете не поверить мне, но я помню каждую секунду того дня, которая нагнетала во мне еще большую печаль. Я Китнисс Эвердин и это тот самый день, когда я потеряла самого близкого мне человека - моего отца.
Это был абсолютно обычный день, не предвещавший никакой беды. Солнце светило очень ярко, на улице стояла невыносимая жара, что выйти из дома было бы просто самым обычным убийством. Все мои просьбы, обращенные к матери, остаться дома, были отвергнуты. Я даже пыталась воспользоваться тяжелой артиллерией, сказав маме, что я получу солнечный удар, просто вытащив на улицу одну ногу. Но миссис Эвердин лишь застегнула молнию на моем платье и сказала, что мне нужно учиться привыкать к трудностям, и что какой-то солнечный удар, по сравнению с жизнью в двенадцатом дистрикте, просто ничто. Я уже кое-как согласилась со своей матерью, как меня вновь "обрадовали" еще одной новостью. Отец сообщил, что не сможет сегодня отправиться на охоту со мной, так как у него сегодня весь день работа в шахте, а нашей семье нужно на что-то жить. Из-за всего этого я, как капризуля, села на пол и поджала свои губы, легонько хмыкнув. Но любимый мной папа обнял меня и сказал, что завтра обязательно посвятит весь день нашей с ним охоте. Поэтому мое настроение резко поднялось и, быстро сорвавшись с места, я побежала в школу. Мне хотелось быстрее прожить этот скудный день, чтобы завтра с отцом повеселиться на охоте. Но как же я глубоко ошибалась...
Скучные уроки, скучные люди, скучная погода, скучное все. Вся жизнь в двенадцатом дистрикте была серой, унылой и неинтересной. Каждый день проходил одинаково, люди не менялись, да и их одежда впрочем-то не менялась. И все это дополняла абсолютно одинаковая внешность всех людей, единственные, кто мог отличаться от всех, люди, живущие в богатых районах двенадцатого дистрикта. Но я их презирала, они все были одинаковые. Им была важна только своя задница, и они не думали о других. Частенько зазнавались и избивали нас, бедных, которых жизнь обделила. Один раз я врезала такому богатенькому сыночку, влетело же мне тогда от мамы, да и от отца не меньше, хотя я-то думала, что он меня поддержит. Сейчас я поняла, что в этом всем была лишь моя вина, но все равно неприятно, когда тебя обзывают и называют "унылыми шлаками" всего лишь из-за того, что ты родился в неблагополучной среде.
И вот оно мое спасение, долгожданный звонок с последнего урока. Я помню, как я буквально рванула со своего места и со всех ног побежала домой, надеясь на то, что отца все же пораньше отпустили с работы, и мы сможем отправиться в лес и оторваться от всей этой серой массы. Если все же окажется, что отец действительно еще на шахте, добывает копеечку в нашу семью, то я надеялась лечь спать, чтобы проснуться уже завтра и мигом отправиться туда, куда мне хотелось больше всего. Возможно, это покажется вам странным, но ничто мне не было таким родным как лес. Ни родной дом, ни город, и уж тем более не школа. Именно лес связан с одними из моих самых лучших воспоминаний в жизни, да что уж тут говорить, это единственное место, где и могли быть какие-либо счастливые воспоминания. Именно там я могла полностью раскрепощаться и быть настоящей собой. Именно в лесу я была с отцом, человеком, которого я любила большего всех на свете. Я как будто была частью его, которую невозможно оторвать. У нас была неведомая связь, которой у меня еще не было ни с кем.
Я стояла перед входом в свой дом, на лице была улыбка до ушей, и я уже доставала ключ из своей сумки, как вдруг поняла, что входная дверь открыта. Я заглянула внутрь, вроде бы ничего необычного, все как всегда, тихо и серо. Но меня сильно насторожила открытая дверь, нет, мы не боялись никаких воров, но она всегда была заперта, даже если все члены семьи находились в своей обители. Я почувствовала что-то неладное тут же, непонятно из-за чего, но мое сердце сжалось, а дыхание слегка сбивалось. Я как можно тише, чтобы не наделать шума, вошла в дом и попыталась прислушаться. Ничего не слышно, даже приглушенных шагов матери, да что уж, даже топота маленьких детских ножек сестренки Прим не было. Я стянула с себя обувь, взяла первую попавшуюся тяжелую вещь в свои руки. Я никогда не сталкивалась с ворами и ни разу не слышала, чтобы кто-то воровал в нашем дистрикте, зато отец частенько любил мне рассказывать различные истории. Примерно в таких рассказах герои то и дело брали вещи тяжелее. Но обойдя весь дом приглушенными шагами, я не заметила никого в доме. Если я сказала, что никого, то это значит НИ-КО-ГО. Ни матери, ни отца, ни Прим, абсолютно пустой дом. Но что же могло послужить отсутствием всех членов семьи. Хмыкнув своим коронным способом, я быстро побежала к выходу из дома, натянула на себя свои миниатюрные туфельки, которые терпеть не могла и побежала к шахте, где работал отец. Он всегда запрещал мне отправляться на его работу, так как она была очень опасной, но я была достаточно озорным ребенком и естественно не следовала законам.
Когда я уже была поблизости от работы своего отца, то заметила огромное количество людей. Обычно столько народу можно увидеть лишь на Жатве, или когда... Нет, я срочно прогнала эти мысли прочь и побежала искать знакомые мысли. Чем дальше я заходила вглубь столпотворения, тем больше я убеждалась, что мои догадки правильные. Но мне абсолютно не хотелось в это верить. Нет, этого абсолютно не могло произойти! Мой отец сейчас появится, это точно. Я его часть, он не мог открепиться от меня. Абсолютно точно, мой отец сейчас будет здесь. Но... Люди вокруг были в недоумении, некоторые женщины ревели, а дети были прижаты к их спинам, как будто пиявки. Издалека я заметила Сальную Сэй, ее лицо находилось в напряжении, и было покрыто морщинами. Мне даже слегка показалось, что она хочет заплакать. Но я и эту мысль отогнала, не время думать о слезах, нужно сейчас же отыскать маму и Прим.
Я шла и шла, а люди так и не заканчивались. Да что же такое могло случиться, что послужило поводом такого огромного столпотворения. Неужели... Вот, я нашла то, что искала! Я заметила знакомую родную спину и прижатого к ней маленького, нераспустившегося цветка. Я побежала вперед, чуть ли не сбивая всех на пути, и уже готова была прыгнуть в объятия к матери, но что-то тут было нечисто. Та, которая подарила мне жизнь, тряслась, в прямом смысле этого слова. Ее коленки то и дело что-то вытанцовывали, и создавалась ощущение, что она буквально готова упасть на землю. Я тронула ее за руку, но мама даже не повернулась в мою сторону, абсолютно ноль внимания. Я даже пару раз проговорила ее имя, но даже на это она не отреагировала. Но я даже и не пыталась оставить свои попытки и решила спросить напрямую, что же случилось. Но произошла неожиданная вещь. Из глаз моей матери начали катиться слезы, крупные, льющиеся, как ручью в весеннюю пору в горах. От одного лишь взгляда на маму хотелось плакать, но я пыталась сдержаться. Больше смотреть на рыдающую мать я была не намерена, поэтому спросила у первой же попавшейся мне тетки, что же случилось. И ответ меня ни капельки не поразил, оказалось, что все так, как я и предполагала. На шахте произошел взрыв...
Таких эмоций я не испытывала никогда, да я даже и не думала, что когда-либо их испытаю. Все казалось таким облачным, а сейчас меня наполняла пустота. Хотелось реветь, рвать, крушить, ломать, упасть на землю, а еще лучше навсегда залезть под одеяло. Вы наверно подумали, что я плакала в тот день? Нет, я стала с абсолютно сухими глазами, меня не трясло, даже сердце издавало спокойный ритм. Но внутри меня образовалась огромная пропасть и пустота, казалось незаполнимая. Я не могла поверить в то, что мой отец больше никогда не вернется с работы, что мы больше никогда не отправимся на работу, я абсолютно этого не ощущала. Я думала, что сейчас войду в свой дом, а там будет сидеть отец, который как всегда подарит мне свою теплую улыбку. Он единственный в семье, кто искренне улыбался. Он никогда не боялся трудностей, мне казалось, что этого человека ничем нельзя запугать.
Я побежала вперед, все еще надеясь на то, что моего отца не тронуло, что он успел оказаться на поверхности. Я заметило знакомое лицо, это был друг по работе моего отца, мое сердце тут же затрепетало от счастья. Я быстро подбежала к нему и начала трясти его за руку, расспрашивая о том, где сейчас мой отец. Но он отвечал, лишь глухо посмотрел в мои глаза и присел на корточки. У него были обычные для моего родного дистрикта глаза, в которых никогда не было надежды. Но сейчас в них отражалась полная беспомощность, это лишь нагнетало обстановку и потихоньку в моей голове начали крутиться самые разные мысли.
- Что случилось? ДЯДЯ! Прошу, не молчите, прошу! - мой голос уже начал срываться, но он все никак не хотел отвечать.
Наконец-то коллега моего отца попытался что-то сказать, но голос ему не повиновался, поэтому он лишь обнял меня. На своем плече я почувствовала жгучие горячие слезы, поэтому я больше не могла терпеть и прижалась своим крохотным тельцем к этому человеку. Мне было все равно, что мы мало знакомы. Сейчас мне нужно было сильное плечо, напоминающее об отце, о самом родном, что у меня было, и что я потеряла.
- Да пусть хранит тебя господь, дитя, - едва ли слышно пролепетал неразборчивые слова этот дядя.
Я не придавала словам значения, все итак было понятно. И тут случилось неожиданное, мое сердце защемило от боли, руки начали трястись, а глаза то и дело бегали в разные стороны. Я была на пределе, это был конец, смысл жизни потерян. Больше всего мне хотелось сейчас оказаться с отцом, нигде больше. Единственный, кто мог меня успокоить сейчас, был папа, который больше никогда мне не поможет.
Я бросилась со всех ног, куда глаза глядят. Мне не хотелось ничего, я не хотела никого ни видеть, ни слышать. Я просто бежала и бежала, не смотря под ноги и часто спотыкаясь. Из глаз уже шел теплый, непрекращающийся ручей. Сама того не понимая, как это произошло, я поняла, что нахожусь в лесу. Опять... Все, абсолютно все напоминает мне об отце. Я больше никогда в своей жизни не отправлюсь с ним на охоту, я не увижу этой улыбки, согревающей душу. Я просто упала в траву и долго-долго отрывисто рыдала, иногда поднимала голову, надеясь застать отца, к которому можно будет броситься в объятия...