Какой была твоя любовь?

      Мы больны хронической любовью,       По чуть-чуть близится усталость...       Будь сильней, или снова нечего сказать?       Гейл видит Китнисс каждое утро, идущую по главной дороге в сторону шахт, а потом замирает, вытягивается в струну и, развернувшись, уходит обратно. Ему каждый раз хочется остановить её и спрятать от этого смрада, царящего в Дистрикте. Так же полгода назад она шла в другом направлении к Дому Правосудия. В тот проклятый день, после которого из-за их нерешительности они все теперь страдают.       Гейл часто думает об этом, но и слышит разговоры шахтёров. Он понимает, что его Китнисс дала надежду на прекращение этого варварства, но в тоже время принесла в жертву себя. И этого он себе никогда не простит.       Быстрым шагом Гейл догоняет Китнисс, но та лишь кивает ему и, скрывшись за поворотом, исчезает, оставив его посреди дороги — позади себя. Она постоянно молчит. Гейлу порой кажется, что она где-то далеко-далеко в своих мыслях. Этого ему никогда не понять, отчего он спускается в шахту и рушит породу, представляя на ее месте все ошибки, которые когда-то можно было исправить. Когда-то...       Притворись мне собой на минуту,       Замолчи, посмотри на нас сверху.       На моих руках медленно сохнет кровь...       А что ты знала про любовь?       Пит подходит к окну и отодвигает тюль, чтобы увидеть как Китнисс заходит в свой дом. Она прячет руки в карманах, на её волосах хлопья первого снега. Она толкает дверь, и на миг Пит видит ее лицо в пол оборота, но тут же тяжёлая дубовая дверь захлопывается, пряча девушку от него. Пит с шумом выдыхает воздух, а его ладонь касается холодного стекла. Рано утром она опять ходила в лес, а потом к шахте для того, чтобы убедиться, что "её кузен" жив.       Спустившись на кухню, Пит заваривает чай, но, взяв в руки холодную сталь кухонного ножа, замахивается и бросает его, попадая прямо в разделочную доску. Через две недели Тур Победителей и им нужно притворяться, что всё хорошо! Пит заглядывает в окно, видит, как Прим возвращается из школы. Она подходит к порогу, но потом разворачивается и идёт прямо к нему.       Парень спешит к входной двери, чтобы распахнуть её и впустить замёрзшую девочку. На первый взгляд Прим не похожа на свою старшую сестру, но это только на первый взгляд. Пит знает, как это видеть ледяной взгляд Китнисс, но так же видит взор голубых глаз младшей сестры и ощущает то болезненное тепло, которое исходило от Китнисс в пещере, на показе и интервью с Клавдием. Это невыносимо больно, особенно когда Прим и Китнисс вместе с ним в одной прихожей или гостиной, но дальше Пит даже не заходит. Для него это запрещено. И так он каждую ночь чувствует свою ненужность и ущербность.       — Пит, твоя рука, — Прим прикасается к его запястью, выводя из размышлений. — Нужно обработать рану. Давай я тебе помогу. Идём.       А он и не заметил физической боли, когда с силой сжимал клинок. Видимо, иная боль была сильнее. Да и сейчас...       Расстегну железные оковы...       Не свои, а того кто напротив.       Что со мной? Мне снова нечего давать...       Как только Китнисс захлопывает дверь дома, она быстрым шагом направляется в свою комнату, переступая через несколько ступенек. Закрывшись там, девушка медленно сползает по двери на пол и закрывает руками глаза. Окна её спальни напротив окон Пита. Ей показалось, что занавеска дёрнулась, но тут же Китнисс отбросила эту мысль. Она видела, как Пит отворачивается от неё каждый раз, когда они встречаются. Она всё время видит в его голубых глазах боль и знает, что является причиной не только его боли.       Гейл избегает Китнисс, а если и находится с ней рядом, например, на воскресной охоте, то молчит и она тоже. Она знает, что ничего не сможет исправить, да и надо ли исправлять? Только вот ей всё больше кажется, что она теряет обоих — Гейла в этой тишине и Пита в этом холоде. И она знает, что это конец, рано или поздно она выйдет замуж за Пита, Президент не отступится, ведь на них висит ярлык "несчастных влюблённых из Дистрикта Двенадцать", а значит, нужно будет вновь и вновь делать больно Гейлу, Питу и себе.       А если бы были только Пит и Гейл, а её право выбора было бы цело и невредимо, то кто бы им стал — её выбором? Она знает точно, что осталась бы одна. Девушка, блистающая на Жатве и Арене самоотверженностью и мужеством, не способна сделать выбор. Да и не сделает. Ей нечего им обоим предложить кроме страданий, которые она волей-неволей дарует обоим.       Шум на улице отвлёк её от девичьих проблем. Она подошла к окну и увидела вдалеке серый дым. Шахты. Развернувшись, девушка выбежала из комнаты, схватив куртку отца, и поспешно набросила её на плечи. Как только она оказалась за оградой Деревни Победителей, то услышала вой аварийной сирены, оповещающий о взрыве. Ноги сами несли её туда, а в голове крутилось только одно и она шёпотом повторяла это как мантру:       — Только не он. Пожалуйста, только не он.       Я иду за тобой по осколкам.       Может там нам будет чуть легче.       Всё собрать или заново с новых слов,       А что ты знала про любовь?       Пит увидел, как счастливая и беззаботная девочка превратилась в самого серьёзного ребёнка во всём Панеме. Она сделала узел на повязке и тихим голосом спросила у него, слышал ли тот толчок. Да, но еле заметный, потому что Деревня Победителей была вдалеке от Шлака и шахт. Но... Вой сирены оповестил о взрыве. И они тут же выскочили из дома, наспех застёгивая одежду. Оба зашли в дом семьи Эвердин, но ни миссис Эвердин, ни Китнисс уже не было внутри.       — Нужно идти туда. Я должна помочь им, — Прим попыталась выйти из дома, но Пит схватил девочку, понимая, что ребёнку там делать нечего, а в давке... Он только подумал об этом, и ему стало страшно и больно.       — Нет, Прим. Если принесут шахтёров сюда и здесь никого не будет? Ты должна остаться здесь, — поцеловав её в лоб, он вышел из дома и зашёл к Хеймитчу, который с поразительной для нетрезвого человека скоростью застёгивал ботинки.       — О, Пит! Малыш, ты слышал это? Не думаю, что тебе там самое место, — Хеймитч опустил руку на его плечо и посмотрел в глаза. — Будет больно, ведь девчонка снова рядом с ним и думает о нём. Ты к этому готов?       Парень лишь кивнул в ответ, и они вышли из дома, направляясь в сторону шахт. Пит бежал, настолько, насколько позволяла ему больная нога. Протискиваясь через толпу, идущих к шахтам людей, он искал коричневую куртку и серый шарф. Её голову с заплетённой в косу волосами, но не мог найти. Она уже там. Расталкивая людей, Пит всё ближе и ближе приближался к шахтам, не обращая внимание на возмущённые возгласы идущих, которых потревожил, наступив на ногу или ударив локтем в бок.       Он заметил за ограждением Китнисс, когда приблизился к людям, у которых кто-то из родственников был в забое, в Драконьей шахте. Она что-то говорила главному инженеру, видимо, пыталась узнать, был ли там Гейл. Но даже если его не было, Пит отчётливо помнит ещё из уроков, что шахтёров из других шахт направляют на спасение тех, кто оказался погребён там.       Первая группа мужчин вышла из шахты, таща несколько человек на спинах. Пит видел, как она подбежала к ним, ища Гейла в испачканных угольной пылью лицах. Увидев, как Китнисс отошла от них и прислонилась спиной к камню, парень понял, что ей нужна его помощь и поддержка. Его в той группе не было, а значит одно из двух.       Перепрыгнув через ограждение, он кивнул одному из миротворцев, недовольно буркнувшему что-то, но Пит лишь ухмыльнулся, понимая, что тот ничего не сможет сделать.       Китнисс заметила Пита ещё до того, как тот подошёл. Она видела его за ограждением, но её это не беспокоило. Сейчас только одно важно — почему Гейла до сих пор нет. Ведь он должен был быть недалеко от поверхности. Она это точно знает. И инженер это подтвердил, но его нет. Его нет! Чёрт возьми, его нет!       Китнисс не слушала слов парня, подошедшего к ней. Ей было всё равно, что он говорил. Ещё одна группа начала подходить к выходу из шахты, Китнисс различала еле заметные огоньки фонариков на касках. Сбросив руку Пита со своего плеча, она побежала к ним, понимая, что сейчас он должен... Нет! Просто обязан быть здесь. Её напарник, её друг, её... Гейл не мог её бросить. Не мог. Он обещал не только ей, но и своей семье.       Двое знакомых прошли мимо неё, слабо кивая и неся одного мужчину, раненого в голову и с обгоревшей спиной, но это был не Гейл, ещё трое шли, опираясь на плечи друг друга. Другие мужчины, не бывшие в забое, подбежали к ним, чтобы помочь, но и среди тех не было Гейла. Китнисс обернулась и провела ладонью по мокрым щекам, размазывая по лицу угольную пыль и копоть со слезами.       Она верит, что Гейл вернётся. Она в это верит.       Пит что-то показывает ей рукой, и девушка разворачивается, видя ещё одного шахтёра, несущего на руках юношу, видимо, недавно начавшего работать в шахте. Она не верила своим глазам. Даже через слои угля и копоти она различила его черты. Гейл отдал мальчишку другому мужчине, поспешившему на помощь, и не успел опустить руки, как его стиснула в объятиях подбежавшая Китнисс.       — Испачкаешься, — хриплым голосом произнёс он.       — Мне плевать.