В германском государстве уже наступил вечер. Приближалась ночь. В доме самого Германии горел свет. Все началось в кухне дома. Людвиг сидел на полу, в кругу разбросанных вокруг него банок с пивом, одни из них были не открыты, другие давно уже выпиты. Он над чем-то думал, глядя на экран телевизора, пока Северный Италия варганил на его кухне для себя ужин.
— Паста, паста, паста! — Громко приговаривал итальянец, стоя за плитой в доме Людвига. — Паста, паста, паста!
— Эх, — сжав в кулак свои свои светлые волосы, пытался игнорировать немец то, что почему-то так сильно его раздражало.
Но все же решил, что для того, чтобы на это не обращать внимания надо отглотнуть еще немного пива из банки. Но пиво сегодня почему-то ему плохо помогало. Точнее… Помогало не в том ключе.
— Италия, — прохрипел немец, посмотрев на спину итальянца.
— Ве? — Радостно повернулся на голос Венициано.
— Н-ничего, — поспешно отвернулся ариец, краснея.
Венициано лишь пожал плечами и продолжил заниматься своим делом, приговаривая:
— Паста-паста-паста.
Открыв новую банку, Людвиг закрыл глаза, пытаясь успокоиться. Но у него это очень плохо выходило. Его очень сильно что-то раздражало. Тихо поднявшись, ариец подошел к итальянцу и развернул того на себя. Глубоко вздохнув, он посмотрел Венециано в глаза и резко притяну того к себе за голову и поцеловал. Потом так же резко оттянул и сказал:
— Раздражаешь, — и сел обратно.
Удивленно хлопая глазами, Венициано проследил за действиями Германии, прибывая в недоумении. Сначала он хотел спросить, чем так раздражает своего друга, но потом решил, что не стоит этого делать и, прибывая в непонятном для него состоянии, тихо развернулся к плите и молча продолжил заниматься готовкой. И весь остаток дня он провел в таком непонятном для него состоянии отрешенности.
Засыпая, он мельком глянул на Германию и прикоснулся пальцами к губам. Щеки у него покраснели, а сам он зажмурился и помотал головой, решив не предавать значение тому, что сегодня произошло.
Открыв утром глаза, первое, что он увидел это сосредоточенный взгляд Германии на своем лице. Широко открыв глаза, он схватился за сердце и сглотнул:
— Дойцу?
Людвиг лишь закрыл глаза и отодвинулся:
— Вставай, — коротко бросил он. — Я хочу есть. Приготовь мне пасту.
— Пасту? — Удивился Венициано. — Но ты же не любишь пасту!
— Я этого не говорил. С чего ты это взял?
— Но вчера ты…- Резко покраснел Италия и почувствовал как сердце начало сильно биться. — Я-я подумал, что тебе не нравиться то, что я готовлю пасту в твоем доме.
— Забудь, — нахмурил лоб Людвиг и вышел из комнаты. — Сегодня я уезжаю по делам, постарайся ни во что не влипнуть, — коротко бросил он напоследок.
— Влипнуть? — Удивился парень. — Германия, не бросай меня!.. — Подорвался он с постели и выбежал следом за арийцем, благополучно врезавшись в его спину.
— Сиди дома, — развернулся к нему Людвиг и легонько отодвинув от входной двери, закрыл ее.
— Но я не могу сидеть дома. У меня так болит сердце! — Открыв дверь, крикнул итальянец.
— Так сходи к доктору!.. И уж постарайся не угодить в плен какой-нибудь страны, — раздраженно ответил немец и сев в машину, куда-то уехал.
— К доктору? А к какому доктору мне надо? — Задумчиво протянул Венициано, касаясь подушечками пальцев своих губ. Проводя по ним второй раз он вспыхнул, вновь схватился за сердце и что есть мочи побежал в ближайшую немецкую больницу.
Залетев в здание с табличкой «Krankenhaus» он подбежал к ресепшену, за которым сидела седовласая пожилая женщина и громко прокричал:
— Доктор!.. Мне нужен доктор!..
— Какой доктор, — икнула от неожиданности медсестра.
— От сердца! У меня очень сильно болит сердце! — С жаром произнес Итальянец, широко раскрыв глаза и хватаясь за сердце.
— А давно? — Продолжая икать, спросила женщина.
— Что давно?
— Болит сердце, — уточнила женщина.
— Со вчерашнего дня. После того как, — осекся парень и вновь покраснел и вспыхнул.
— Все ясно, — кивнула сама себе женщина и быстро заполнив бланк отдала его парню. — Сходи для начала к кардиологу. Пятый кабинет на лево.
— Благодарю, — кивнул Венициано и быстрым шагом направился туда, куда его направила женщина по пустому коридору.
— Доктор, мне плохо!.. — Заорал Италия, влетая в кабинет кардиолога чуть ли не плача.
— Ч-что случилось? — Подпрыгнул тот от неожиданности на стуле.
— Доктор, у меня болит сердце!.. — Не унимался Венециано.
— Как болит? От чего болит? Давно? — Ошарашенно посмотрел он на парня молодой доктор, похожий на Людвига, с той лишь разницей, что его светлые волосы вились и торчали в разные стороны мелкими кудрями, а на носу у него были очки квадратной формы, а на бейджике явно виднелось «Стефан Готц».
— Со вчерашнего дня!.. — Уверенно заявил Италия. — После того как, — тут он остановился и снова покраснев, схватился обеими руками за сердце и быстро замотал головой.
— После чего? — Поправил очки доктор и выдвинулся вперед.
— Я не могу сказать, — замотал головой Венициано.
— Так нарисуйте! — Не сдался доктор.
— И нарисовать тоже не могу, — зажмурился итальянец.
— Ну так покажите! — Всплеснул руками парень.
***
Спустя пятнадцать минут Доктор уже сидел на кушетке предназначенной для пациентов, а рядом с ним, приобнимая, Северный Италия, который гладил его по плечу.
— Ну зачем нужно было показывать это на мне? — Краснея, спросил Стефан. — Теперь у меня тоже болит сердце!
— П-простите, но я правда не знал, что мне делать, — стушевался Венициано. — Так что мне делать доктор?
— Как что? Объясниться с ним! И признаться ему в любви!
— Ч-чего? — Испугано уставился на парня итальянец.
— Того! Признаться ему, а главное себе в том, что вы его любите, — сверкнул очками доктор Готц безапелляционно.
— Себе-то я уже давно признался, — тихо пробубнил себе под нос Варгас. — Но если я скажу это Германии он меня убьет.
— Венициано, — обхватив лицо итальянца в обе ладони, Стефан повернул его так, чтобы пациент смотрел ему в глаза. — Ты должен.
— Я… Я… Я не могу!.. Я, — начал искать в уме оправдания парнь, — Я один боюсь!..
— Хорошо, — кивнул сам себе доктор и, отпустив лицо пациента, вскочил с кушетки и открыл верхний ящик стола, достав оттуда ключ от кабинета. — Я пойду с вами.
— Вы серьезно? — Наклонил голову на бок Итальянец.
— Абсолютно, — кивнул Стефан и подхватив подруку пациента вышел вместе с ним из кабинета.
Проходя мимо ресепшена Стефан обратился к медсестре:
— Марта, у меня тут особый случай. Предупредите, пожалуйста, что я не могу сегодня больше никого принять.
— Хорошо, — кивнула женщина, бледнея, глядя на совсем белого итальянца. А как только эти двое вышли в холл, перекрестилась и покачала головой, — Боженьки, такой молодой. Что же с ним такое-то.
— Дождь! — Радостно просиял Венициано на крыльце больницы. — Мы не можем никуда пойти.
— Не страшно, — достал Стефан откуда-то из недр своего белого халата черный зонт-трость. — На этот случай я всегда беру его с собой.
— З-зачем?
— Мало ли что, — пожал плечами доктор. — Пойдем-те.
Долго ли, коротко шли они домой к Людвигу. Итальянец как мог оттягивал неизбежный момент и в течении трех часов водил Стефана окольными путями, пока совсем не стемнело. А дождь все шел и выдержки немецкого врача ему оставалось завидовать. Наконец-то сдавшись он повел его по нужному пути и грустно сказал:
— Скоро придем.
— Ну и чего тогда такая мина? — Улыбнулся Готц. — Скоро же придем.
— Н-ну… Я все равно считаю, что не нужно мне этого делать, — промямлил Варгас.
— Не любил бы — не стал бы целовать, — мягко улыбнулся Стефан, когда они остановились перед домом с горящим в окнах светом и провел по волосам итальянца.
— Ты правда так считаешь, — мгновенно залился румянцем парень.
— Конечно, — кивнул Готц. — В тебя трудно не влюбиться, — подошел поближе парень и положил ему свою ладонь на щеку.
С яростным «Италия!» доктору прилетело по голове кулаком разгневанного Людвига. Не ожидавший такого резкого поворота событий Стефан упал на асфальт в лужу и ударился о него затылком. А после и вовсе потерял сознание.
— Кто этот ловелас? — В бешенстве проорал Германия.
— Это доктор Стефан Готц, — подбегая к кардиологу ответил Северный Италия.
— Сам вижу, что доктор! — Огрызнулся Людвиг. — Почему ты с ним флиртовал?
— Кто? Я? — Шокировано уставился на своего друга парень.
— Да ты-ты, кто же еще.
— Ты все не так понял, Дойцу. Он обещал мне помочь в одном деле… Ой, — тут же замолчал Венециано и нервно сглотнул.
— В каком таком деле? — Нахмурился Людвиг.
— Ну в таком, — нервно захихикал итальянец. — Ну знаешь, я без него этого не сделаю…
— Чего? — Заорал Крауц подумав совсем не о том.
— Я это… — Зажмурившись, Венициано замотал головой так же быстро как и своим белым флагом. — Ладно, я скажу сам. Я люблю тебя, Германия.
Когда через пять минут Венициано понял, что убивать его никто не собирается он открыл глаза. Доктор все так же лежал на асфальте и мок под дождем, а Людвиг стоял с красным, как рак лицом и смотрел на него:
— Сильно любишь? — Спросил он тихо.
— Сильно. Почти так же сильно как пасту!
— Опять ты, — начал закипать от злости Крауц.
— Нет! — Молниеносно среагировал итальянец. — В тысячу раз сильнее, чем пасту.
***
Спустя десять минут, пока итальянец крутился вокруг Стефана и приводил того в чувство, Людвиг пожевывал фильтр сигареты и смотрел на Венициано и зло бубнил:
— Почему нельзя было просто оставить его лежать там. Это совсем не наше дело, что с ним случилось бы потом.
— Германия, — в привычной ему манере улыбнулся Варгас. — Ты что ревнуешь?
— Нет, — выпала изо рта сигарета у в миг покрасневшего Людвига. — С чего ты это взял.
— Хе, — просто расплылся в улыбке итальянец, ничего не объясняя.
*
То что осталось за кадром.
Пока Венициано Варгас был на приеме у врача и водил окольными путями три часа доктора, Людвиг приехал к Франции, чтобы спросить совета в любовных делах.
— Хе-хе, — отпил из бокала француз, вальяжно развалившись на диване. — Германия, ты такой забавный. Зачем скрывать свою любовь?.. Ее нужно дарить всем. Особенно тем кого любишь.
— Оденься, — краснея, набросил на французскую «розу» скатерть со стала немец.
