Обещание

1784.       Генри пять лет. Генри растёт умным и любознательным, но не особо общительным мальчиком. Его отец очень богат и красив, но и спустя три года после смерти своей жены он не может найти даму, которая была бы лучше его покойной жены. Генри не может скучать по матери, потому что никогда не знал её. В их доме нет её портретов, и отец никогда не рассказывает Генри о ней.       Раньше за Генри следила довольно старая няня, когда его отец был особо занят. Генри не любил её за её излишнюю строгость, но, даже будучи ребёнком, не показывал этого. Когда ему было четыре, няня уехала по неизвестной ему причине.       Новая няня нравится Генри за её открытость и доброту. Молодая, невысокая, мудрая. Последним словом её описывал её отец.       — Мисс Монтегю, позвольте сказать, вы довольно мудры для вашей красоты… ваших лет.       Отец Генри не скрывает того, что мисс Монтегю ему симпатична. Иногда он даже подумывает взять её в жёны.       Генри же не знает о намерениях отца на мисс Монтегю.       В эту зиму Генри и мисс Монтегю часто выходят на улицу лепить снеговиков. Снега как всегда выпало довольно мало, а на улице можно ходить без шапок, но Генри не возмущается, когда мисс Монтегю натягивает ему на голову чёрную шапку.       — Вы всегда будете со мной? — спрашивает Генри, когда мисс Монтегю возвращается к нему с двумя ветвями в руках, чтобы сделать из них руки снеговику, которого сегодня они слепили вместе.       — Конечно, Генри, — с доброй улыбкой отвечает она ему. По словам Генри их снеговик получился самым красивым, которого он когда-либо видел.       Через два дня мисс Монтегю была найдена мёртвой у себя дома. После этого Генри не выходил из своей комнаты неделю. 1865.       Генри восемьдесят шесть лет. Он работает врачом в больнице, о чём мечтал с детства. О его бессмертии совсем никто не знает, кроме его бывшей жены Норы, сдавшей Генри в псих-больницу, когда он рассказал ей о своём бессмертии.       На обложке газеты, которую сейчас рассматривает, изображён его портрет и надпись: «Врач спас ребёнка из горящего дома». Слава совсем не прельщала Генри. Он бы предпочёл, чтобы об его поступке не печатали в газетах.       — Генри? — от размышлений Генри отвлекает голос медсестры. — К тебе посетитель.       — Если это снова моя жена, то скажите ей, что меня нет, — вспоминает Генри произошедший вчера случай, когда к нему пришла Нора.       Генри благодарно улыбается, когда медсестра говорит, что это не Нора, и спешит пройти в прихожую. В небольшой прихожей его ждёт женщина, которая сидит возле камина в кресле с высокой спинкой. Услышав скрип дверей, женщина встаёт и, обойдя кресло, становится прямо напротив Генри. Он видит, что это ещё девушка, которой можно дать не больше тридцати. Она довольно низкая, у неё широкое лицо, а светло-каштановые волосы прибраны в строгую причёску. Судя по ткани платья тёмно-бирюзового цвета, она не из бедных.       — Мистер Морган. — Она наклоняет голову в знак приветствия. Генри эта девушка кажется смутно знакомой. — Меня зовут Освин Освальд. Я няня Колина.       Генри не сразу понимает, что Освин говорит про мальчика, которого он недавно спас. А Освин продолжает говорить:       — Я его гувернантка. Мисс Дарвилл передаёт вам свою благодарность и высказывает сожаление из-за того, что не может явиться к вам лично.       — Не стоит, — говорит Генри. Он не хочет обсуждать с кем-либо свой подвиг. — Любой на моём месте поступил бы так же.       — Но так поступили только вы, когда остальные оставались на месте, — высоко подняв голову, говорит Освин. — Только храбрый сунется в огонь, чтобы спасти чью-то жизнь, не беспокоясь о своей.       — Не стоит благодарить меня, — прищуривает глаза Генри.       — Вы всегда отрицаете свои подвиги? — Освин повторяет его действие и делает пару шагов вперёд.       Генри не находит, что ответить, а Освин делает ещё шаг вперёд, сокращая расстояние между ними, а он продолжает стоять на месте. Они смотрят друг другу в глаза, и Генри чувствует её дыхание на своей шее.       — Работая доктором, вы и так становитесь героем, — уже тише говорит она, но Генри прекрасно слышит каждое её слово.       Освин встаёт на носочки, желая поцеловать Генри, а тот немного наклоняет голову, но они быстро отстраняются друг от друга, когда дверь распахивается и в прихожую заходит старая женщина, в руках которой находится пистолет.       — Кто это? — спрашивает Освин, когда старуха кричит, что покажет всем правду и нацеливает свой пистолет на Генри.       — Нора, не надо, — довольно спокойным голос просит Генри, подняв согнутые в локтях руки вверх. Руки Норы стрясутся, но она продолжает держать пистолет перед собой. Она хочет его убить, чтобы доказать свою правоту. А ведь если бы она тогда ему на самом деле поверила, то Генри не просидел бы в лечебнице, а она бы не состарилась бы одна. И не пыталась его убить. — Пожалуйста.       Нора мотает головой и готовится нажать на курок. Неожиданно для всех Нору толкает медсестра, она нажимает на курок, но пуля летит уже не в Генри, а в Освин, которая всё это время стояла на месте.       В помещение сумбурно вбегают люди, услышавшие звук выстрела. Пока они оглядывались, желая узнать, что произошло, Генри склонился над Освин. Мёртвой Освин, чьи глаза ещё открыты. Генри шокировано смотрит на неё. Нора попала прямо в сердце, и Освин уже не спасти. Если бы пуля попала в него, то с ним всё было бы в порядке. Эта пуля должна была попасть в него.       Генри кончиками пальцев опускает её веки. 1888.       Генри 109 лет. Он продолжает работать врачом.       Жителей Лондона потрясли новости об ужасных убийствах. Убийца перерезал своим жертвам горло и вскрывал брюшную полость. Убийцу прозвали Джеком Потрошителем. Генри удалось побывать на месте преступления, и теперь он не сомневался в том, что Джек — чудовище.       Прогулка по картинной галерее не может отвлечь Генри от мыслей об изуродованном теле Мэри Келли. Генри и раньше видел трупы, но не настолько изуродованные. Как люди становятся настолько бесчувственными, что с лёгкостью убивают других?       Генри проводит ладонью по усам, задумчиво глядя на портрет королевы.       — Я её боюсь, — звучит рядом детский голос. Наклонив голову, он видит маленькую девочку, которая с интересом рассматривает картину. — У неё очень строгий взгляд. Словно холодной водой облили. Брр. — Она вздрогнула.       — Да, — соглашается Генри и снова проводит ладонью по усам. — Как тебя зовут и где твои родители?       — Они не разрешают мне разговаривать с незнакомцами, — фыркает девочка и складывает руки на груди. — Меня зовут Клара.       — Почему ты ослушалась родителей? — спрашивает Генри.       — Мне нравятся ваши усы, — честно отвечает Клара. — Мой папа терпеть не может усы. А мне они нравятся. У моего мужа обязательно будут усы, а если нет, то я его заставлю.       — Предпочитаешь, чтобы всё было по-твоему? — смеётся Генри. Люди, проходящие мимо них, странно на него смотрят.       — А ты нет?       Генри улыбается и снова спрашивает про её родителей. Девочка отвечает, что её папа пошёл поговорить с незнакомым ей дядей, а ей велел не потеряться. Но следующий вопрос девочки про убийства застаёт Генри врасплох.       — Это сейчас всем интересно, — отвечает Клара, когда Генри спрашивает её, почему она об этом спрашивает. — А тебя как зовут?       Генри собирается назвать своё имя, когда слышит, как Клару кто-то зовёт. Клара сразу погрустнела и щенячьими глазами посмотрела на Генри.       — Давай увидимся потом? Расскажешь мне всё об убийствах Джека!       Больше Генри её не видел. 2014.       Генри 235 лет. Он работает судмедэкспетром в полиции города Нью-Йорка. О его бессмертии знают только три человека — его приёмный сын Абрахам и детектив Джо, которая в этот момент находится в Париже со своим парнем Айзеком. А также Адам, которого, как надеется Генри, он увидит ещё не скоро.       — Кошмар, — говорит детектив Хенсон, глядя на раздробленную голову пожилого мужчины. Он, Генри и Лукас недавно приехали в школу Коал-Хилл, чтобы осмотреть место преступления. Труп мистера Смита — школьного завхоза — был найден одним из учеников в каморке, куда его отправили за салфетками.       — Кортни, вернись! — Генри оборачивается на женский голос позади себя, отвлекаясь от исследования трупа. Он видит, как чернокожая девочка проскакивает мимо жёлтых лент. За Кортни Генри видит низкую девушку, которую видел ранее. Но не в этом веке. Глаза Генри округляются, а рот немного приоткрывается.       — Простите, я сейчас её уведу, — тараторит Клара и, схватив брыкающуюся Кортни за запястье, ведёт девочку прочь.       — Лукас, — обращается Генри к своему ассистенту, когда Клара и Кортни скрываются за дверью. Лукас, наблюдавший за Кларой, переводит свой взгляд на Генри. — Сделаешь всё за меня?       Не слушая возмущения Хенсона, Генри уходит с места преступления. В коридоре удивительно спокойно, но и ученики, и учителя шёпотом говорят о том, кто же мог убить мистера Смита. Никто не смотрит на проходящего мимо них Генри, который ищет глазами Клару и в пол-уха слушает разговоры учеников.       Он видит Клару у входа в один из многочисленных кабинетов, разговаривающую с мужчиной с кудрявыми волосами, который почти на полголовы выше неё. Генри не волнует, о чём они говорят, поэтому он бесцеремонно прерывает их беседу.       — Не хочу вас прерывать, но мне надо поговорить с мисс Освальд, — говорит Генри. Мужчина, с которым говорила Клара, рассеяно посмотрел на Генри, а Освальд удивлённо подняла брови.       — Вы о чём-то хотели спросить? — спрашивает Клара, закрывая за собой дверь класса английского языка. Генри проходит в середину класса, оглядывая всё вокруг. Как же давно он не был в школе. Большой класс с белыми стенами, на которых висят портреты великих людей, а к ним приписаны их цитаты. Два ряда парт, на которых лежат учебники с раскрытыми страницами.       — Мне кажется, мы с вами встречались раньше. 2014.       Генри 236 лет. Убийство мистера Смита уже давно раскрыто, преступник в тюрьме, Джо и Айзек планируют свадьбу, Лукас нашёл себе милую девушку, а Эйб предлагает Генри рассказать свой секрет Кларе, с которой Генри встречается уже несколько месяцев.       За все те моменты с их встречами, милыми разговорами об их жизни, Генри не нашёл подходящего момента, чтобы рассказать Кларе правду о себе. Генри хочет рассказать ей о своём бессмертии, хочет рассказать, что видел её ранее. Что она, чёрт возьми, работала его няней, когда он был ребёнком. Генри понимает, что это может прозвучать как сумасшедстивие, что она может посчитать его безумным, или рассказать всем о нём. Бывшая жена Генри Абигейл никому не рассказала. Она осталась с ним и скрывала его секрет до самой смерти. Но Клара не Абигейл и никогда не станет ей.       — Ты в порядке? — спрашивает однажды Клара. Этим дождливым вечером они сидят на диване в гостиной Генри. Голова Клары лежит на груди у Генри. Она отчётливо слышит его участившееся сердцебиение. Клара поднимает голову, выпрямляется на диване, и видит задумчивое выражение лица Генри.       — Клара, — произносит Генри её имя и облизывает пересохшие губы. Дождь перестаёт барабанить по стёклам и крыше дома. — Я не сумасшедший. Всё, что я скажу тебе — правда. Я верю тебе, и, надеюсь, ты поверишь мне.       Генри делает паузу и внимательно смотрит на Клару. Та кивает ему, готовая к любому признанию, и затаивает дыхание.       — Я бессмертный. Мне более двух сотен лет. Меня застрелили на борту корабля «Императрица Африки», но я не умер. И с тех пор я не могу умереть, как бы ни пытался.       — Генри, я… — Клара повторяет его действие и улыбается одними кончиками губ, но в её глазах Генри видит удивление. — Я хочу сказать, что это меня не напугало, но тогда я солгу. Это странно, Генри, это очень странно, но разве тот факт, что ты не можешь умереть, мешает тебе жить? Я не знаю, как ты таким стал, и не хочу знать. Генри, я люблю тебя, и даже если бы ты был инопланетянином, мне было бы всё равно.       Клара говорит медленно, делая паузы. Генри тепло улыбается ей и притягивает к себе, чтобы поцеловать в макушку. Клара закрывает глаза и снова кладёт свою голову на грудь Генри. Его сердце стучит так, словно оно готово выскочить из груди, но постепенно удары становятся медленнее. Дождь идёт снова, сильнее барабаня по поверхностям. Клара засыпает у Генри на груди, который так и не задаёт ей главный вопрос. Вопрос, на который он когда-нибудь найдёт ответ. Может, не в этом году или даже веке. Как он мог встречать её раньше и почему именно её?