Миссия ранга S. Не запороть восстановление клана

      Я проснулся в прохладном, сыром месте. В нос резко пробился неприятные запах, отдававший гнилью и мхом. Открыв глаза, я не видел ничего, кроме мелькающих точек и пятен. Слишком трудно было свыкнуться с, возможном слишком слабым, но светом. Автоматически руки потянулись, чтобы потрогать ушибленную голову, но я понял, что они были связаны впереди. Глухие, нет, даже приглушенные голоса отзывались в голове, но я не мог разобрать ни единого слова. Меня жутко тошнило и кружилась голова. — Эй, ты, джинчурики? — окликнул меня один из шиноби, но я не понимал. — Я к тебе обращаюсь! — Прошу, не кричите. Позвольте мне его подлечить. — я так и не понимал, но в душе отдавало чем-то теплым и родным. Это была Сакура. Как оказалось, они были в более лучшем состоянии и, хотя бы, не были связаны. — Если развяжешь, я тебя мигом убью. — буркнул смотрящий и стал внимательно следить за действиями Харуно. — Сделай так, чтобы он очнулся, иначе нас порешают на месте.       Я почувствовал, как холодные ладони касались разных мест и тело предательски заныло. Я взвыл от боли и еще больше распластался на каменном полу. Зеленая аура окутывала разные места, в основном у жизненно-важных органов. Я был зверски избит, скорей всего из-за того, чтобы я попросту ничего не смог сделать. Понемногу, зрение возвращалось, также было и со слухом. Картинка происходящего всё более проявлялась, и я увидел перед собой Сакуру. Чутьё не подвело меня и в этот раз. Тошнота и некоторые боли прекратились. Теперь я мог дышать, не чувствуя при вздохе и выдохе каждое свое ребро. Но каждый стук сердца с болью резонировал в каждой клетке. — Эй, жив? — снова буркнул смотритель. Говорить я всё ещё не мог, но не понимал почему. Я открывал рот, не имея возможности произнести и звука, слово рыбка в аквариуме. А Сакура сидит и плачет. Я ведь жив и относительно здоров. Мне помогли привстать на локтях уже Тако и старшая сестра и, осмотрев камеру, вижу всех своих товарищей, радостно им улыбаюсь, что они живы, но не вижу только одного. Одной. Наими.       Немного приподнимаю руки и указываю полусогнутым пальцем на горло. Куноичи тотчас спохватилась прощупывать глотку. Она зачесала грязные волосы назад и оглядела камеру, в которой все мы сидели. — Вы не могли бы принести хоть немного воды? — дрожащим голосом снова попросила она у мужчины. — Нет. — сухо ответил он, даже не поворачиваясь в нашу сторону. — Если он не примет лекарство и не попьет хоть немного воды, ему конец! Вам ведь он нужен. — девушка подскочила на месте, я видел множество ссадин и кровоточащих ран, успевших немного затянутся. Она схватила ладонями влажные железные прутья решетки. — Так и передадите своему главному, что он умер по вашей вине! Из-за того, что вы не соизволили принести стакан воды! — говорила розоволосая более уверенным голосом. — Черт. — охранник огляделся по сторонам. — Держи. — он протянул одной рукой тканевую флягу через решетку, второй придерживал катану у горла Сакуры, когда она забирала, что просила. — Так, медленно. — аккуратно сжав флягу, зеленоглазая притягивала её ближе и ближе, не делая резких движений. К счастью, хоть всё оружие они и отобрали, но военную аптечку Сакуры оставили, видимо, для моего лечения.       Открыв крышечку, куноичи стала понемногу приподнимать её, но струйки живительной жидкости стекали по лицу, так и не попадая. Девушка отчаялась. Шикамару приподнялся, чтобы помочь ей, чем привлек внимание мужчины. Но показав руки, он медленно и плавно двигался к нам, а потом помог мне немного подняться, чтобы я смог испить воды. Я чувствовал, как вода стекает в глотку, как всё внутри оживает, будто механизм заправили маслом. Теперь Харуно протягивает мне небольшой флакончик с фиолетовой жидкостью, похожей на лекарство. Глотаю горькую, неприятную микстуру, от которой меня всего воротило. Она видит, что я кривлюсь от этого лекарства и шепчет что-то, чтобы успокоить. Но некоторое время спустя, я более оживился, могу говорить, хоть и хрипло, смог двигать руками и ногами. Теперь уже время и для вопросов. Заметил, что смотритель уходит куда-то, но, чтобы ничего не произошло, поставил какой-то барьер. — Наруто, — уже со слезами бормотала куноичи, притянув меня, обняла и поцеловала. — я думала, что ты не очнешься! Ты пробыл без сознания три дня. — Лихо меня потрепало. — я был крайне удивлен продолжительному сну, но сил, чтобы это показать, не было вовсе. Шипя от резкой боли, я принял более удобное положение и нашел опору в виде камерной стены. Друзья были в избиты не меньше моего. — Шикамару, попейте воды. Пока не забрали. — взглядом указав на кожаный мешок, обратился я к брюнету. — Там есть ещё немного. — Нет. Вдруг тебе ещё понадобится, — тихо ответил мне товарищ, но я его резко перебил. — Я живым им нужен. — Хорошо. — согласился Нара и сделал пару маленьких глотков, передав остальным. Каждый также сделал пару маленьких глотков, но по их состоянию было видно, что эти глотки их оживили. Я улыбнулся так широко, как только смог. — Джинчурики, подъём. — послышался голос того самого надзирателя. Его вид и моё болезненное состояние внушали мысль повиноваться приказам, но только я привстал, как резко упал на пол, держась за бок. Шиноби вошел в комнату и остальные в камере заметно осунулись при его обнаженной катане. — Он не может идти. — Харуно подскочила на месте, но мужчина быстро одарил её нехилой пощечиной, из-за чего она повалилась на Даруки. — Молчи, шлюха. — буркнул смотрящий и направил в её сторону лезвие. — Не смей так говорить, — откашляиваясь, бормотал я. — с Сакурой. — попытавшись вмешаться, хоть и не в моем положении было это делать.  — Быстро вставай. — Позволите мне хотя бы помочь ему дойти? Он ещё слаб, чтобы передвигаться самому. — спокойно и холодно спросил Нара. — Нет, пускай пойдет эта, с розовыми патлами. — снова прикрикнул мужчина, указав на Харуно, которая сидела на полу, придерживая ушибленную часть лица.       Мне помогли подняться и, взяв под руку Сакуру, я потихоньку побрёл за красноволосым мужчиной в форме. Это помещение было похоже на какой-то подвал, возможно, пещеру, утверждать не стану. Проходим по коридору с десятками камер, из которых вырываются хриплые крики о помощи. Всё-таки, заложников они брали. Как правило, это были уроженцы знаменитых кланов. Заметил это, благодаря моей «сверхзвуковой» скорости, позволяющей прекрасно оценить ситуацию. В длинном помещении до тошноты воняло сыростью, от которого внутренности скручивались в один единый узел.       Витая каменная лестница. Мы поднимались по ней всё выше и выше. Открыв железную дверь, через неё пробился яркий солнечный свет, который заставил меня и Сакуру поморщится от неприятного чувства. И снова длинный коридор, серость которого разбавляло несколько оконных отверстий, прикрытых кованными решетками. А этот мужичок всё вел нас куда-то и вёл. Предательски подкашивались ноги. Иногда, как только я издавал какой-то звук от боли, он оглядывался на меня, но лишь ухмылялся и шел вперед. Иногда, Сакура пыталась меня подбодрить, говорила, что всё будет хорошо, но я слышал, как чертовски часто бьётся её сердце. Дыхание было рванным и прерывистым, а руки всяческий раз дрожали, стоило мне только покосится.       Мы наконец входим в огромную залу, где находился не один десяток человек. Все они — Узумаки. Точно напротив меня было несколько людей, внушительно грозные. Я без особого анализа понял, что всем заправляли здесь они. Они стояли, о чём-то перешёптывались и как только мужчина, который и привел нас сюда, заявил о нашем приходе, настала гробовая тишина. Все уставились на меня. — Рад вам всем представить, — громко заявил мужчина, а я оглядел толпу, что не без интереса оглядывала меня. Все они на один только вид являлись головорезами. — Наруто Узумаки — гордость нашего клана и единственный выживший. — изображая сожаление, воскликнул мужчина с длинными темно-красными волосами. У него были острые и неприятные черты лица. — Полукровка-лапочка, сын Минато Намикадзе, да еще и герой войны. Имею честь с вами лично познакомиться — Микото Узумаки, лидер сей группы бедных беженцев. — Это ты. — зло шепнул я и медленно, без помощи Сакуры, поплелся к нему. — Ты очень мил, Наруто. — посмеялся глава и в каждом его слове отчётливо слышалась издевка. — Забыл сказать, чудо-мальчик ещё и джинчурики Кьюби. — снова заголосил взрослый мужчина, а все остальные немного попятились назад, испугавшись упоминания о хвостатом. — Моя миссия, — откашлявшись и придерживая рукой рану, я начал. — вернуть оставшихся Узумаки в Узушио. И я клянусь, я это сделаю. — Мне нравится твой настрой! Узушио — маленький островок, на котором расположена наша родная деревня — ничто! Наверно сложно жить достаточное количество времени, уверяя себя, что ты единственный, а потом встретить столько родни. — снова смеялся красноволосый, обходя меня кругом. Я ни на миг не выпускал его из поля зрения. — Я сделаю тебе предложение лучше. — ехидно проговаривал мужчина. — Ты отпустишь моих друзей, и мы с тобой сразимся в честном поединке. — он остановился передо мной, глядя мне прямо в глаза. — Ты в таком положении даже дерзить мне умудряешься. Похвально. — он постоянно дразнил меня своим чрезмерным самодовольством. — Я жду. — терпение закончилось и, сложив печать, я сомкнул глаза. И не почувствовал абсолютно ничего. Вся верхушка, стоящая позади Микото, тихо хихикала, когда сам глава, схватившись за ребра, истошно засмеялся, словно гиена. — Техника твоей бабули просто поразительна! — с широко распахнутыми глазами воскликнул мужчина. Я отчаянно пытался дозваться до друга-биджу, но не чувствовал ни его, ни абсолютно никакого присутствия чакры. Мои силы полностью блокировали от использования собственных сил. — Эта техника может держать настолько колоссальный объем чакры, что я и не представлял. — он выдохнул, поставив руки в боки, а потом махнул куда-то в толпу. — Наими, солнышко, давай уже покончим с этим концертом.       Я удивленно воскликнул. Из тени вышла моя сестра, по внешности совершенно схожа, но лицо. Лицо её было столь ужасно, что меня пробрал страх. Ненависть, злоба, превосходство надо мной и всеми остальными. Она медленно надвигалась ко мне с кунаем, а я ничего не мог сделать, находясь в полном ступоре. В голове сразу щелкнуло, что кулаки еще были при мне, но двое парней позади резко оттащили меня в сторону, а сестра проходит мимо меня и подходит к Сакуре.       Она даже не смотрит ей в глаза, а тоненькими пальчиками хватает её волосы на затылке и тащит к выходу. Огромные двери распахиваются, и я вижу, за проходом все остальные товарищи дожидаются своей участи. А меня заставляют смотреть, страдать от моей беспомощности. Время для меня замедлилось, я видел, как моя любимая девушка сопротивляется, отчаянно хватаясь за последние секунды жизни. Я истошно орал, ведь это было единственное, что я мог сделать, и от этого сердце разрывалось на куски. Даже родного брата сейчас придавили ногой к земле, чтобы он не смог и дернутся.       В прострации, где время шло медленно, мне отозвался голос Микото, его приказ в одно слово. Он как сигнальный колокол при пожаре, выводил из транса. Взмахи оружия и в одну секунду ребята последний раз вскрикнули от боли. Обездвиженные тела упали на землю и лишь Сакура стояла на коленях, живая и здоровая. В глазах был страх. Всякий раз, когда бегунок на шее метался вверх-вниз, он царапался об острое лезвие куная сестры, который она подставила к горлу. Красноволосая улыбнулась мне самой жуткой улыбкой из всех возможных и взмахнула рукой.       Я упал на колени, не веря увиденному. Из перерезанного горла брызгала алая кровь и тело замертво свалилось на землю. Чувствую, как ярость распространяется по моему телу, но удар по голове, и я медленно теряю сознание.       Последнее, что я видел, это яростную ухмылку своей сестры.