Гений

Город Сен-Канар лежал, окутанный тьмой безлунной летней ночи. Оживленные днем, с наступлением сумерек улицы опустели, и лишь редкие автомобили проносились по остывающим асфальтовым дорогам. Кто-то отправлялся на ночную смену, кто-то собирался провести пятничный вечер в центре города, а некоторые просто спешили домой, к заждавшимся женам. В большинстве квартир уже не горел свет, и тени превращали темные окна домов в страшные пустые глазницы. Но в одной части города из окна одного из домов лился свет настолько яркий, что освещал собой всю улицу, на которой из фонарей давно были выкручены все лампы. Маленькое помещение было забито сотнями коробок с украденными лампочками, радиоантеннами, размотанными проводами, цифровыми часами, радио и бесчетным количеством других непонятных электрических приспособлений. На полу валялись грязные тарелки, смятые клочки бумаги, носки и даже пара бумажных самолетиков. Отовсюду ярко светили лампы всех форм и размеров, словно собираясь уничтожить любую тень, осмелившуюся пробраться сюда. Прямо посреди этого хаоса возвышался сложный механизм, сверкающий в льющемся отовсюду свете. Рядом со своей необычной машиной сидел не кто иной, как Мегавольт, сумасшедшее ходячее динамо Сен-Канара. Чуть ранее этим вечером суперзлодей восторженно рассказывал самому себе и своим друзьям, как великолепно его новое изобретение, какой успех его ожидает, и какой он гений, что придумал это. Как можно было до сих пор быть таким слепым? Как можно было этого не увидеть? Это же так просто! Но это было несколько часов назад. А сейчас Мегавольт неморгающим взглядом смотрел на незнакомый прибор, который стоял прямо перед ним и светился, смеялся, дразнил его своей непонятностью. Что это было? Что оно должно было делать? Мегавольт знал это, знал, что он строил эту машину, знал, что это будет что-то грандиозное. Или могло бы быть. Но, как и много раз до этого, сверхчеловеческая активность его мозга вдруг прекратилась, и теперь он был совершенно изможден, одурачен и запутан. Так часто случалось с ним. Каждая клеточка в его теле, в его голове была под огромным напряжением, и от этого его и без того гениальный мозг работал за пределами обычных возможностей. Но электрические заряды были штукой непостоянной. В одну секунду они неслись с бешеной скоростью, на уровнях, которые свели бы с ума любого, и самые сложные и запутанные научные уравнения казались такими простыми, что он задавался вопросом, почему ученые всего мира не могут с ними справиться. Ядерный синтез, холодный ядерный синтез, совершенно новая теория относительности - все это одновременно проносилось в его голове, и поток чистого знания наполнял его сумасшедшим ликованием, все сильнее при этом лишая рассудка. Это длилось от нескольких минут до нескольких дней, и тогда Мегавольт начинал лихорадочную работу, воплощая в жизнь все мысли, приходящие ему в голову. В результате многие изобретения оставались недоделанными и забытыми, одни идеи и замыслы заменялись другими, еще более грандиозными. Увы, они не были направлены на улучшение жизни окружающих его людей; в своем лихорадочном, безумном состоянии он хотел лишь мести и лучшего мира для себя и своих светящихся товарищей. Но потом быстро вспыхнувшее пламя так же быстро потухало, превращая его в обычного истощенного безумца. Работы его мозга хватало лишь на поддержание существования, и иногда он забывал то, что знал всю свою жизнь, забывал даже, кто он такой. Это обычно длилось недолго, перегруженный мозг остывал, и Мегавольт возвращался в свое нормальное состояние. Ну, "нормальное" – понятие относительное. Он жил двумя личностями, Мегавольтом и Элмо Искрометом. Мегавольт появлялся, когда он чувствовал себя всесильным, и голова гудела от новых идей, от новых способов забрать то, что по праву принадлежало ему. И он крался сквозь ночных теней, воровал что-то нужное ему для экспериментов, обменивался ядовитыми репликами со своим заклятым врагом, сумасшедше смеялся, и с кончиков его пальцев струилось мощное электричество. Он был могущественным, он был бесстрашным, он был Мегавольтом. И все равно какая-то часть его никогда не была Мегавольтом. На какую-то долю он всегда оставался тихоней, который искал лишь дружбы и, быть может, немного понимания. Под обманчивой личиной суперзлодея всегда скрывался тот неуклюжий ботаник из старшей школы. И стоило только кому-то проявить дружелюбие к нему, он сразу же превращался в прежнего себя. Он обменивал ту свою часть, которая была Мегавольтом, на общение, пусть даже это значило работу с худшим врагом. Его остроумные язвительные замечания превращались в неловкие, порой до идиотизма, фразочки. Он был дружелюбным, он был доверчивым, он был неуклюжим. Он был Элмо. Вернувшись в реальность, Мегавольт обнаружил, что смотрит в окно. Он не помнил, как переместился с пола на стул, к единственному окну в своей захудалой квартирке, но такое часто случалось, когда он глубоко погружался в мысли. Он положил голову на ладонь и лениво покрутил гаечный ключ, с которым работал до этого и бросил на пыльном подоконнике. Медленно моргнув, он взглянул в темноту и вздрогнул. Мегавольт всегда ненавидел ее. Темнота сковывала, запутывала. Злодей сумерек, он научился использовать лунные ночи себе на пользу, но сегодня луны не было. В такие ночи он всегда старался оставаться дома. Где бы "дом" в это время ни был. Вкрадчивый голос, слышимый только ему, вырвал Мегавольта из раздумий. "Иди спать, дорогой. Скоро взойдет солнце, и ты сегодня ночью так много сделал. Тебе надо отдохнуть ". Неожиданно меланхолический ступор Мегавольта смело волной злости и разочарования. Он скрипнул зубами, зарычал, и гаечный ключ пролетел через всю комнату, разбив вазу с розетками и проводами, рассыпавшимися по полу. Ударив кулаками по подоконнику, Мегавольт вскочил на ноги. – Правда?! И что же я сделал? Ничего! Я не сделал ничего! Сжав кулаки, Мегавольт развернулся, возвращаясь в свой мир света. Его глаза метались по комнате, выискивая кого-нибудь, кто осмелился бы бросить ему вызов. Никто не осмелился. Его взгляд упал на изобретение посередине комнаты, и настроение слегка улучшилось. – Ну, может быть, что-то... – он медленно подошел к своему детищу и упал на колени с раздраженным вздохом, провел рукой в перчатке по гладкой поверхности, прижался щекой к холодному металлу и уткнулся в него носом. Посидев так немного, он отстранился и с любовью посмотрел на свое творение. – Ты и я, малыш. Этот город будет у нас в руках! Вот только вспомню, что ты делаешь... Он вдруг почувствовал, что сильно устал. Зевнув и потянувшись, Мегавольт окинул взглядом старый матрас в дальнем углу комнаты. Он поднялся на ноги и с трудом доплелся до него, упал на матрас и свернулся клубочком. Немного поворочавшись, он, наконец, понял, в чем дело. Мегавольт сел и дотянулся до настольной лампы, стоящей неподалеку, с розовой подставкой в красный горошек. Это она сказала ему идти спать. Он улыбнулся и неловко ее поцеловал. Лампа хихикнула и выключила свет, показывая, что тоже готова ложиться спать. Мегавольт укрылся ветхим одеялом, прижал свою подругу к груди и вскоре уснул.